Преп. Іоаннъ Лѣствичникъ († 649 г.)
Лѣствица или Подвижническія слова, посланныя къ аввѣ Іоанну, игумену Раиѳскому.
Слово 4. О блаженномъ и приснопамятномъ послушаніи.
1. По порядку слова прилично намъ предложить теперь о подвижникахъ и страдальцахъ Христовыхъ; ибо какъ всякій плодъ предваряется цвѣтомъ, такъ всякому послушанію предшествуетъ уклоненіе отъ міра, тѣломъ или волею. Двумя сими добродѣтелями (т. е. уклоненіемъ отъ міра и отверженіемъ своей воли) преподобное послушаніе, какъ златыми крылами, безлѣностно восходитъ на небо: и, можетъ быть, о сихъ-то крылахъ нѣкоторый духоносецъ воспѣлъ: кто дастъ ли крилѣ яко голубинѣ, и полещу дѣяніемъ, и почію (Псал. 54, 7) въ видѣніи и смиреніи.
2. Не преминемъ, если угодно, изъяснить въ этомъ словѣ и самый образъ воинствованія сихъ мужественныхъ ратниковъ: какъ они держатъ щитъ вѣры къ Богу и къ своему наставнику, отвращая имъ, такъ сказать, всякій помыслъ невѣрія и перехожденіе (въ другое мѣсто); и всегда вознося мечъ духовный, убиваютъ имъ всякую собственную волю, приближающуюся къ нимъ, и будучи одѣты въ желѣзную броню кротости и терпѣнія, отражаютъ ею всякое оскорбленіе, уязвленіе и всякія стрѣлы; имѣютъ они и шлемъ спасенія, — молитвенный покровъ своего наставника; ногами же своими не стоятъ совокупленно, но одну простираютъ на служеніе, а другую имѣютъ неподвижно на молитвѣ.
3. Послушаніе есть совершенное отреченіе отъ своей души, дѣйствіями тѣлесными показуемое; или наоборотъ, послушаніе есть умерщвленіе членовъ тѣлесныхъ при живомъ умѣ. Послушаніе есть дѣйствіе безъ испытанія, добровольная смерть, жизнь чуждая любопытства, безпечаліе въ бѣдахъ, неуготовляемое предъ Богомъ оправданіе, безстрашіе смерти, безбѣдное плаваніе, путешествіе спящихъ. Послушаніе есть гробъ собственной воли и воскресеніе смиренія... Послушный, какъ мертвый, не противорѣчитъ и не разсуждаетъ, ни въ добромъ, ни во мнимо-худомъ; ибо за все долженъ отвѣчать тотъ, кто благочестиво умертвилъ душу его [1]. Послушаніе есть отложеніе разсужденія и при богатствѣ разсужденія.
4. Начало умерщвленія, и душевной воли и членовъ тѣла, бываетъ прискорбно; средина иногда бываетъ съ прискорбіемъ, иногда безъ прискорбія; а конецъ уже безъ всякаго ощущенія и возбужденія скорби.Тогда въ скорби и болѣзни сердечной бываетъ сей блаженный и живой мертвецъ, когда увидитъ, что исполняетъ свою волю; ибо страшитъ его бремя собственнаго осужденія.
5. О вы, которые рѣшились вступить на поприще сего мысленнаго исповѣдничества; вы, которые хотите взять на выю свою иго Христово; вы, которые отселѣ желаете сложить бремя свое на выю другаго; которые стремитесь добровольно продать себя въ рабство, чтобы въ замѣну онаго получить истинную свободу; вы, которые преплываете великую сію пучину, будучи поддерживаемы руками другихъ: знайте, что вы покусились итти путемъ краткимъ, хотя и жестокимъ, на которомъ одна только есть стезя, вводящая въ заблужденіе: она называется самочиніемъ. Кто совершенно отвергся самочинія и въ томъ, что онъ почитаетъ добрымъ, духовнымъ и богоугоднымъ, тотъ уже достигъ цѣли, прежде нежели вступилъ въ подвигъ; потому что послушаніе есть невѣрованіе себѣ самому во всемъ добромъ, даже до конца жизни своей.
6. Когда мы, въ намѣреніи и разумѣ смиренномудрія, желаемъ покорить себя ради Господа, и безъ сомнѣнія ввѣрить спасеніе наше иному: то, еще прежде вступленія нашего на сей путь, если мы имѣемъ сколько-нибудь проницательности и разсужденія, должны разсматривать, испытывать и, такъ сказать, искусить сего кормчаго, чтобы не попасть намъ вмѣсто кормчаго на простаго гребца, вмѣсто врача на больнаго, вмѣсто безстрастнаго на человѣка, обладаемаго страстьми, вмѣсто пристани въ пучину, и такимъ образомъ не найти готовой погибели. Но по вступленіи на поприще благочестія и повиновенія уже отнюдь не должны мы испытывать или судить въ чемъ-нибудь добраго нашего наставника и судію, хотя, можетъ быть, въ немъ, какъ въ человѣкѣ, и увидимъ нѣкоторыя малыя согрѣшенія. Если же не такъ, то сдѣлавшись сами судіями, не получимъ никакой пользы отъ повиновенія.
7. Желающимъ соблюдать всегда несомнѣнную вѣру къ наставникамъ необходимо нужно незабвенно и неизгладимо хранить въ сердцѣ своемъ ихъ добродѣтели, съ тѣмъ, чтобы воспоминаніемъ объ оныхъ заградить уста бѣсамъ, когда они станутъ въ насъ всѣвать къ нимъ невѣріе: ибо сколько вѣра цвѣтетъ въ сердцѣ, столько и тѣло успѣваетъ въ служеніи; а кто преткнулся о камень невѣрія, тотъ уже палъ; ибо всячески, еже не отъ вѣры, грѣхь есть (Рим. 14, 28). Когда помыслъ склоняетъ тебя испытать или осудить твоего наставника, какъ отъ блуда отскочи отъ онаго; не давай сему змію никакого послабленія, ни мѣста, ни входа, ни приступа; но говори ему: «о прелеотникъ! не я надъ наставникомъ, а онъ надо мною получилъ судъ; не я его, а онъ мой судья».
8. Отцы псалмопѣніе называютъ оружіемъ, молитву стѣною, непорочныя слезы умывальницею, а блаженное послушаніе назвали исповѣдничествомъ, безъ котораго никто изъ страстныхъ не узритъ Господа.
9. Послушникъ самъ на себя произноситъ судъ; потому что, если онъ совершенно повинуется ради Господа, то хотя онъ и не думаетъ, что севершенно послушенъ, но отъ суда своего (т. е. обличеній совѣсти) освобождается; если же онъ въ чемъ-нибудь исполняетъ свою волю, то хотя ему и будетъ казаться, что онъ повинуется, однако самъ несетъ свое бремя [2]. Впрочемъ хорошо бы было, еслибы наставникъ не переставалъ обличать его; если же онъ умолкнетъ, то не знаю уже, что и сказать объ этомъ. Въ простотѣ повинующіеся ради Господа благополучно совершаютъ путь свой, не навлекая на себя коварства бѣсовъ своими тонкими изслѣдованіями.
10. Прежде всего исповѣдуемъ доброму судіи нашему согрѣшенія наши наединѣ; если же повелитъ, то и при всѣхъ; ибо язвы объявляемыя не преуспѣваютъ на горшее, но исцѣлѣютъ.
О разбойникѣ покаявшемся.
11. Пришедши въ нѣкоторое общежитіе, видѣлъ я страшное судилище добраго судіи и пастыря. Въ мою бытность тамъ случилось, что одинъ разбойникъ пришелъ, изъявляя желаніе вступить въ монашество. Превосходный пастырь оный и врачъ велѣлъ ему семь дней пользоваться совершеннымъ покоемъ, и только разсматривать устроеніе обители. По прошествіи седьмаго дня, пастырь призываетъ его и спрашиваетъ наединѣ: желаетъ ли онъ остаться съ ними жить? И увидѣвъ, что онъ со всею искренностію согласился, опять спрашиваетъ его, что онъ сдѣлалъ худаго, живя въ мірѣ? Разбойникъ, немедленно и со всѣмъ усердіемъ, исповѣдалъ ему всѣ грѣхи свои. Тогда пастырь, искушая его, сказалъ: «хочу, чтобы ты объявилъ все это передъ всѣмъ братствомъ». Онъ же, истинно возненавидѣвши грѣхъ свой, и презрѣвши весь стыдъ, не колеблясь обѣщался исполнить сіе, говоря: «если хочешь, то сдѣлаю это даже посреди Александріи». Тогда пастырь собралъ въ церковь всѣхъ своихъ овецъ, которыхъ было триста тридцать, и во время совершенія Божественной литургіи, (ибо день былъ воскресный), по прочтеніи Евангелія, повелѣлъ ввести сего непорочнаго осужденника. Нѣкоторые изъ братіи влекли его и слегка ударяли; руки были у него связаны назади; онъ былъ одѣтъ въ волосяное вретище, и голова его была посыпана пепломъ, такъ что отъ одного этого зрѣлища всѣ ужаснулись и воскликнули съ плачемъ; ибо никто не зналъ, что все это значитъ. Потомъ когда онъ былъ близь святыхъ дверей, священный оный и человѣколюбивый судія воззвалъ къ нему громкимъ голосомъ: «остановись, ибо ты недостоинъ войти сюда». Пораженный исшедшимъ къ нему изъ алтаря гласомъ пастыря (ибо, какъ онъ послѣ съ клятвою увѣрялъ насъ, ему казалось, что онъ слышитъ громъ, а не голосъ человѣческій), разбойникъ палъ на землю, трепеща и весь потрясенъ бывъ страхомъ. Когда онъ, такимъ образомъ повергшись на землю, омочилъ помостъ слезами; тогда сей чудный врачъ, который всѣми мѣрами устроивалъ его спасеніе и всѣмъ подавалъ образъ спасенія и дѣйствительнаго смиренія, повелѣлъ ему объявлять предъ всѣми, подробно, всѣ сдѣланныя имъ беззаконія; и онъ съ трепетомъ исповѣдалъ одинъ за другимъ всѣ возмутительные для слуха грѣхи свои, не только плотскіе, по естеству и противъ естества сдѣланные съ людьми и съ животными, но и чародѣянія, и убійства, и другія злодѣянія, которыя не слѣдуетъ ни слышать, ни придавать писанію. Тотчасъ послѣ сей исповѣди пастырь повелѣлъ его постричь и причислитъ къ братіи.
12. Удивляясь премудрости сего преподобнаго, я спросилъ его наединѣ, для чего онъ употребилъ столь странный образъ покаянія? — По двумъ причинамъ, отвѣчалъ сей истинный врачъ: во-первыхъ для того, чтобы исповѣдавшагося настоящимъ посрамленіемъ избавить отъ будущаго; что и сбылось, ибо онъ, брате Іоанне, не прежде всталъ съ помоста, какъ получивши прощеніе всѣхъ согрѣшеній. И не сомнѣвайся въ этомъ; ибо одинъ изъ братій, присутствовавшихъ при семъ, увѣрялъ меня, что онъ видѣлъ нѣкотораго страшнаго мужа, державшаго писанную бумагу и трость; и какъ только лежащій выговаривалъ какой-нибудь грѣхъ свой, то онъ тростію своею изглаждалъ его. Да и справедливо; ибо Давидъ говоритъ: рѣхъ, исповѣмъ на мя беззаконіе мое Господеви, и Ты оставилъ еси нечестіе сердца моего (Псал. 31, 5). Во-вторыхъ, какъ въ числѣ братій моихъ есть и такіе, которые имѣютъ согрѣшенія неисповѣданныя: то я хотѣлъ симъ примѣромъ побудить ихъ къ исповѣданію, безъ котораго никто не можетъ получить, прощенія.
13. Видѣлъ я и другое многое достойное удивленія и памяти у достославнаго онаго пастыря и въ паствѣ его; и большую часть изъ этого постараюсь вамъ сообщить; ибо я не малое время находился у нихъ, разсматривая ихъ образъ жизни, и весьма удивлялся, видя, какъ сіи жители земли подражали небожителямъ.
14. Они были связаны другъ съ другомъ неразрывнымъ союзомъ любви; и что еще удивительнѣе, при такой любви, они были чужды всякой вольности и празднословія; прежде же всего обучались тому, чтобы не уязвить чѣмъ-нибудь совѣсти брата. Если же въ комъ обнаруживалась ненависть къ брату; то пастырь отсылалъ такого, какъ преступника, въ особенный монастырь. Нѣкогда одинъ братъ оклеветалъ предъ нимъ ближняго: сей преподобный тотчасъ повелѣлъ его выгнать, говоря, что не должно допускать быть въ обители двумъ діаволамъ, т. е. видимому и невидимому.
15. Видѣлъ я у сихъ преподобныхъ отцевъ дѣла поистинѣ полезныя и удивительныя: братство собранное и связанное о Господѣ, имѣвшее чудное дѣяніе и видѣніе; ибо они такъ упражняли сами себя и обучали божественнымъ добродѣтелямъ, что почти не имѣли нужды въ напоминаніи настоятеля, но добровольно возбуждали другъ друга къ божественной бдительности. У нихъ были установлены и навыкомъ утверждены нѣкоторые преподобные и божественные обычаи. Напримѣръ, если случалось, что кто-нибудь изъ нихъ, въ отсутствіи предстоятеля, начиналъ укорять или осуждать кого-нибудь, или вообще празднословить: то другой братъ непримѣтнымъ мановеніемъ напоминалъ ему о безчиніи и удерживалъ его; если же тотъ не вразумлялся тогда напоминавшій, сдѣлавъ поклонъ, удалялся. Когда нужно было бесѣдовать, то память смерти и помышленіе о вѣчномъ судѣ были всегдашними предметами ихъ разговоровъ.
16. Не премину сказать вамъ о преславнѣйшей добродѣтели тамошняго повара. Видя, что онъ, въ своемъ служеніи, имѣетъ непрестанное умиленіе и слезы, я просилъ его открыть мнѣ, какимъ образомъ онъ сподобился сей благодати? Будучи убѣжденъ моею просьбою, онъ отвѣчалъ: «я никогда не помышлялъ, что служу людямъ, но Богу; я счелъ себя недостойнымъ никакого безмолвія и, смотря на огонь сей, непрестанно вспоминаю о вѣчномъ пламени».
17. Послушаемъ и о другой преславной добродѣтели тамошнихъ отцевъ. Блаженные сіи и во время трапезы не прекращали умнаго дѣланія; но нѣкоторыми, обычными у нихъ, тайными знаками, напоминали другъ-другу о внутренней молитвѣ; и дѣлали это не только на трапезѣ, но и при всякой встрѣчѣ другъ съ другомъ, и при всякомъ собраніи.
18. Если же кому-нибудь изъ нихъ случалось пасть въ какой-нибудь проступокъ, то братія убѣдительно просили его сложить на нихъ все попеченіе по сему случаю, и отвѣтъ предъ пастыремъ, и наказаніе. Посему и великій сей мужъ, зная объ этомъ дѣланіи своихъ учениковъ, назначалъ уже легчайшія наказанія, будучи увѣренъ, что наказываемый не виноватъ; даже онъ и не изыскивалъ, кто изъ нихъ подлинно впалъ въ проступокъ.
19. Какъ могло имѣть у нихъ мѣсто празднословіе или кощунство? Если кто-нибудь изъ нихъ начиналъ распрю съ ближнимъ, то другой братъ, тутъ случившійся, дѣлалъ поклонъ, и тѣмъ укрощалъ ихъ гнѣвъ. Когда же замѣчалъ въ нихъ памятозлобіе, то объявлялъ о раздорѣ второму по настоятелѣ; и тотъ приводилъ ихъ къ примиренію прежде захожденія солнца. А если они упорствовали въ ожесточеніи, то имъ или запрещалось вкушать пищу до примиренія, или они были изгоняемы изъ обители.
20. Сія достохвальная предосторожность наблюдалась у нихъ не напрасно, но приносила и оказывала обильный плодъ; ибо многіе между сими преподобными просіяли какъ дѣятельною жизнію, такъ и разсмотрительностію, разсужденіемъ и смиренномудріемъ. У нихъ можно было видѣть чудное и ангелоподобное зрѣлище: украшенные сѣдинами и священнолѣпные старцы, какъ дѣти, притекали къ послушанію, и имѣли величайшею похвалою — свое смиреніе. Тамъ видѣлъ я мужей, пребывавшихъ въ послушаніи лѣтъ по пятидесяти, которыхъ я просилъ сказать мнѣ, какое утѣшеніе получили они отъ такого труда? Одни изъ нихъ говорили, что низошли въ бездну смиренномудрія, которымъ на вѣкъ всякую брань отразили; а другіе сказывали, что достигли совершеннаго неощущенія и безболѣзненности въ укоризнахъ и досадахъ.
21. Видѣлъ я и другихъ, между сими приснопамятными, украшенныхъ бѣлизною ангеловидною, которые пришли въ состояніе глубочайшаго незлобія и простоты упремудренной, произвольной и Богоисправленной. Ибо какъ лукавый человѣкъ есть нѣчто двойственное, одинъ по наружности, а другой по сердечному расположенію; такъ простой — не двойствененъ, но есть нѣчто единое. Простота же оныхъ отцевъ была не безразсудная и несмысленная, по примѣру старыхъ людей въ мірѣ, которыхъ называютъ выжившими изъ ума. По наружности они всегда были кротки, привѣтливы, веселы; и слова и нравъ ихъ были непритворны, непринужденны и искренни, что не во многихъ можно найти; внутри же, въ душѣ, они, какъ незлобивые младенцы, дышали Богомъ и наставникомъ своимъ, и на бѣсовъ и на страсти взирали твердымъ и строгимъ окомъ ума.
22. Времени жизни моей не достанетъ мнѣ, о священный пастырь и боголюбивое собраніе, на описаніе добродѣтелей и небоподражательнаго житія сихъ блаженныхъ отцевъ. Однако слово наше къ вамъ лучше украсить повѣствованіемъ о ихъ подвигахъ, и тѣмъ возбудить васъ къ Богоугодной ревности, нежели наполнять оное собственными моими наставленіями; ибо безъ всякаго прекословія худшее украшается лучшимъ. Только не думайте, прошу васъ, чтобы мы написали здѣсь что-нибудь вымышленное; ибо отъ невѣрія обыкновенно всякая польза теряется. Но возвратимся къ продолженію наінего слова.
Объ Исидорѣ.
23. Нѣкоторый мужъ, по имени Исидоръ, изъ князей города Александріи, за нѣсколько лѣтъ передъ симъ отрекшись міра, удалился въ сію обитель. Всепреподобный пастырь оный, принявъ его, замѣтилъ, что онъ весьма коваренъ, суровъ, золъ и гордъ; посему премудрѣйшій сей отецъ покушается человѣческимъ вымысломъ преодолѣть бѣсовское коварство, и говоритъ Исидору: «если ты истинно рѣшился взять на себя иго Христово, то хочу, чтобы ты прежде всего обучался послушанію». Исидоръ отвѣчалъ ему: «какъ желѣзо кузнецу, предаю себя тебѣ, святѣйшій отче, въ повиновеніе». Тогда великій отецъ, утѣшенный симъ уподобленіемъ, немедленно назначаетъ обучительный подвигъ сему желѣзному Исидору [3], и говоритъ: «хочу, чтобы ты, истинный братъ, стоялъ у воротъ обители и всякому входящему и исходящему человѣку кланялся до земли, говоря: помолись обо мнѣ, отче, я одержимъ злымъ духомъ». Исидоръ такъ послушался своего отца, какъ Ангелъ Господа. Когда же провелъ семь лѣтъ въ этомъ иодвигѣ, и пришелъ въ глубочайшее смиреніе и умиленіе; тогда приснопамятный отецъ, послѣ семилѣтняго законнаго искуса и безпримѣрнаго Исидорова терпѣнія, пожелалъ его, какъ достойнѣйшаго, причислить къ братіи и сподобить рукоположенія. Но онъ много умолялъ пастыря, какъ чрезъ другихъ, такъ и чрезъ меня, немощнаго, чтобы ему позволили тамъ же и тѣмъ же образомъ оканчивать подвигъ, неясно намекая сими словами на то, что кончина его приближается, и что Господь призываетъ его къ Себѣ; что и сбылось. Ибо когда учитель оный оставилъ его въ томъ же состояніи, онъ, по прошествіи десяти дней, чрезъ безславіе свое со славою отошелъ ко Господу; а въ седьмый день послѣ успенія своего взялъ ко Господу и привратника оной обители. Блаженный говорилъ ему при жизни: «если я получу дерзновеніе ко Господу, то ты вскорѣ и тамъ неразлученъ со мною будешь». Такъ и случнлось, въ достовѣрнѣйшее доказательство непостыднаго его послушанія и Богоподражательнаго смиренія.
24. Спросилъ я великаго сего Исидора, когда онъ еще былъ въ живыхъ: какое, во время пребыванія его у воротъ, умъ его имѣлъ дѣланіе? Достопамятыый сей, желая оказать мнѣ пользу, не скрылъ отъ меня этого. «Вначалѣ, говорилъ онъ, я помышлялъ, что продалъ самъ себя въ рабство за грѣхи мои; и потому со всякою горестію, самонасиліемъ и кровавымъ понужденіемъ дѣлалъ поклоны. По прошествіи же года сердце мое уже не ощущало скорби, ожидая отъ самого Господа награды за терпѣніе. Когда минулъ еще одинъ годъ, я уже въ чувствѣ сердца сталъ считать себя недостойнымъ и пребыванія въ обители, и видѣнія отцевъ, и зрѣнія на лица ихъ, и причащенія Св. Таинъ: и поникши очами долу, а мыслію еще ниже, уже искренно просилъ входящихъ и исходящихъ помолиться обо мнѣ».
О Лаврентіи.
25. Когда я однажды сидѣлъ за трапезою съ великимъ симъ настоятелемъ, онъ приклонилъ святыя уста свои къ моему уху, и сказалъ: «хочешь ли, я покажу тебѣ, въ глубочайшей сѣдинѣ Божественное мудрованіе!» Я просилъ его объ этомъ, и преподобный отецъ позвалъ отъ второй трапезы инока, по имени Лаврентія, который около сорока осми лѣтъ жилъ въ той обители, и былъ вторымъ соборнымъ пресвитеромъ. Онъ пришелъ и, поклонившись игумену до земли, принялъ отъ него благословеніе. Но когда всталъ, то игуменъ ничего не сказалъ ему, а оставилъ его стоять передъ трапезою не ѣвши; обѣдъ же только начинался. Такъ онъ стоялъ съ часъ, или два; и мнѣ стало уже стыдно взглянуть на лицо сего дѣлателя; ибо онъ былъ совершенно сѣдой, имѣя уже осьмидесятый годъ отъ роду. Онъ стоялъ такимъ образомъ, безъ привѣта и отвѣта, пока обѣдъ не кончился; а когдя встали, то преподобный послалъ его къ вышеупомянутому великому Исидору сказать ему начало тридцать девятаго псалма [4].
26. Я же, какъ лукавѣйшій, не упустилъ случая испытать сего старца, и спросилъ его, о чемъ онъ помышлялъ, стоя передъ трапезою. Онъ отвѣчалъ: «представляя себѣ пастыря во образѣ Христа, я никогда не помышлялъ, что получаю повелѣнія отъ него, но отъ Бога; посему и стоялъ я, отче Іоанне, не какъ передъ трапезою человѣческою, но какъ передъ жертвенникомъ Божіимъ, и молился Богу; и по вѣрѣ и любви моей къ пастырю я не имѣлъ противъ него никакого лукаваго помышленія. Ибо нѣкто сказалъ: любы не мыслитъ зла. Впрочемъ и то знай, отче, что если кто предалъ себя простотѣ и добровольному незлобію, въ томъ лукавый уже не находитъ себѣ мѣста ни на мгновеніе.
Объ экономѣ.
27. Каковъ былъ, помощію Божіею, тотъ пастырь словесныхъ овецъ, такого и эконома послалъ ему въ обитель праведный Господь; ибо онъ былъ цѣломудръ, какъ никто другой, и кротокъ, какъ весьма немногіе. Однажды великій старецъ, для пользы прочихъ, притворно на него разгнѣвался, и приказалъ выслать его изъ церкви прежде времени. Зная, что онъ невиненъ въ томъ, въ чемъ пастырь обличалъ его, я, будучи наединѣ съ симъ великимъ, оправдывалъ передъ нимъ эконома. Но премудрый мужъ отвѣчалъ мнѣ: «и я знаю, отче, что онъ не виноватъ; но какъ несправедливо и жалко было-бы вырвать хлѣбъ изъ устъ голоднаго младенца, такъ и наставникъ душъ дѣлаетъ вредъ и себѣ и подвижнику, если не подаетъ ему случаевъ къ пріобрѣтенію вѣнцовъ, какіе онъ, по его примѣчанію, можетъ на всякій часъ заслуживать перенесеніемъ досадъ, безчестій, уничиженій и поруганій. Отъ этого происходитъ троякій и весьма важный вредъ: во-первыхъ, что самъ настоятель лишается награды, которую получилъ бы за благонамѣренные выговоры и наказанія; во-вторыхъ, что могъ бы добродѣтелію одного доставить пользу другимъ, но этого не сдѣлалъ; третій же и самый тяжкій вредъ состоитъ въ томъ, что часто и сіи самые, кажущіеся мужественными и терпѣливыми, бывши оставлены на время, и какъ утвердившіеся въ добродѣтели, не получая уже отъ настоятеля ни обличеній, ни поношеній, лишаются снисканной кротости и терпѣнія. Ибо хотя земля сія и добра, и тучна, и плодоносна, но при недостаткѣ воды безчестія, она дичаетъ и производитъ терніе киченія, блуда и безстрашія. Зная сіе, великій Апостолъ писалъ къ Тимоѳею: настой, обличи, запрети имъ благовременнѣ и безвременнѣ (2 Тим. 4, 2).
28. Когда же я противорѣчилъ, представляя истинному оному наставнику немощь рода нашего, и то, что, можетъ быть, многіе по причинѣ напраснаго, или и ненапраснаго взысканія могутъ отторгнуться отъ паствы: тогда сей, исполненный премудрости, мужъ сказалъ: «душа, привязавшаяся ради Христа любовію и вѣрою къ пастырю, не отступаетъ отъ него даже до крови; особенно же, если она получила черезъ него исцѣленіе своихъ язвъ, памятуя сказавшаго: ни Ангели, ни начала, ниже силы, ни ина тварь кая возможетъ насъ разлучити отъ любве Христовой (Рим. 8, 38). Если же душа не привязалась такимъ образомъ, не утвердилась, не прилѣпилась: то удивляюсь, если таковой человѣкъ не тщетно пребываетъ на семъ мѣстѣ, будучи соединенъ съ пастыремъ притворнымъ и ложнымъ повиновеніемъ». И дѣйствительно, сей великій мужъ не обманулся въ своемъ мнѣніи, но и удержалъ овецъ въ своей паствѣ, и наставилъ, и привелъ къ совершенству, и принесъ Христу, какъ непорочныя жертвы.
Объ Аввакирѣ.
29. Послушаемъ еще и подивимся премудрости Божіей, обрѣтающейся въ скудельныхъ сосудахъ. Находясь въ той же обители, я удивлялся вѣрѣ и терпѣнію нѣкоторыхъ новоначальныхъ, и тому, какъ они съ неутомимою твердостію переносили отъ настоятеля выговоры и укоризны, а иногда и отгнанія, и терпѣли это не только отъ настоятеля, но и отъ другихъ меньшихъ. Для душевнаго назиданія спросилъ я одного изъ братій, уже пятнадцать лѣтъ жившаго въ той обители, по имени Аввакира, котораго, какъ я видѣлъ, почти всѣ обижали; а служители едва не каждый день выгоняли изъ трапезы, потому что сей братъ отъ природы былъ нѣсколько невоздерженъ на языкъ. «Братъ Аввакиръ», сказалъ я ему, «за что тебя всякій день выгоняютъ изъ трапезы, и я часто вижу, что ты идешь спать безъ ужина?» Онъ отвѣчалъ: «повѣрь, отче, сіи отцы мои искушаютъ меня, точно ли я монахъ? И какъ они дѣлаютъ сіе не вправду: то и я, зная намѣреніе ихъ и великаго отца, терплю все, безъ отягощенія; и вотъ уже пятнадцать лѣтъ живу, имѣя сію мысль; какъ и сами они, при вступленіи моемъ въ обитель, говорили, что до тридцати лѣтъ искушаютъ отрицающихся отъ міра. И справедливо, отче Іоанне, ибо неискушенное золото не бываетъ чисто».
30. Сей доблественный Аввакиръ, пребывъ въ томъ монастырѣ, по моемъ пришествіи туда, два года, отошелъ ко Господу; и когда былъ при смерти, сказалъ отцамъ: «благодарю, благодарю Господа и васъ; ибо за то, что вы меня, на спасеніе мое, искушали, я семнадцать лѣтъ былъ свободенъ отъ искушеній бѣсовскихъ». Правосудный пастырь повелѣлъ положить его, какъ исповѣдника, по справедливости со святыми, почивающими въ томъ мѣстѣ.
Объ архидіаконѣ Македоніи.
31. Обижу я всѣхъ ревнителей добра, если погребу во гробѣ молчанія добродѣтель [5] и подвигъ Македонія, перваго изъ тамошнихъ діаконовъ. Сей, усердно работавшій Господу мужъ, однажды, когда приближался праздникъ св. Богоявленія, за два дня до него испросилъ у пастыря позволеніе сходить въ Александрію, по нѣкоторой своей надобности, обѣщаясь скоро возвратиться изъ города, по случаю наступающаго праздника и приготовленій къ оному. Но діаволъ, ненавидящій доброе, воспрепятствовалъ сему архидіакону, и онъ отпущенный не поспѣлъ въ обитель къ святому празднику въ назначенный срокъ, а пришелъ на другой день. Пастырь отлучилъ его за это отъ священнослуженія, и низводитъ въ чинъ послѣднихъ между новоначальными. Но сей добрый діаконъ терпѣнія и архидіаконъ твердости такъ безпечально принялъ сіе опредѣленіе отца своего, какъ бы не онъ, но другой кто нибудь подвергся запрещенію. Когда же онъ сорокъ дней провелъ въ семъ состояніи, премудрый пастырь опять возвелъ его на степень діаконства; но по (прошествіи одного дня, Македоній умолялъ авву оставить его въ запрещеніи и прежнемъ безчестіи, говоря, что онъ сдѣлалъ въ городѣ непростительный грѣхъ. Преподобный зналъ, что архидіаконъ говоритъ неправду, и ищетъ сего только ради смиренія, но уступилъ доброму желанію сего подвижника. Удивительное было тогда зрѣлище! Старецъ, почтенный сѣдиною, пребывалъ въ чинѣ новоначальныхъ и усердно прсоилъ всѣхъ, чтобы объ немъ помолились; ибо я, говорилъ онъ, впалъ въ блудъ преслушанія. Мнѣ же смиренному сей великій Македоній сказалъ за тайну, почему онъ добровольно прибѣгнулъ къ пребыванію въ такомъ уничиженіи. «Никогда, говорилъ онъ, не чувствовалъ я въ себѣ такого облегченія отъ всякой внутренней брани, и такой сладости Божественнаго свѣта, какъ теперь. Ангеламъ, продолжалъ онъ, свойственно не падать, и даже, какъ нѣкоторые говорятъ, совсѣмъ невозможно пасть; людямъ же свойственно падатъ, и скоро возставать отъ паденія, сколько бы разъ это ни случилось; а только бѣсамъ свойственно, падши, никогда не возставать».
32. Экономъ оной обители открылъ мнѣ о себѣ слѣдующее: «Когда я былъ еще молодъ, говорилъ онъ, и ходилъ за скотомъ, я палъ однажды весьма тяжкимъ душевнымъ паденіемъ. Но какъ я привыкъ никогда не таить змія въ нѣдрѣ сердца, то и сего змія, схвативъ за хвостъ (подъ чѣмъ разумѣю я конецъ или оставленіе дѣла), показалъ врачу; онъ же съ веселымъ лицемъ, тихо ударивъ меня по щекѣ, сказалъ: "поди, чадо, продолжай, какъ прежде службу твою, и отнюдь ничего не бойся". Принявъ сіе съ горячею вѣрою, я, по прошествіи немногихъ дней, удостовѣрился о моемъ исцѣленіи; и радуяся, а вмѣстѣ и трепеща, продолжалъ путь свой».
33. Во всякомъ родѣ сотворенныхъ существъ, какъ говорятъ нѣкоторые, есть многія различія: такъ и въ томъ соборѣ братій были различія преуспѣяній и произволеній. Посему оный врачъ, когда примѣчалъ, что нѣкоторые изъ братій любили выказывать себя во время пришествія мірскихъ людей въ обитель, то въ присутствіи тѣхъ же мірскихъ осыпалъ ихъ крайними досадами, и отсылалъ въ безчестнѣйшія службы, такъ что послѣ они сами поспѣшно убѣгали, какъ только видѣли мірянъ приходящихъ въ обитель. Удивительное тогда представлялось зрѣлище: тщеславіе гнало само себя и скрывалось отъ людей.
О преподобномъ Минѣ.
34. Господь, не хотя лишить меня молитвы одного преподобнаго отца въ той же обители, за недѣлю до моего удаленія изъ того святаго мѣста, взялъ его къ себѣ. Это былъ чудный мужъ, по имени Мина, вторый правитель послѣ настоятеля, пятьдесятъ девять лѣтъ пребывавшій въ томъ общежитіи и прошедшій всѣ послушанія. Въ третій день по кончинѣ его, когда мы совершали обычное молитвословіе о упокоеніи сего преподобнаго, внезапно наполнилось благоуханіемъ все то мѣсто, гдѣ лежалъ преподобный. Тогда великій отецъ повелѣлъ намъ открыть раку, въ которой положено было честное его тѣло; мы исполнили повелѣнное и увидѣли всѣ, что изъ честныхъ стопъ его, какъ два источника истекаетъ благовонное мѵро. Тогда учитель оный сказалъ ко всѣмъ: «видите ли, вотъ болѣзни ногъ и поты трудовъ его принесли Богу мѵро. И справедливо!» Отцы же того мѣста, кромѣ многихъ другихъ добродѣтелей [6] сего преп. Мины, разсказывали и слѣдующее. Однажды настоятель захотѣлъ искусить Богодарованное его терпѣніе, и когда онъ пришелъ въ игуменскую келлію и, положивъ вечерній поклонъ передъ игуменомъ, по обыкновенію, просилъ дать преданіе [7]: то игуменъ оставилъ его лежать такимъ образомъ на землѣ даже до времени утренняго правила, и тогда уже благословивъ его, а вмѣстѣ и укоривъ какъ человѣка, любящаго выказываться и нетерпѣливаго, возставилъ его. Преподобный зналъ, что онъ перенесетъ сіе мужественно, и потому сдѣлалъ это, въ назиданіе всѣмъ. Ученикъ же преп. Мины, утверждая истину сего происшествія, сказывалъ: «я прилежно допытывался у него, не напалъ ли на него сонъ, когда онъ былъ оставленъ игуменомъ въ такомъ положеніи? Преподобный отецъ открылъ мнѣ, что лежа на землѣ, онъ прочиталъ наизусть всю псалтирь».
35. Не премину украсить вѣнецъ сего моего слова и настоящимъ смарагдомъ. Однажды завелъ я съ нѣкоторыми изъ мужественнѣйшихъ старцевъ той обители разговоръ о безмолвіи; они же, съ веселымъ видомъ, радушно и ласково отвѣчали мнѣ: «мы, отче Іоанне, будучи вещественны (плотяны), проходимъ и житіе вещественное, разсудивъ напередъ, что намъ должно вступать въ брань соразмѣрную нашей немощи, и признавъ за лучшее бороться съ человѣками, которые иногда бываютъ свирѣпы, а иногда и каются, нежели съ бѣсами, которые всегда неистовы, и всегда вооружаются на насъ.
36. Нѣкто изъ приснопамятныхъ оныхъ мужей, имѣя великую ко мнѣ любовь по Богу и дерзновеніе, сказалъ мнѣ однажды съ искреннимъ расположеніемъ: «Если ты, мудрый, въ чувствѣ души имѣешь силу того, который сказалъ: вся могу о укрѣпляющемъ мя Христѣ (Флп. 4, 13); если Духъ Святый росою чистоты нашелъ на тебя, какъ на Святую Дѣву; если сила Вышняго, сила терпѣнія осѣнила тебя: то препояшь, какъ мужъ (Христосъ Богъ), чресла твоя лентіемъ послушанія, и возставъ съ вечери безмолвія, умывай ноги братій въ сокрушенномъ духѣ, или лучше сказать, повергни себя подъ ноги братства мыслями самоуничиженія. Въ дверяхъ сердца твоего поставь стражей строгихъ и неусыпныхъ, держи неудержимый умъ въ тѣлѣ, находящемся въ молвѣ; при дѣйствіи и движеніи членовъ тѣлесныхъ, обучайся умному безмолвію, что всего достославнѣе; будь неустрашимъ душею среди молвы; связывай языкъ твой, неистово стремящійся на прекословія, и семьдесятъ кратъ седмерицею въ день сражайся съ симъ мучителемъ. На душевномъ крестѣ утверди умъ, какъ утверждаютъ наковальню въ деревѣ; чтобы онъ, будучи поражаемъ частыми ударами молотовъ поруганія, укоренія, осмѣянія и обидъ, пребывалъ нисколько не разслабляемъ, и не сокрушаемъ, но весь гладокъ и недвижимъ. Совлекись собственной воли, какъ срамной одежды, и обнажась отъ оной, вступи на поприще, что рѣдко и не легко обрѣтается; облекись же въ броню вѣры, невѣріемъ къ подвигоположнику не сокрушаемую и не прободаемую. Безстыдно стремящееся осязаніе укрощай уздою цѣломудрія. Размышленіемъ о смерти удерживай глаза свои, которые ежечасно хотятъ любопытно смотрѣть на тѣлесную красоту и великолѣпіе. Любопытство ума обуздывай попеченіемъ о самомъ себѣ; не позволяй ему осуждать брата въ нерадѣніи, и нелестно изъявляй всякую любовь и милосердіе къ ближнему. О семъ уразумѣютъ вси, любезнѣйшій отче, яко Христовы ученицы есмы, аще во дружинѣ любовь имамы между собою (Іоан. 13, 35). Гряди, гряди, говорилъ сей добрый другъ, гряди сюда, водворись съ нами, и пей на всякій часъ поруганіе какъ воду живую. Давидъ, испытавши все прекрасное и все сладостное подъ небомъ, послѣ всего, какъ бы въ недоумѣніи, сказалъ: се что добро, или что красно? не что иное, какъ еже жити братіи вкупѣ (Ис. 132, 1). Если же мы еще не сподобились сего блага, т. е. такого терпѣнія и послушанія, то хорошо для насъ по крайней мѣрѣ, познавши немощь свою, пребывая въ уединеніи, и далеко отстоя отъ подвижническаго поприща, ублажать подвизающихся и молиться, чтобы Богъ даровалъ имъ терпѣніе». Побѣжденъ я былъ добрымъ симъ отцемъ и превосходнымъ учителемъ, который евангельски и пророчески, лучше же сказать, дружелюбно поборолъ насъ; и мы, безъ сомнѣнія, согласились дать преимущество блаженному послушанію.
37. Воспомянувши еще объ одной душеполезной добродѣтели сихъ блаженныхъ отцевъ, и какъ бы вышедши изъ рая, предложу вамъ опять непріятное и неполезное мое тернословіе. Неоднократно, когда мы стояли на соборной молитвѣ, блаженный пастырь оный замѣчалъ, что нѣкоторые изъ братій бесѣдовали между собою, и таковыхъ ставилъ на всю седмицу передъ церковію, повелѣвая, чтобы они кланялись всѣмъ входящимъ и исходящимъ. И что еще удивительнѣе, онъ наказывалъ такимъ образомъ и самихъ клириковъ, т. е. священнослужителей.
38. Видѣлъ я, что одинъ изъ братій съ большимъ, нежели многіе, чувствомъ сердца предстоитъ на псалмопѣніи, и особенно въ началѣ пѣсней по нѣкоторымъ движеніямъ и выраженію лица его было замѣтно, какъ бы онъ бесѣдуетъ съ кѣмъ-нибудь; посему я просилъ его, чтобы онъ открылъ мнѣ значеніе сего блаженнаго обычая своего. Онъ же, привыкши не утаивать того, что можетъ быть полезно ближнему, отвѣчалъ: «я привыкъ, отче Іоанне, въ началѣ пѣсней собирать помыслы и умъ съ душею, и созывая ихъ, взывать къ нимъ: пріидите поклонимся и припадемъ къ самому Христу, Цареви и Богу натему!»
39. Наблюдая прилежно за дѣйствіями трапезнаго, я увидѣлъ, что онъ носитъ при поясѣ небольшую книжку; и допросившись о семъ, я узналъ, что онъ ежедневно записываетъ свои помыслы, и все это пересказываетъ пастырю. И не только онъ, но и другіе весьма многіе изъ тамошнихъ братій дѣлали это. Было же установлено это, какъ я слышалъ, заповѣдію великаго онаго пастыря.
40. Одинъ изъ братій былъ нѣкогда имъ изгнанъ изъ монастыря за то, что оклеветалъ предъ нимъ ближняго, назвавъ его пустословомъ и многорѣчивымъ. Изгнанный стоялъ семь дней у воротъ обители, упрашивая, чтобъ его простили и позволили ему войти въ монастырь. Когда душелюбивый отецъ услышалъ объ этомъ, и прилежно развѣдавъ, узналъ, что изгнанный въ продолженіи шести дней ничего не ѣлъ, то объявилъ ему: «если ты непремѣнно хочешь жить въ сей обители, то я помѣщу тебя въ число кающихся». И какъ кающійся принялъ сіе съ радостію, то пастырь и повелѣлъ его отвести въ особенную обитель оплакивающихъ свои грѣхопаденія; что тогда же и было исполнено. Но какъ мы теперь упомянули о сей обители, то скажемъ о ней вкратцѣ.
41. Въ разстояніи одного поприща отъ великой обители было мѣсто, называвшееся Темницею, лишенное всякаго утѣшенія. Тамъ никогда нельзя было видѣть ни дыма, ни вина, ни елея, и никакой другой пищи кромѣ хлѣба и небольшаго количества огородныхъ растеній. Въ этомъ мѣстѣ игуменъ заключаетъ безвыходно тѣхъ, которые впадали въ значительные грѣхи, послѣ вступленія въ иночество: и помѣщалъ ихъ не всѣхъ вмѣстѣ, но каждаго въ особой келліи, или по два въ одной, но не болѣе; и держалъ ихъ въ семъ заточеніи, пока не получалъ отъ Бога извѣщенія о каждомъ изъ нихъ. Онъ поставилъ надъ ними и намѣстника, мужа великаго, по имени Исаака, который отъ порученныхъ ему требовалъ почти непрестанной молитвы; а на отгнаніе унынія было у нихъ множество вѣтвей, для плетенія корзинъ. Таково было житіе ихъ, таково устроеніе, таково пребываніе истинно ищущихъ лице Бога Іаковля (Псал. 23, 6).
42. Удивляться трудамъ сихъ святыхъ дѣло похвальное; ревновать имъ спасительно; а хотѣть вдругъ сдѣлаться подражателемъ ихъ жизни есть дѣло безразсудное и невозможное.
43. Будучи уязвляемы обличеніями, будемъ вспоминать грѣхи свои, пока Господь, видя нужду насъ, понуждающихся Его ради, не соблаговолитъ изгладить грѣхи наши, и скорби, угрызающія сердце наше, претворитъ въ радость, какъ говоритъ о томъ псалмопѣвецъ: по множеству болѣзней моихъ въ сердцѣ моемъ, въ такой же мѣрѣ утѣшенія Твоя возвеселиша душу мою (Псал. 93, 19) въ свое время. Не забудемъ и сихъ словъ, которыми онъ вопіетъ ко Господу: елики явилъ ми еси скорби многи и злы, и обращся оживотворилъ мя еси, и отъ безднъ земли, по паденіи моемъ, паки возвелъ мя еси (Псал. 70, 20).
44. Блаженъ, кто, будучи ежедневно укоряемъ и уничижаемъ Бога ради, понуждаетъ себя къ терпѣнію; онъ будетъ ликовать съ мучениками, дерзновенно бесѣдовать и съ Ангелами. Блаженъ монахъ, который каждочасно почитаетъ себя достойнымъ всякаго безчестія и уничиженія. Блаженъ, кто волю свою умертвилъ совершенно, и все попеченіе о себѣ предалъ своему учителю о Господѣ; онъ будетъ стоять одесную Іисуса Распятаго. Если кто отвергаетъ отъ себя праведное, или неправедное обличеніе, тотъ отвергается своего спасенія; а кто принимаетъ оное со скорбію, или безъ скорби, тотъ скоро получитъ прощеніе согрѣшеній.
45. Вѣру и искреннюю любовь твою къ отцу мысленно возвѣщай Богу; и Богъ, невѣдомымъ образомъ, извѣститъ его о твоей къ нему любви, и равнымъ образомъ расположитъ его къ тебѣ и сдѣлаетъ благосклоннымъ.
46. Объявляющій всякаго змія своему наставнику показываетъ истинную къ нему вѣру; а кто скрываетъ что-нибудь, тотъ еще блуждаетъ по безпутіямъ.
47. Тогда всякій изъ насъ познаетъ, что въ немъ есть братолюбіе, и истинная къ ближнему любовь, когда увидитъ, что плачетъ о согрѣшеніяхъ брата, и радуется о его преуспѣяніи и дарованіяхъ.
48. Кто въ бесѣдѣ упорно желаетъ настоять на своемъ мнѣніи, хотя бы оно было и справедливо, тотъ да знаетъ, что онъ одержимъ діавольскимъ недугомъ; и если онъ такъ поступаетъ въ бесѣдѣ съ равными, то можетъ быть обличеніе старшихъ и исцѣлитъ его; если же обращается такъ съ большими себя и мудрѣйшими, то этотъ недугъ отъ людей неисцѣлимъ.
49. Неповинующійся словомъ безъ сомнѣнія не повинуется и дѣломъ; ибо кто въ словѣ невѣренъ, тотъ непреклоненъ и въ дѣлѣ. Таковый напрасно трудится, и отъ святаго повиновенія ничего не получаетъ, кромѣ своего осужденія.
50. Кто, въ повиновеніи отцу своему, пріобрѣлъ совершенно чистую совѣсть, тотъ уже не боится смерти, но ожидаетъ ея ежедневно какъ сна, или лучше сказать какъ жизни, достовѣрно зная, что во время исхода души не отъ него, но отъ наставника потребуется отвѣтъ.
51. Если кто о Господѣ, безъ убѣжденія отца своего, принялъ какое-нибудь служеніе, и нечаянно подвергся въ немъ преткновенію, то долженъ въ семъ случаѣ не тому приписывать вину, кто вручилъ ему оружіе, но себѣ самому, принявшему оное; ибо онъ получилъ оружіе для сраженія со врагомъ, а вмѣсто того обратилъ оное въ свое сердце. Если же онъ понудилъ себя принять служеніе ради Господа, и поругающему предварительно возвѣстилъ свою немощь, то пусть благодушествуетъ; ибо хотя онъ и палъ, но не умеръ.
52. Забылъ я, возлюбленные, предложить вамъ еще одинъ сладкій хлѣбъ добродѣтели. Видѣлъ я въ той обители послушниковъ о Господѣ, которые сами себя укоряли и безчестили по Богу, для того, чтобы быть готовыми къ принятію уничиженій со стороны, заранѣе пріучившись не бояться безчестій.
53. Душа, помышляющая объ исповѣди, удерживается ею отъ согрѣшеній, какъ бы уздою; ибо грѣхи, которыхъ не исповѣдуемъ отцу, дѣлаемъ уже какъ во тьмѣ и безъ страха. Когда мы во время отсутствія наставника, воображая лице его, думаемъ, что онъ передъ нами стоитъ, и отвращаемся отъ всего того, что, по мнѣнію нашему, было бы ему противно: разговора ли, или слова, или снѣди, или сна, или чего бы то ни было, тогда мы истинно познали искреннее послушаніе; ибо не истинные ученики почитаютъ отшествіе учителя случаемъ радостнымъ, а истинные сыны потерею.
54. Однажды просилъ я одного изъ искуснѣйшихъ старцевъ вразумить меня, какимъ образомъ послушаніе имѣетъ смиреніе? Онъ отвѣчалъ: благоразумный послушникъ, если и мертвыхъ будетъ воскрешать, и дарованіе слезъ получитъ, и избавленія отъ браней достигнетъ, всячески думаетъ, что это совершаетъ молитва отца его духовнаго, и пребываетъ чуждъ и далекъ отъ суетнаго возношенія; да и можетъ ли онъ превозноситься тѣмъ, что, какъ самъ сознаетъ, сдѣлалъ помощію другаго, а не собственнымъ стараніемъ?
55. Безмолвникъ же не имѣетъ этой смиренной мысли въ подобныхъ случаяхъ, потому что возношеніе имѣетъ передъ нимъ оправданіе, внушая ему, будто онъ своимъ тщаніемъ совершаетъ сіи исправленія.
56. Находящійся въ повиновеніи, когда побѣдитъ слѣдующія два обольщенія враговъ, пребываетъ уже рабомъ Христовымъ и вѣчнымъ послушникомъ.
О первомъ обольщеніи.
57. Діаволъ старается находящихся въ повиновеніи иногда осквернять тѣлесными нечистотами, дѣлаетъ ихъ окаменѣлыми сердцемъ, и сверхъ обычая тревожными; иногда наводитъ на нихъ нѣкоторую сухость и безплодіе, лѣность къ молитвѣ, сонливость и омраченіе, чтобы внушить имъ, будто они не только никакой пользы не получили отъ своего повиновенія, но еще и вспять идутъ, и такимъ образомъ отторгнуть отъ подвига послушанія. Ибо онъ не попускаетъ имъ разумѣть, что часто промыслительное отнятіе мнимыхъ нашихъ духовныхъ благъ бываетъ для насъ причиною глубочайшаго смиренномудрія.
58. Однако нѣкоторые многократно отражали сего обольстителя терпѣніемъ; но когда онъ еще не пересталъ говорить, другой вѣстникъ лжи, представъ, другимъ образомъ покушается насъ обольстить.
О второмъ обольщеніи.
Видѣлъ я послушниковъ, исполненныхъ сердечнаго умиленія, кроткихъ, воздержныхъ, усердныхъ, свободныхъ отъ браней, страстей и ревностныхъ къ дѣланію, которые сдѣлались таковыми чрезъ покровъ отца своего. Бѣсы, приступивши къ нимъ, тайно вложили въ нихъ мысль, будто они уже сильны къ безмолвію, и могутъ достигнуть черезъ него совершенства и безстрастія. Обольщенные симъ, они пустились изъ пристани въ море; но когда буря постигла ихъ, они, не имѣя кормчаго, потерпѣли бѣдственное крушеніе въ этомъ скверномъ и соленомъ морѣ.
59. Необходимо, чтобы море сіе поколебалось, возмутилось и разсвирѣпѣло, дабы посредствомъ сего волненія извергнуть на землю хворостъ, сѣно и все гнилое, что только рѣки страстей внесли въ него. Разсмотримъ внимательно, и мы найдемъ, что послѣ бури на морѣ бываетъ глубокая тишина.
60. Кто иногда слушается, а иногда не слушается отца, тотъ подобенъ человѣку, который къ больному своему глазу въ одно время прикладываетъ цѣлебную мазь, а въ другое известь. Ибо писаніе говоритъ: единъ созидаяй, а другій разоряяй, что успѣетъ болѣе, токмо трудъ (Сир. 34, 23).
61. О, сынъ и послушникъ Господень! Не прельщайся духомъ возношенія, и возвѣщай учителю твоему согрѣшенія свои не такъ, какъ отъ инаго лица; потому что безъ самопосрамленія невозможно избавиться отъ вѣчнаго стыда. Обнажай струпъ твой врачу сему, и не стыдись сказать ему: «отче, моя язва сія, моя рана сія; она произошла не отъ инаго кого-нибудь, но отъ моей собственной лѣности; никто не виновенъ въ ней, ни человѣкъ, ни злой духъ, ни плоть, ни другое что-либо, но только мое нерадѣніе».
62. Во время исповѣди будь, какъ наружнымъ видомъ, такъ и внутреннимъ чувствомъ и мыслію, какъ осужденный преступникъ, поникши лицемъ на землю; и если можно, то омочай слезами ноги судіи и врача твоего, какъ ноги самого Христа.
63. Бѣсы имѣютъ обычай часто внушать намъ, или совсѣмъ не исповѣдывать согрѣшеній отцу, или исповѣдывать, но какъ бы отъ лица инаго, или складывать вину своего грѣха на другихъ.
64. Если все зависитъ отъ навыка и за онымъ слѣдуетъ, то тѣмъ болѣе добродѣтель, какъ имѣющая великаго содѣйственника Бога.
65. Не будешь, сынъ мой, много лѣтъ трудиться для пріобрѣтенія блаженнаго покоя въ душѣ, если сначала отъ всей души предашь себя терпѣнію безчестія.
66. Не думай, что неприлично исповѣдывать грѣхи твои отцу, споспѣшнику твоего спасенія, какъ Богу, падши предъ нимъ на землю. Видалъ я, что осужденные преступники жалобнымъ и печальнымъ видомъ своимъ, искреннимъ признаніемъ и убѣдительными просьбами смягчали жестокость судіи, и гнѣвъ его преклоняли на милосерсердіе. Посему Іоаннъ Предтеча отъ приходившихъ къ нему прежде крещенія требовалъ исповѣди, не самъ нуждаясь въ ней, но ища спасенія приходившихъ.
67. Мы не должны удивляться, если и послѣ исповѣди бываемъ боримы; ибо лучше бороться съ нечистотами [8], нежели съ возношеніемъ.
68. Не восхищайся и не увлекайся повѣствованіями о безмолствующихъ отцахъ и отшельникахъ, и не увлекайся въ слѣдъ ихъ: ибо ты подвизаешься въ воинствѣ первомученика Стефана. Даже падая, не отступай отъ сего поприща: ибо въ то время наиболѣе нуженъ намъ врачъ. Кто и съ помощію путеводителя преткнулъ ногу, тотъ не только преткнулся бы, но безъ сомнѣнія и до смерти разбился бы, если бы ходилъ безъ помощи.
69. Когда мы бываемъ низвержены искушеніемъ, тогда бѣсы немедленно приступаютъ, воспользовавшись симъ, какъ благословнымъ, или лучше сказать, безразсуднымъ предлогомъ, совѣтуютъ намъ идти на безмолвіе; намѣреніе же враговъ нашихъ состоитъ въ томъ, чтобы къ паденію нашему прибавить еще рану.
70. Когда духовный врачъ нашъ признаетъ себя недостаточнымъ для исцѣленія насъ, тогда должно идти къ другому; ибо рѣдкіе исцѣляются безъ врача. Кто будетъ противорѣчить намъ, когда утверждаемъ, что если корабль, имѣя искуснаго кормчаго, не избѣжалъ крушенія, то безъ кормчаго онъ долженъ былъ совершенно погибнуть?
71. Отъ послушанія рождается смиреніе, отъ смиренія же безстрастіе, ибо во смиреніи нашемъ помяну ны Господь и избавилъ ны есть отъ враговъ нашихъ (Псал. 135, 23-24), какъ говоритъ псалмопѣвецъ. Посему ничто не возбраняетъ сказать, что отъ послушанія рождается безстрастіе, которымъ совершается смиреніе. Ибо начало безстрастія есть смиреніе, какъ Моѵсей — начало закона; а безстрастіе, которое есть дщерь смиренія, совершаетъ матерь свою, какъ Марія сонмъ Іудейскій.
72. Всякаго наказанія достойны передъ Богомъ тѣ больные, которые, испытавши искусство врача и получивши отъ него пользу, изъ предпочтенія къ другому оставляютъ его прежде совершеннаго исцѣленія. Не избѣгай изъ рукъ того, который привелъ тебя ко Господу; ибо во всю жизнь твою, ни передъ кѣмъ не долженъ ты имѣть такого почтительнаго благоговѣнія, какъ передъ нимъ.
73. Не безопасно для неопытнаго воина отдѣляться отъ полка своего и выходить на единоборство; опасно и для монаха, прежде искуса и многаго обученія въ борьбѣ съ душевными страстьми, отходить на безмолвіе: ибо первый обыкновенно подвергается тѣлесному бѣдствію, а послѣдній душевному. Блази, говоритъ писаніе, два паче единаго (Еккл. 5, 9), т. е. благо сыну съ духовнымъ отцемъ, при содѣйствіи Святаго Духа, бороться противъ прежнихъ пристрастій [9]. Кто отнимаетъ путеводителя у слѣпца, пастыря у паствы, проводника у заблудившагося, отца у младенца, врача у больнаго, кормчаго у корабля: тотъ всѣхъ ихъ подвергаетъ опасности погибнуть; а кто безъ помощи наставника вступаетъ въ борьбу съ духами злобы, тотъ бываетъ ими умерщвленъ.
74. Вновь пришедшіе въ больницу да объявляютъ свои болѣзни; а вступившіе въ повиновеніе да показуютъ свое смиреніе. Для первыхъ несомнѣнный признакъ ихъ оздравленія откроется въ облегченіи ихъ болѣзней, а для вторыхъ въ пріумноженіи зазиранія самихъ себя, (т. е. сознаніи своей худости и немощи), какъ ни въ чемъ иномъ.
75. Совѣсть да будетъ тебѣ зеркаломъ твоего повиновенія; и сего для тебя довольно.
76. Повинующіеся отцу въ пустынномъ безмолвіи имѣютъ только бѣсовъ сопротивниками; а находящіеся въ общежитіи борются вмѣстѣ и съ бѣсами, и съ людьми. Первые, будучи всегда предъ глазами отца своего, съ большею точностію сохраняютъ его заповѣди; послѣдніе же, по причинѣ отсутствія учителя, часто и нарушаютъ оныя нѣсколько: впрочемъ тѣ изъ нихъ, которые тщательны и трудолюбивы, съ изобиліемъ пополняютъ этотъ недостатокъ терпѣніемъ досажденій и получаютъ сугубые вѣнцы.
77. Живя въ братствѣ, всяцѣмъ храненіемъ будемъ блюсти себя (Прит. 4, 25); ибо въ пристани наполненной кораблями, сіи послѣдніе легко могутъ сокрушаться другъ о друга; въ особенности тѣ изъ нихъ, которые тайно проточены гнѣвливостію, какъ бы червемъ.
78. Въ присутствіи наставника будемъ обучать себя крайнему молчанію и невѣдѣнію; ибо молчаливый мужъ есть сынъ любомудрія, который всегда пріобрѣтаетъ многій разумъ.
79. Видѣлъ я одного послушника, который, прервавъ бесѣду наставника своего, самъ продолжалъ оную, и я отчаялся пользы отъ его послушанія; ибо видѣлъ, что онъ пріобрѣтаетъ отъ него не смиреніе, но гордость.
80. Со всякою внимательностію, осторожностію и трезвенностію должны мы разсматривать, когда и какъ внѣшнее служеніе слѣдуетъ предпочитать молитвѣ; ибо отнюдь не всегда должно это дѣлать.
81. Находясь въ общежитіи, внимай себѣ, и отнюдь не старайся въ чемъ-нибудь показываться праведнѣе другихъ братій. Иначе ты сдѣлаешь два зла: братію уязвишь своею ложною и притворною ревностію, и себѣ дашь поводъ къ высокоумію.
82. Будь ревностенъ, но въ душѣ своей, нисколько не выказывая сего во внѣшнемъ обращеніи, ни видомъ, ни словомъ какимъ-либо, ни гадательнымъ знакомъ. И сокровенной даже ревности послѣдуй не иначе, какъ если ты уже пересталъ уничижать ближняго. Если же ты на это не воздерженъ, то будь подобенъ братіямъ твоимъ, и самомнѣніемъ не отличайся отъ нихъ («г») [10].
83. Видѣлъ я неискуснаго ученика, который, въ присутствіи нѣкоторыхъ людей, хвалился добродѣтелями своего учителя, и думая снискать себѣ славу отъ чужой пшеницы, пріобрѣлъ вмѣсто того одно безчестіе, когда всѣ сказали ему: «какъ же доброе дерево произвело безплодную вѣтвь?»
84. Не тогда можемъ мы назваться терпѣливыми, когда мужественно переносимъ поруганіе отъ отца, но когда отъ всякаго человѣка и презрѣнія и уязвленія переносимъ съ терпѣніемъ; ибо отъ отца мы все сносимъ изъ почтенія, стыдясь, и по долгу нашему.
85. Усердно пей поруганіе, какъ воду жизни, отъ всякаго человѣка, желающаго напоить тебя симъ врачевствомъ, очищающимъ отъ блудной похоти; ибо тогда глубокая чистота возсіяетъ въ душѣ твоей, и свѣтъ Божій не оскудѣетъ въ сердцѣ твоемъ.
86. Кто видитъ, что соборъ братіи чрезъ него успокоеваемъ, тотъ пусть не хвалится этимъ въ умѣ своемъ, ибо воры кругомъ. Начертай глубоко въ памяти твоей сіе слово Христово: егда сотворите вся повелѣнная вамъ, глаголите, яко раби неключими есмы: яко еже должни бѣхомъ сотворити, сотворихомъ (Лук. 17, 10). Праведный судъ о трудахъ нашихъ познаемъ во время исхода изъ сей жизни.
87. Общежитіе есть земное небо; и такъ понудимъ себя имѣть такое же сердечное расположеніе, какъ служащіе Господу Ангелы. Пребывающіе на семъ земномъ небѣ иногда бываютъ какъ бы каменисты сердцемъ, а иногда напротивъ бываютъ утѣшаемы умиленіемъ, чтобы имъ и возношенія избѣгать, и услаждать труды слезами.
88. Небольшой огонь смягчаетъ много воска: часто и малое безчестіе, нанесенное намъ, вдругъ смягчаетъ, услаждаетъ и истребляетъ всю свирѣпость, безчувствіе и ожесточеніе сердца.
89. Видѣлъ я однажды двухъ человѣкъ, которые, скрывшись въ тайномъ мѣстѣ, наблюдали труды подвижниковъ и подслушивали ихъ воздыханія; но одинъ дѣлалъ это для того, чтобы подражать имъ; а другой для того, чтобы, при случаѣ, объявить это съ поношеніемъ, и подвижника Божія отторгнуть отъ добраго дѣланія.
90. Не будь безразсудно молчаливъ, чтобы не причинить другимъ смущенія и огорченія; и когда повелѣли тебѣ поспѣшать, не будь медленъ въ дѣйствіи и въ хожденіи; иначе ты будешь хуже мятежливыхъ и бѣшеныхъ. Видѣхъ сицевая, какъ говоритъ Іовъ (Гл. 16, ст. 2), что нѣкоторыя души недуговали медлительностію, по свойству нрава, а другія по ухищренію [11], и удивился, какъ разнообразна злоба страстей!
91. Пребывающій въ общежитіи не столько можетъ получить пользы отъ псалмопѣнія, сколько отъ молитвы; ибо смущеніемъ разстроивается псалмопѣніе.
92. Непрестанно борись съ пареніемъ твоихъ мыслей, и когда умъ разсѣялся, собирай его къ себѣ; ибо отъ новоначальныхъ послушниковъ Богъ не ищетъ молитвы безъ паренія. Потому не скорби, будучи расхищаемъ мыслями, но благодушествуй и непрестанно воззывай умъ ко вниманію; ибо никогда не быть расхищаему мыслями свойственно одному Ангелу.
93. Кто положилъ въ тайнѣ сердца своего завѣтъ съ самимъ собою, не оставлять спасительнаго подвига до послѣдняго издыханія, и до тысячи смертей тѣла и души не уступать врагу; тотъ и не впадетъ легко ни въ то, ни въ другое изъ этихъ бѣдствій; преткновенія и бѣды сіи происходятъ всегда отъ сомнѣнія сердца и отъ недовѣрія къ мѣстамъ. Удобопреклонные къ переходу съ мѣста на мѣсто неискусны во всемъ; ибо ничто такъ не дѣлаетъ душу безплодною, какъ нетерпѣливость.
94. Если ты пришелъ къ неизвѣстному врачу и въ невѣдомую врачебницу: то будь въ ней какъ бы мимоходомъ; а между тѣмъ тайно разсматривай жизнь и духовную опытность тамъ живущихъ. Когда же отъ сихъ духовныхъ художниковъ и служителей почувствуешь пользу въ твоихъ недугахъ, а наиболѣе если найдешь между ними то, чего и должно искать, т. е. врачевство противъ душевной надменности: тогда уже и приступи къ нимъ, и продайся на златѣ смиренія, на хартіи послушанія, на рукописаніи служенія, и при свидѣтеляхъ Ангелахъ, раздери предъ ними, раздери хартію своей воли. Ибо если будешь только скитаться туда и сюда, то потеряешь искупленіе, которымъ Христосъ тебя искупилъ. Мѣсто или обитель, въ которую ты поступилъ, да будетъ тебѣ гробомъ прежде гроба: никто не исходитъ изъ гроба прежде общаго воскресенія; а если нѣкоторые и вышли, то знай, что они умерли. Будемъ молиться Господу, чтобъ и намъ сего не пострадать.
95. Лѣнивые, когда видятъ, что имъ назначаютъ тяжкія дѣла, тогда покушаются предпочитать имъ молитву; а если дѣла служенія легки, то отбѣгаютъ молитвы, какъ отъ огня.
96. Бываетъ, что проходящій нѣкоторое служеніе по просьбѣ другаго брата, предоставляетъ оное ему съ тѣмъ, чтобы его успокоить; другой оставляетъ свое служеніе по лѣности. Иной опять не оставляетъ его по тщеславію, другой же по усердію.
97. Если ты далъ обѣщаніе жить въ какой-нибудь обители, или вмѣстѣ съ нѣкоторыми братіями, и видишь, что въ этой жизни не получаешь душевной пользы, то не отрекайся разлучиться. Впрочемъ, искусный вездѣ искусенъ, и наоборотъ. Укоризны производятъ многія несогласія и разлученія въ мірѣ, а чревообъяденіе есть причина всѣхъ паденій и отверженій своихъ обѣтовъ въ иноческихъ общежитіяхъ. Если ты побѣдишь сію госпожу, то всякое мѣсто будетъ тебѣ способствовать къ пріобрѣтенію безстрастія; если же она тобою будетъ обладать, то до самаго гроба вездѣ будешь бѣдствовать.
98. Господь, умудряющій слѣпцовъ, просвѣщаетъ очи послушниковъ видѣть добродѣтели ихъ учителя, и отемняетъ ихъ не видѣть недостатковъ его; а ненавистникъ добра дѣлаетъ противное сему.
99. Ртуть можетъ служить для насъ, о други, превосходнымъ образцемъ повиновенія: она спускается ниже всякой жидкости, и никогда не смѣшивается ни съ какою нечистотою.
100. Ревностные наиболѣе должны внимать себѣ, чтобы за осужденіе лѣнивыхъ не подвергнуться самимъ еще большему осужденію. И Лотъ, какъ я думаю, потому оправдался, что, живя посреди такихъ людей, никогда ихъ не осуждалъ.
101. Всегда, а наиболѣе при соборномъ псалмопѣніи. должно соблюдать безмолвность и безмятежность; ибо то и намѣреніе у бѣсовъ, чтобы смущеніемъ и развлеченіемъ губить молитву.
102. Послушникъ есть тотъ, кто тѣломъ предстоитъ людямъ, а умомъ ударяетъ въ небеса молитвою.
103. Досады, уничиженія и всѣ подобные случаи въ душѣ послушника уподобляются полынной горечи; а похвалы, честь и одобренія, какъ медъ, раждаютъ въ сладострастныхъ всякую сладость. Но разсмотримъ, каково свойство того и другаго: полынь очищаетъ всякую внутреннюю нечистоту, а медъ обыкновенно умножаетъ желчь.
104. Тѣмъ, которые взяли на себя о Господѣ попеченіе объ насъ, должны мы вѣровать безъ всякаго собственнаго попеченія, хотя бы повелѣнія ихъ и несогласны были съ нашимъ мнѣніемъ, и казались противными нашему спасенію; ибо тогда-то вѣра наша къ нимъ искушается какъ бы въ горнилѣ смиренія. Признакъ истинной вѣры въ томъ и состоитъ, чтобы безъ сомнѣнія покоряться повелѣвающимъ, даже тогда, когда мы видимъ, что повелѣнія ихъ противны нашимъ ожиданіямъ.
105. Отъ послушанія раждается смиреніе, какъ мы и выше сказали; отъ смиренія же разсужденіе, какъ и великій Кассіанъ прекрасно и весьма высоко любомудрствуетъ о семъ въ своемъ словѣ о разсужденіи («д») [12]; отъ разсужденія — разсмотрѣніе, а отъ сего — прозрѣніе. Кто же не пожелаетъ итти добрымъ путемъ послушанія, видя, что отъ него проистекаютъ такія блага? О сей-то великой добродѣтели и добрый пѣвецъ сказалъ: уготовалъ еси благостію Твоею, Боже, нищему, послушнику, пришствіе Твое въ сердце его (Псал. 67, 11).
106. Во всю жизнь твою не забывай того великаго подвижника, который въ продолженіи цѣлыхъ восемнадцати лѣтъ тѣлесными ушами не слыхалъ отъ наставника своего сего привѣта: «спасайся»; но внутренними ежедневно слышалъ отъ самого Господа не слово «спасайся», которое выражаетъ одно желаніе и еще неизвѣстноеть, но «ты спасенъ», что уже опредѣлительно и несомнѣнно.
107. Не знаютъ себя и своей пользы тѣ послушники, которые, замѣтивъ благосклонность и снисходительность своего наставника, просятъ его назначить имъ служенія по ихъ желаніямъ. Пусть они знаютъ, что, получивши ихъ, они совершенно лишаются исповѣдническаго вѣнца, потому что послушаніе есть отверженіе лицемѣрія и собственнаго желанія.
108. Иной, получивъ повелѣніе, и понимая притомъ мысль повелѣвшаго, что исполненіе приказанія не будетъ ему угодно, оставилъ оное: а другой, хотя и понималъ это, но исполнилъ приказаніе безъ сомнѣнія. Должно испытать, кто изъ нихъ благочестивѣе поступилъ? («е») [13].
109. Невозможное дѣло, чтобы діаволъ сталъ сопротивляться своей волѣ; да увѣрятъ тебя въ этомъ тѣ, которые живутъ въ нерадѣніи, но постоянно пребываютъ въ одномъ безмолвномъ мѣстѣ, или въ одномъ и томъ же общежитіи. Когда мы, живя въ какомъ-нибудь мѣстѣ, бываемъ боримы къ переходу на другое, то брань эта да будетъ для насъ указаніемъ нашего благоугожденія Богу на томъ мѣстѣ; ибо когда бываемъ боримы, то это значитъ, что мы противоборствуемъ.
О преподобномъ Акакіи.
110. Не хочу неправедно скрывать и лихоимствовать безчеловѣчно, не хочу умолчать предъ вами о томъ, о чемъ молчать не должно. Великій Іоаннъ Савваитъ сообщилъ мнѣ вещи, достойныя слышанія; а ты самъ, преподобный отче, по опыту знаешь, что сей мужъ безстрастенъ и чистъ отъ всякой лжи, отъ всякаго лукаваго дѣла и слова. Онъ разсказалъ мнѣ слѣдующее. «Въ обители моей въ Азіи (ибо оттуда пришелъ сей преподобный), въ которой я находился, прежде нежели пришелъ сюда, былъ одинъ старецъ весьма нерадивой жизни и дерзкаго нрава; говорю сіе, не судя его, а дабы показать, что я говорю правду. Не знаю какимъ образомъ пріобрѣлъ онъ себѣ ученика, юношу именемъ Акакія, простаго нравомъ, но мудраго смысломъ, который столько жестокостей перенесъ отъ сего старца, что для многихъ это покажется невѣроятнымъ; ибо старецъ мучилъ его ежедневно не только укоризнами и ругательствами, но и побоями; терпѣніе же послушника было не безразсудное. Видя, что онъ, какъ купленный рабъ, ежедневно крайне страдаетъ, я часто говаривалъ ему, при встрѣчѣ съ нимъ: «что, братъ Акакій, каково сегодня?» Въ отвѣтъ на это онъ тотчасъ показывалъ мнѣ иногда синее пятно подъ глазомъ, иногда уязвленную шею или голову; а какъ я зналъ, что онъ дѣлатель, то говаривалъ ему: «хорошо, хорошо, потерпи и получишь пользу». Проживъ у своего немилостиваго старца девять лѣтъ, Акакій отошелъ ко Господу, и погребенъ въ усыпальницѣ отцевъ. Спустя пять дней послѣ этого наставникъ его пошелъ къ одному, пребывавшему тамъ, великому старцу, и говоритъ ему: «отче, братъ Акакій умеръ». Но старецъ, услышавъ это, сказалъ ему: «повѣрь мнѣ, старче, я сомнѣваюсь въ этомъ». «Поди и посмотри», отвѣчалъ тотъ. Немедленно вставъ, старецъ приходитъ въ усыпальницу съ наставникомъ блаженнаго онаго подвижника, и взываетъ къ нему, какъ бы къ живому (ибо поистинѣ онъ былъ живъ и послѣ смерти), и говоритъ: «Братъ Акакій, умеръ ли ты?» Сей же благоразумный послушникъ, оказывая послушаніе и послѣ смерти, отвѣчалъ великому: «отче, какъ можно умереть дѣлателю послушанія?» Тогда старецъ, который былъ прежде наставникомъ Акакія, пораженный страхомъ, палъ со слезами на землю; и потомъ, испросивъ у игумена лавры («ж») [14] келлію близъ гроба Акакіева, провелъ тамъ остатокъ жизни уже добродѣтельно, говоря всегда прочимъ отцамъ: «я сдѣлалъ убійство». Мнѣ кажется, отче Іоанне, что великій старецъ, говорившій съ умершимъ, былъ самъ сей Іоаннъ Савваитъ; ибо онъ разсказывалъ мнѣ еще одну повѣсть, какъ бы о другомъ подвижникѣ; а я послѣ достовѣрно узналъ, что этотъ подвижникъ былъ онъ самъ.
Объ Іоаннѣ Савваитѣ или Антіохѣ.
111. Въ той же, говорилъ онъ, азіатской обители былъ нѣкто послушникомъ у одного кроткаго, тихаго и безмолвнаго монаха: но видя, что старецъ какъ бы почитаетъ и покоитъ его, онъ разсудилъ, что такое обхожденіе для многихъ бываетъ бѣдственно, потому и упросилъ старца отпустить его; а какъ старецъ тотъ имѣлъ еще другаго ученика, то удаленіе перваго не слишкомъ было ему тягостно. Отшедши такимъ образомъ, послушникъ этотъ, при помощи письма отъ своего настоятеля, помѣстился въ одномъ изъ общежитій, находящихся въ Понтѣ. Въ первую ночь, по вступленіи своемъ въ сію обитель, онъ видитъ во снѣ, что нѣкоторые истязываютъ его за долгъ, и будто, по окончаніи сего страшнаго истязанія, онъ остался долженъ сто литръ золота. Пробудившись отъ сна онъ разсуждалъ о видѣнномъ, и говорилъ самъ себѣ: смиренный Антіохъ, (это было имя его), поистинѣ еще много остается на тебѣ долгу. «Прожилъ я, говорилъ онъ, въ этомъ общежитіи три года безпрекословно исполняя всякія послушанія, и будучи всѣми уничижаемъ и оскорбляемъ какъ пришлецъ, (ибо кромѣ меня тамъ не было другаго чужестраннаго монаха). Тогда опять вижу во снѣ, будто нѣкто далъ мнѣ свидѣтельство въ уплатѣ десяти литръ моего долга. Пробудившись, я понялъ видѣніе, и сказалъ себѣ: еще десять только? когда же я все выплачу? Бѣдный Антіохъ! тебѣ нуженъ большій трудъ, и большее безчестіе! Съ того времени началъ я притворяться лишеннымъ разсудка, впрочемъ не оставлялъ служенія; немилостивые же тамошніе отцы, видя меня въ такомъ положеніи и въ прежнемъ усердіи, возлагали на меня всѣ тяжкія дѣла въ обители. Проживъ тринадцать лѣтъ въ такомъ подвигѣ, я снова увидѣлъ во снѣ являвшихся мнѣ прежде, будто они пришли, и дали мнѣ рукописаніе, которое совершенно освобождало меня отъ попеченія о моемъ долгѣ. И такъ, когда отцы той обители въ чемъ-нибудь меня оскорбляли, я вспоминалъ мой долгъ и терпѣлъ мужественно». Премудрый Іоаннъ разсказывалъ мнѣ это, отче Іоанне, какъ о другомъ человѣкѣ, для того и Антіохомъ себя назвалъ; а въ самомъ дѣлѣ онъ былъ тотъ подвижникъ, который терпѣніемъ разодралъ рукописаніе своихъ согрѣшеній.
112. Но услышимъ, какой даръ разсужденія преподобный сей пріобрѣлъ крайнимъ своимъ послушаніемъ. Во время его пребыванія въ обители св. Саввы, пришли къ нему три юныхъ инока, желая быть его учениками. Принявъ ихъ съ радостію, онъ тотчасъ угостилъ ихъ и старался упокоить послѣ трудовъ путешествія. По прошествіи трехъ дней, сей старецъ сказалъ имъ: «братія, я блудникъ по естеству, и не могу кого-либо изъ васъ принять къ себѣ». Но они симъ не соблазнились, потому что знали высокую жизнь старца. Когда же, всячески умоляя его, не могли убѣдить, тогда поверглись къ ногамъ его, и просили, чтобы онъ по крайней мѣрѣ далъ имъ наставленіе, какъ и гдѣ имъ проходить монашескую жизнь. Старецъ согласился на это, и видя, что они со смиреніемъ и послушаніемъ примутъ слова его, сказалъ одному изъ нихъ: «Господь хочетъ, сынъ мой, чтобы ты пребывалъ въ безмолвномъ мѣстѣ въ повиновеніи у духовнаго отца». Второму сказалъ: «иди, продай волю твою и предай ее Богу, возьми крестъ твой и терпи въ общежитіи братій; поистинѣ будешь имѣть сокровище на небесахъ». Наконецъ говоритъ и третьему: «непрестанно помни сіе слово Господа: претерпѣвый до конца, той спасется. Иди, и если возможно, избери себѣ наставника о Господѣ изъ всѣхъ людей суровѣйшаго и строжайшаго; и укрѣпившись терпѣніемъ, ежедневно пей отъ него поруганіе и уничиженіе, какъ медъ и молоко». Братъ же сей сказалъ великому Іоанну: «отче, а если онъ пребываетъ въ нерадѣніи, то что мнѣ дѣлать?» Старецъ отвѣчалъ: «если бы ты даже увидѣлъ, что онъ блудъ творитъ, не оставляй его, но говори самъ себѣ: друже, зачѣмъ ты сюда пришелъ? Тогда увидишь, что возношеніе истребится въ тебѣ, и похоть плотская въ тебѣ увянетъ».
113. Всѣ, желающіе стяжать страхъ Божій, должны всею силою подвизаться, чтобы въ семъ училищѣ добродѣтели вмѣсто добродѣтели не пріобрѣсти лукавства и злобы, хитрости и коварства, пронырливости и гнѣва; ибо это случается, и не должно тому удивляться. Пока человѣкъ остается простолюдиномъ, работникомъ на кораблѣ, или земледѣльцемъ, противъ него не столь сильно и враги царя вооружаются. Когда же видятъ, что онъ взялъ печать царскую и щитъ, мечъ, оружіе и лукъ, и одѣлся въ воинскую одежду («з») [15]: тогда скрежещутъ на него зубами, и всячески покушаются убить его. И такъ дремать не должно.
114. Видѣлъ я, что незлобивые и прекрасные отроки пришли въ училище для наученія премудрости, для образованія и полученія пользы, но, по причинѣ сообщества съ другими, ничему тамъ не выучились, кромѣ грубости и порока. Кто имѣетъ разумъ, тотъ можетъ понять сказанное.
115. Невозможно, чтобы прилежно обучающіеся какому-либо художеству ежедневно не успѣвали въ немъ: но одни познаютъ это преуспѣяніе, а другіе не примѣчаютъ его, по особенному распоряженію Промысла Божія. Хорошій купецъ на всякій вечеръ непремѣнно считаетъ дневную прибыль или убытокъ; но сего онъ не можетъ ясно узнать, если ежечасно не будетъ всего записывать въ счетную книгу, потому что ежечасное самоиспытаніе ежедневно просвѣщаетъ душу.
116. Безрасудный, когда его укоряютъ или осуждаютъ, оскорбляется и старается противорѣчить, или немедленно проситъ прощенія у своего обличителя, не по смиренію, но только, чтобы прекратить выговоръ. Когда бьютъ тебя выговорами и укоризнами, молчи, и принимай душевныя прижиганія, или лучше сказать, свѣтильники чистоты. Когда же духовный врачъ твой перестанетъ тебя обличать, тогда кайся предъ нимъ: ибо въ самомъ дѣйствіи гнѣва онъ, можетъ быть, и не приметъ твоего покаянія.
117. Пребывающіе въ общежитіи, хотя и противъ всѣхъ страстей на всякій часъ должны подвизаться, но въ особенности противъ двухъ: противъ чревонеистовства и вспыльчивости; потому что во множествѣ братій бываетъ и много поводовъ для сихъ страстей.
118. Пребывающимъ въ послушаніи діаволъ влагаетъ желаніе добродѣтелей невозможныхъ для нихъ: подобнымъ образомъ и живущимъ въ безмолвіи онъ совѣтуетъ несвойственное имъ. Раскрой умъ неискусныхъ послушниковъ, и найдешь тамъ погрѣшительную мысль: желаніе безмолвія крайнѣйшаго поста, неразвлекаемой молитвы, совершеннаго нетщеславія, незабвеннаго памятованія смерти, всегдашняго умиленія, всесовершеннаго безгнѣвія, глубокаго молчанія, чистоты превосходной. По особенному Промыслу Божію, не имѣя сихъ добродѣтелей въ началѣ, они безразсудно перескакиваютъ чрезъ предлежащія имъ степени, будучи обольщены врагомъ, который побуждаетъ ихъ искать сихъ совершенствъ прежде времени, съ тѣмъ, чтобы они, не устоявъ въ терпѣніи, не получили ихъ и въ свое время. Напротивъ того, сей обольститель ублажаетъ передъ безмолвниками страннолюбіе послушниковъ, ихъ служенія, братолюбіе и утѣшительное сопребываніе въ обществѣ, ихъ служенія больнымъ. Намѣреніе же льстеца сего состоитъ въ томъ, чтобы и сихъ подобно первымъ сдѣлать нетерпѣливыми.
119. Поистинѣ немногіе могутъ съ разумомъ проходить безмолвіе; но тѣ только, которые стяжали божественное утѣшеніе къ поощренію въ трудахъ и помощь въ браняхъ.
120. По качествамъ страстей нашихъ, должно разсуждать, какому руководителю отдаться намъ въ повиновеніе, и сообразно съ тѣмъ такого и избирать. Если ты невоздерженъ и удобопреклоненъ на плотскую похоть, то да будетъ твоимъ обучителемъ подвижникъ, и въ отношеніи къ пищѣ неумолимый, а не чудотворецъ, и который готовъ всѣхъ принимать и угощать трапезою. Если ты высокомѣренъ, то да будетъ твоимъ руководителемъ человѣкъ суровый и неуступчивый, а не кроткій и человѣколюбивый. Не должно искать такихъ руководителей, которые бы имѣли даръ пророчества или прозрѣнія, но прежде всего истинно смиренномудрыхъ, и по нраву и мѣстопребыванію своему приличныхъ нашимъ недугамъ. По примѣру вышепомянутаго праведника Аввакира, имѣй и сіе пособіе къ послушанію: помышляй всегда, что наставникъ тебя искушаетъ, и ты никогда не погрѣшишь. Когда, будучи непрестанно обличаемъ отъ своего наставника, ты почувствуешь, что вѣра и любовь твоя къ нему возрастаютъ: то знай, что Духъ Святый невидимо вселился въ твою душу, и сила Вышняго осѣнила тебя.
121. Впрочемъ, не радуйся и не хвались, когда ты мужественно терпишь досады и безчестія: напротивъ плачь о томъ, что ты сдѣлалъ нѣчто достойное выговора и возмутилъ противъ себя душу наставника. Не ужасайся и не дивись, когда скажу тебѣ, (ибо Моѵсей («и») [16] мнѣ въ томъ свидѣтель), что лучше согрѣшить передъ Богомъ, нежели передъ отцемъ своимъ; потому что, если мы прогнѣвали Бога, то наставникъ нашъ можетъ Его съ нами примирить; а когда мы наставника ввели въ смущеніе, тогда уже никого не имѣемъ, кто бы за насъ ходатайствовалъ. Впрочемъ я думаю, что оба эти согрѣшенія имѣютъ одно значеніе.
122. Разсмотримъ и разсудимъ со вниманіемъ, когда должно намъ благодарно и безмолвно терпѣть обвиненія отъ пастыря, и когда объясняться передъ нимъ. Мнѣ кажется, что во всѣхъ случаяхъ, когда безчестіе падаетъ на однихъ насъ, должно молчать, (ибо это время духовнаго пріобрѣтенія); а когда обвиненіе касается другаго лица, тогда должно говорить въ защиту, ради союза любви и ненарушимаго мира.
123. Пользу послушанія возвѣстятъ тебѣ тѣ, которые отпали отъ него; ибо они тогда только узнали, на какомъ стояли небѣ.
124. Кто стремится къ безстрастію и къ Богу, тотъ считаетъ потеряннымъ всякій день, въ который его никто не укорялъ. Какъ деревья, колеблемыя вѣтрами, глубоко въ землю пускаютъ корни: такъ и пребывающіе въ послушаніи стяжутъ крѣпкія и непоколебимыя души.
125. Кто, живя въ безмолвіи, позналъ свою немощь, и пришедши, продалъ себя послушанію; тотъ, бывши слѣпъ, безъ труда ко Христу прозрѣлъ.
126. Мужайтесь, братія подвижники, мужайтесь, и еще скажу, мужайтесь! и не преставайте стремиться впередъ, внимая Премудрому, который говоритъ о васъ: Господь, яко злато въ горнилѣ, паче же въ общежитіи, искуси ихъ, и яко всеплодіе жертвенное пріятъ я (Прем. 3, 6) въ нѣдра Своя. Ему же слава и держава вѣчная съ Отцемъ Безначальнымъ и Духомъ Святымъ и поклоняемымъ. Аминь.
Степень сія равночисленна Евангелистамъ. Мужайся, подвижникъ: стремись впередъ безъ страха. Нѣкогда Іоаннъ опередилъ Петра, а здѣсь послушаніе положено прежде покаянія; ибо предварившій ученикъ представлялъ образъ послушанія, а другой — покаянія.
Примѣчанія:
[1] Т. е. отецъ, чрезъ послушаніе умертвившій въ немъ страстную волю.
[2] По другому переводу: «почувствуетъ обремененіе совѣсти». Т. е. не можетъ имѣть того спокойствія духа, какимъ пользуются истинно повинующіеся.
[3] По греч. желѣзо σίδηρος, такъ что здѣсь выходитъ созвучіе словъ, въ переводѣ непередаваемое: τῷ σιδηρῷ Ἰσιδώρῳ.
[4] Терпя потерпѣхъ Господа и внятъ ми, и услыша молитву мою (Псал. 39, 1).
[5] Въ слав. «исправленіе», т. е. успѣхъ и твердость добродѣтели.
[6] Въ слав. «исправленія».
[7] Т. е. преданіе о ночномъ правилѣ, о числѣ псалмовъ или поклоновъ. См. слово къ пастырю, главу 14-ю.
[8] Т. е. скверными помыслами и такими же сонными грезами.
[9] Въ слав. «противу предпріятіемъ». См. примѣчаніе: «в»: [Преподобный Маркъ Подвижникъ въ Законѣ духовн. (гл. 138 и 139) говоритъ: «Егда всякую вольную злобу, (т. е. страсть), отъ мысли отвергнемъ, тогда паки брань сотворимъ, съ сущими страстьми по предпріятію. Предпріятіе есть прежнихъ золъ невольное воспоминаніе, въ подвижникѣ произыти въ страсть возбраняемое, въ побѣдителѣ же до прилога низвращаемое»].
[10] «г»: [По изъясненію Иліи Критскаго, преподобный Іоаннъ указываетъ на чрезвычайные подвиги и особенныя дѣланія духовныя, каковы суть: молитвы, продолженіемъ своимъ преступающія общую мѣру, плачъ, посты, всенощныя бдѣнія, и другія тому подобныя, которыя онъ неутвердившимся въ смиреніи, и неотвыкшимъ совершенно отъ осужденія, уничиженія и презрѣнія ближнихъ воспрещаетъ воспринимать своевольно, и даже втайнѣ совершать въ келліи; потому что всѣмъ чрезвычайнымъ питается тщеславіе, и когда самыя добрыя дѣла надмеваютъ насъ, тогда, что само въ себѣ есть врачевство спасительное, дѣлается для насъ ядомъ убійственнымъ. Согласно съ преподобнымъ Іоанномъ разсуждаетъ о семъ предметѣ Святый Василій Великій. (Кратк. прав., вопросъ 138)].
[11] Въ пер. Паисія Величковскаго прим.: «нарочностію» (т. е. по упрямству).
[12] «д»: [Сіе мнѣніе находится во 2-й изъ бесѣдъ Кассіана (гл. 10; въ Добротолюбіи ч. 4-я, слово къ Леонтину игумену): «Истинное разсужденіе, — говоритъ онъ, — пріобрѣтается только истиннымъ смиреніемъ; а первый признакъ истиннаго смиренія состоитъ въ томъ, чтобы все открывать отцамъ, не только что дѣлаемъ, но и что помышляемъ, и ни въ чемъ не вѣровать своему помыслу, но во всемъ слѣдовать словамъ старцевъ, и то считать за добро, что они одобрятъ»].
[13] «е»: [По толкованію Иліи Критскаго можно похвалить ихъ обоихъ въ свое время. Если старый монахъ, послѣдовавъ желанію своему, испроситъ нѣкоторое позволеніе, то хорошо поступитъ, когда воздержится отъ исполненія, какъ потому, что его послушаніе было долго искушаемо всякими образами, такъ и потому, что во свѣтѣ разсужденія и опытности его можетъ ему открыться истинное намѣреніе наставника, и онъ лучше сдѣлаетъ, когда послѣдуетъ не звуку словъ настоятеля, какъ рабъ, но истинной волѣ отца своего, какъ истинное чадо послушанія. Если же сей инокъ младъ, то ему лучше повиноваться полученному приказанію въ простотѣ сердца, и не входя въ разбирательство; ибо таково его устроеніе, что онъ долженъ представлять доказательства точнаго и вѣрнаго своего послушанія].
[14] «ж»: [Сіе греческое слово «Лавра» значить собственно: «рядъ домовъ», или «улица». Одинъ изъ первыхъ церковныхъ историковъ, упоминающій о лаврахъ, есть Евагрій, жившій въ VI вѣкѣ. Лаврами первоначально назывались такіе монастыри, въ которыхъ для житія монаховъ устроялся рядъ отдѣльныхъ келлій, не въ дальнемъ одна отъ другой разстояніи. Но сіи келліи были, какъ свидѣтельствуетъ Евагрій, такъ малы, такъ тѣсны, такъ низки, что монахи не могли прямо стоять въ нихъ, и лежать, протянувши ноги свободно. Между келліями анахоретовъ, или отшельниковъ, и келліями въ лаврахъ было такое различіе, что первыя, одна отъ другой были удаляемы на такое разстояніе, въ какомъ анахореты не могли другъ друга видѣть и слышать, и притомъ были разсѣяны въ пустынѣ безъ опредѣленнаго порядка: келліи же въ лаврахъ не были столь далеко одна отъ другой разставляемы, какъ жилища пустынниковъ, хотя не были и соединяемы одна съ другою, какъ иноческія келліи въ киновіяхъ. И вообще установленіе лавръ было нѣчто среднее между пустынножитіемъ и киновіею, и имѣло цѣлію совокупленіе удобствъ и благъ, принадлежащихъ тому и другому изъ сихъ путей, по образцу данному Церкви Святымъ Василіемъ Великимъ, который, какъ говоритъ другъ его, Григорій Назіанзинъ (Слово 43-е надгробное Василію Великому, ч. 4-я, стр. 119. Москва, 1844 г.), примѣтивъ, что жизнь пустынная и созерцательная весьма отлична отъ общежительной, и что сіи образы житія оба имѣютъ свои удобства и свои затрудненія, и восхотѣвъ согласить и даже совокупить ихъ, устроилъ пустынки и келлійки близъ монастырей, не отдѣляя ихъ и стѣнами, дабы созерцаніе не лишалось благъ общежитія, и дабы трудническая жизнь не была отлучена отъ участія въ созерцаніи; и такимъ образомъ онъ соединилъ сіи два учрежденія и пути двухъ родовъ во единую славу Божію, какъ Богъ соединилъ море съ землею для блага вселенной. — Знаменитѣйшими лаврами были въ древности монастыри преп. Харитона, преп. Ѳеодосія и Саввы Освященнаго, который скончался въ 531-мъ году. Въ сей послѣдней жилъ въ осьмомъ вѣкѣ Іоаннъ Дамаскинъ подъ руководствомъ одного аввы].
[15] «з»: [Печатію Лѣствичникъ называетъ или крещеніе, или покаяніе, очищающее человѣка; щитомъ — удаленіе отъ міра, совершаемое чрезъ безпристрастіе; мечемъ — вѣру къ пастырю; оружіемъ — отвержденіе своей воли; лукомъ — молитву, которою демоны низвергаются; воинскою одеждою — одѣяніе добродѣтелей». (Патрол. т. 88-й, стр. 760)].
[16] «и»: [Когда Израильтяне, сливъ себѣ золотаго тельца, впали въ грѣхъ идолопоклонства, то Господь, прогнѣвавшись, хотѣлъ совершенно потребить ихъ; но по молитвенному ходатайству за нихъ Моѵсея умилостивился надъ ними, т. е. хотя подвергнулъ нѣкоторому наказанію народъ Свой за его нечестіе, но не истребилъ (Исх. гл. 32). Когда же Даѳанъ и Аввронъ возстали противъ Моѵсея, и онъ, преогорченный ихъ безумнымъ противленіемъ, уже не ходатайствовалъ за нихъ предъ Богомъ, то они со всѣми сообщниками и семействами ихъ были совершенно потреблены гнѣвомъ Господнимъ, и умерли не обыкновенною смертію всѣхъ людей, но поглощены были землею (Числ. гл. 16)].
Источникъ: Преподобнаго отца аввы Іоанна, игумена Синайской горы, Лѣствица, въ русскомъ переводѣ, съ алфавитнымъ указателемъ. — Пятое изданіе Козельской Введенской Оптиной Пустыни. — Свято-Троицкая Сергіева Лавра: Собственная Типографія, 1898. — С. 20-58.
Назадъ / Къ оглавленію раздѣла / Впередъ
Customer Feedback (0)