Преп. Ефремъ Сиринъ († ок. 379 г.)
Писанія духовно-нравственныя.
114. Слово о суетѣ жизни и о покаяніи.
Подвизайтесь вы, оставившіе житейскую суету и все скорогибнущее, и не обращайтесь къ этому снова сердцемъ своимъ. Богатство преходитъ, слава исчезаетъ, красота увядаетъ, все измѣняется и исчезаетъ какъ дымъ, преходитъ какъ тѣнь, изглаждается какъ сонъ. Посему-то Соломонъ сказалъ: суета суетствій, всяческая суета (Еккл. 1, 2). Посему-то и Давидъ воспѣвалъ, говоря: образомъ ходитъ человѣкъ, обаче всуе мятется (Псал. 38, 7). И дѣйствительно всуе мятутся, которые любятъ хлопоты настоящей жизни. Дѣйствительно всуе мятутся, всуе тревожатся, всуе волнуются, которые собираютъ и кладутъ въ сокровищницы, чтó вскорѣ погибнетъ, и чего невозможно имъ взять съ собою. Ибо, все оставивъ, нагими, какъ родились, пойдемъ мы къ Страшному Судіи; покинувъ всѣ собранныя нами сокровища, нагіе, жалкіе, унылые, омраченные, сокрушенные, уничиженные, для всѣхъ открытые, робкіе, трепещущіе, посупленные, смущенные, поникнувъ лицомъ въ землю, и закрывая его отъ стыда, — такъ пойдемъ, такъ явимся, такъ будемъ предстоять на ономъ великомъ, на ономъ страшномъ, нелицепріятномъ, неподкупномъ, непостижимомъ для насъ судилищѣ, гдѣ трепещутъ ангелы, гдѣ поставлены страшные престолы, гдѣ читаются книги дѣяній, гдѣ рѣка неугасимаго огня, гдѣ немилосердый червь, гдѣ непроницаемая свѣтомъ тьма, гдѣ хладный тартаръ, гдѣ неумолкающее сѣтованіе и скрежетъ зубовъ, гдѣ непрестанныя слезы, гдѣ немолчныя воздыханія, гдѣ безутѣшный плачъ, гдѣ мѣсто не смѣху, но рыданію, гдѣ мѣсто не восклицаніямъ, но трепету, гдѣ мѣсто не радованію, но воздыханіямъ, гдѣ мѣсто не забавъ, но суда.
Подлинно, страшно слышать, страшно и видѣть, какъ всякая тварь внезапно возстаетъ, собирается, подвергается наказанію и отчету за всѣ слова, дѣла и помышленія, за всякій грѣхъ, совершенный и днемъ и ночью. Великъ страхъ тогда, братія, великъ трепетъ! Великая нужда, какой никогда не было и не будетъ до этого дня, постигнетъ тогда, какъ ангелы потекутъ, трубы зазвучатъ, звѣзды спадутъ, солнце омрачится, небеса свіются, вся земля поколеблется, Силы подвинутся, Серафимы, Херувимы придутъ въ движеніе, и горнее и дольнее, и земное и преисподнее, смятется и поколеблется; отверзутся гробы, соберутся тѣла, уготовятся судилища. Великій будетъ тогда страхъ, несказанный трепетъ, неизъяснимая нужда! Великая это буря, великое волненіе, трудное обстоятельство, непостижимое смятеніе, великое рыданіе! Послушаемъ, чтó говоритъ Даніилъ: Зряхъ въ видѣніи нощію, дондеже престоли поставишася и Ветхій денми сѣде, престолъ Его пламень огненный, колеса Его огнь палящъ. Рѣка огненная бяше предъ Нимъ; тьмы темъ служаху Ему: судище сѣде, и книги отверзошася. Вострепета духъ мой. Азъ Даніилъ видяй, и видѣнія главы моея смущаху мя (Дан. 7, 2. 9. 10. 15).
Ахъ! Пророкъ, въ видѣніи созерцая будущій судъ, пришелъ въ страхъ и ужасъ. Чтó же потерпимъ мы, когда испытаемъ самую дѣйствительность, когда всѣ, отъ востока солнца и до запада, предстанемъ обнаженными, показывая всякому на выѣ своей бремя грѣховъ? Тогда языкъ богохульниковъ непрестанно будетъ горѣть во пламени, и никто не устудитъ его. Тогда зубы клеветниковъ сокрушены будутъ немилостивыми ангелами. Тогда уста празднослововъ заградятся огнемъ. Тогда содрогнутся повѣшенныя руки сребролюбцевъ и поболятъ строгаемыя. Тогда безъ милости избодены будутъ очи помизающихъ (Псал. 34, 19). Гдѣ тогда родители, гдѣ братья, гдѣ отецъ, гдѣ матерь, гдѣ другъ, гдѣ сосѣдъ, гдѣ пышность царей, гдѣ власть князей, гдѣ самоуправство, гдѣ горделивость судей, гдѣ тогда рабы, гдѣ рабыни, гдѣ убранство одеждъ, гдѣ щегольская обувь, гдѣ украшеніе перстней, гдѣ шелковыя, гдѣ льняныя тонкія ткани, гдѣ мясныя яства, гдѣ пышность золота, гдѣ бряцаніе серебра, гдѣ роскошь, гдѣ изобиліе вина, гдѣ кони, гдѣ сады, гдѣ убранные и раскрашенные домы, гдѣ напрасныя куренія, гдѣ сберегаемыя сокровища, гдѣ изукрашенныя ложа, гдѣ презирающіе бѣдныхъ и ведущіе себя, какъ безсмертные, гдѣ укоряющіе нищихъ, гдѣ пренебрегающіе находящихся въ нуждѣ, гдѣ почитающіе себя мудрыми, гдѣ съ тимпанами и ликами піющіе вино и предающіеся роскоши, гдѣ всегда смѣющіеся и осмѣивающіе благоговѣйныхъ, гдѣ притѣсняющіе рабовъ и небрегущіе о страхѣ Господнемъ, гдѣ гнушающіеся богочестіемъ? Гдѣ будутъ въ оный часъ невѣрующіе мученіямъ и ведущіе себя, какъ безсмертные? Гдѣ будутъ разсуждающіе: да ямы и піемъ, утрѣ бо умремъ (1 Кор. 15, 32). Гдѣ будутъ говоряшіе: «дай мнѣ сегодня и возьми себѣ завтра?» Гдѣ разсуждающіе: «насладимся здѣшнимъ, а что до тамошняго, увидимъ еще?» Гдѣ разсуждающіе: «Богъ человѣколюбивъ и не наказываетъ согрѣшающихъ?» О, какъ будутъ каяться разсуждающіе такъ! Сколько будутъ терзаться, и не будетъ милующаго ихъ. Какъ будутъ воздыхать, и не будетъ избавителя. Не разъ, терзая сами себя, скажутъ они: «Горе намъ! сами надъ собой посмѣялись мы! Насъ учили, и мы не внимали; насъ увѣщевали, а мы слушали съ пренебреженіемъ; намъ доказывали, а мы не вѣрили; слушая Писанія, сами себя обманывали. Праведенъ Божій судъ! Подлинно, достойное и праведное несемъ наказаніе. Подлинно, по дѣламъ своимъ воспріемлемъ мы! Горе намъ, потому что терпимъ мученіе за временное и нечистое удовольствіе. И въ продолженіе краткаго времени, не захотѣвъ быть рачительными, осуждаемся на вѣчный огнь ради маловажной, низкой для человѣка славы, утратили истинную славу, за малое наслажденіе лишены райскихъ утѣхъ, ради гибнущаго богатства утратили богатство царствія. Насладились мы въ суетномъ вѣкѣ; а не насладившіеся въ ономъ веселятся теперь, постившіеся утѣшаются, соблюдшіе себя въ чистотѣ ликуютъ въ небесномъ чертогѣ, плакавшіе краткое время радуются вѣчно, пренебрегшіе земнымъ воспріяли небесное. Одни мы несчастные достойно преданы на мученіе; вопіемъ теперь, и нѣтъ спасающаго».
Итакъ, чтобы и намъ въ будущемъ вѣкѣ не сказать съ сими безразсудными чего-либо подобнаго, предваримъ кончину свою, предупредимъ расхитителя душъ нашихъ, потечемъ, пока есть еще время; воздохнемъ, принесемъ покаяніе; возбудимъ себя, умоляю васъ отъ сна лѣности нашей, свергнемъ съ себя тяготу нерадѣнія, возденемъ руки къ Могущему спасти и скажемъ: «Іисусе Христе! спаси, погибаемъ!» Поспѣшимъ, пока солнце не достигло запада, пока дверь не затворена. Послѣ того какъ наступитъ ночь, никто уже не работаетъ. Послѣ того, какъ торжище жизни прекратится, никто уже не занимается куплею. Послѣ того какъ зрѣлище кончилось, никто уже не увѣнчивается, никто не начинаетъ борьбы, никто не вступаетъ въ сраженіе. Потому, умоляю васъ, поспѣшимъ. Ибо поспѣшность нужна намъ, братія: великая нужна поспѣшность, чтобы достигнуть, и чтобы, ударивъ въ двери, не услышать и намъ: не вѣмъ васъ (Матѳ. 25, 12)! Ускоримъ шествіе, придемъ въ чувство, ибо какъ часто безчестимъ мы Владыку! Какъ часто огорчаемъ Благодѣтеля! Онъ благодѣтельствуетъ намъ, а мы ежедневно оказываемся неблагодарными; Онъ ущедряетъ, а мы отвергаемъ щедроты Его. Онъ питаетъ насъ, покровительствуетъ намъ, промышляетъ о насъ, а мы, ежедневно преступая заповѣди Его, не чувствуемъ стыда. Устыдимся же, наконецъ. Ибо время близко, наступилъ уже день, и мы должны дать Ему отчетъ за всю жизнь свою. Прекратимъ, наконецъ, непомѣрную роскошь, гнусный смѣхъ, чтобы не плакать намъ горько. Перестанемъ, наконецъ, злословить, обижать, ненавидѣть братій. Перестанемъ собирать сокровища, жить распутно, предаваться блуду. Будемъ проводить время въ молитвахъ, въ прошеніяхъ, въ постахъ, въ покаяніи, и покажемъ новую измѣненную жизнь. Исповѣдуемъ грѣхи свои, обратимся, братія, потому что время обращенію; покаемся, потому что время покаянію и многимъ слезамъ. Покажемъ предъ Богомъ заботливое покаяніе, покажемъ, что помышляемъ мы о днѣ суда, что грѣхъ намъ уже ненавистенъ, что намѣренія наши исправились. Умоляю васъ, потрудимся здѣсь немного, чтобы тамъ не быть наказанными много. Будемъ подвизаться временно, чтобы не мучиться вѣчно. Время близко, а судъ дологъ; конецъ близокъ, страхъ великъ, и нѣтъ освобождающаго. Ибо каждый взыщетъ того времени, которое расточилъ худо, и не найдетъ его. Горе нерадивому, потому что, горя во пламени, взыщетъ капли воды и не найдетъ. Горе невѣрующему, потому что понесетъ вѣчное наказаніе. Горе не кающемуся, потому что отходитъ къ строгому Судіи. Горе не поспѣшающему, потому что предается немилостивымъ ангеламъ! Теряющій златницу, находитъ другую, а губящій время не находитъ, братія, въ замѣнъ его другого времени.
Не будемъ болѣе щадить тѣла своего, но станемъ изнурять его, потому что блажени плачущіе, алчущіи и жаждущіи (Матѳ. 5, 4. 6). Тѣло наше есть бреніе; пріидетъ часъ, день страшный, лютый и не предусмотрѣнный, и земля пойдетъ въ землю, персть опять сдѣлается перстію. Будемъ трезвиться, убѣждаю васъ, ибо предлежитъ намъ путь. Отрезвимся, ибо придетъ этотъ часъ и прейдетъ непремѣнно. Не будемъ обманывать самихъ себя. Положимъ, что мы и наслаждаемся, положимъ, что мы обогащаемся пять, десять или сто лѣтъ; но за этимъ — старость; и что же за нею? Безсиліе. Послѣ же того оный страшный часъ, котораго всѣ ожидаемъ и трепещемъ, и о которомъ нерадимъ. Великое дѣло — видѣть, какъ душа разлучается съ тѣломъ. Великъ часъ этой необходимой для всѣхъ минуты, когда голосъ изнемогаетъ, когда языкъ не въ состояніи чисто выговорить слово. Туда и сюда непрестанно обращаемъ мы взоры, и не узнаемъ стоящихъ передъ нами друзей или братьевъ. А если и узнаемъ, то не можемъ побесѣдовать съ ними. Видимъ сѣтующихъ дѣтей своихъ, и съ этою скорбію отправляемся въ путь. Въ этотъ часъ нѣтъ у насъ попеченія ни о житейскихъ дѣлахъ, ни о друзьяхъ, ничто не занимаетъ насъ, кромѣ заботы о нашихъ грѣхопаденіяхъ и о томъ, какъ предстанемъ Судіѣ, чтó скажемъ въ свое оправданіе, получимъ ли какое прощеніе, и какое мѣсто ожидаетъ насъ? Когда же размышляемъ о семъ, внезапно предстаютъ намъ немилостивые ангелы, посланные Богомъ. Тогда, видя ихъ предъ собой и ужасаясь пришествія ихъ, если окажемся неготовыми, въ какомъ будемъ смятеніи, пытаясь бѣжать съ одра и не имѣя къ тому силъ? Тогда съ печальнымъ лицемъ обращаемъ къ нимъ умилительные взоры, умоляя, убѣждая, прося колѣнопреклонно и униженно, и вопія: «Помилуйте насъ, человѣколюбивые, святые ангелы, помилуйте! Не отводите къ Творцу меня безплоднаго и нечистаго, не разлучайте съ тѣломъ меня грѣшнаго! Нѣтъ; прошу и умоляю, дайте мнѣ нѣсколько времени покаяться, воздохнуть, пролить слезы, сотворить милостыню. Умоляю васъ, будьте милостивы, потому что худо расточилъ и растратилъ я время жизни своей». — И ангелы, слыша отъ насъ это, скажутъ намъ: «Жалкая душа! Низкая душа! Всѣ дни свои прожила ты въ нерадѣніи и хочешь теперь покаяться? Солнце зашло уже, душа; время твое уже кончилось; приспѣлъ часъ посѣченія. Богъ повелѣлъ тебѣ, душа бѣдная, выйти во врата вѣчныя по дѣламъ твоимъ. Нѣтъ уже тебѣ надежды; нѣтъ уже табѣ спасенія но предстоитъ вѣчная казнь».
Слыша сіе, и увѣрившись, что это — истина, а не баснь, употребимъ усиліе быть готовыми прежде сего часа; и если по привычкѣ пребываемъ во грѣхахъ, то отсѣчемъ ихъ отъ себя покаяніемъ. Не будемъ обманывать себя, братія; есть судъ и вѣчное мученіе, и огонь неугасимый, и червь не умирающій, и тьма кромѣшная, и тартаръ, и скрежетъ зубовъ и плачъ, какъ обо всемъ этомъ напоминаетъ Господь въ Евангеліяхъ; а Онъ не лжетъ: небо и земля мимоидутъ, словеса же Моя не мимоидутъ (Матѳ. 24, 35). Посему убоимся и вострепещемъ всѣ мы, жившіе доселѣ во грѣхахъ, и постараемся, чтобы за покаяніе сопричли насъ со святыми.
Не говори мнѣ: «кралъ, убивалъ я, не пріемлетъ меня Богъ; прелюбодѣйствовалъ я, Богъ не услышитъ меня». Не говори ничего подобнаго! Богъ всѣхъ пріемлетъ, какъ разбойника, какъ блудницу, какъ мытаря. Воспрянемъ только отъ сна, умоляю васъ, не полѣнимся ударять въ дверь покаяніемъ, говоря: «Отверзи намъ, Владыка, отверзи намъ недостойнымъ, смиреннымъ и грѣшнымъ, ради святаго Твоего имени: умилостивись, не заключай дверей! Не лиши насъ милосердія Твоего, славы Твоей, царствія Твоего; потому что Ты — Богъ намъ нищимъ и безнадежнымъ, и Твое царство и сила и слава Отца и Сына и Святаго Духа, нынѣ и всегда и во вѣки вѣковъ!» Аминь.
Источникъ: Творенія иже во святыхъ отца нашего Ефрема Сирина. Часть пятая. — М.: Въ Типографіи В. Готье, 1850. — С. 5-13. (Творенiя святыхъ отцевъ въ русскомъ переводѣ, издаваемыя при Московской Духовной Академiи, Томъ 16.)
Customer Feedback (0)