Блаж. Ѳеодоритъ Кирскій († 457 г.)
Исторія Боголюбцевъ или повѣствованіе о святыхъ подвижникахъ.
1. Іаковъ Низибійскій [1].
Божественный законодатель, Моисей, открывшій дно морское, а безводную пустыню наводнившій, совершившій и другія многія чудеса, одисалъ образъ жизни ветхозавѣтныхъ Святыхъ, руководствуясь не пріобрѣтенною отъ Египтянъ мудростію, но свѣтомъ благодати, полученной свыше. Откуда бы иначе узналъ онъ о добродѣтели Авеля, о Богоугодности Эноха, о праведности Ноя, о благочестивомъ священствѣ Мельхиседека, о призваніи, вѣрѣ, мужествѣ, усердномъ страннопріимствѣ, необычайномъ жертвоприношеніи и о другихъ добродѣтеляхъ Авраама, и вообще, о подвигахъ, побѣдахъ, и о славѣ благочестивыхъ тѣхъ мужей, — откуда бы иначе узналъ онъ обо всемъ этомъ, еслибы не пользовался свѣтомъ Божественнаго Духа? Подобное содѣйствіе нужно въ настоящее время и мнѣ, рѣшившемуся описать жизнь Святыхъ, просіявшихъ незадолго до насъ и въ наше время, — и какъбы представить нѣкотораго рода законоположеніе для желающихъ подражать жизни Святыхъ. Призовемъ же ихъ самихъ въ молитвѣ, и начнемъ повѣствованіе.
На границѣ царства Римскаго и Персидскаго есть городъ Низибія, который въ древности платилъ дань Римлянамъ, и зависѣлъ отъ ихъ власти. Родившійся въ этомъ городѣ, великій Іаковъ возлюбилъ жизнь пустынную и уединенную, и укрывался на вершинахъ самыхъ высокихъ горъ. Весною, лѣтомъ и осенью жилъ онъ въ лѣсахъ подъ открытымъ небомъ, зимою же скрывался въ пещерѣ, доставлявшей ему тѣсный пріютъ. Въ пищу употреблялъ онъ не то, что съ трудомъ производится и добывается, а что произрастаетъ само собою. Собирая самородные плоды съ дикихъ деревьевъ и изъ растеній тѣ, которыя были похожи на огородныя овощи и могли быть употребляемы въ пищу, изъ нихъ давалъ своему тѣлу столько, сколько необходимо было для поддержанія жизни. Онъ не употреблялъ вóлны, которую для него замѣняла самая жесткая шерсть дикихъ козъ. Изъ этой-то шерсти было у него и нижнее платье и плащъ. Удручая такимъ образомъ тѣло, онъ постоянно доставлялъ духовную пищу душѣ, и очистивъ око ума, и содѣлавъ духъ свой свѣтлымъ зерцаломъ вещей Божественныхъ, откровеннымъ лицемъ, по слову Апостола, славу Господню созерцая, въ тотъ же образъ преобразовался отъ славы въ славу, якоже отъ Господня Духа (2 Кор. 3, 18). По этому съ каждымъ днемъ возрастало въ немъ дерзновеніе къ Богу, и чего просилъ у Бога, — а просилъ только того, чего должно, — получалъ тотчасъ же. Онъ даже провидѣлъ пророчески будущее, и стяжалъ отъ благодати Святаго Духа силу — творить чудеса. О нѣкоторыхъ изъ этихъ чудесъ я разскажу, и незнающимъ открою лучъ его апостольскаго свѣта.
Въ то время владычествовало между людьми безумное почитаніе идоловъ, и бездушныя статуи удостоивались чести Божеской, а служеніемъ Богу истинному многіе пренебрегали, преслѣдуя тѣхъ, которые не хотѣли участвовать въ ихъ безуміи, и которые утвердившись въ истинныхъ понятіяхъ о вещахъ, смѣялись надъ безсиліемъ идоловъ и покланялись Творцу вселенной. Въ это-то время Іаковъ перешелъ въ Персію, узнавъ, что тамъ насаждено благочестіе, и желая сдѣлать ему, какую можно было, услугу. Когда онъ переходилъ чрезъ одинъ потокъ, нѣкоторыя дѣвицы, мывшія здѣсь бѣлье, и ногами своими выжимавшія его, вмѣсто того, чтобы принять другое болѣе приличное положеніе, безъ всякой скромности, съ дерзкимъ видомъ и безстыдными глазами взирали на человѣка Божія, не покрывъ головъ и не опустивъ одеждъ. Человѣкъ Божій, вознегодовавъ на это, и желая при этомъ случаѣ показать силу Божію, чтобы чудомъ поразить нечестіе, проклялъ потокъ, — и вода въ немъ тотчасъ изсохла. Наказалъ также за безстыдство и дѣвицъ, призвавъ на главы ихъ преждевременныя сѣдины, — за словомъ его тотчасъ послѣдовало дѣло, — изчезъ черный цвѣтъ ихъ волосъ, — и они сдѣлались похожими на только-что посаженныя весною дерева, покрытыя осенними листьями. Почувствовавъ такое наказаніе (ибо увидѣли, что потокъ изсохъ, и, смотря на головы одна другой, замѣтили такую внезапную перемѣну), дѣвицы побѣжали въ городъ разсказать тамъ о случившемся. Нѣкоторые изъ жителей города вышли на встрѣчу великому Іакову, и умоляли его смягчить гнѣвъ и снять наказаніе. Онъ недолго медлилъ, — принесъ молитву Господу, и повелѣлъ потоку опять течь, — мгновенно опять появился потокъ изъ своего сокровеннаго вмѣстилища, повинуясь мановенію праведника. Удостоившись этого, жители города просили Іакова возвратить также волосамъ дочерей своихъ прежній цвѣтъ. Говорятъ, что онъ внялъ и этой ихъ просьбѣ и уже потребовалъ, чтобы дѣвицы, которыя получили такое наказаніе, явились къ нему, но такъ какъ тѣ дѣвицы не пришли, онъ оставилъ на нихъ наказаніе, какъбы въ урокъ скромности, въ побужденіе къ цѣломудрію, и въ постоянное напоминаніе о Божіей силѣ. Таково-то чудо этого новаго Моисея, произведенное впрочемъ не ударомъ жезла, а совершенное знаменіемъ креста. Я съ своей стороны, кромѣ самаго чудотворенія, весьма также удивляюсь и кротости Іакова, потому что онъ не предалъ тѣхъ безстыдныхъ дѣвицъ, подобно великому Елисею, свирѣпымъ медвѣдицамъ, но наказаніемъ безвреднымъ, которое состояло только въ нѣкоторомъ безобразіи, научилъ ихъ и благочестію, и благопристойности. Я сказалъ это не съ тѣмъ, чтобы осуждать строгость пророка (да не будетъ такого безразсудства), но дабы показать, что Іаковъ, имѣя подобную Елисеевой силу, дѣйствовалъ въ духѣ кротости Христа и Новаго Завѣта.
Узнавъ однажды, что Персидскій судья несправедливо рѣшилъ дѣло, онъ повелѣлъ одному, вблизи лежащему, очень большому камню — сокрушиться и изчезнуть, и такимъ образомъ обличилъ несправедливое рѣшеніе судьи. Когда же камень мгновенно раздробился на безчисленное множество мелкихъ частицъ, присутствовавшіе при этомъ ужаснулись, — судья же, объятый страхомъ, отмѣнилъ прежнее рѣшеніе, а положилъ другое, справедливое. И здѣсь также Іаковъ подражалъ своему Господу, который, восхотѣвъ показать, что Онъ добровольно подвергается страданіямъ, и что легко могъ бы наказать своихъ враговъ, еслибы захотѣлъ, не на нихъ наложилъ наказаніе, но изсушивъ словомъ бездушную смоковницу, явилъ силу свою. Іаковъ подражая такому человѣколюбію, не положилъ наказанія на самаго несправедливаго судью, но сокрушеніемъ камня научилъ его правосудію.
Прославившись такими дѣлами, будучи всѣми любимъ и сдѣлавшись предметомъ общаго вниманія, Іаковъ возведенъ былъ въ санъ епископа и получилъ предстоятельство въ своемъ отечествѣ. Но и оставивъ уединеніе въ горахъ, и избравъ, противъ своего желанія, жизнь въ городѣ, не перемѣнилъ образа жизни, только трудовъ у него прибавилось, — и труды новые были разнообразнѣе прежнихъ. Къ посту, къ подвигамъ бодрствованія и къ власяницѣ, въ которую онъ одѣвался, присоединились еще всякаго рода заботы о нуждающихся, т. е. попеченіе о вдовахъ, заботы о сиротахъ, обличеніе людей, которые дѣлали обиды, и справедливая защита обижаемыхъ. И къ чему обо всемъ этомъ разсказывать тѣмъ, которые знаютъ, что требуется отъ принимающихъ на себя подобное служеніе? Онъ любилъ такіе труды, потому что въ сердцѣ своемъ питалъ и горячую любовь и сыновній страхъ къ Господу овецъ. А чѣмъ болѣе онъ пріобрѣгалъ богатства добродѣтели, тѣмъ больше получалъ и благодати Святаго Духа. Однажды онъ шелъ въ какую-то деревню или городъ, — я не могу точно сказать о мѣстѣ, — къ нему подошли нѣкоторые нищіе, указывая на одного кого-то изъ нихъ, какъ на умершаго, и прося у Святаго чего нибудь въ помощь для погребенія этого умершаго. Іаковъ удовлетворилъ ихъ просьбѣ, и помолился Богу о мнимо-умершемъ, прося Господа объ отпущеніи грѣховъ его и причисленіи его къ лику праведныхъ. Во время этой его молитвы душа притворявшагося умершимъ отлетѣла, а тѣло его было закрыто. Едва только благочестивый мужъ отошелъ, устроившіе этотъ обманъ заставляли лежавшаго встать. Когда же примѣтили, что онъ не слышитъ, и съ нимъ случилось то, въ чемъ онъ притворялся, — и личина обратилась въ истину, то, догнавши великаго Іакова, умоляли его, и, повергшись къ ногамъ его, объясняли ему причину обмана — свою бѣдность, и просили простить имъ прегрѣшеніе, а лежащему возвратить отлетѣвшую душу. Подражая человѣколюбію Господа, Іаковъ внялъ ихъ просьбѣ, и явилъ чудо, молитвою возвративъ лежащему жизнь, отнятую у него силою же молитвы [2]. И мнѣ кажется, что это чудо подобно чуду великаго Апостола Петра, который предалъ смерти Ананію и Сапфиру — тайныхъ похитителей и обманщиковъ. Ибо точно такъже и Іаковъ отнялъ жизнь у человѣка, утаившаго истину и употребившаго ложь. Только тотъ, зная о похищеніи, — такъ какъ это открыла ему благодать Духа, — положилъ наказаніе, а этотъ, не зная тайны обмана, только помолился, и остановилъ теченіе жизни у притворившагося умершимъ. И Апостолъ не освободилъ умершихъ отъ наказанія, а Іаковъ, будучи исполненъ благодати Апостольской, сначала наказалъ, а потомъ снялъ наказаніе, потому что видѣлъ въ этомъ пользу согрѣшившихъ.
Но перейдемъ къ другимъ дѣламъ Іакова и изложимъ ихъ хотя кратко. Когда Арій — этотъ отецъ и изобрѣтатель хуленій на единороднаго Сына и Святаго Духа, возставъ словомъ противъ Творца, исполнилъ Египетъ возмущеній и волненій, а великій императоръ Константинъ — Зоровавель нашего стада (ибо подобно ему вывелъ изъ чужой страны всѣхъ плѣнныхъ — православныхъ, возобновилъ и поднялъ на высоту разрушенные храмы Божіи) собралъ въ Никеѣ всѣхъ предстоятелей церквей, то вмѣстѣ съ другими въ Никею пришелъ также Іаковъ для защиты правыхъ догматовъ, какъбы вождь и начальникъ всего Собора. Низибія была тогда подъ властію Римлянъ. На этомъ великомъ Соборѣ, когда многіе разсуждали здраво и хорошо, а другіе говорили иначе (ибо были немногіе, которые не право мыслили, хотя не осмѣливались обнажать своего нечестія, а прикрывали его нѣкоторыми хитростями, которыя не всякій могъ распознавать, а только люди, хорошо изучившіе истину), — прочитано было исповѣданіе вѣры, содержимое и проповѣдуемое по всей вселенной въ то время, всѣ признали его, и на словахъ и на бумагѣ засвидѣтельствовали, что они такъ вѣруютъ и такъ мудрствуютъ. Но многіе это сдѣлали совершенно охотно, а семь нѣкоторыхъ сообщниковъ Аріева Богохульства, хотя языкомъ и перомъ также засвидѣтельствовали, но держались убѣжденія, противнаго ихъ словамъ, по Пророческому слову: сіи людіе устнами своими чтутъ Мя, сердце же ихъ далече отстоитъ отъ Мене (Ис. 29, 13); и согласно съ словами Іереміи: близъ еси Ти устъ ихъ, далече же отъ утробъ ихъ (Іер. 12, 2), — и псалмопѣвца Давида: усты своими благословляху, и сердцемъ своимъ кленяху (Псал. 61, 5), — и еще: умякнуша словеса ихъ паче елея, и та суть стрѣлы (Псал. 54, 22). Эти-то семь человѣкъ просили великаго Александра, епископа Александрійскаго, сжалиться надъ Аріемъ, осужденнымъ отъ всего Собора. Но когда Александръ, зная ихъ притворство и подозрѣвая лукавство Арія, не внялъ ихъ просьбѣ, то другіе нѣкоторые, по своей простотѣ обольщенные Аріемъ, много хвалили человѣколюбіе, выставляя, что оно пріятно и Господу всяческихъ. Когда же великій Александръ назвалъ несправедливое человѣколюбіе къ одному безчеловѣчіемъ, вреднымъ для многихъ, и представилъ, что оно послужитъ причиною погибели всего стада Христова: то Іаковъ предложилъ всѣмъ совѣтъ прибѣгнуть къ помощи поста и въ продолженіи семи дней поста молить Господа — даровать миръ церквамъ. Всѣ приняли совѣтъ человѣка Божія, такъ какъ всѣ знали, что онъ сіяетъ Апостольскими дарованіями. Постъ соединили съ молитвою, а добрый совѣтъ этотъ подалъ для церквей предводитель всѣхъ — Іаковъ. Когда наступилъ день воскресный, въ который многіе надѣялись увидѣть нечестиваго Арія принятымъ въ сообщество православныхъ, и когда, по наступленіи времени Божественной Литургіи, всѣ ожидали увидѣть противника Божія помилованнымъ: совершилось нѣкоторое Божественное и, по истинѣ, дивное чудо. Въ самомъ нечистомъ мѣстѣ нечестивецъ этотъ, извергнувъ принятую имъ пищу, извергнулъ вмѣстѣ съ нею и вмѣстилище ея: чрево его разсѣлось, этотъ несчастный упалъ и потерпѣлъ такую постыдную смерть, получивъ наказаніе за свое мерзкое Богохульство и въ мѣстѣ мерзкомъ, и погибнувъ по слову великаго Іакова. Священное Писаніе восхваляетъ священника Финееса, и восхваляетъ по справедливости, потому что онъ поразилъ Замврія — виновника бѣдствій народа. Посему и псалмопѣвецъ Давидъ сказалъ: Ста Финеесъ и умилостиви, и преста сѣчь: и вмѣнися ему въ правду, въ родъ и родъ до вѣка (Псал. 105, 30-31). Но тотъ воинскимъ оружіемъ совершилъ заслуженное и славное пораженіе, а Іакову вмѣсто копья и меча, довольно было слова, которымъ онъ поразилъ нечестивца, дабы онъ не видѣлъ славы Господней. Этого одного достаточно было для обличенія безумія сообщниковъ нечестія Аріева, потому что Іаковъ, какъ проповѣдникъ и защитникъ чтимыхъ нами догматовъ, внушилъ вдругъ отвращеніе отъ нечестія Аріанъ тѣмъ, что поразилъ самаго отца нечестія оружіемъ слова. По окончаніи священнаго Собора каждый возвратился въ свою паству, возвратился также и Іаковъ, какъбы вождь и побѣдитель, утѣшенный побѣдами благочестія.
Чрезъ нѣсколько времени великій и достойный удивленія царь Константинъ, украшенный вѣнцами благочестія, отошелъ отъ жизни, а владычество надъ вселенною наслѣдовали сыновья его. Тогда царь Персидскій, — Сапоръ было имя его, — съ пренебреженіемъ смотря на дѣтей Константина, какъ на людей, не столько сильныхъ, какъ былъ отецъ ихъ, выступилъ со множествомъ пѣхоты и конницы противъ Низибіи, привелъ также сюда весьма много и слоновъ, и расположивъ войско для осады, обложилъ городъ, устроилъ осадныя машины, построилъ укрѣпленія, утвердилъ сваи, а промежутки между ними загородилъ вѣтвями, какъбы плетнемъ, и повелѣлъ воинамъ сдѣлать насыпь и поставить осадныя машины одну противъ другой. Потомъ помѣстивши здѣсь стрѣльцовъ и повелѣвъ имъ стрѣлять въ тѣхъ, кто стоялъ на стѣнахъ, — другихъ воиновъ заставилъ снизу подрывать стѣны. Когда же все это было безуспѣшно, будучи разрушаемо молитвами благочестиваго мужа, Сапоръ, употребивъ множество людей, остановилъ теченіе близъ-текущей рѣки, и, устроивъ стѣну и препону для удерживанія ея, собралъ воды очень много, и всю разомъ пустилъ въ стѣны, употребивъ воду какъбы нѣкоторую сильнѣйшую осадную машину. Стѣна не выдержала натиска воды, но, подвергшись напору ея, на одной сторонѣ совершенно разрушилась. Воины подняли великій крикъ, какъ будто бы уже ничего не стоило послѣ этого взять городъ, ибо они не знали о великой оградѣ обитавшихъ тамъ гражданъ. Они отложили на время нападеніе, видя невозможность приступить къ городу отъ множества воды, и, отошедши вдаль, какъбы успокоившись отъ трудовъ, сами дали себѣ отдыхъ, да и объ отдыхѣ лошадей позаботились. Жители же города обратились къ пламеннымъ молитвамъ, имѣя ходатаемъ великаго Іакова. Всѣ взрослые съ возможно-великимъ усиліемъ возобновляли стѣну [3], нисколько незаботясь ни о красотѣ ея, ни о стройности, но въ безпорядкѣ слагая къ стѣнѣ все, и камни, и кирпичи и все, кто что приносилъ, работа была успѣшна, и въ одну ночь закладка въ стѣнѣ доведена до такой высоты, что ея достаточно было, чтобы удержать стремленіе лошадей и воспрепятствовать всходу людей безъ лѣстницъ, За тѣмъ всѣ жители города умоляли человѣка Божія взойти на стѣну и пустить стрѣлы молитвы на враговъ. Убѣжденный народомъ, онъ взошелъ, и, увидѣвъ безчисленное множество враговъ, умолялъ Господа наслать на нихъ облако скниповъ и комаровъ [4]. И о чемъ онъ просилъ, Господь послалъ — и воины Персидскіе были уязвлены посланными свыше стрѣлами. Лошади и слоны освобождались отъ поводовъ, бѣжали, разсѣявшись тамъ и сямъ, не имѣя силъ вынести нападенія этихъ насѣкомыхъ. Когда нечестивый Сапоръ увидѣлъ, что и осадныя машины не принесли никакой пользы, и напоръ воды былъ безполезенъ (потому что прорванная стѣна была возобновлена), когда увидѣлъ, что все его войско изнурено было трудами, страдало подъ открытымъ небомъ, преслѣдуемо было посланнымъ свыше наказаніемъ, когда также увидѣлъ Божія человѣка, ходящаго по стѣнамъ, и заключилъ, что самъ царь начальствуетъ надъ этимъ городомъ (ибо ему на стѣнѣ представился человѣкъ, одѣтый въ порфиру и украшенный діадимой): то вознегодовалъ на тѣхъ, кои обманули его, убѣдили поднять войну и увѣряли, что въ Низибіи нѣтъ царя, приговоривъ ихъ къ смерти, онъ отослалъ войско назадъ, и съ возможною скоростію самъ удалился въ свое царство. Такія-то чудеса Богъ сотворилъ чрезъ этого Езекію, не меньшія совершенныхъ Езекіею древнимъ, но, мнѣ кажется, едва ли еще не большія! Ибо какое чудо можетъ быть больше того, какъ когда, по разрушеніи стѣны, не взятъ городъ? Я же, кромѣ сего, также весьма дивлюсь и тому, что въ молитвахъ своихъ Іаковъ не просилъ съ неба молній и огня, какъ сдѣлалъ то великій Илія, когда приходило къ нему два пятидесятника съ пятидесятью воинами. Іаковъ зналъ, что Господь сказалъ Апостоламъ Іакову и Іоанну, когда тѣ хогѣли сдѣлать тоже самое (что сдѣлалъ Илія): не вѣсте коего духа есте вы (Лук. 9, 55). И потому онъ не просилъ, чтобы земля разверзлась подъ ногами, не просилъ также, чтобы войско предано было огню, но чтобы оно изъязвлено было насѣкомыми, и чтобы, узнавъ силу Божію, оно научилось, наконецъ, благочестію. Такое дерзновеніе предъ Богомъ имѣлъ этотъ Божій человѣкъ! Такой удостоился благодати свыше! Живя такимъ образомъ, и со дня на день преуспѣвая въ Божественномъ, онъ съ величайшею славою оставилъ эту жизнь и переселился изъ здѣшнихъ мѣстъ. По прошествіи нѣкотораго времени, когда и самый городъ тогдашнимъ царемъ уступленъ былъ Персамъ, прежніе жители вышли изъ него, и вынесли съ собою тѣло своего защитника и начальника, болѣзнуя и скорбя о своемъ переселеніи, воспѣвая же и прославляя доблесть побѣдоносца Іакова. Ибо еслибы онъ былъ живъ, они не подпали бы власти варваровъ.
Разсказавъ объ этомъ святомъ мужѣ, приступлю къ другому разсказу, прося у читателей вниманія.
Примѣчанія:
[1] О немъ см. Историю Церкви Ѳеодорита, кн. 2, гл. 30, — Никифора, кн. 8, гл. 14, и кн. 9, гл. 28.
[2] См. объ этомъ произшествіи ист. церк. Ѳеодор. кн. 1, гл. 7; — Никиф. кн. 8, гл. 14, — Созом. кн. 7, гл. 26, — Кассіод. кн. 9, гл. 28.
[3] См. Ист. Церк. Ѳеодор. кн. 2, гл. 30, — Никиф. кн. 9, гл. 27.
[4] См. Ист. Церк. Ѳеодор. кн. 2, гл. 30, — Никиф. кн. 9, гл. 28.
Источникъ: Исторія боголюбцевъ или повѣствованіе о святыхъ подвижникахъ, Блаженнаго Ѳеодорита, епископа Кирскаго. — СПб.: Въ Типографіи Экспедиціи заготовленія государственныхъ бумагъ, 1853. — С. 12-26.
Customer Feedback (0)