Архіеп. Амвросій Ключаревъ († 1901 г.)
Слово въ день Тезоименитства Благочестивѣйшаго Государя Императора Александра Николаевича. О гражданской доблести [1].
Открый ко Господу путь твой и уповай на Него, и Той сотворитъ. И изведетъ яко
свѣтъ правду твою, и судьбу яко полудне (Псал. 26, 5-6).
Это слово святаго псалмопѣвца даетъ намъ твердыя основанія для размышленій объ одной прекрасной добродѣтели, нынѣ намъ особенно нужной и всѣми желаемой. Добродѣтель эта называется гражданскою доблестію.
Живымъ сознаніемъ потребности въ этой добродѣтели и стремленіемъ къ ней, повсюду замѣчаемымъ, мы всецѣло обязаны Б л а г о ч е с т и в ѣ й ш е м у Г о с у д а р ю нашему. Самодержавную власть свою, всѣмъ обладающую и повелѣвающую, содержащую въ рукѣ своей жизнь и смерть людей, Онъ являетъ намъ въ видѣ отеческаго попеченія и благопромышленія о своемъ народѣ, все возбуждающаго къ свободной и правильной жизни, всѣмъ руководящаго, все поощряющаго, долготерпящаго и милующаго. Любовь и благоснисхожденіе царя подъемлетъ и возвышаетъ къ нему сердца и духъ народа. Въ народѣ исчезаетъ томительный страхъ передъ властію, по слову писанія: страха нѣсть въ любви, но совершенна любы вонъ изгоняетъ страхъ (1 Іоан. 4, 18). Въ его духѣ мѣсто робкаго повиновенія занимаетъ свободная сердечная покорность и преданность. Сознаніе обязанности въ немъ возвышается до ревности, всегда готовой не только на труды, которыхъ требуетъ долгъ, но и на подвиги, которые совершаетъ одна любовь, — и на жертвы которыя приноситъ одно самоотверженіе, порождаемое любовью.
Свободное, живое стремленіе послужить отечеству мыслію, словомъ и дѣломъ, обреченіе себя на всякій подвигъ для его блага, готовность на всѣ жертвы для его счастія и славы, — это уже не простая исполнительность, которая не двигается далѣе предѣловъ предписаннаго, почитаетъ чуждымъ для себя все то, чтó ей не указано; — это свѣтлыя черты гражданской доблести, это залоги доблестныхъ дѣлъ. Проблески этой добродѣтели замѣтны повсюду на всемъ пространствѣ нашего необъятнаго отечества. Отовсюду спѣшатъ сообщать во всеобщее свѣдѣніе новыя мысли, которыя признаются полезными для общества; и неслужащіе люди стараются вывести наружу застарѣлыя злоупотребленія на государственной службѣ, или тайные происки недоброжелателей нашего отечества; служители науки горятъ желаніемъ повсемѣстнаго распространенія просвѣщенія; воспитатели юношества заботятся о приготовленіи для отечества доблестныхъ гражданъ; охранители правосудія ищутъ средствъ для водворенія въ судахъ неподкупной честности и нелицепріятной правды; люди богатые не щадятъ средствъ для дѣлъ благотворительныхъ и общеполезныхъ; и земледѣльцы начинаютъ приносить охотно плоды своихъ тяжкихъ трудовъ на пользу общую. Всюду возникаютъ добрыя желанія, вездѣ роятся мысли, вездѣ зачинаются труды, посвящаемые благу и славѣ отечества.
Остается желать одного, — и это одно есть главное и самое важное, — чтобы добрые порывы, горячія стремленія и благія начинанія были направлены къ одной, ясно сознанной цѣли, возведены на степень правильной и твердой дѣятельности, объединяемой одними общими свойствами, утвержденной на одномъ началѣ, проникнутой однимъ духомъ, — чтó и составляетъ характеръ истинной добродѣтели. Безъ этого условія въ нашихъ предпріятіяхъ и дѣлахъ, начинаемыхъ для блага отечества, не будетъ связи и единства. Когда одинъ поставляетъ благо отечества въ одномъ, а другой въ другомъ; когда одинъ предлагаетъ такія средства для достиженія этого блага, а другой — иныя и, можетъ быть, совершенно противоположныя: тогда, чѣмъ горячѣе будетъ наша дѣятельность, тѣмъ хуже будетъ нашему отечеству. Тогда оно похоже будетъ на растеніе, за которымъ ухаживаетъ множество садовниковъ, несогласныхъ въ правилахъ и пріемахъ садоводства. Дѣло окончится тѣмъ, что каждый будетъ пересаживать и обрѣзывать его по-своему, и на немъ не останется ни одной живой вѣтки. Оно похоже будетъ на больного, окруженнаго множествомъ врачей, несогласныхъ въ воззрѣніяхъ на болѣзнь его и способахъ лѣченія. Чѣмъ настойчивѣе они будутъ давать ему каждый свои лѣкарства, тѣмъ вѣрнѣе его смерть. Противорѣчивыя стремленія, планы и предпріятія гражданъ для отечества, это — внутренняя война при внѣшнемъ мирѣ, это — гражданское междоусобіе. При немъ нѣтъ пролитія крови, не пожираются пламенемъ города и селенія, — но, чтó несравнено хуже, разрушаются твердыя убѣжденія умовъ, подрываются коренныя основанія дѣятельности, убивается внутренняя жизнь. Тяжело видѣть, когда разность въ воззрѣніяхъ производитъ то, что граждане, исходя на общественное дѣло, предпринимаемое по одному святому побужденію любви къ отечеству, не узнаютъ другъ друга, и одни разрушаютъ то, чтó созидаютъ другіе. Тогда не нужно много прозорливости, чтобы видѣть, что ихъ потомки еще съ большими усиліями будутъ разрушать дѣла ихъ, что ихъ труды останутся безъ продолжателей, ихъ добро — безъ наслѣдниковъ.
Но возможно ли одно начало для дѣятельности милліоновъ? Кто можетъ влить въ нихъ одинъ духъ? Кто можетъ дать имъ единство убѣжденій и связать ихъ разнообразную дѣятельность въ одно стройное цѣлое? Слишкомъ смѣлъ былъ бы тотъ изъ людей, кто взялъ бы это на себя. Отъ человѣкъ это невозможно, а нозможно только отъ одного Бога. Это начало — въ христіанствѣ, это единство — въ единеніи умовъ, сердецъ и всѣхъ внутреннихъ и внѣшнихъ силъ человѣческихъ подъ руководствомъ божественнаго ученія Христа Спасителя нашего. Мы поставлены на этомъ началѣ исторіею нашего отечества, или лучше — самимъ Промысломъ Божіимъ. Наша вина, если мы на немъ не удерживаемся, и отъ того страдаемъ.
«Предай Господу путь твой и надѣйся на Него, и Онъ совершитъ». Путь жизни каждаго человѣка и цѣлыхъ народовъ и царствъ только тогда прямъ, безопасенъ и ведетъ къ совершенству и счастію, когда онъ открытъ, или предоставленъ Господу, Его руководству и попеченію. Когда въ умахъ человѣческихъ сіяетъ свѣтъ Его вѣчной истины, въ сердцахъ водворяется Его святость, въ дѣлахъ владычествуетъ Его правда: тогда царство человѣческое становится царствомъ Божіимъ. И оно всегда можетъ надѣяться, что его дѣло Самъ Богъ совершитъ, потому что оно направлено къ исполненію Божіей воли, оно относится къ Божіей славѣ; Самъ Богъ защищаетъ его и исполняетъ какъ Свое собственное. Здѣсь начало благоуспѣшности всѣхъ общественныхъ дѣлъ и вмѣстѣ гражданскаго единомыслія и единодушія.
Мы знаемъ одно великое имя, предъ которымъ безпрекословно преклоняется все человѣчество, кромѣ немногихъ несчастныхъ выродковъ изъ него, — это имя Божіе. Только одного учителя оно слушаетъ безъ возраженій, — говорящаго отъ имени Божія. Одной власти повинуется, — власти Божіей, или той, которая носитъ на себѣ ясныя знаменія божественнаго избранія. Одному руководителю оно безъ страха ввѣряетъ свою судьбу, — это всеблагому Богу, или Его избранникамъ. Ни истины, ни власти, ни закона оно не признаетъ обязательными для себя, если не найдетъ въ нихъ связи съ истиною, властію и закономъ Божіимъ. Итакъ, если хотите вести къ совершенству цѣлые милліоны людей, или идти вмѣстѣ съ ними, — входите съ ними въ связь прежде всего вѣрою въ Бога, благоговѣніемъ къ Его истинѣ, правдѣ и власти; иначе вы встрѣтите недовѣріе, противорѣчіе, непослушаніе, — явныя, или затаенныя, но всегда вредныя для успѣховъ общаго дѣла. Отъ того-то и возрасло наше отечество въ государство, какого прежде не видалъ міръ, что его граждане, наши предки, были единомысленны въ единой истинной вѣрѣ, послушны однимъ законамъ божественнымъ и одной власти, Богомъ поставленной: они мыслили и дѣйствовали какъ одинъ человѣкъ.
Въ наше время думаютъ, что жизнь религіозная можетъ идти своимъ порядкомъ, а общественная своимъ: великая ошибка! Нѣтъ такого отдаленнаго угла въ великомъ зданіи государства, куда бы не проникалъ свѣтъ религіи; нѣтъ такой тонкой нити въ общественной жизни, которая бы не была прикрѣплена къ началамъ духовнымъ и нравственнымъ. Какъ въ видимомъ мірѣ всякое, даже самое малое, существо живетъ жизнію отъ Бога данною: такъ въ мірѣ человѣческомъ, или въ обществѣ, самое малое, но истинное добро происходитъ отъ правильной жизни духа, живущаго вѣрою и добромъ нравственнымъ. Итакъ, достигайте прежде всего въ единеніе вѣры, блюдите единеніе духа въ союзѣ мира (Ефес. 4, 13. 3), — потомъ помышляйте объ успѣхахъ общественныхъ дѣлъ, о благѣ отечества.
Въ этихъ основаніяхъ скрываются и свѣтлыя черты истинной гражданской доблести. Отсюда почерплется гражданская мудрость и здравомысліе. Не тотъ доблестный гражданинъ, кто спѣшитъ наводнить свое отечество новыми мыслями, а тотъ, кто возьметъ на себя тяжелый трудъ испытать новое наносимое духомъ времени, и, избравъ истинно доброе и толезное, принесетъ его въ даръ своему отечеству. Гдѣ этотъ пробный камень, оцѣнивающій достоинство новаго? Въ собственномъ просвѣщеніи мыслителя вѣрою, въ чистотѣ его сердца, въ тонкости его нравственнаго чувства. Если нѣтъ у него этого тонкаго духовнаго обонянія, отличающаго прежде вкушенія ложь отъ истины, добро отъ зла, — его сужденія ненадежны, онъ не пріобрѣтетъ благодарности согражданъ, какъ пріобрѣтаетъ ее учитель, вѣрный божественной истинѣ. Многіе у насъ сѣтуютъ, что трудно прививается въ нашемъ отечествѣ наука, медленно распространяется просвѣщеніе. Не спѣшите обвинять въ этомъ народъ, а посмотрите, — не отъ того ли онъ чуждается науки, что не довѣряетъ ей, и не отъ того ли не довѣряетъ, что не видитъ отъ нея нравственнаго плода — возвышенія ума къ богопознанію и богопочтенію, просвѣтленія совѣсти, очищенія сердца, улучшенія нравовъ. Что для него въ этомъ просвѣщеніи, съ которымъ оскудѣваетъ вѣра въ Бога, почтеніе дѣтей къ родителямъ, супружеская вѣрность и чистота жизни? — Многіе нынѣ трудятся для улучшенія внѣшняго быта народа, для умноженія удобствъ его жизни: прозирайте въ послѣдствія этихъ улучшеній. Если они плодятъ и развиваютъ въ народѣ страсти, подрываютъ крѣпость его духа, лишаютъ его силы самообладанія, способности самоусовершенствованія: вялость и слабость послѣдующихъ поколѣній, упадокъ дарованій въ нихъ будутъ печальнымъ памятникомъ современныхъ улучшеній. Тотъ гражданинъ сооружаетъ себѣ вѣчный памятникъ въ отечествѣ, кто посѣваетъ въ немъ нравственное добро, которое одно вѣчно.
Только подъ руководствомъ святой вѣры воспитывается гражданская честность и правдолюбіе. У земной власти нѣтъ средствъ дѣлать людей честными и правдивыми: никакіе законы не оградятъ общественнаго достоянія отъ расхищенія, и судебной правды — отъ нарушеній и уклоненій, доколѣ къ каждому гражданину не будетъ приставленъ внутренній стражъ и свидѣтель всѣхъ его сокровенныхъ помышленій, желаній и дѣлъ. Этотъ свидѣтель — чистая, озаряемая закономъ Божіимъ и строгая совѣсть; этотъ стражъ — страхъ грѣха, какъ нарушенія воли всевѣдущаго и правосуднаго Бога. Только христіанское настроеніе духа ручается за честность и правдивость гражданина. Оно состоитъ въ томъ, что истина, честь и правда обращаются у человѣка въ любимыя склонности, въ господствующія свойства. Онъ ими счастливъ, и утрата или нарушеніе ихъ сопровождается страданіемъ его сердца, которое начинается для него раньше, чѣмъ власть земная замѣтитъ его проступокъ, и для него тяжелѣе, чѣмъ лишеніе земныхъ выгодъ. Оставьте его одного на грудахъ казеннаго золота, — онъ его не коснется; потому что миръ души и счастіе отъ сознанія правоты своей онъ не промѣняетъ на всѣ сокровища міра. Не наблюдайте за нимъ и въ судѣ: его подкупить нельзя; потому что онъ знаетъ, что обвиненіе невинности, оправданіе преступленія, хотя бы и однажды допущенныя, отравятъ все счастіе его жизни. Говорятъ, что нужно распространять образованіе, чтобы имѣть честныхъ гражданъ. Если подъ образованіемъ разумѣть развитіе ума и обогащеніе его свѣдѣніями, — то его мало для этой цѣли. Если съ этимъ не будетъ заботы о внутреннемъ просвѣщеніи духа, о воспитаніи въ немъ любви къ истинѣ и правдѣ, какъ свойствамъ божественнымъ и для человѣка вожделѣннымъ: то одно внѣшнее образованіе только научитъ извинять, скрывать и облагораживать преступленіе. Говорятъ еще: дайте служащимъ отечеству людямъ хорошее содержаніе, тогда они будутъ честны. Хорошее содержаніе трудящемуся много — есть долгъ справедливости, но ненадежное огражденіе честности. Оно можетъ уменьшить количество мелкихъ взятокъ, но не истребитъ большихъ. Кто положилъ предѣлъ желаніямъ человѣческимъ? Кто не знаетъ, что дѣлаетъ страсть корыстолюбія? Кто не видитъ, какъ нынѣ роскошь обращается въ потребность? Кому неизвѣстны гражданскія преступленія, совершаемыя съ хладнокровіемъ и тонкимъ разсчетомъ, не для избавленія отъ вопіющихъ нуждъ, а для поддержанія блестящаго положенія въ свѣтѣ? На основаніяхъ святой вѣры утверждаются, и ея утѣшеніями питаются, гражданская твердость и мужество. Во многихъ общественныхъ дѣятеляхъ нынѣ мы замѣчаемъ вмѣстѣ съ ревностію и горячностію къ дѣлу какую-то нетерпѣливость, раздраженіе и потомъ скорое утомленіе. Отъ чего это? Они, какъ говорятъ нынѣ, стремятся проводить въ жизнь общества свои мысли, хотятъ его благодѣтельствовать с в о и м ъ добромъ. Но вотъ ихъ мысли встрѣчаютъ возраженія, ихъ добро не тотчасъ оцѣнивается, имъ не повинуются съ покорностію и быстротою, какой они ожидали, — и они съ негодованіемъ отворачиваются, какъ отъ тупоумной толпы, отъ того самаго общества, о которомъ повидимому такъ заботились. Очевидно, что ихъ двигателемъ было самолюбіе — самый ненадежный дѣятель въ трудахъ для общей пользы. Не то мы видимъ въ истинномъ подвижникѣ гражданской добродѣтели, одушевляемомъ христіанскою любовію къ согражданамъ. Онъ знаетъ, съ какимъ долготерпѣніемъ самъ Богъ прививаетъ истину и добро къ душамъ человѣческимъ и какъ долго ожидаетъ благихъ плодовъ. Почитая себя не инымъ чѣмъ, какъ служителемъ божественнаго промышленія о благѣ его отечества, свою добрую мысль онъ приписываетъ Божіей милости и внушенію, призываетъ на нее Божіе благословеніе, распространяетъ ее съ терпѣніемъ и постоянствомъ, радуясь о томъ, когда и немногіе признаютъ ея благотворность, подобно тому, какъ самъ Богъ радуется объ обращеніи и одной души на путь истинный. Множество противниковъ, сила враговъ его не устрашаютъ и не приводятъ въ уныніе: онъ знаетъ, что самъ онъ немощенъ, но всесиленъ Богъ, во имя котораго онъ подвизается. «Уповай на Него, Онъ совершитъ», — говоритъ ему вѣра. Онъ не порывается вдругъ къ дѣламъ великимъ, и потому не знаетъ самообольщенія и обманутыхъ надеждъ. Его правило: вѣрный въ малѣ и во мнозѣ вѣренъ будетъ. Но когда при тщательномъ исполненіи обязанностей, при развитіи трудомъ собственныхъ силъ, при обогащеніи опытностію, кругъ его дѣятельности расширяется, онъ самъ растетъ внутренно, совершенствуется и чувствуетъ въ себѣ самомъ оправданіе словъ Спасителя: имущему вездѣ дано будетъ, и преизбудетъ. Онъ живетъ не для наградъ за дѣло, а для самаго дѣла: успѣхъ въ дѣлѣ — его радость, благосостояніе ближнихъ, приносимое его трудами, — есть его торжество. Онъ не оставитъ службы подъ вліяніемъ оскорбленнаго самолюбія. Онъ не побоится отставки за правду, не побоится нужды и бѣдности. Его вѣрующее сердце не допускаетъ возможности, чтобы оставилъ его безпомощнымъ Богъ, Которому онъ служитъ, трудясь для истиннаго блага своихъ согражданъ.
Но высшую силу гражданской доблести сообщаетъ вѣра въ истину обѣтованія: «и выведетъ, какъ свѣтъ, правду твою, и справедливость твою — какъ полдень». Едва ли не самое тяжкое страданіе честнаго труженика для блага отечества состоитъ въ томъ, когда сами его сограждане не отдаютъ ему справедливости. А какъ часто это бываетъ! Прямота въ словѣ и правдивость въ дѣлѣ часто и друзей обращаютъ во враговъ. Раздраженныя страсти покрываютъ самыя чистыя и великія дѣла тьмою клеветъ. И легче быть забытымъ, жить въ неизвѣстности и бѣдности, чѣмъ видѣть, какъ тѣ, кого мы любимъ, не вѣрятъ безкорыстію и чистотѣ нашей любви; какъ тѣ, для которыхъ мы живемъ и всѣмъ жертвуемъ, искажаютъ самыя чистыя наши намѣренія, наши честныя дѣла обращаютъ въ преступленія, и предаютъ на посрамленіе и поруганіе наше имя. Этотъ подвигъ подобенъ подвигу Христа, Спасителя нашего, и вынести его можетъ только тотъ, кто во Христѣ находитъ себѣ утѣшителя и, одушевляясь Его божественною любовію, можетъ вмѣстѣ съ Нимъ молиться о своихъ заблуждающихся соотечественникахъ: Отче, отпусти имъ, не вѣдятъ бо что творятъ! Нынѣ верховнымъ судіею и цѣнителемъ подвиговъ, предпринимаемыхъ для блага отечества, признаютъ общественное мнѣніе. Но развѣ не заблуждаются иногда цѣлыя общества, какъ одинъ человѣкъ? Развѣ законъ измѣнчивости человѣческихъ мнѣній не простирается на всѣхъ людей, взятыхъ порознь и цѣлыми обществами? Не говоритъ ли исторія, что по общимъ народнымъ приговорамъ были изгоняемы изъ отечества истинные его благодѣтели? Нѣтъ не въ людскомъ мнѣніи и одобреніи ищетъ себѣ оцѣнки и награды истинный служитель правды; христіанинъ находитъ ее во внутреннемъ свидѣтельствѣ духа, утѣшаемаго и одобряемаго благодатію Божіею, въ опытномъ убѣжденіи, что правда есть Божіе совершенство, что ея чтитель и служитель самъ входитъ въ союзъ съ божественною силою, которая имѣетъ сама въ себѣ вѣчную жизнь и самосвѣтящій свѣтъ. И онъ служитъ для непризнательныхъ и неблагодарныхъ, благотворитъ даже врагамъ, съ сердечною вѣрою и предчувствіемъ, что не только его ожидаетъ вѣчная награда на небесахъ, для которой онъ исключительно живетъ, но что и на землѣ рано или поздно тучи разсѣются, свѣтъ правды его озаритъ, если не его современниковъ, то потомковъ, и съ почтеніемъ будетъ произноситься его имя; и на его могилу падетъ не одна благодарная слеза. И онъ радуется при мысли не о томъ, что онъ самъ, а что правда, имъ столько любимая, восторжествуетъ.
Пусть строгіе судьи и завистливые враги обвиняютъ наше отечество въ отсталости по отношенію къ новымъ движеніямъ просвѣщенія и гражданственности, лишь бы мы сами, его граждане, съ благоговѣніемъ хранили свое старое, какъ вѣчное, — нашу святую вѣру, заповѣди Божіи, уставы Церкви и наши христіанскія свойства — какъ родныя, какъ національныя, и принимали только то изъ новаго, чтó имъ не противорѣчитъ. Преходитъ образъ міра сего; его воззрѣнія, его ученія будутъ безъ конца измѣняться, а нашею наградою будетъ благоденствіе и процвѣтаніе нашего отечества. Опытъ докажетъ всему міру незыблемость основаній, на которыхъ мы утверждаемся, и Господь выведетъ нашу правду какъ свѣтъ, и справедливость — какъ полдень. Аминь.
Примѣчаніе:
[1] Произнесена въ московскомъ большомъ Успенскомъ соборѣ, 30-го августа, 1865 года.
Источникъ: Полное собраніе проповѣдей Высокопреосвященнѣйшаго Архіепископа Амвросія, бывшаго Харьковскаго, съ приложеніями. Томъ I. — Изданіе Совѣта Харьковскаго Епархіальнаго женскаго училища. — Харьковъ: Типографія Губернскаго Правленія, 1902. — С. 17-25.
Customer Feedback (0)