Учение Иринея Лионского о Предании

Важнейшее произведение Иринея Лионского - «Обличение и опровержение лжеименного знания»,по примеру Евсевия и Иеронима называемое обыкновенно сокращенно «Против ересей». Это сочинение написано было на греческом языке, но от первоначального текста сохранились лишь отрывки у восточных церковных писателей. Сохранившийся латинский перевод, представляющий буквальное переложение греческого текста, сделан был, по-видимому, уже при Тертуллиане. Написано это сочинение по просьбе какого-то друга Иринея Лионского, желавшего узнать таинственное учение Валентиниана и способы его опровержения.В третьей книге он опровергает еретиков данными, заимствованными из писаний апостолов и церковного предания, и предпосылает этому опровержению учение о Св. Писании и церковном предании, об их взаимном отношении и о значении их.[1]

Св. Ириней опирается всегда на откровение; отсюда богословствование его отличается положительным характером. В борьбе с гносисом св. Ириней опирается на Свящ. Предание. Он только в нем видел истину, и его только считал нормой для богословия. Задача богословской науки, по его мнению, заключается «не в изменении самого содержания, не в том, чтобы измышлять иного Бога, кроме Создателя, Творца и Питателя всей Вселенной, как будто не довольствуясь Им, или иного Христа, или иного Единородного; но в том, чтобы тщательно исследовать мысль сказанного в притчах и согласовать с содержанием веры, - в том, чтобы раскрыть ход дел и домостроительство Божие относительно рода человеческого. Таким образом, богословствование св. Иринея отличается строго церковным направлением. В истории догматов св. Ириней имеет важное значение как представитель церковного Предания и первый его теоретик. Важным в полемике с гностиками было твердо определить источники познания христианского учения, чтобы противопоставить его позднейшим измышлениям учителей ереси. Такими источниками являются Свящ. Писание и апостольское предание, хранимое в Церкви.[2]

Гностики, хотя и признавали Свящ. Писание Нового Завета, однако, произвольно расширяли или ограничивали объем его. Св. Ириней старается установить объем, его канон. Он первым из отцов использовал весь Новый Завет без изъятий. Мужи апостольские отражали устное предание; апологеты удовлетворялись цитированием ветхозаветных пророков и слов Господа из Евангелий, чтобы подтвердить божественность Откровения; Ириней же в противоположность гностикам, противопоставлявшим их друг другу, показывает единство Ветхого и Нового Заветов. Согласно Иринею, одно и тоже благовествование было возвещено и передавалось устно, а потом было записано и сохранено в апостольских церквах через непрерывное преемство епископов. Неустойчивым мнениям еретиков он противопоставляет неизменную веру кафолической Церкви.[3]

Так как Свящ. Писания гностики, в основном, не отрицали, то важно было установить основы правильного истолкования или понимания Свящ. Писания. Эти основы находятся в апостольском предании. Отмечая кафоличность церковного предания, т.е. то, что всей Церковью возвещается одна и та же истина, в то время, как гностики до противоположности расходятся друг с другом, и учение их представляет пестрое сочетание самых разнообразных мнений, св. Ириней дает замечательно важное определение предания: «Истинное познание есть учение апостолов и изначальное устройство Церкви во всем мире, и признак тела Христова, состоящий в преемстве епископов, которым те (апостолы) передали сущую повсюду Церковь, и она во всей полноте дошла до нас с неподдельным соблюдением Писаний, не принимая ни прибавления, ни убавления: здесь чтение (Писаний) без искажения, и правильное, тщательное, безопасное и чуждое богохульства истолкование Писаний; и превосходный дар любви, который драгоценнее познания и славнее пророчества и превосходнее всех других дарований». Св. Ириней указал на непрерывность преемства в жизни Церкви, как на наиболее ясный признак истинности предания и учения, а вместе с тем и на «дарование истины», «чуждое богохульства истолкование Писаний». Поэтому он же указывал на апостольские Церкви, где непрерывность апостольского преемства наиболее очевидна, преданием или учением которых следует проверять всякое новое учение. Эти указания св. Иринея сохраняют свое значение и силу до настоящего времени. Помимо этого, св. Ириней указывает на «правило веры» или исповедание при крещении, содержащее краткое изложение веры, переданное апостолами. «Церковь, - говорит он, - хотя рассеяна по всей вселенной даже до концов земли, но приняла от апостолов и от учеников их веру: В единого Бога Отца, Вседержителя, сотворившего небо и землю, и море, и все, что в них, и в единого Христа Иисуса, Сына Божия, воплотившегося для нашего спасения, и в Духа Святого, через пророков возвестившего все домостроительство Божие и пришествие, и рождение от Девы, и страдание, и воскресение из мертвых, и вознесение в плоти на небо возлюбленного Христа Иисуса Господа нашего, а также явление Его с небес во славе Отчей, чтобы возглавить все» и воскресить всякую плоть всего человечества, да пред Христом Иисусом, Господом нашим и Богом, Спасом и Царем, по благоволению Отца невидимого, «преклонится всякое колено небесных и земных, и преисподних, и всякий язык исповедает Ему», и да сотворит Он праведный суд обо всех».[4] Это изложение веры послужило через полтора?два столетия для св. отцов первых двух вселенских Соборов основой при составлении Символа веры. Следует заметить, что оно в целях сохранения от посторонних хранилось в качестве устного предания. Естественно, что никакие секты не могли представить доказательства своей преемственности от апостолов. «Этого учения не передавали тебе бывшие до нас пресвитеры, которые обращались с самими апостолами», — вот самый сильный аргумент против всяких еретических учений. Нужно заметить, что учение о епископате у св. Иринея вводится в качестве аргумента для доказательства сохранения предания в Церкви. У св. Киприана оно уже развивается в целостную систему, причем раскрывается идея преемства от апостолов не только в учении, но и во власти иерархической (вязать и решить).

Хранительницей апостольских преданий является Церковь. «При таких доказательствах не должно искать у других истины, которую легко получить от Церкви, ибо апостолы, как богач в сокровищницу, вполне положили все в нее, что относится к истине, так что всякий желающий берет из нее питие жизни. Она именно есть дверь жизни, а все прочие (учители) суть воры и разбойники. Посему должно избегать последних, но с величайшим тщанием избирать то, что относится к Церкви, и принимать предание истины». В Церкви обитает благодатный Дух, соблюдающий ее на пути истины. Излагая учение о кафоличности Церкви, св. Ириней преимущество отдает Церквам, основанным апостолами, и особенно – Римской, «величайшей, древнейшей, и во всем известнейшей». Здесь не признание первенства власти, как видят римские богословы, а только чести, как Церкви, единственной на Западе, имеющей несомненно апостольское происхождение и являющейся матерью других Церквей Запада. Итак, в учении о Церкви (экклесиология) св. Ириней в основном следует св. Игнатию. Каждая поместная церковь возглавляется епископом, предстоящим в евхаристии и тем самым осуществляющим «евхаристическое восстановление». Так же как и Игнатию, Иринею свойственно очень реалистическое понимание евхаристии: только в контексте евхаристического собрания верных обнаруживается «дар Истины», которым наделены епископы. Этот «дар Истины» и есть то самое Предание, о котором шла речь выше и величайшим свидетельством которого является его единство и единственность, т.е. единомыслие церквей во времени и пространстве.[5]