Свт. Григорій Неокесарійскій (†ок. 266 г.)
Фрагменты твореній.
I. Фрагменты догматическаго содержанія.
1. Изъ слова «О Троицѣ» [1].
Во всемъ я усматриваю три существенныхъ [момента] — сущность, родъ, имя. Мы говоримъ о человѣкъ, рабѣ, кураторѣ, — о человѣкѣ, по сущности, о рабѣ — по происхожденію или по состоянію, о кураторѣ — по званію. Мы говоримъ также объ Отцѣ, Сынѣ и Святомъ Духѣ, и однако это не имена, которыя [только] впослѣдствіи привзошли бы къ нимъ, но ипостаси. Названіе же «человѣкъ» не есть на самомъ дѣлѣ названіе, но общая людямъ сущность, и есть собственное обозначеніе всѣхъ людей; имена же суть Адамъ, Авраамъ, Исаакъ, Іаковъ; это, говорю, — имена. Божественныя ипостаси, конечно, суть имена; однако имена суть ипостаси; ипостаси же обозначаютъ то, что существуетъ и составляетъ то, что есть сущность Божія. Имя также обозначаетъ дѣйствительно существующее естество, какъ напримѣръ, если бы мы говорили «человѣкъ». Всѣ (ипостаси) — едино естество, едино существо, едина воля и называются Святой Троицей, которыя суть дѣйствительно существующія имена, одно естество въ трехъ ипостасяхъ, какъ одинъ родъ. Ипостась же Сына — соединенная, именно единая изъ двухъ, то есть изъ Божества вмѣстѣ и человѣчества, которыя два составляютъ едино. Однако Божество отъ этого не получаетъ никакого приращенія, но Троица пребываетъ, какъ была. И съ ипостасями, конечно, или съ именами не происходитъ ничего новаго, но они вѣчны и безвременны. Однако никто не въ состояніи былъ познать ихъ прежде, чѣмъ Сынъ, содѣлавшись плотію, открылъ ихъ, говоря: Отче, Я открылъ имя Твое человѣкамъ; прославь Меня и Ты, чтобы знали Меня — Сына Твоего (Іоан. 17, 6. 5). На горѣ же Отецъ возгласилъ, говоря: Сей есть Сынъ Мой возлюбленный (Матѳ. 17, 5; Лук. 9, 35). И Онъ же послалъ на Іорданъ Своего Святаго Духа. И такимъ образомъ намъ доказано было, что равночестная Троица вѣчна.
Далѣе, рожденіе Сына отъ Отца непостижимо и неизреченно, и такъ какъ оно духовно, то недоступно изслѣдованію, ибо духовный предметъ не можетъ быть ни постигнутъ, ни изслѣдованъ тѣлеснымъ предметомъ; ибо для этого человѣческой природѣ недостаетъ многаго. Мы — люди, конечно, знаемъ наше рожденіе, равно какъ и рожденіе иныхъ предметовъ; но духовный предметъ выше человѣческаго состоянія и никакимъ образомъ не можетъ быть постигнутъ человѣческимъ мышленіемъ. Духовная сущность не можетъ ни погибнуть, ни разрушиться; наша же, именно какъ легкая для постиженія, погибаетъ и разрушается. Ибо какъ можетъ произойти, чтобы человѣкъ, который окруженъ съ шести сторонъ — востока, запада, сѣвера, юга, бездны и неба — могъ постигнуть предметъ, который выше неба, ниже бездны, дальше сѣвера и юга, и который находится во всякомъ мѣстѣ и всякую пустоту наполняетъ? А если бы мы были въ состояніи изслѣдовать духовную сущность, то и ея возвышенность совершенно погибла бы. Разсудимъ, чтó происходитъ въ нашемъ тѣлѣ, и далѣе посмотримъ, возможно ли намъ знать, какимъ образомъ отъ сердца раждаются помышленія, отъ языка — слова и под. Если уже о томъ, что въ насъ, мы знаемъ очень мало, то какъ можетъ случиться, чтобы мы постигли таинство несозданнаго Творца, которое превосходитъ всякій умъ? Въ самомъ дѣлѣ, если бы человѣку было доступно это таинство, то божественный Іоаннъ никоимъ образомъ не утверждалъ бы: Бога никто не видѣлъ никогда (Іоан. 1, 18). Итакъ, Кого никто никогда не видѣлъ, Тотъ кому долженъ считаться подобнымъ, чтобы мы отсюда могли знать Его рожденіе? И мы, конечно, безъ всякаго сомнѣнія знаемъ, что наша душа обитаетъ въ насъ, будучи соединенною съ тѣломъ, — однако, кто когда-нибудь видѣлъ свою душу? кто могъ разглядѣть ея соединеніе съ тѣломъ? Мы знаемъ только то, что душа въ насъ связана съ тѣломъ.
Посему такъ мы утверждаемъ и вѣруемъ, что Слово рождено отъ Отца, не считая однако изслѣдованнымъ или не зная способа этого. Оно прежде всякаго творенія, вѣчное отъ вѣчнаго, какъ источникъ отъ источника и свѣтъ отъ свѣта. Правда, терминъ «слово» относится къ тѣмъ тремъ родамъ словъ, которыя употребляются въ Писаніи и не являются ипостасными, именно [слово] въ мысли (τὸ ϰατ’ ἔννοιαν), [слово] обнаруженное (προϕοριϰόν) и [слово] членораздѣльное (ἀρϑριϰόν).. Первое (τὸ ϰατ’ ἔννοιαν) на самомъ дѣлѣ не есть сущность. Προϕοριϰόν же — это тотъ голосъ, который пророки слышатъ отъ Бога или самая пророческая рѣчь: и оно, конечно, не есть сущность. Наконецъ, ἀρϑριϰόν есть человѣческая рѣчь, получившая форму въ воздухѣ, состоящая изъ словъ, — она равнымъ образомъ не есть сущность. Но Божіе Слово есть сущность, надѣлено возвышенной и сильной природой, совѣчно Ему [Богу] и неотдѣлимо отъ Него и не погибнетъ, но пребудетъ въ вѣчномъ соединеніи. Это Слово сотворило небо и землю, и въ Немъ создано все. Оно есть мышца и сила Божія, никогда неотдѣлимо отъ Отца вслѣдствіе недѣлимости природы, и вмѣстѣ съ самимъ Отцемъ не имѣетъ начала. Оно восприняло отъ Маріи Дѣвы нашу сущность, и посколько Оно духовно, Оно нераздѣльно равно [Отцу]; посколько же Оно тѣлесно, Оно одинаковымъ образомъ и неотдѣлимо равно намъ. И снова, посколько Оно духовно, Оно сравнивается со Святымъ Духомъ неотдѣлимо и безпредѣльно. И было не два, но едино естество Святой Троицы прежде воплощенія Сына Слова; также и по воплощеніи Сына естество Троицы пребыло единымъ. Если же кто вѣруетъ, что вслѣдствіе воспріятія Словомъ человѣчества произошло приращеніе въ Троицѣ, тотъ чуждъ намъ и служенію каѳолической и апостольской Церкви. Это — правая, святая, апостольская, вѣра святаго Бога. Слава Троицѣ Святой во вѣкъ и въ вѣкъ вѣка. Аминь.
2. О Святой Троицѣ [2].
Изъ того, что въ насъ, можно познать и то, что выше насъ, ибо и Ветхій и Новый Завѣтъ знаетъ проповѣдывать единаго Бога съ Словомъ и Духомъ, — отсюда и Троица единосущная. Ибо Словомъ Господнимъ небеса утвердишася, и Духомъ устъ Его вся сила ихъ (Псал. 36, 6) — отсюда и единица въ Троицѣ познается. Итакъ, изъ нашего примѣра можно познать и божественное. Ибо въ книгѣ Бытія Богъ говоритъ: сотворимъ человѣка по образу Нашему и по подобію (Быт. 2, 26). Онъ беретъ не видимое въ человѣкѣ, но умопостигаемое, ибо видимое сложно, а Богъ простъ и несложенъ; умопостигаемое же есть умъ, слово и духъ человѣка. Сіи три равны въ человѣкѣ, ибо и умъ рождаетъ слово, и слово движетъ умъ, и ни умъ [не бываетъ] отдѣльно отъ слова, ни слово безъ ума. Подобнымъ же образомъ слово исходитъ изъ ума, когда въ насъ есть и духъ. Сіи три равны въ насъ, такъ какъ не могутъ быть отдѣлены другъ отъ друга. Итакъ, умъ остается умомъ, рождая слово, и слово остается словомъ и духъ остается духомъ. Такъ должно мыслить и относительно божественной сущности; потому что Отецъ остается Отцемъ и не дѣлается Сыномъ, и Сынъ остается Сыномъ и не есть Отецъ, и Духъ остается Духомъ и не есть ни Сынъ, ни Отецъ, но Духъ Святый. Ибо Отецъ рождаетъ Сына и есть Отецъ, и рожденный Сынъ есть Слово и остается Сыномъ; подобнымъ образомъ и Святый Духъ, Иже отъ Отца исходитъ (Іоан. 16, 23) есть Духъ Святый, Которымъ все освящается. Итакъ, Отецъ, Сынъ и Святый Духъ — Троица единосущная. И въ насъ, созданныхъ по образу Божію, есть умъ, слово и духъ, три нераздѣльныхъ и равныхъ. И умъ рождаетъ слово безстрастно; но слово не можетъ произойти изъ ума отдѣльно отъ духа. Отсюда и въ насъ три ипостаси, но единъ человѣкъ по умопостигаемому въ трехъ ипостасяхъ [именно] въ томъ, что мы имѣемъ умъ, слово и духъ.
3. Сей [3] есть Тотъ, Который нѣкогда вывелъ первый народъ изъ Египта; Сей есть Тотъ, Который въ концѣ временъ всѣхъ насъ, т. е. человѣческій родъ, свободилъ отъ смерти и вывелъ изъ преисподней. Сей есть Тотъ, Который, какъ овча былъ закалаемъ и считался между овцами; но въ концѣ временъ Онъ Самъ былъ закланъ за насъ: Пасха наша пожренъ бысть Христосъ (1 Кор. 5, 7).
4. Богъ не подпадаетъ власти природы; но чего хочетъ Богъ, то и есть природа.
5. Безуменъ и безразсуденъ тотъ, кто утверждаетъ, что Богъ Слово претерпѣлъ страданіе вмѣстѣ съ своимъ храмомъ [т. е. тѣломъ] [4].
6. Изъ произведенія на слово: яко идолъ ничто же есть въ мірѣ (1 Кор. 8, 4) [5].
Честь, воздаваемая истинно сущему Богу, безусловно есть честь и для самого чтущаго; честь же, воздаваемая не сущему Богу, напротивъ служитъ безчестіемъ и для самого почитающаго.
Если естество противодѣйствуетъ, то все тщетно.
7. Изъ трактата «О воскресеніи» [6].
а) Іисусъ часто былъ приглашаемъ на вечери и въ присутствіи всѣхъ ѣлъ и пилъ, и дѣлалъ это не для того, чтобы обмануть (зрителей) и не призрачно только, какъ нѣкоторые думаютъ. Всю эту пищу Онъ принималъ, чтобы распространить о Себѣ молву, что Онъ ядца и винопійца. Если же кто-нибудь скажетъ, что Онъ ѣлъ и пилъ призрачно и зрители называли Его ядцей и винопійцей, потому что не знали истины, — кто такъ думаетъ, пусть убѣдится тѣмъ, что сказано: пришелъ Сынъ Человѣческій, чтобы ѣсть и пить (Матѳ. 11, 19). Какимъ же образомъ кто-нибудь осмѣлится сказать, что Онъ не ѣлъ и не пилъ. Это значило бы не вѣрить тому, чему Онъ училъ.
б) Также и обрѣзаніе, которымъ Онъ былъ обрѣзанъ, не препятствуетъ намъ говорить, что обрѣзано было тѣло, подобное намъ.
в) Всѣмъ извѣстно, что изъяснено было относительно обрѣзанія крайней плоти; поэтому обрѣзаніе можетъ смутить противниковъ, которые не въ состояніи доказать [существованія такого] духовнаго тѣла, которое было бы обрѣзано земнымъ желѣзомъ. Поэтому многіе не признавали недостойнымъ писать о крайней плоти и составлять о ней трактаты, чтобы показать, что ея нѣтъ у существъ духовной природы. Не меньше ими ставятся въ затрудненіе и тѣ, которые утверждаютъ, что тѣло Христа было душевно (ψυχιϰόν). Ибо въ [въ такомъ случаѣ] для насъ возникаетъ то же сомнѣніе относительно крови и воды, которыя истекли изъ бока, когда однимъ изъ воиновъ онъ пронзенъ былъ копьемъ. Но тому, кто уразумѣлъ уже сказанное, знаки гвоздей на Его тѣлѣ показываютъ, что у Него была истинная плоть, а не божественная плоть, которая выше язвъ.
г) А если это такъ, то не будемъ обращать вниманія на тѣхъ, которые говорятъ, что Онъ родился чрезъ Марію, а не отъ Маріи, какъ объ этомъ опредѣленно учитъ Павелъ, говоря: ибо когда пришла полнота временъ, Богъ послалъ Сына Своего, и Онъ [родился] отъ жены и подчинился закону, чтобы искупить подзаконныхъ (Гал. 4, 4-5). Ибо онъ не сказалъ, что Онъ былъ чрезъ жену, но отъ жены.
д) Но вмѣстѣ съ тѣмъ думаютъ, что это былъ какъ бы призракъ. Ибо то, о чемъ думаютъ, что оно плоть и что всѣмъ людямъ представляется плотью, когда оно на самомъ дѣлѣ не плотского естества, должно считаться не чѣмъ инымъ, какъ призракомъ.
Примѣчанія:
[1] Напечатанъ у Mai, Spicilegium Romanum, t. III, p. 696-699.
[2] Изъ рукописи Мюнхенской Королевской Библіотеки (Cod. graec. Monac. D IX, bomb., 4°, Saec. XV), p. 368 sq., напечатанъ C. P. Caspari въ Theologisk Tidsskrift. Ny Raekke. VIII. Christiania 1882, S. 53-59.
[3] Этотъ и слѣдующій фрагменты напечатаны у Joh. Pitra, Analecta sacra spicilegio solesmensi parata. T. 4. Parisiis. 1883, p. 386.
[4] Напечатанъ у Assemanus, Bibliotheca Orientalis, t. 3, pars I, p. 542 a.
[5] Сохранился въ Sacra Parallela; см. K. Holl, Fragmente vornicänischer Kirchenväter aus den Sacra Parallela. Leipzig 1899, S. 159.
[6] Напечатанъ у Joh. Pitra, Analecta sacra spicilegio solesmensi parata. T. 4. Parisiis. 1883, p. 376-377.
Источникъ: Творенія святаго Григорія Чудотворца, епископа Неокесарійскаго. / пер. проф. Николая Сагарды. – Петроградъ: Типографія М. Меркушева, 1916. – С. 195-200.
Customer Feedback (0)