Часть IV. Слово в день коронации Государя Императора Николая Павловича, Самодержца всероссийского

Митр. Арсеній Москвинъ († 1876 г.)

Слово въ день коронаціи Государя Императора Николая Павловича, Самодержца всероссійскаго.

Азъ помазахъ царя Моего надъ Сіономъ горою святою Моею (Псал. 2, 6., съ евр.),
говоритъ Вседержитель.

Сынове Сіони! слышите слово Господне, еже возглагола Богъ о Царѣ своемъ, Царѣ вашемъ. Сынове россійстіи, внемлите гласу Вѣчнаго, владѣющаго судьбою царствъ и народовъ, внемлите Тому, Коему со страхомъ внемлютъ небеса небесъ, и Коего слушаютъ самыя бездны ада, — внемлите, и въ трепетномъ благоговѣніи облобызайте невидимую десницу Его, помазующую вамъ на царство Царя своего, Царя, Имъ избраннаго и возлюбленнаго. Облобызаемъ, слушатели, вмѣстѣ съ симъ и Того, на кого Онъ излилъ священный елей благодати своея, Кого Онъ въ праведныхъ и благодѣтельныхъ судьбахъ своихъ призвалъ и оправдалъ царствовати надъ нами. Откроемъ предъ Нимъ обѣты и желанія сердца нашего; принесемъ къ Нему чистыя жертвы любви и покорности нашей: любви, какъ Монарху, Богомъ возлюбленному; покорности, какъ Царю, отъ Бога поставленному.

Судьба царей, равно какъ и судьба народовъ въ рукахъ Божіихъ. Владѣетъ Вышній царствомъ человѣческимъ, и емуже восхощетъ, дастъ е (Дан. 4, 14), говоритъ посланникъ Царя царствующихъ. Онъ поставляетъ цари и преставляетъ престолы; Онъ возводитъ и низводитъ (Дан. 2, 22; 1 Цар. 2, 6). Его десницею, а не руками человѣческими, утверждаются скипетры, возвышаются царства, укрѣпляются города, процвѣтаютъ веси; по Его также мановенію ниспровергаются твердыни, падаютъ подпоры общественнаго благоденствія, разрушаются самыя дѣйствительныя мѣры государственнаго управленія. Словомъ: въ Немъ одномъ заключается и начало и конецъ общаго и частнаго блага народовъ.

Великіе законодатели, знаменитые полководцы, глубокомысленные политики, славные завоеватели, или еще славнѣйшіе миротворцы; безпристрастные судіи, или мздоимные хищники правосудія; учительные пастыри, или недостойные наемники стада Христова; безсмертные благотворители человѣчества, или жестокіе бичи народовъ: всѣ они суть или мирные посланники благости Божіей, или губительные исполнители праведнаго мщенія небесъ. Это суть орудія, уготовляемыя въ горнилѣ праведныхъ судебъ Божіихъ — или для наказанія, или для награжденія народовъ.

Еслибы возможно было раскрыть для взоровъ смертнаго непостижимую тайну міроправленія Божія: то мы съ изумленіемъ увидѣли бы тогда, какъ все въ этой многосложной божественно-художественной машинѣ премудро движется подъ рукою единаго великаго Движителя-Бога; какъ всѣ даже самомалѣйшія, повидимому, части ея приводятся въ устройство и порядокъ не иначе, какъ при посредственномъ или непосредственномъ содѣйствіи сего Единаго верховнаго Художника; какъ всѣ друзья и враги наши, всѣ великіе союзники царствъ и могущественные непріятели народовъ, всѣ великодушные патріоты и вѣроломные измѣнники отечества необходимо входятъ въ составъ всеобщаго міроправленія и дѣйствуютъ неиначе, какъ по предопредѣленному и предъизмѣренному плану Божію, хотя впрочемъ сей вѣчно неизмѣнный планъ не налагаетъ на насъ никакой необходимости дѣйствовать такъ, а не иначе. Мы увидѣли бы тогда, что все то, что мы доселѣ, по невѣроятной слѣпотѣ разума нашего, приписывали только слѣпому случаю, было и есть премудрымъ дѣйствіемъ премудрой воли Господа Вседержителя. Мы увидѣли бы наконецъ, какъ всѣ самыя свободныя, по видимому, дѣйствія наши въ существѣ своемъ не суть свободныя: ибо они, не нарушая произвола человѣческаго, и предприняты и совершены вслѣдствіе распоряженій другой воли — воли неба.

Чтó могло быть, повидимому, свободнѣе, какъ произнесеніе Каіафою сихъ знаменательныхъ словъ: уне есть намъ, да единъ человѣкъ умретъ за люди, а не весь языкъ погибнетъ? Не смотря на то, Евангелистъ замѣчаетъ, что онъ произнесъ сіи слова не самъ по себѣ, но архіерей сый лѣту тому, прорече (Іоан. 11, 50-51); слѣдовательно, недостойными устами первосвященника іудейскаго Богъ изрекъ святую волю свою. Равнымъ образомъ въ чемъ, кажется, всего менѣе можно предполагать исполненіе намѣреній Божіихъ, какъ не въ изступленномъ мщеніи народа нечестиваго, народа языческаго, каковымъ были ассиріяне и вавилоняне? Но, не смотря на то, Пророкъ называетъ ихъ бичемъ въ рукахъ Божіихъ, избраннымъ для наказанія неблагодарныхъ израильтянъ? Кто также могъ думать, чтобы Киръ, великій завоеватель Востока, не своею силою, но силою всемогущаго Бога Израилева разорялъ грады, разрушалъ твердыни, покорялъ народы многочисленные? Но послушайте, чтó говоритъ объ немъ самъ Богъ устами Пророка своего: Азъ удержахъ помазаннаго Моего Кира за десницу его, повинути предъ нимъ языки, и крѣпость царей разрушу, отверзу предъ нимъ врата, и гради не затворятся. Азъ предъ тобою пойду, и горы уравню, врата мѣдяная сокрушу, и вереи желѣзныя сломлю (Ис. 45, 1-2). Чтó наконецъ можетъ быть, по видимому, произвольнѣе дѣйствій Царя самодержавнаго, ни отъ кого независящаго? Но, не смотря на то, премудрый изъ царей говоритъ, что сердце царево въ руцѣ Божіей: аможе аще восхощетъ обратити, тамо уклонитъ е (Прит. 21, 1).

Итакъ, если все въ мірѣ находится подъ управленіемъ Вышняго; если самыя произвольныя человѣческія дѣйствія не изъяты изъ сего всеобщаго закона, и невидимою рукою Божіею располагаются и направляются къ преднамѣренной цѣли; если наконецъ преимущественно дѣйствія царей состоятъ подъ непосредственнымъ вліяніемъ Царя царствующихъ и Господа господствующихъ: то можемъ ли мы отказать имъ въ должной покорности и повиновеніи нашемъ, не дѣлаясь въ тоже время клятвопреступными противниками воли Божіей? — Святый апостолъ Павелъ рѣшительно говоритъ: всякъ противляяйся власти, Божію повелѣнію противляется; противляющіися же себѣ грѣхъ пріемлютъ (Рим. 13, 2). Они погрѣшаютъ въ семъ случаѣ противъ премудрости Божіей, противъ благости и правосудія небеснаго, противъ блага ближнихъ своихъ, и противъ блага собственнаго.

Погрѣшаютъ они противъ премудрости Божіей: ибо что иное заставляетъ ихъ противиться власти отъ Бога поставленной, какъ не то, что они свою слѣпотствующую мудрость противопоставляютъ премудрости Божественной, и, чтó всего хуже, не умѣя слѣдовать за неизслѣдимыми путями ея, дерзаютъ даже порицать оныя? Предполагаютъ неустройства тамъ, гдѣ увидѣли бы удивительное, неподражаемое устройство, еслибы только умѣли видѣть оное; составляютъ въ маловмѣстномъ умѣ своемъ такіе планы, которыхъ совершенную нелѣпость тотчасъ усмотрѣли бы, еслибы имѣли взоръ болѣе очищенный, болѣе проницательный и неомраченный самолюбіемъ; отваживаются дѣлать измѣненія въ такихъ вещахъ, которыя самымъ событіемъ своимъ, измѣряемымъ не днями, не годами и даже не вѣками, но цѣлыми многочисленными тысячелѣтіями, доказали уже незыблемую прочность основанія своего и невозможность дѣлать въ нихъ какую либо перемѣну.

Жалкіе слѣпцы! Неужели думаютъ они перемѣнить образъ бытія цѣлой вселенной, тогда какъ не въ состояніи перемѣнить самихъ себя, не могутъ отказаться отъ пагубныхъ внушеній лжеименнаго своего разума и умудриться во спасеніе, — не могутъ, по слову Христову, къ возрасту своему прибавитъ и лактя единаго, не могутъ даже власа едина бѣла или черна сотворити (Матѳ. 6, 27; 5, 36)? Неужели они хотятъ еще хвалиться прозорливостію своею и вызываются быть, такъ сказать, руководителями Всевидящаго, тогда какъ ихъ самихъ мы видимъ поминутно падающими, и тогда какъ сей Всевидящій почти ежечасно невидимою рукою своею или подъемлетъ ихъ или отводитъ отъ смертныхъ опасностей, ими вовсе незамѣченныхъ? Неужели они почитаютъ себя въ правѣ и способными распоряжать по произволу своему цѣлыми обществами человѣческими, тогда какъ не могутъ управлять и самими собою, не умѣютъ хорошо ни понимать себя, ни видѣть себя? Повѣрите ли, слушатели, что вообще всѣ тѣ, которые выставляютъ себя знающими потребности другихъ, не знаютъ и никогда не могутъ знать надлежащимъ образомъ потребностей своихъ, потребностей собственнаго духа и сердца? — Это истина, доказанная вѣковыми опытами. Кто не въ себѣ, тотъ вѣрно внѣ себя: но, находясь внѣ себя, возможно ли хорошо узнать себя? Таковы мнимые мудрецы свѣта! Таковы мечтательные преобразователи царствъ и народовъ? И при всемъ томъ они еще требуютъ, чтобы мы ввѣрили имъ судьбу свою! О, да не обольщается никто изъ насъ, слушатели! Это дерзкіе похитители правъ Божественныхъ. Это наглые оскорбители свойствъ Творца и Вседержителя вселенныя.

Оскорбители Его высочайшей благости и правосудія: ибо то, чтó любвеобильная благость Божія предначертала въ мудромъ совѣтѣ своемъ для пользы человѣчества, единственно по своему благоволенію къ нему, тó они признаютъ дѣйствіемъ одного только случая или дѣствіемъ только страстей человѣческихъ. Спасительныя права и преимущества верховной власти, основанныя на ясныхъ и неизмѣнныхъ постановленіяхъ Божіихъ, имъ кажутся противузаконными нарушеніями правъ природы и человѣчества, потому только, что они никакъ не умѣютъ согласить ихъ съ своими любимыми мечтами о равенствѣ и свободѣ человѣческой. Могущество и слава, окружающія престолъ царей самодержавныхъ, представляются имъ укоризною для бѣдствій народныхъ; поелику они не знаютъ, что сія самая слава, сіе самое могущество есть единственное средство облегчить или даже предотвратить сіи бѣдствія. Чѣмъ легче и надежнѣе врачуются язвы общественныя, вознаграждаются потери государственныя, какъ не сильною рукою самодержцевъ, какъ не славою престоловъ. Россіяне! Вамъ знакома сія истина. Самый опытъ былъ для васъ истолкователемъ ея. Но посмотрите, чтó уготовляютъ себѣ тѣ, кои силились или силятся подорвать основаніе престоловъ, разрушить благолѣпіе царствъ? — Праведное мщеніе на небѣ и гибельныя бѣдствія на землѣ. Богъ мститель изыщетъ отъ рукъ ихъ крови помазанниковъ своихъ, крови собратій ихъ, — тысячи несчастныхъ жертвъ ихъ безумнаго честолюбія.

Но и самая земля, проклятая отъ Господа въ дѣлѣхъ ихъ (Быт. 3, 17), будетъ износить для нихъ только скорби и огорченія. Не возсіяетъ солнце для преступниковъ, не освѣтитъ ихъ луна въ часы радости. День не принесетъ имъ отрады, и ночь не сомкнетъ мирно очей ихъ. Печать отверженія Божія, отверженія человѣческаго будетъ вѣчно лежать на преступномъ челѣ ихъ, и будетъ вѣчно тяготить ихъ. О! достанетъ ли у нихъ слезъ цѣлой жизни, чтобы достойно оплакать свое заблужденіе, чтобы утишить жестокіе упреки пробужденной своей совѣсти? Съ какимъ растерзаннымъ сердцемъ должны они ежечасно взирать на ту великую бездну, которую изрыли они своими зловредными замыслами для своихъ ближнихъ, для своихъ собратій, для своего отечества, наконецъ для самихъ себя!

Но если и самые преступники не могутъ взирать на сію роковую бездну иначе, какъ только съ ужасомъ и отвращеніемъ; то долженъ ли я раскрывать ее предъ вами, слушатели? Не долженъ ли я паче пощадить ваши чувства для наилучшихъ, для возвышеннѣйшихъ ощущеній? Чтó бы я долженъ былъ представить вамъ? Къ какому мрачному зрѣлищу обратилъ бы я взоры ваши? — Убійства, клеветы, насилія, наглости, обиды, притѣсненія, раздоры, распри, непотребства, — словомъ, всѣ роды бѣдствій частныхъ и общественныхъ, вотъ что я долженъ бы былъ показать вамъ! Ибо таковы обыкновенныя слѣдствія мятежническихъ дѣйствій противъ Царя и престола. Но, россіяне! Къ тому ли я долженъ призывать васъ? Пріобыкли ли взоры ваши къ такимъ ужаснымъ позорищамъ? Не содрогалось ли сердце ваше отъ единаго слуха объ нихъ въ странахъ чужеземныхъ?

Нѣтъ, сердце росса не сотворено для губительныхъ мятежей и своевольныхъ замысловъ. Если когда, къ стыду временъ мнимопросвѣщенныхъ, и вторгались они въ священную обитель его, то неиначе, какъ наглые и дерзкіе пришельцы, отынуды пришедшіе въ нее. Любовь къ отечеству, повиновеніе къ Царю, — вотъ природныя чувства россіянина! Къ симъ, святымъ чувствованіямъ и я долженъ обратить ваши умы, ваши сердца, ваши души. Ими отъ родовъ древнихъ отличались предки наши; ими назидалось и умножалось благоденствіе наше.

Сограждане! Духъ отцевъ нашихъ невидимо носится надъ нами и умоляетъ насъ, да не помрачимъ славы и жизни ихъ слабостію или малодушіемъ или пристрастіемъ къ чужеземному, или невѣрностію къ Царю, Богомъ вѣнчанному. Утѣшимъ мирныя тѣни ихъ, дадимъ торжественно предъ симъ самымъ олтаремъ твердый и непреложный обѣтъ, что если они изъ любви къ Царю и отечеству одинъ разъ умерли на полѣ брани: то мы, по тѣмъ же самымъ побужденіямъ, готовы подвергнуться тысячи смертей, еслибы только имѣли мы тысячу жизней. Аминь.

Источникъ: Собраніе словъ, бесѣдъ и рѣчей Сѵнодальнаго Члена Высокопреосвященнѣйшаго Арсенія, митрополита Кіевскаго и Галицкаго. Часть IV. — СПб.: Въ типографіи духовнаго журнала «Странникъ», 1874. — С. 88-95.