Проф. Н. И. Сагарда († ок. 1943 г.)
Святаго Григорія Чудотворца, епископа Неокесарійскаго, «Къ Ѳеопомпу о возможности и невозможности страданій для Бога».
Въ сирійскомъ переводѣ сохранилось довольно значительное по объему произведеніе, содержаніе котораго въ заглавіи опредѣлено такъ: «Къ Ѳеопомпу о возможности и невозможности страданій для Бога». Въ 1858 г. P. de Lagarde издалъ сирійскій текстъ этого произведенія (Analecta Syriaca. Lipsiae et Londini, p. 46-64) по рукописи Британскаго Музея (№ DCCXXIX = addit. 12156: W. Wright, Catalogue of Syriac Manuscripts in the Britisch Museum. 1871, p. 639-648). Ha основаніи этого изданія V. Ryssel въ своемъ изслѣдованіи «Georgius Thaumaturgus. Sein Leben und seine Schriften. Nebst Uebersetzung zweier bisher unbekannter Schriften Gregors aus dem Syrischen. Leipzig 1880», далъ нѣмецкій переводъ этого произведенія подъ заглавіемъ: «Die Schrift an Theopompus; über die Leidensunfähigkeit und Leidensfähigkeit Gottes» (S. 71-99). Сирійскій текстъ вмѣстѣ съ латинскимъ переводомъ снова напечатанъ P. Martin’омъ у Joh. Bapt. Pitra, Analecta Sacra, IV, Paris. 1883, p. 103-120. 363-376, подъ заглавіемъ: «Ad Theopompum de passibili et impassibili in Deo».
Произведеніе чисто философскаго характера и представляетъ бесѣду автора съ Ѳеопомпомъ; въ немъ подвергнутъ обсужденію вопроcъ о томъ, какъ согласить представленіе о безстрастіи существа Божія съ фактомъ Его снисхожденія до страданій и смерти. Авторъ говоритъ, что нельзя a priori и безъ всякихъ оговорокъ утверждать, что Богъ вообще не можетъ страдать, такъ какъ Богъ абсолютно свободенъ и неподчиненъ ни необходимости, ни своей природѣ, — слѣдовательно, онѣ не препятствуютъ Ему страдать, а страданіе само по себѣ не противорѣчитъ божественному совершенству: страданіе тогда только должно почитаться страданіемъ, когда оно дѣйствуетъ на страдающаго помимо его воли; но Богъ добровольно снисшелъ до страданій, чтобы придти на помощь людямъ, и въ своемъ страданіи не претерпѣлъ страданій, напротивъ, Своими страданіями доказалъ Свое безстрастіе, заставивъ страдать само страданіе и поправъ смерть. Такъ какъ Онъ и въ страданіяхъ остался безстрастнымъ, то въ страданіяхъ для Него нѣтъ безчестія. Однако изъ этого не слѣдуетъ, что страданія его были обманчивы, призрачны: они были дѣйствительными, но Онъ не претерпѣвалъ ихъ въ смыслѣ болѣзненнаго ощущенія. Онъ не испытывалъ ни страха предъ страданіями, ни боли отъ страданій. He претерпѣлъ Богъ позора и въ смерти, такъ какъ Онъ побѣдилъ ее, и Его жизнь не была бы жизью, если бы она могла быть уничтожена смертью. Но, далѣе, Богъ не можетъ стремиться къ покою и блаженству только для Себя: Онъ тогда только совершенъ и безстрастенъ, если Онъ печется о людяхъ, такъ что при бездѣятельномъ покоѣ Онъ не можетъ быть названъ совершеннымъ; поэтому бездѣйствіе, при которомъ Богъ не открывалъ бы Себя людямъ и не оказывалъ бы имъ помощи, несвойственно Ему по самому существу. Что Богъ страдаетъ ради людей, это подтверждено тѣмъ фактомъ, что Іисусъ пришелъ, чтобы спасти людей.
На основаніи единственной сирійской рукописи, въ которой дошелъ до насъ текстъ произведенія, авторомъ его признаютъ св. Григорія Чудотворца, епископа Неокесарійскаго, и хотя это единственное свидѣтельство, такъ какъ о произведеніи больше не найдено нигдѣ и никакихъ извѣстій, однако правильность его не возбуждаетъ основательныхъ сомнѣній. Свидѣтельство это можно назвать древнимъ, такъ какъ манускриптъ относится къ VI вѣку и написанъ до 562 г. (W. Wright, Catalogue of Syriac Manuscripts in the Britisch Museum, p. 640, col. 1). Если переписчикъ этого манускрипта не былъ вмѣстѣ съ тѣмъ и переводчикомъ произведенія, то переводъ произведенія сдѣланъ былъ раньше, а въ такомъ случаѣ и свидѣтельство о принадлежности его св. Григорію Чудотворцу должно быть еще больше придвинуто ко времени жизни неокесарійскаго святителя. Свидѣтельство рукописи не только не стоитъ въ противорѣчіи съ содержаніемъ трактата, но даже подтверждается послѣднимъ: по крайней мѣрѣ, на основаніи его можно сказать, что трактатъ «Къ Ѳеопомпу» произошелъ не позднѣе III в. и отличается такими характерными особенностями, которыя дѣлаютъ возможнымъ составленіе его философски образованнымъ ученикомъ Оригена. Дѣло въ томъ, что постановка вопроса о возможности страданій для Бога существенно отличается отъ той, какую онъ получилъ въ греческомъ богословіи не только въ періодъ несторіанско-монофизитскихъ споровъ, но даже со времени св. Аѳанасія. Въ послѣднихъ исходили изъ факта двухъ природъ въ Богочеловѣческой Личности Христа и рѣшали вопросъ объ отношеніи божественнаго и человѣческаго естества къ страданіямъ. Въ разсматриваемомъ же произведеніи рѣчь идетъ о божественныхъ страданіяхъ вообще, о существѣ Божіемъ, безъ различія Бога Отца и Бога Сына. Тамъ рѣчь идетъ о томъ, какое изъ двухъ естествъ во Христѣ — божеское или человѣческое только — подвергается страданіямъ, при чемъ самый фактъ воспринятія страданій Сыномъ Божіимъ уже предполагается. Здѣсь же ставится вопросъ, возможны ли вообще страданія для Бога, или иначе, природа Бога не возбраняетъ ли Ему принимать на себя страданія; и самыя страданія берутся первоначально въ общемъ, можно сказать, отвлеченномъ представленіи и только во время дальнѣйшей бесѣды принимаютъ болѣе конкретную форму человѣческихъ страданій.
Такая постановка предполагаетъ борьбу не съ христіанскими сомнѣніями и лжеученіями, такъ какъ съ точки зрѣнія христіанъ возможность страданій для Христа была внѣ сомнѣній, а съ языческими воззрѣніями, по которымъ страданіе Бога не имѣло смысла и противорѣчило представленію о Богѣ. Къ сожалѣнію, намъ неизвѣстно, кто былъ Ѳеопомпъ, собесѣдникъ св. Григорія, и тотъ Исократъ, взгляды котораго онъ усвоилъ.
Въ концѣ произведенія опровергается эпикурейское воззрѣніе, что Богъ пребываетъ въ бездѣятельномъ покоѣ, и рѣшается вопросъ, имѣетъ ли безстрастіе Бога по существу своимъ необходимымъ слѣдствіемъ моральную апатію въ отношеніи къ судьбѣ человѣческаго рода. Но этотъ же вопросъ разсматривается и въ произведеніи Оригена «Противъ Цельса» (см. особенно IV, 14 сл.), такъ какъ Цельсъ выставилъ взглядъ Эпикура, что Богъ но Своему существу отъ вѣчности пребываетъ въ абсолютномъ покоѣ и не печется о судьбѣ людей. Значитъ, этотъ вопросъ около половины III вѣка еще не потерялъ своего значенія и, весьма вѣроятно, Оригенъ обращалъ на него вниманіе своихъ слушателей въ Кесаріи.
Философскій характеръ трактата и классическое образованіе автора могутъ косвенно подтверждать происхожденіе его отъ св. Григорія, который еще въ школѣ Оригена обнаружилъ философскія дарованія и склонности (см. письмо Оригена къ св. Григорію).
Когда написанъ былъ трактатъ, неизвѣстно, но общій духъ его говоритъ за то, что св. Григорій въ то время находился еще подъ живымъ впечатлѣніемъ занятій въ Кесаріи.
Въ основу предлагаемаго ниже перевода произведенія положенъ латинскій переводъ въ изданіи Питры; принятъ во вниманіе и къ руководству также переводъ В. Рисселя, но при разногласіяхъ въ частностяхъ, какихъ довольно много, переводчикъ слѣдовалъ латинскому, такъ какъ латинскій переводчикъ уже считался съ переводомъ В. Рисселя.
Святаго Григорія Чудотворца, епископа Неокесарійскаго, «Къ Ѳеопомпу о возможности и невозможности страданій для Бога».
Источникъ: Святаго Григорія Чудотворца, епископа Неокесарійскаго, «Къ Ѳеопомпу о возможности и невозможности страданій для Бога». Профессора Н. И. Сагарда. // «Христіанское чтеніе». Ежемѣсячный журналъ, издаваемый при Императорской С.-Петербургской Духовной Академiи. — СПб.: Типографія М. Меркушева, 1913. — Томъ CCXXXIX. — Часть II. — Іюнь. — С. 833-836.
Customer Feedback (0)