Бесѣда на притчу изъ евангелія отъ Луки, О богачѣ и Лазарѣ (Луки 16, 19-31) [1].
[Богословский вестник. Сергиев Посад, 1893 г. Октябрь] Не отрицательными и положительными только заповѣдями Богъ нашъ и Спаситель воспитываетъ людей къ тому, чтобы ненавидѣть зло и любить добродѣтель, но и наглядными образцами преподаетъ ясныя наставленія благоустроенному поведенію, дѣлами вмѣстѣ съ словами приводя насъ къ воспріятію доброй и боголюбезной жизни. Такъ и теперь, пророчественными и евангельскими устами, вѣрнѣе же впрочемъ и собственнымъ гласомъ, много разъ уже предъявивъ намъ повелѣніе — надменнаго и высокомѣрнаго богатства отвращаться, а человѣколюбивое настроеніе и бѣдность съ праведностію (соединенную) любить, — Онъ, дабы добрый совѣтъ сей содѣлать болѣе твердымъ, удостовѣряетъ слово Свое практическими примѣрами и въ повѣствованіи описываетъ богача и бѣдняка: показываетъ честолюбивое услажденіе одного, угнетенную жизнь другаго и конечныя слѣдствія житія обоихъ, — чтобы мы, разсмотрѣвъ истину на чужомъ образѣ жизни, содѣлались благоразумными судьями собственнаго поведенія.
Одинъ человѣкъ былъ богатъ и облачался въ порфиру и виссонъ. Двумя краткими словами Писаніе порицаетъ и осмѣиваетъ [2] безразсудную и неумѣренную расточительность дурныхъ богачей. Порфиры [3] цвѣтъ крайне дорогъ и совершенно излишенъ, а виссона употребленіе [4] не необходимо. Избирающимъ же себѣ благоустроенную и полезную жизнь свойственно и достолюбезно измѣрять употребленіе предметовъ необходимостію и избѣгать пыли суетнаго тщеславія и безполезнаго препровожденія жизни, какъ матери зла. И чтобы намъ яснѣе уразумѣть значеніе этого изреченія, да будетъ сначала разслѣдовано употребленіе одеждъ, сколько и какъ оно должно быть допускаемо, будучи ограничиваемо благоразумными побужденіями и правилами.
Что же говоритъ законъ правды? Овцу Богъ создалъ съ прекрасными волосами на кожѣ и съ обильнымъ руномъ. Взявъ ее, остриги и, отдавъ шерсть ткацкому мастерству, изготовь себѣ нижнее платье и верхнюю одежду, чтобы избѣгать страданій отъ холода и вреда отъ палящаго луча [5]. А если тебѣ нужна и болѣе легкая одежда во время лѣта, то Богъ далъ на пользу намъ ленъ для самаго широкаго употребленія: изъ него тебѣ удобнѣе имѣть покровъ благообразный, облекающій и вмѣстѣ прохлаждающій своею легкостью. Употребляя это, исповѣдуй Творцу благодареніе за то, что Онъ не создалъ только насъ, но и позаботился объ обезпеченіи (нашей) жизни. Если же, оставляя овцу и шерсть и уготованныя Создателемъ всего необходимыя средства, — суетными помыслами и безразсудными пожеланіями уклоняясь отъ обычнаго [6] образа жизни, — станешь изыскивать виссонъ и собирать волокна персидскихъ червяковъ, — если будешь ткать воздушную [7] ткань паутины и, приходя къ красильщику, платить огромныя деньги на то, чтобы онъ, добывъ раковину изъ моря, кровью животнаго намазалъ одежду: то это есть (уже) свойство человѣка пресыщеннаго, злоупотребляющаго достояніемъ своимъ [8], не знающаго, гдѣ расточить избытокъ свой. За это и бичуется таковый, подвергаясь обвиненію отъ Евангелія, какъ глупецъ и нѣженка, разукрашенный нарядами жалкихъ дѣвченокъ.
Впрочемъ нѣкоторые преданные любители подобной суетности, доводя зло уже до крайности, на вышесказанномъ не ставятъ границы своихъ безумныхъ помысловъ, но изобрѣтши какой-то пустой [9] и безполезный способъ тканья, которое посредствомъ переплетенія основы съ уткомъ подражаетъ живописному искусству и выдѣлываетъ на плащахъ изображенія всякихъ животныхъ, — искусно приготовляютъ цвѣтистую и многими идолами испещренную одежду — себѣ, женамъ и дѣтямъ, уже забавляясь по ребячески, а не занимаясь важнымъ дѣломъ, — при безмѣрности богатства злоупотребляя жизнью, а не пользуясь (1 Кор. 7, 31), — узаконяя противное Павлу и воюя противъ богодухновенныхъ глаголовъ, — не письменами, а дѣлами. Что тотъ (Апостолъ) воспретилъ словомъ, то самое эти содержатъ и повелѣваютъ дѣлами (1 Тим. 2, 9-10).
И вотъ, когда они появляются разодѣтыми, то разсматриваются встрѣчными какъ расписанныя стѣны. А то и ребятишки обступаютъ ихъ, смѣясь другъ съ другомъ и указывая пальцами живопись на одеждахъ, — даже идутъ вслѣдъ имъ, очень долго не отставая. Тамъ львы и барсы, — медвѣди, быки и собаки, — лѣса и скалы, — люди звѣроубійцы и всякаго рода живопись, изображающая природу. Да, имъ казалось нужнымъ не стѣны только свои и дома раскрасить, но даже нижнія и верхнія одежды.
Болѣе же благочестивые изъ богатыхъ у васъ мужей и женъ, подобравъ событія Евангельскія, предали (ихъ) ткачамъ, — Самого, говорю, Христа нашего со всѣми учениками и отдѣльныя чудеса, какъ (объ этомъ) повѣствуется.
Увидишь (тутъ) бракъ Галилейскій и водоносы (Іоан. 2, 1-10), — разслабленнаго, несущаго постель на плечахъ (Матѳ. 9, 2 дал. Марк. 2, 3 дал. Лук. 5, 18 дал.), — слѣпца, исцѣляемаго бреніемъ (Іоан. 9, 1 дал.), — кровоточивую (женщину), держащуюся за воскриліе (Матѳ. 9, 20 дал. Марка 5, 25 дал. Лук. 8, 43 дал.) [10], — грѣшницу, припадающую къ ногамъ Іисуса (Лук. 7, 37 дал.), — Лазаря, возвращающагося изъ гроба къ жизни (Іоан. 11, 1 дал.). Дѣлая это, они думаютъ, что поступаютъ благочестиво и облекаются въ угодныя Богу одежды. Но если примутъ мой совѣтъ, то, продавъ тѣ одежды, пусть чтутъ живые образы Бога. Не пиши Христа, ибо достаточно Ему единаго смиренномудрія воплощенія, которое Онъ добровольно воспріялъ ради насъ, но на душѣ своей подъемля духовно безтѣлесное Слово носи повсюду [11]. Не на одеждахъ имѣй разслабленнаго, но отыщи лежащаго въ немощи. Не исторію кровоточивой постоянно напоминай (изображеніемъ на одеждѣ), но вдовѣ утѣсняемой окажи милость. Не на грѣшную жену, колѣнопреклоняющуюся предъ Господомъ, внимательно смотри, но, сокрушаясь о своихъ прегрѣшеніяхъ, проливай частыя слезы. Не Лазаря, воздвигаемаго изъ мертвыхъ, живописуй, но благоуготовляй добрую защиту твоего собственнаго воскресенія [12]. Не слѣпца повсюду носи на одеждѣ, но живаго и лишеннаго зрѣнія (человѣка) утѣшь благодѣяніями. Не короба съ остатками (Матѳ. 14, 20 и пар.) изображай, но питай алчущихъ. Не водоносы, которые Онъ наполнилъ въ Канѣ Галилейской [13], носи на одеждахъ, но подавай пить жаждущему.
Такую пользу доселѣ оказало намъ горделивое одѣяніе богача. Но и дальнѣйшаго не должно оставлять безъ вниманія; а именно: къ порфирѣ и виссону прибавилъ роскошное пированіе [14] каждый день. Но, конечно, признакомъ одинаковаго настроенія служитъ то и другое, то есть, какъ красоваться безполезною пышностію одеждъ, такъ и сладострастно рабствовать чреву и глоткѣ.
Итакъ, роскошь есть дѣло враждебное добродѣтельной жизни, — соединенное съ порабощеніемъ лѣности и развлеченіямъ, съ неумѣреннымъ употребленіемъ пищи и рабскими наклонностями. И хотя разсматриваемый предметъ представляетъ собою единое нѣчто, но, при частномъ изслѣдованіи и раскрытіи, онъ оказывается имѣющимъ составъ изъ разнообразной, весьма большой и многоглавой порочности: ибо то и не было бы роскошь, что не возращалось бы многими средствами. А накопить богатыя средства безгрѣшнымъ образомъ трудно, развѣ только кому-либо не случится, — чтó рѣдкость, — и богатѣть обильно и жить по правдѣ точно. Такъ, живущему роскошно нуженъ, во первыхъ, драгоцѣнный домъ, украшенный по углубленіямъ [15] камешками [16], мраморомъ [17] и золотомъ, — приспособленный къ перемѣнамъ временъ года: для зимы требуется домъ теплый, находящійся на припекѣ и обращенный къ полуденнымъ лучамъ; а для лѣта — открытый къ сѣверу, чтобы обвѣвался легкими и вмѣстѣ прохладными вѣтерками сѣверными. Потомъ нужна драгоцѣнная одежда для облаченія сидѣній, ложь, постелей, дверей. Все у нихъ заботливо одѣвается, даже бездушныя вещи, между тѣмъ какъ бѣдняки раздѣтыми остаются въ жалкомъ видѣ [18]. Прибавь, далѣе, къ этому и сосчитай серебро въ сосудахъ, золото, много стоющую покупку птицъ изъ Фаса, вина Финикійскаго, которое въ изобиліи и за дорого источаютъ для богачей виноградники Тира, — всѣ прочія средства роскоши, которыя тщательно поименовать есть дѣло самихъ пользующихся ими. Съ каждымъ днемъ возростая въ излишествахъ все болѣе и болѣе, роскошь уже и Индійскіе ароматы подливаетъ къ приправамъ и продавцы благовоній услуживаютъ поварамъ болѣе, чѣмъ врачамъ. Затѣмъ прими во вниманіе множество прислуги столовой — трапезниковъ, виночерпіевъ, распорядителей и предшествующихъ имъ музыкантовъ, музыкантокъ, танцовщицъ, флейтщиковъ, смѣхотворцевъ, льстецовъ, тунеядцевъ, (весь этотъ) сбродъ — спутникъ суетности.
Чтобы пріобрѣсти это, сколько бѣдняковъ обижено! Сколько сиротъ поругано! Сколько вдовъ проливаютъ слезы! Сколько отъ сильныхъ мученій спѣшатъ къ удавленію! Душа таковыхъ, какъ бы вкусивъ какой-то воды забвенія [19], совершенно теряетъ память о себѣ, что она есть, и съ чѣмъ сопряжена, и о томъ, что нѣкогда она разрѣшится отъ этого соединенія и снова будетъ сожительствовать съ возсозданнымъ тѣломъ. Когда же приходитъ надлежащее время и необходимый законъ отторгаетъ ее отъ общенія съ тѣломъ, тогда наступаетъ разсчетъ за прожитое и безполезное раскаяніе, являющееся послѣ нужды [20]. Вѣдь раскаяніе тогда бываетъ полезно, когда перемѣняющій свое настроеніе имѣетъ возможность исправленія. Съ отнятіемъ же возможности исправленія безполезна скорбь и тщетно покаяніе.
Былъ и нищій нѣкій именемъ Лазарь. Не просто бѣдняка описываетъ Слово Божіе, лишеннаго средствъ для пріобрѣтенія и употребленія необходимыхъ предметовъ, но и одержимаго мучительною немощію, съ разрушающимся тѣломъ, бездомнаго, безпріютнаго, оставленнаго безъ попеченія, брошеннаго къ воротамъ богача. И наконецъ весьма тщательно въ трогательномъ разсказѣ изображаетъ [21] бѣдствія нищаго, дабы выставить на показъ [22] жестокость немилостивца. Подлинно, кто не испытываетъ никакой жалости или состраданія къ голоду и болѣзни, тотъ есть звѣрь неразумный, недостойно принявшій видъ человѣка, обманывающій природу своимъ настроеніемъ (безчеловѣчнымъ) и даже гораздо болѣе самыхъ звѣрей несострадателенъ. И свиньи, при закланіи свиньи, испытываютъ нѣкоторое печальное ощущеніе и надъ только-что пролитою кровью издаютъ жалостные звуки [23]; быки обступаютъ убитаго вола, выражая скорбь весьма печальнымъ мычаніемъ; стаи журавлей, когда одинъ изъ принадлежащихъ къ стаду попадетъ въ силки, летаютъ вокругъ пойманнаго и наполняютъ воздухъ какимъ-то жалостнымъ крикомъ, ища сородича и товарища (по стаду). А человѣкъ, — существо разумное и нравственное, по подобію Божію наученное благости, — такъ мало безпокоится о ближнихъ своихъ, находящихся въ печальныхъ и бѣдственныхъ обстоятельствахъ!
Итакъ, многострадальный и благодарный [24] бѣднякъ лежалъ, не имѣя ногъ (развѣ бы онъ не убѣжалъ отъ этого злодѣя и гордеца, избравъ другое мѣсто, взамѣнъ разбойническихъ воротъ [25], запертыхъ для бѣдняковъ), лишенный рукъ, не въ состояніи будучи и ладони протянуть для просьбы (милостыни), не владѣя даже органами рѣчи и испуская какой-то хриплый и странный звукъ изъ груди, изувѣченный во всѣхъ вообще членахъ, останокъ злой болѣзни, жалкое доказательство человѣческаго безсилія. Но и такое количество бѣдъ не склоняло высокомѣра къ призрѣнію (несчастнаго). Проходилъ онъ мимо человѣка, какъ мимо камня, совершая грѣхъ безъ всякаго предлога. Обвиняемый, онъ не могъ вѣдь сказать этихъ общеупотребительныхъ и благовидныхъ (отговорокъ): «не зналъ, не вѣдалъ, неизвѣстнымъ мнѣ остался просящій нищій» — который лежалъ предъ воротами, какъ зрѣлище для всякаго входящаго и выходящаго, дабы неотвратимымъ содѣлать осужденіе высокомѣра, — желалъ даже крохъ со стола, и не получалъ. Такъ, одинъ отъ пресыщенія разрывался, а другой отъ нужды таялъ. Посему благопристойно и справедливо поставить ту Хананейскую Финикіянку учительницею человѣконенавистному богачу, говорящею такія слова: «о злодѣй и презритель! и псы ѣдятъ отъ крохъ, падающихъ со стала господъ ихъ!» (Матѳ. 15, 26; Марк. 7, 28). Ты же брата своего единоплеменнаго не удостоилъ сего дара. Но собаки заботливо кормились, — особо сторожевыя, отдѣльно ловчія, — удостоивались и крова и ложа, — и прислужниковъ имѣли, старательно отобранныхъ: а образъ Бога брошенъ на-земь, презираемый и попираемый, который собственноручно создалъ Художникъ и Творецъ всего, — если для кого достовѣренъ Моисей, засвидѣтельствовавшій о происхожденіи людей (Быт. 2, 27).
Но если бы на семъ и кончилось повѣствованіе о Лазарѣ и такова была бы природа вещей, чтобы неравенствомъ этого (земного) житія ограничивалась (и вся вообще) жизнь наша: то я испустилъ бы громкіе вопли негодованія изъ-за того, что, созданные равночестно, мы столь неравную съ единоплеменниками (своими) проводимъ жизнь. Поелику же оставшееся [26] для слушанія прекрасно, то, постенавъ въ прошедшемъ, возблагодушествуй, бѣднякъ, въ послѣдующемъ [27], узнавъ блаженное наслажденіе сотоварища твоего по нищенству [28]. Обрѣтешь ты вѣрный судъ Праведнаго Судіи, въ коемъ стенаетъ сладострастникъ и блаженствуетъ страдалецъ. Каждый изъ обоихъ получаетъ возмездіе по достоинству.
И вотъ умеръ нищій и отнесенъ былъ въ лоно Авраама. Видишь ли попечителей [29] праведнаго бѣдняка и исполнителей преставленія его? — Ангелы были охранителями, взирая на него ласково и кротко и своимъ видомъ предъуказуя ожидающее его попеченіе и успокоеніе. Унесенный, онъ былъ положенъ въ лонѣ Патріарха, — чтó для любителей изслѣдовать глубины Писанія представляетъ поводъ къ недоумѣнію. Въ самомъ дѣлѣ: если бы всякій умирающій праведникъ уносился въ одно и тоже мѣсто, то обширнымъ какимъ-то и въ безконечность простирающимся было бы лоно это, такъ какъ оно должно будетъ служить вмѣстилищемъ всего множества святыхъ. Если же это совершенно невозможно (ибо полое лоно съ трудомъ и одного взрослаго человѣка и двухъ младенцевъ вмѣстить можетъ), то здѣсь мы имѣемъ иносказаніе [30], подъ образомъ чувственнаго лона руководствующее къ нѣкоему духовному умосозерцанію. Что же означаетъ изреченіе это? — Авраамъ, говорится, пріемлетъ тѣхъ, кои вели благоустроенную жизнь. Итакъ, скажи же, богодухновенный Лука (какъ къ присутствующему и видимому обращаюсь со словомъ къ тебѣ), почему ты, при существованіи многихъ (другихъ) праведниковъ и старѣйшихъ Авраама, сію честь удѣлилъ человѣку послѣдующаго поколѣнія, умолчавъ объ Енохѣ, Ноѣ, — или (будь это) и другой кто, слѣдовавшій имъ по жизни? Но я, кажется, уразумѣваю тебя [31] и мои мысли не удаляются отъ цѣли (Евангельскаго повѣствованія). Поелику Авраамъ былъ слуга Христовъ и преимущественно предъ другими людьми онъ пріялъ откровеніе касательно явленія Христа, и тайна Троицы достаточно была прообразована намъ въ шатрѣ сего старца, когда онъ угощалъ трехъ Ангеловъ, какъ мужей путешествуюшихъ, — и вообще по многимъ таинственнымъ прообразамъ онъ сталъ свой человѣкъ (у) Бога, облекшагося впослѣдствіи времени плотію, и чрезъ посредство этого человѣческаго покрова ясно бесѣдовавшаго съ людьми: то посему лоно его, говорится, есть какъ бы нѣкая тихая пристань и мѣсто невозмутимаго упокоенія праведниковъ, ибо во Христѣ спасеніе всѣхъ насъ и надежда будущаго вѣка, — во Христѣ, произшедшемъ отъ плоти Авраама по человѣческой послѣдовательности. И мнѣ кажется, что честь этого старца имѣетъ отношеніе [32] къ Спасителю, Судіѣ и Мздовоздаятелю за добродѣтель, попечительнымъ гласомъ призывающему праведниковъ и говорящему: пріидите, благословенные Отца Моего! наслѣдуйте уготованное вамъ царство (Матѳ. 25, 34).
Умеръ нищій. Двоякое значеніе имѣетъ нищенство: оно указываетъ, во-первыхъ, на недостатокъ необходимаго (для жизни) и, во-вторыхъ, на смиренномудріе и скромность нрава. Посему имѣющій недостатокъ въ средствахъ, нуждающійся въ деньгахъ и одѣтый въ жалкое рубище да не присвояетъ себѣ похвалу добродѣтели и да не думаетъ, что для спасенія ему будетъ достаточно (одной) бѣдности. Бѣдный по неволѣ не заслуживаетъ похвалы, но добровольно умѣряющій свои помыслы, вызываетъ удивленіе къ себѣ; такъ какъ для просто лишь бѣдствующихъ, а нравъ имѣющихъ безпорядочный и неисправный, подневольная бѣдность бываетъ средствомъ ко многимъ и дурнымъ дѣламъ. Все подкапывателей стѣнъ и работорговцевъ, также грабителей и воровъ, даже самыхъ человѣкоубійцъ видалъ я, когда присутствовалъ на судѣ архонта, — изъ бѣдныхъ, незнатныхъ, бездомныхъ, безпріютныхъ. Изъ сего, такимъ образомъ, явствуетъ, что Писаніе теперь ублажаетъ такого нищаго, который несетъ нужды любомудрою душею, обнаруживая благородную твердость къ обстоятельствамъ жизни и не совершая ничего дурнаго для того, чтобы доставить тѣлу наслажденіе роскошью. Такого (нищаго) яснѣе описываетъ Господь въ первомъ блаженствѣ, говоря: блаженны нищіе духомъ (Матѳ. 5, 3).
Итакъ, не всякій нищій праведенъ, но такой какъ Лазарь; и не всякій богачъ отверженъ, но живущій съ такимъ настроеніемъ, какое имѣлъ современникъ Лазаря, — и (когда) такой его жизни на самомъ дѣлѣ существуютъ очевидныя свидѣтельства. Что богаче божественнаго Іова? Однакожъ огромное имущество не отвратило сего мужа отъ праведности и, вообще сказать, не отдалило отъ добродѣтели. Что бѣднѣе Искаріота? Ничѣмъ не воспользовался онъ отъ бѣдности для спасенія, но живя съ одиннадцатью бѣдняками и любомудрыми, даже съ Самимъ Господомъ, добровольно обнищавшимъ ради насъ, — увлеченный злою волею къ сребролюбію, онъ вслѣдствіе сего и преданіе совершилъ легкомысленно.
Достойно благоразумнаго изслѣдованія и погребеніе [33] обоихъ умершихъ. Нищій почившій имѣлъ ангеловъ (своими) охранителями и попечителями, ведшими его съ доброю надеждою въ мѣсто упокоенія. Богачъ же умершій [34], сказано, погребенъ былъ [35]. Ничего нѣтъ лучше, какъ воспользоваться изреченіемъ самого Писанія, въ одномъ словѣ достаточно раскрывающаго безславную кончину богача. Да, умирающій грѣшникъ дѣйствительно погребается, будучи перстнымъ по тѣлу и земнымъ по душѣ, — сочувствіемъ къ тѣлу естественное достоинство ея (души) низводя къ матеріи, не оставляя никакого полезнаго памятника своей жизни, но покрываясь безславнымъ забвеніемъ и кончаясь смертію скотовъ. Гробъ овладѣваетъ тѣломъ, а адъ — душею: — двѣ темныя тюрьмы, удѣляемыя нечестивцу въ наказаніе.
И кто не упрекнетъ несчастнаго (богача) въ безразсудствѣ? Когда онъ былъ на землѣ, то чванился, величался, презиралъ всѣхъ сожителей и единоплеменниковъ своихъ, обращавшихся съ нимъ чуть не обзывалъ муравьями и червями, терзался пустыми помыслами о кратковременной славѣ. Когда же онъ отторженъ былъ отъ жизни и какъ негодный рабъ отстраненъ отъ чужаго имѣнія, котораго владыкою онъ, по глупости, считалъ себя: то спускается до равносильнаго (прежнему) высокомѣрію униженія и, расточая сѣтованія плачущейся старухи, долго и безполезно взываетъ къ Патріарху, говоря: Отче Аврааме! смилуйся надо мною и пошли Лазаря, да омочитъ конецъ перста своего въ водѣ и прохладитъ языкъ мой, ибо я мучусь въ пламени семъ, — ища милости, которой не далъ, когда имѣлъ легкую возможность благодѣтельствовать, — упрашивая, чтобы помощникомъ къ нему противъ огня прибылъ Лазарь, — умоляя обсосать перстъ прокаженнаго, немного орошенный водою. Таковы безумства плотоугодниковъ! Вотъ конецъ любостяжательныхъ и сластолюбивыхъ!
Но человѣку разсудительному и пекущемуся о будущемъ, считая эту притчу какъ бы за предохранительное нѣкое лѣкарство отъ болѣзни, надлежитъ избѣгать опыта подобныхъ золъ и оказывать состраданіе и человѣколюбіе, какъ вину (или средство для достиженія) будущей жизни. Какъ бы на дѣйствительномъ событіи [36] и примѣнительно къ опредѣленнымъ лицамъ Слово Божіе излагаетъ намъ это вразумленіе, дабы мы, живо и наглядно наученные закону благоустроенной жизни, никогда не пренебрегали заповѣдей Писанія, какъ на словѣ только устрашающихъ, но не доводящихъ угрозу до (дѣйствительнаго) наказанія. Знаю, что многіе изъ людей, обольщаемые таковыми помыслами, предоставляютъ себѣ безпрепятственную власть грѣшить. Но всецѣло противоположному научаемся мы изъ предложеннаго мѣста Писанія, — (именно тому) что ни снисхожденіе какое-либо не облегчаетъ наказанія тамошняго суда, ни человѣколюбіе не уменьшаетъ опредѣленнаго возмездія, — если реченіямъ Партіарха надо давать должное значеніе. Послѣ долгихъ моленій къ нему со стороны богача и выслушавъ многое множество жалобныхъ воззваній, онъ не преклонился на эти сѣтованія и терпѣвшаго тяжкое наказаніе не изъялъ отъ мукъ, но съ строгою мудростію подтвердилъ праведный судъ, сказавъ, что каждому но достоинству опредѣлилъ Богъ участь (его); — и тебѣ, при жизни усладившемуся вопреки чужимъ бѣдамъ [37], (теперь) положено то, что терпишь, какъ наказаніе за прегрѣшеніе, — а измучившемуся тамъ и попранному и переносившему горькую жизнь во плоти, назначено здѣсь нѣкое сладостное и радостное состояніе.
При томъ же и пропасть, говоритъ, великая служитъ препятствіемъ сообщенію ихъ другъ съ другомъ и раздѣляетъ наказуемыхъ отъ награждаемыхъ, дабы тѣ и другіе жили совершенно врозь другъ отъ друга, отдѣльно вкушая блаженство и муки.
Думаю, что чувственная притча служитъ прикровеніемъ [38] духовнаго созерцанія. Не можемъ же мы на самомъ дѣлѣ представлять тамъ ровъ, выкопанный ангелами, подобно какъ въ лагеряхъ бываетъ среднее пространство между непріятелями. Но Лука употребилъ образъ пропасти, описывая намъ то раздѣленіе, какимъ отдалены другъ отъ друга жившіе согласно добродѣтели и жившіе иначе. Размышленіе это намъ запечатлѣваетъ и Исаія, говоря приблизительно такъ: неужели рука Господа не можетъ спасти? или Онъ отягчилъ слухъ Свой, чтобы не услышать? Но грѣхи наши раздѣляютъ между (нами и) Богомъ (Ис. 59, 1-2).
Примѣчанія:
[1] Въ ряду превосходныхъ, но къ сожалѣнію въ небольшомъ числѣ до насъ сохранившихся, поучительныхъ словъ св. Астерія, бесѣда на притчу о богачѣ и Лазарѣ, по справедливости, должна занимать первое мѣсто. Всесторонняя обдуманность, стройная послѣдовательность и сосредоточенность плана, строгій и проницательный анализъ священнаго текста и нравственной жизни человѣка, — высота обще-богословскаго созерцанія, — наглядное воспроизведеніе тайныхъ и сокровенныхъ движеній души человѣческой, — художественная простота, отчетливость и краткость изложенія, — подлинно ораторскія, лишенныя всякой риторической изысканности и вполнѣ естественныя сближенія и противоположенія, — наконецъ непосредственная правда и жизненность, а отсюда — неотразимая сила, обаятельная властность и сердечная теплота нравоученія: эти и другія подобныя же качества, коими обилуютъ всѣ поученія Астерія, преизбыточествуютъ въ настоящей бесѣдѣ и дѣлаютъ ее во всѣхъ отношеніяхъ образцовымъ и замѣчательнымъ въ древне-церковной литературѣ твореніемъ. Бесѣда, кромѣ того, замѣчательна тѣмъ, что одно мѣсто изъ нея («не пиши Христа» и пр. см. ниже) цитовалось во время иконоборческихъ споровъ: оно приведено въ дѣяніяхъ седьмаго вселенскаго собора, у Никифора Исповѣдника и Ѳеодора Студита (см. далѣе примѣчаніе къ этому мѣсту). Ободреніе и защита бѣдняковъ съ одной стороны и порицаніе и осмѣяніе безсердечно-тупыхъ богачей съ другой — дышатъ такою жизненностію, что, не смотря на различіе эпохи и народности, бесѣда сохраняетъ все свое значеніе и для настоящаго времени. Евангельское зачало, содержащее притчу о богачѣ и Лазарѣ, читается въ пятницу 25-й недѣли, въ нынѣшнемъ году — 12-го ноября.
[2] Κωμῳδεῖ въ противоположность дальнѣйшему τραγῳδεῖ — о бѣднякѣ.
[3] Пурпурный.
[4] Дорогой матеріи.
[5] Βλάβην, др. βολήν — удара.
[6] Естественно — законнаго.
[7] ἀνεμιαῖον собственно: вѣтристую.
[8] Κτήσει вмѣсто чт. ϰτίσει — твореніемъ Божіимъ.
[9] Κενήν, но лат. пер. чит. ϰαινήν — новый.
[10] Κράσπεδον евр. цицитъ — голубой шнуръ по краямъ верхняго плаща и голубыя кисти по угламъ его, — что, по закону Моисееву, должно было служить Евреямъ напоминаніемъ объ исполненіи заповѣдей закона (Числ. 15, 38-40). Христосъ носилъ это еврейское одѣяніе, какъ видимъ изъ Евангельскихъ повѣствованій о кровоточивой женщинѣ.
[11] Μὴ γράϕε τὸν Χριστὸν, ἀρχεῖ γὰρ ἀυτῳῖ ἡ μία τῆς ἐνσωματώσεως ταπεινοϕροσύνη, ἥν αὐϑαιρέτως δἰ ἡμας ϰατεδέξατο, ἐπὶ δὲ τῆς ψυχῆς σου βαστάζων νοητῶς τὸν ἀσώματον Δόγον περίϕερε. Въ Дѣяніяхъ Седьмаго Вселенскаго Собора (См Migne Patr. curs. compl. Ser. Gr. t. XL, col. 167, Nota 3 ср. Дѣянія Всел. Соборовъ, изданныя въ Русскомъ переводѣ при Казан. Дух. Академіи, Казань 1873 т. VII стр. 522-523) это мѣсто изъ Астерія читается съ нѣкоторыми измѣненіями, именно такъ: «Онъ (Астерій) въ словѣ своемъ на богатаго и Лазаря, сказавъ нѣчто о кормленіи нищихъ и въ обличеніе богатыхъ, предлагаетъ богатымъ за лучшее собирать плоды милостыни, а не одѣваться пышно и блистательно въ мягкія одежды; затѣмъ присокупляетъ нѣкоторое нравоучительное слово, направленное къ какимъ-то лицамъ очень благочестиво проводящимъ жизнь и покинувшимъ свое богатство. Онъ говоритъ такъ: «не изображай Христа на одеждахъ (ἐν ἱματίοις), но лучше издержки на нихъ предоставь нищимъ (ἀλλὰ μᾶλλον τὴν τῶν ἀναλωμάτων τούτων δαπάνην πτωχοῖς προσπορίζου). Затѣмъ, желая пресѣчь страстную привязанность къ богатству, онъ присовокупляетъ: «Христосъ довольствуется однимъ смиреніемъ воплощенія» (ἐνσωματώσεως ταπείνωσις), то есть Христу Богу нашему благоугодно было явить тайны своего домостроительства не изъ видовъ ложнаго тщеславія и сребролюбія, потому что не благочестиво и ему не благоугодно, чтобы люди собирали богатство для сооруженія Евангельскихъ памятниковъ и въ то же время, придумывая извиненіе грѣхамъ своимъ, презирали бѣдныхъ, имѣющихъ нужду въ хлѣбѣ и одеждахъ и лишенныхъ крова». Здѣсь мы имѣемъ непогрѣшимое толкованіе этого мѣста изъ Астерія, коимъ злоупотребляли иконоборцы. Тоже самое мѣсто, но уже дословно, приведено, по поводу злоупотребленія тѣхъ же иконоборцевъ, въ письмахъ Св. Ѳеодора Студита (Migne, Patr. Curs. Compl. Ser. Graecae t. XCIX, col. 1212 ср. Русск. Перев. при С -Петербургск. Дух. Акад. С.-Петербургъ 1867, ч. II. Письма, письмо 36, къ Навкратію, стр. 104-105): «изреченіе Астерія дословно таково: «не изображай Христа, ибо довольно для Него одного уничиженія — воплощенія которое онъ добровольно пріялъ ради насъ; но умственно сохраняя въ душѣ своей носи безтѣлесное Слово...» и далѣе слѣдуетъ разборъ этого изреченія. Первыя слова этого изреченія «не пиши Христа» приводитъ и даетъ по поводу ихъ подробныя изъясненія Никифоръ Константинопольскій (исповѣдникъ) въ своихъ Antirrhetici adv. Const. Copr. Migne. Patr. Gr. t. C, col. 364. Обличивъ иконоборцевъ въ томъ, что они слова: писать и изображать (γράϕειν ϰαὶ εἰϰονίζειν) незаконно превращаютъ въ описывать и ограничивать (περιγράϕειν), вопреки церковному ученію и не обращая вниманія на соотношеніе предметовъ, Никифоръ продолжаетъ: «всегда они имѣютъ на языкѣ и приводятъ учителя Астерія, повелѣвающаго что? — «не пиши Христа», а отнюдь не приказывающаго: «не описывай» (μὴ γράϕε Χριστὸν, οὺ μὴν, μὴ περίγραϕε). Такъ и нашъ (?) Астерій въ разсказѣ о святой мученицѣ Евфиміи сказалъ: «видѣлъ я тамъ нѣкое писаніе (γραϕήν), а не описаніе (περιγραϕήν). См. Migne, Patr. Gr. t. XL, col. 336 A.
[12] Т. е. для блаженной жизни.
[13] Іоан. 2. 7, т. е. по Его поволѣнію слугами наполненые водою сосуды Онъ силою Своею всемогущества наполнилъ виномъ претворивъ воду въ вино.
[14] τρυϕᾶν, у Луки — εὐϕραινόμενος — благодушествуя, веселясь.
[15] ϰατά τὰς νύμϕας, архит. по нишамъ или углубленіямъ; посему не вѣрнымъ должно признать латинскій пероводъ: sponsarum instar (?).
[16] ψήϕῳ, т. е мозаикою.
[17] λίϑοις, дорогими камнями, мраморомъ.
[18] Игра словъ: ἐπιμελῶς ἐνδύεται и ἐλεεινῶς ἐϰδυομένων.
[19] ληϑαίου ὕδατος, т. е. изъ рѣки Леты (λήϑη), которой воду, по миѳологіи древнихъ грековъ, пили тѣни умершихъ людей, чтобы забыть все земное.
[20] Т. е. запоздалое.
[21] ἐϰτραγῳδεῖ — противоположность ϰωμῳδεῖ — о богачѣ.
[22] στηλητεύσῃ — выставить на позорномъ столбѣ.
[23] ἐπιτρύζουσι — о звукахъ нѣкоторыхъ птицъ (голубей, воробьевъ, ласточекъ) и животныхъ.
[24] ἐυχάριστος благодарный даже и при такомъ отношеніи къ нему со стороны богача, — или же можно переводить: благородный, скромный, не жаловавшійся ни на людей, ни на Бога.
[25] ξενόϰτονος — собственно: гостеубійца, — убивающій гостя, заѣзжаго чужестранца, путешественника.
[26] Въ Евангельской притчѣ.
[27] Игра словъ: ἐν τοῖς παρελϑοῦσι и ἐν τοῖς ἀϰολούϑοις — состоящая въ томъ, что выраженія эти можно относить и къ притчѣ и къ человѣческой жизни, причемъ раскрытая часть притчи соотвѣтствуетъ земной жизни, а оставшаяся — будущей.
[28] τοῦ συμπτώχου σου — со-нищаго твоего, — такого же нищаго какъ ты.
[29] διαϰονιστάς, можетъ быть надо: διαϰομιστάς — переносителей, носильщиковъ, — или: διαϰονητας — служителей, какъ у Вальсамона называются 70 учениковъ Господа (См. Suicer’а Thesaurus Ecclesiasticus).
[30] ϑεωρία — такъ у церковныхъ писателей называется таинственно-аллегорическій смыслъ Писанія въ отличіе отъ буквально-историческаго — ἱστορία σωματιϰή и др.
[31] Астерій обращается къ св. Лукѣ, какъ къ вѣстнику словъ Христа, конечно уразумѣвавшему болѣе другихъ то, что писалъ самъ.
[32] Т. е. усвояемая Аврааму честь принятія къ себѣ праведниковъ прообразовательно относится ко Христу.
[33] ἐϰϕορά — собственно: выносъ умершаго изъ дома въ могилу.
[34] ἀποϑανών — умершій (о богачѣ) противопоставляется ϰοιμηϑείς, — почившій, уснувшій (о нищемъ).
[35] ἐτάϕη, т. е. положенъ во гробъ и въ могилу, опущенъ въ землю.
[36] δραματιϰῶς — драматично, ср. вышеуказанныя: ϰωμῳδεῖ и τωαγῳδεῖ.
[37] ἐπὶ τοῦ βίου τρυϕήσαντι ϰατὰ τῶν ἀλλοτρίων συμϕορῶν, — т. е. несмотря на бѣдствія ближнихъ, — роскошь богача была во вредъ благосостоянію другихъ людей, сопровождалась бѣдствіями другихъ.
[38] см. прежнее примѣчаніе.
Источникъ: Святаго Астерія Амасійскаго, Бесѣда на притчу изъ евангелія отъ Луки, О богачѣ и Лазарѣ (Луки 16, 19-31). / [Переводъ съ греческаго и примѣчанія М. Д. Муретова.] // Журналъ «Богословскiй Вѣстникъ», издаваемый Московскою Духовною Академіею. — Сергіевъ Посадъ: «Типографія А. И. Снегиревой». — 1893. — Томъ IV. — Октябрь. — С. 1-17.
Customer Feedback (0)