Свят. Симеонъ, архіеп. Ѳессалоникійскій († 1429 г.)
Разговоръ о святыхъ священнодѣйствіяхъ и таинствахъ церковныхъ.
О священной литургіи.
Архіерей. Благодарю тебя, братъ. Ибо ради васъ и самъ я, будучи побуждаемъ къ сему, узнаю кое что изъ (вещей) нужныхъ. Въ чемъ и не стыжусь признаться. Итакъ, ради васъ и ради себя самого я поговорю и еще, по мѣрѣ силъ. Теперь слѣдовало бы предложить ученіе о страшномъ и божественномъ священнодѣйствіи (литургіи): въ такомъ порядкѣ излагаетъ это и великій Діонисій, говоря послѣ таинства божественнѣйшаго мѵра о семъ (священнодѣйствіи) Однакожъ пусть никто не подозрѣваетъ насъ въ излишнемъ дерзновеніи и не обвиняетъ насъ въ гордости за то, что мы покушаемся говорить о вещахъ такой великой важности, которыя изъяснили апостольскіе и божественные мужи, — мужи, вознесенные превыше небесъ и посвященные въ неизреченныя тайны Божіи. Итакъ не для того, чтобы сказать что нибудь больше (сказаннаго), — нѣтъ, избави насъ Богъ отъ такого неразумія, или — лучше сказать — хулы! — но излагаю въ духѣ любви и для себя, и для братій, сколько доступно, нѣчто изъ того, что они написали небесно и достойно себя, — имѣя въ виду словами ихъ освятить умъ и подъ руководствомъ ихъ, признавая себя ихъ чадомъ и рабомъ, достигнуть свѣта божественнѣйшаго вѣдѣнія. И это ихъ заповѣдь и повелѣніе. И такъ какъ молитвами ихъ мы удостоились одной съ ними благодати; то и необходимо намъ изслѣдовать и позаботиться узнать тѣ божественныя (таинства), которыя мы совершаемъ, чтобы возвестись, по подражанію имъ, къ высшему вѣдѣнію, потому что для этого-то и они изъясняли божественныя (священнодѣйствія).
Итакъ, что касается священной литургіи, которую святый Діонисій называетъ Евхаристіею и Причащеніемъ, то мы, держась руководства сего мужа апостольскаго и другихъ, подобныхъ ему, говоримъ объ ней, сколько можемъ, и въ другихъ мѣстахъ, также, какъ и о храмѣ Божіемъ, о священныхъ одеждахъ и о священномъ тайноводствѣ. Α теперь, имѣя въ виду то, что тамъ говорено, дадимъ, какія можемъ, объясненія на это вкратцѣ, ради послѣдовательности рѣчи и чтобы не нарушить порядка таинствъ. Итакъ, причащеніе есть соединеніе Бога съ нами, обоженіе наше, освященіе, исполненіе благодати, просвѣщеніе, отраженіе всего противнаго, подаяніе всякаго блага и — что еще? — тѣснѣйшее единеніе и общеніе съ Богомъ. Оно — таинство таинствъ, освященіе святыхъ и, поистинѣ, святое святыхъ, священнодѣйствіе, высшее всѣхъ священнодѣйствій, священноначальственное и священносовершительное. Ибо единый священноначальникъ — (Богъ) Слово совершилъ его и предалъ, и сія жертва есть Онъ самъ, преподавшій ее намъ, чтобы пребывать съ нами. Коснувшись того, что относится къ сему величайшему таинству, божественный Діонисій кратко излагаетъ все въ возвышеннѣйшихъ словахъ и созерцаніяхъ, и предлагаетъ яснѣйшія толкованія, что дѣлаетъ и въ отношеніи къ прочимъ таинствамъ. Α намъ немощнымъ и послѣднимъ изъ учениковъ его — какъ простирать взоръ къ тому (что онъ созерцалъ)? Сколько, однакожъ, въ состояніи будемъ уразумѣть въ просвѣщеніе душъ нашихъ то, что (написано) имъ и прочими преемниками его благодати и нашими божественными Отцами, по мѣрѣ силъ, скажемъ, уступая вашей просьбѣ. Попытаемся поговорить обо всемъ, что совершается въ предложеніи и на жертвенникѣ, стараясь, по мѣрѣ силъ, открыть, какой смыслъ имѣетъ каждое (священное дѣйствіе). Начинаемъ говорить во имя Христово.
47. Что знаменуетъ низшествіе святителя съ каѳедры и священныя одежды и облаченіе въ нихъ?
Іерархъ сходитъ съ каѳедры своей, — что знаменуетъ снизшествіе Бога, — и, совершивъ троекратное поклоненіе Богу, испрашиваетъ благодати и силы на совершеніе божественной (службы), — чѣмъ выражаетъ, что онъ — служитель Божій и Его силою служитъ тайнамъ Его. Потомъ облачается въ священныя одежды, и именно — въ седмь одеждъ, по числу седми дѣйствій Духа. Α именно: стихарь (подризникъ), епитрахиль, поясъ, поручи, епигонатій, фелонь, или саккосъ, или полиставрій, и, наконецъ, омофоръ. Всѣ вмѣстѣ, онѣ знаменуютъ вочеловѣченіе Христово и все, что къ (тайнѣ) вочеловѣченія относится; въ отдѣльности же каждая имѣетъ свое особое значеніе. Стихарь, обыкновенно бѣлый, знаменуетъ свѣтъ и чистоту Божію, и то, что (Господь) создалъ и принялъ на Себя природу нашу чистою. Если же онъ пурпуровый, то указуетъ на страданія, на то, что вочеловѣчившееся Слово пролило ради насъ кровь свою. Бывающіе на подризникѣ (такъ называемые) источники знаменуютъ дары ученія, а также и потоки крови Спасителя нашего. Поэтому только архіерейскій стихарь имѣетъ ихъ, равно какъ и мантія. Мантія сама по себѣ изображаетъ промыслительную и всесодержительную и всеохраняющую благодать Божiю, какъ одежда, охватывающая и обнимающая все тѣло; а источники (означаютъ) различныя струи ученія, вѣчно источаемыя двумя завѣтами — ветхимъ и новымъ, которые знаменуются скрижалями, указующими, сверхъ того, и на открытое въ груди, т. е., въ сердцѣ, вѣдѣніе евангелія Христова, которое и при рукоположеніи (святитель) воспринималъ на голову открытыми письменами. Сюда могутъ быть отнесены и слова: вѣруяй въ мя, (якоже) рече (писаніе), рѣки отъ чрева его истекутъ воды живы (Іоан. 7, 38), — то есть, дѣйствія Духа, какъ учитъ само священное Евангеліе, когда говоритъ: сіе же рече о Дусѣ, егоже хотяху пріимати вѣрующіи во имя его (Іоан. 7, 39), — прибавляя, чтобы показать, что мы пріемлемъ благодать, а не природу Духа: не у бо бѣ Духъ Святый, яко Іисусъ не у бѣ прославленъ (Іоан. 7, 59). Что оно внушаетъ, говоря: не у бѣ Духъ Святый? Онъ и былъ, и есть, и будетъ по естеству и ѵпостаси, и всегда есть источникъ дарованій. Но еще не были сообщены дарованiя Его, потому что еще не была принесена крестная жертва: ибо это-то и значатъ слова: яко Іисусъ не у бѣ прославленъ, — такъ какъ крестъ — слава Христова.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 93-98.
48. Объ архіерейской мантіи, панагіи и пастырскомъ жезлѣ.
Итакъ, когда уже Христосъ принесъ Себя въ жертву за насъ, умеръ, воскресъ и восшелъ на небо; тогда сошелъ Духъ и мы получили благодать, и изъ сердца вѣрныхъ текутъ рѣки даровъ (Его): это-то и означаетъ мантія. Α крестъ, или панагія (енколпій), висящіе на груди архіерея, суть какбы печать и свидѣтельство вѣры. Они за тѣмъ и (вѣшаются) на груди, чтобы (свидѣтельствовать) объ исповѣданіи вѣры сердцемъ. Жезлъ же, который архіерей держитъ, означаетъ власть Духа, силу утвержденія народа (въ вѣрѣ), пасенія душъ, путеводства, наказанія непокорныхъ, привлеченія къ себѣ отдаляющихся (поэтому-то онъ имѣетъ на верху ручки на подобіе якорей) и отраженія звѣронравныхъ и вредныхъ людей. Наконецъ, онъ знаменуетъ крестъ Христовъ, который есть вмѣстѣ и трофей Христовъ, которымъ мы и побѣждаемъ, и утверждаемся, и путеводимся, и пасемся, и запечатлѣваемся, и дѣтоводимся, и привлекаемся ко Христу, умерщвляя страсти, и прогоняемъ враговъ, и охраняемся во всемъ. Α что ему предшествуетъ зажженный свѣтильникъ, то это означаетъ сіяніе благодати, пребывающей въ архіереѣ, и силу преподаянія ея чрезъ его посредство и (лицамъ) священнымъ, и всѣмъ прочимъ вѣрующимъ: такъ какъ всѣ дары во всѣхъ (являются) чрезъ архіерейскую благодать и ничто — безъ ней. Поэтому-то у св. Діонисія архіерей называется просвѣщающимъ и подражателемъ Отца свѣтовъ и истиннаго свѣта — Іисуса, имѣя благодать Апостоловъ, которые названы были свѣтомъ міра. Сверхъ того, предшествующій (архіерею) свѣтъ знаменуетъ даръ учительства, распространяющаго свѣтъ познанія Божія и добродѣтелей; а также — ангельскую, божественную, чистую и свѣтлую жизнь священныхъ мужей и особенно учителей, о которыхъ написано: (тако) да просвѣтится свѣтъ вашъ предъ человѣки, яко да видятъ добрая дѣла ваша и прославятъ Отца вашего, иже на небесѣхъ. Знаменуетъ свѣтильникъ и то, что архіерей путеводитъ къ свѣту, подражая Христу — свѣту міра, какъ сказалъ Онъ о Себѣ, и что имѣетъ въ изобиліи благодать Его и ведетъ къ ней слѣдующихъ за нимъ. Столько знаменованій имѣютъ эти (вещи) и еще гораздо больше, смотря потому, какъ кто способенъ разсуждать о (вещахъ) божественныхъ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 98-99.
49. О томъ, что архіерейскихъ священныхъ одеждъ седмь, и какія онѣ, и какое каждая изъ нихъ имѣетъ значеніе?
Архіерей, какъ мы сказали, надѣваетъ сначала стихарь (подризникъ), какъ свѣтлую одежду нетлѣнія и святыни, знаменующую свѣтъ и чистоту Іисусову, а также непорочность и свѣтовидность Ангеловъ. При этомъ говоритъ онъ молитву (взятую) изъ псалма: Возрадуется душа моя о Господѣ. Потомъ (надѣваетъ) епитрахиль, которая знаменуетъ данную свыше, съ неба отъ Іеговы, благодать, что выражаетъ и молитва (произносимая при этомъ); благословенъ Богъ, изливаяй благодатъ свою на священники своя. Потомъ — поясъ, служащій образомъ силы, (даруемой) отъ Бога къ приношенію Жертвы, о чемъ свидѣтельствуетъ и молитва, произносимая при препоясаніи, въ которой (облачаемый) говоритъ: благословенъ Богъ, препоясуяй мя силою. А вмѣстѣ съ тѣмъ поясъ указуетъ и на дѣло служенія, — ибо тотъ, кто служитъ, опоясывается, и, кромѣ того еще, лежа на чреслахъ и бедрѣ, знаменуетъ цѣломудріе и чистоту. Потомъ — епигонатій (палицу, или набедренникъ), знаменующій побѣду надъ смертію и воскресеніе Спасителя, и имѣющій какбы образъ меча, на что указываетъ и молитва: препояши мечъ твой по бедрѣ твоей, сильне, — откуда (епигонатій) получаетъ значеніе и силы, и побѣды, и востанія Христова, по силѣ всесовершенной чистоты и безгрѣшности. Поэтому-то онъ привѣшивается при бедрѣ, и (облачаемый) говоритъ: красотою твоею и добротою твоею, и наляцы, и успѣвай, и царствуй истины ради, и кротости, и правды. Истины — такъ какъ Онъ самъ есть истина, и милость и истина предъ лицемъ Божiимъ; кротости — такъ какъ Онъ претерпѣлъ страданія; и правды — потому что Онъ умеръ, будучи не повиненъ, и упразднилъ смерть. Затѣмъ (облачаемый) беретъ поручи, которыя означаютъ именно вседѣтельную силу Божію, что выражаетъ и молитва: десница твоя, Господи, прославися въ крѣпости, и: руцѣ твои сотвористѣ мя и создастѣ мя. Поручи указуютъ еще и на то, что (Христосъ) своими руками совершилъ тайны и что руки Его были связаны. Потомъ — фелонь, или саккосъ, или полиставрій, которые, въ особенности саккосъ и полиставрій, означаютъ (бывшую) при страданіи (на Спасителѣ) хламиду и вретище, а также всепромыслительную, всеохранительную и всесодержительную благодать Божію, по которой Онъ и былъ видимъ во образѣ нашемъ, и претерпѣлъ страданія.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 99-101.
50. О томъ, что омофоръ должно приготовлять изъ шерсти, а не изъ другаго вещества; кого знаменуютъ облачающіе архіерея, и что значитъ шествіе къ западной (странѣ храма).
Наконецъ, (архіерей надѣваетъ) омофоръ, который, облегая плечи, знаменуетъ спасеніе и воззваніе заблудшей овцы — насъ людей, коихъ и образъ принялъ Спаситель, въ которомъ и пострадалъ, и спасъ насъ крестомъ. Поэтому-то и (дѣлается омофоръ) изъ шерсти, и имѣетъ спереди и сзади и на груди крестообразно четыре креста, напоминающихъ распятіе. Облаченный такимъ образомъ архіерей стоитъ и благословляетъ служившихъ (ему). Діаконы же эти изображаютъ Ангеловъ, послужившихъ (при тайнѣ) воплощенія. Съ ними-то, идущими впереди, попарно по образу небеснаго чина, которому (живущіе) на землѣ подражаютъ, архіерей совершаетъ въ молчаніи шествіе къ западу, самъ идя позади тѣхъ. Симъ знаменуется, что Спаситель жилъ смиренно и бѣдно въ первое свое пришествіе, и предъ лицемъ своимъ по два послалъ Апостоловъ, которымъ соприсутствовали содѣйствовавшіе имъ Ангелы. Итакъ, архіерей стоитъ съ діаконами близъ западныхъ вратъ, изображая спасительное снизшествіе Христа до земли и даже до ада, чрезъ которое избавилъ Онъ и живыхъ, и умершихъ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 101-102.
51. Какое имѣетъ значеніе принятіе благословенія оть перваго архіерея подчиненными ему архіереями и священниками и клириками, предъ облаченіемъ ихъ въ священныя одежды, и дѣлаемый ими поклонъ?
Священникъ, поклонившись напередъ архіерею въ знакъ подчиненія и принявъ благословеніе, совершаетъ на жертвенникѣ проскомидію. Это потому такъ, что надобно, чтобы молитва предшествовала дѣйствіямъ божественнымъ и чтобы испрошено было на нихъ позволеніе. Поэтому-то іерей, взявъ прежде всего благословеніе и поцѣловавъ руку іерарха, идетъ священнодѣйствовать, какъ и прежде него (дѣлаютъ) это діаконы передъ тѣмъ, когда надобно (іерарху) облачаться въ священнослужебныя одежды. Симъ свидѣтельствуютъ они, и священники, и архіереи, всѣ обязанные дѣлать это, что рукою сего перваго архіерея они были рукоположены и содѣлались и архіереями, и священниками, и клириками, — что они причастны благословенія и хранятъ смиреніе и порядокъ, и что приступаютъ къ Богу съ благословенія и позволенія, и каждый идетъ совершить дѣло служенія съ покорностію и миромъ. Итакъ, послѣ позволенія и благословенія, отходитъ второй изъ священниковъ, потому что онъ совершаетъ предначинательное священнодѣйствіе и занимаетъ второе послѣ перваго мѣсто, или — лучше сказать — изображаетъ собою прообразовательныя гаданія, дѣла и рѣчи Пророковъ, такъ какъ говоритъ въ «предложеніи» о закланіи и смерти Христовой словами Исаіи и прочихъ (Пророковъ), и во время приготовленiя даровъ (изображаетъ) всѣ (дѣла и слова) Крестителя предъ пришествіемъ Господнимъ: ибо Креститель, когда крестилъ Христа, училъ и проповѣдывалъ о Немъ, и служилъ Ему; и здѣсь служитъ второй изъ священниковъ. Итакъ, онъ отходитъ и съ прочими священниками облачается въ священныя одежды. Поклонившись три раза предъ престоломъ и самъ также помолившись о томъ, о чемъ молился архіерей, и цѣловавъ священную трапезу, въ знаменіе любви къ Богу и единенія съ Нимъ, и того, что отъ престола пріялъ освященіе, онъ также, какъ и архіерей, благословляетъ и цѣлуетъ каждую изъ священныхъ одеждъ: облачаясь такимъ образомъ, онъ выражаетъ, что одежды освящены и освящаются крестомъ Христовымъ, и, когда надѣваются, опять преподаютъ освященіе. Надѣваетъ же онъ пять одеждъ, какъ и самъ возведенный къ совершенству и имѣющій благодать священносовершенія. Ибо пять совершенныхъ тѣлесныхъ чувствъ и пять силъ душевныхъ, которыя и освящаетъ священникъ, крестя и освящая человѣка. Вотъ именно, что надѣваетъ онъ: стихарь, епитрахиль, поясъ, поручи и фелонь. Эти (одежды бываютъ) бѣлыя, въ знаменіе чистоты и сіянія благодати. Часто же (бываютъ) и темнокрасныя, во время постовъ, въ знаменіе печали нашей о грѣхѣ и ради Закланнаго за насъ, чтобы мы, воспоминая страданіе Его, которое и приготовляемся праздновать, подражали Ему. Нѣкоторые же изъ старѣйшихъ пресвитеровъ и носящіе крестъ, и нѣкоторые изъ архимандритовъ [1] имѣютъ и епигонатій (палицу); это уже по дару архіерейскому также, какъ и крестъ: такъ какъ никто, кромѣ (собственно) архіерея, не можетъ носить крестовъ на фелони и на главѣ, и (возлагать) епигонатій. Этимъ однакожъ лицамъ, ради рукоположенія ихъ прежде другихъ, дается (право) носить крестъ и возлагать на себя въ священнодѣйствіи епигонатій (палицу): поелику, вмѣстѣ съ священствомъ, одни получаютъ назначеніе (въ должность) судіи, или какого другаго важнѣйшаго церковнаго служенія, другіе поставляются пастырями душъ (духовниками) и икономами, — почему и носятъ нѣкоторыя отличія перваго пастыря, которому обязаны и подражать.
Примѣчаніе:
[1] У насѣ нынѣ — всѣ архимандриты.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 102-104.
52. О томъ, что совершается въ проскомидіи.
Второй изъ священниковъ отходитъ въ «предложеніе» вмѣстѣ съ діакономъ, приготовившимъ напередъ священные сосуды. Совершивъ троекратное поклоненіе Богу, онъ творитъ благословеніе (т. е. говоритъ возгласъ: Благословенъ Богъ) и, взявъ одинъ изъ принесенныхъ хлѣбовъ, знаменуетъ его копіемъ крестообразно, изображая спасительную страсть Христову и воспоминая, какъ говорится, Его страданія. Онъ говоритъ три раза: въ воспоминаніе Господа и Бога и Спаса нашего Іисуса Христа, — явственно выражая, что совершаетъ то, что предано отъ Христа. Потомъ копьемъ, которое служитъ образомъ того, коимъ прободенъ былъ Господь, надрѣзываетъ четыречастно на печати просфору и говоритъ (слова) Исаіи: яко овча на заколеніе ведеся, и проч., — указуя на предвозвѣщеніе таинства. При словахъ же: яко вземлется отъ земли животъ его, — влагаетъ копье съ боку, изъемлетъ вмѣстѣ съ печатію четверочастный хлѣбъ, который и возлагаетъ на дискосѣ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 105.
53. Какое имѣетъ значеніе въ «предложеніи» святый дискосъ и прочее?
Дискосъ образуетъ небо, почему и бываетъ круглый: онъ подъемлетъ Владыку неба. А такъ называемая звѣздица означаетъ и вообще звѣзды, и въ особенности — звѣзду, бывшую при рождествѣ Христовомъ, подобно тому, какъ и покровы знаменуютъ и твердь, и пелены, и плащаницу, бывшую во гробѣ, и погребальныя (принадлежности): такъ какъ они изображаютъ и то, что относилось къ воплощенію, и то, что — къ смерти, потому что Онъ для того и воплотился, чтобы быть закланнымъ за насъ. И предложеніе (жертвенникъ) представляетъ образъ и пещеры, и яслей. Чаша же изображаетъ собою ту (чашу), въ которой Спаситель священнодѣйствовалъ кровь (свою). Поэтому-то, сказавъ надъ хлѣбомъ пророческія слова, предвозвѣщающія заколеніе и жертву Іисусову: Се Агнецъ Божій, вземляй грѣхи міра, и: вземлется отъ земли животъ его, воскресшаго послѣ страданія, и восшедшаго на небеса, и живущаго тамъ, и оттуда подающаго намъ освященіе, — священникъ рѣжетъ опять хлѣбъ въ срединѣ, дѣлая крестъ, во всемъ указуя распятіе Христово, и говоритъ, что сія-то и есть жертва Христова, — распятіе. Жрется, говоритъ онъ пророчески, Агнецъ Божій (вземляй грѣхъ міра) за мірскій животъ и спасеніе. Потомъ прободаетъ хлѣбъ съ правой стороны копіемъ, изображая и дѣлая все то, что дѣйствительно было сдѣлано на спасительномъ тѣлѣ Спасителя. Вслѣдъ за тѣмъ благословляя вино и воду, вливаетъ (ихъ) въ потиръ, говоря при прободеніи (хлѣба): единъ отъ воинъ копіемъ ребра его прободе, — а когда вливаетъ вино съ водою: и абіе изыде кровь и вода, и проч., — свидѣтельствуя, что совершаетъ ту же самую жертву и священнодѣйствіе Христовы, и, совершая воспоминаніе Его по Его преданію, изображаетъ то, что Онъ претерпѣлъ за насъ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 105-107.
54. Почему приносится хлѣбъ квасный?
Хлѣбъ же бываетъ квасный, какбы въ нѣкоторомъ смыслѣ одушевленный посредствомъ закваски и истинно совершенный. Симъ свидѣтельствуется, что совершенно было пріятое — то, что пріяло ради насъ Слово Божіе, содѣлавшееся плотію, безъ премѣненія, и пребывавшее съ душею словесною и разумною, воспріявъ истое человѣческое естество, — (свидѣтельствуется), что (Христосъ) есть и былъ совершенный Богъ, и человѣкъ совершенный, да и меня возсоздастъ всего. И три (вещи) заключаются въ хлѣбѣ, въ соотвѣтственность трехчастности души и въ честь Троицы: мука съ закваскою, которая служитъ образомъ души; вода, означающая крещеніе, и соль, знаменующая умъ и ученіе Слова, которое сказало ученикамъ: вы есте соль земли, именно — какъ учители, и: соль имѣйте въ себѣ — вѣдѣніе и любовь вмѣстѣ. (Хлѣбъ) указуетъ и на то, что Воплотившійся есть единъ отъ Троицы. Будучи испеченъ въ огнѣ, онъ знаменуетъ, что (Христосъ), будучи Богомъ, весь соединился съ нами и предалъ намъ свою мощь и силу, или — лучше, весь соединился со всѣмъ нашимъ первобытнымъ естествомъ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 107.
55. Почему приносимый для священнодѣйствія хлѣбъ (бываетъ) четверочастенъ?
Хлѣбъ (бываетъ) четверочастный, а не круглый и опрѣсночный, какой употребляютъ для жертвы Латины. Это — потому, что, какъ сказали мы, и (онъ долженъ быть) совершенъ, — такъ какъ Богъ воспринялъ всего совершеннаго человѣка, (состоящаго) изъ души и четырехъ стихій, — и потому, что весь міръ четверостороненъ, и само Слово есть зиждитель міра; и потому, что Христосъ принялъ тѣло, (сложенное) изъ четырехъ стихій, и потому, что воплотившееся Слово освятило всѣ предѣлы міра, и небесные, и земные, — и потому, что самый видъ этого (хлѣба) образуетъ крестъ Его (Христовъ), чрезъ который, будучи пригвожденъ на немъ и умерши, (Христосъ) исправилъ насъ и весь міръ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 108.
56. О томъ, что и въ этомъ случаѣ Латины поступаютъ неправильно, принося опрѣсноки и притомъ кругловидные; ибо Христосъ воплотился, а плоть — отъ стихій.
Но Латины говорятъ, что кругловидность и отсутствіе концовъ (въ опрѣснокахъ) означаетъ безконечность Божества. Что на это скажемъ мы, православно мыслящіе? Здѣсь рѣчь не о богословіи, но проповѣдуется таинство воплощенія и страданія; здѣсь изображаются обстоятельства вочеловѣченія и распятія. Однакожъ и тотъ образъ (безконечности Божества) не отлагается и не оставляется (у насъ), но зрится въ печати. Здѣсь-то ему ближе всего и должно быть. То, что касается домостроительства Спасителева, въ совершенномъ видѣ созершается въ хлѣбѣ и четверочастномъ видѣ его; а свойства Божества — въ печати хлѣба, которая кругловидна и среди которой изображается крестъ, или самъ Спаситель. Все это вмѣстѣ указываетъ на безначальное и безконечное Слово воплощенное, которое и пребывало Богомъ, и явилось подобнымъ намъ, истинно воплотилось и пострадало, пребывало въ образѣ Божіи и явилось въ образѣ человѣческомъ. Посему надобно изображать не только то, что принадлежитъ Божеству, но и свойства человѣчества (во Христѣ), чтобы не подумали, подобно нѣкоторымъ еретикамъ, что человѣчество уничтожилось и что (Христосъ) былъ совершенно Богъ, какъ говорятъ тѣ, которые признаютъ одно естество. Но не такъ было, и мы не такое ученіе приняли. Онъ пребываетъ совершеннымъ по тому и другому естеству — въ крайнемъ соединеніи Божества съ человѣчествомъ Его. Ибо Онъ всецѣло обожилъ человѣческое естество и купнобожнымъ содѣлалъ въ крайнемъ соединеніи; но сохранилъ и свое, и есть совершенный человѣкъ — въ опредѣленномъ мѣстѣ (видимый), равно какъ и совершенный Богъ, вездѣ сый и превыше всего, и свойства тѣлесной природы сохраняетъ. Поэтому, и по воскресеніи и нетлѣніи, Онъ былъ видимъ и осязаемъ, и вошелъ дверемъ затвореннымъ (Іоан. 20, 19). Видишь ли, что Христосъ и нетлѣненъ былъ, и сохранилъ свои свойства, — что Онъ вмѣстѣ есть и несозданный, и созданный, — что Онъ имѣетъ двѣ природы, хотя есть единъ по совершенной ѵпостаси? Держись же православія, не приноси мертвыхъ и бездушныхъ (опрѣсноковъ), не возобновляй (обрядовъ) іудейскихъ, не вводи (снова древняго) закона, не празднуй въ безквасномъ (хлѣбѣ).
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 108-110.
57. Противъ Латинъ, приносящихъ опрѣсноки.
Но это, скажетъ Латинянинъ, Павелъ говоритъ, — что должно приносить опрѣсноки. Да празднуемъ, сказано, не въ квасѣ ветсѣ, но въ безквасіихъ чистоты и истины (1 Кор. 5, 8). О, неразуміе! скажемъ мы, правомыслящіе. Такъ-то ты разумѣешь то, что говоритъ Богопроповѣдникъ? О, человѣкъ! то говоритъ онъ, уничтожая корень и причину грѣха. Не въ квасѣ, говоритъ, ветсѣ, (ни въ квасѣ) злобы и лукавства, — и говоритъ совершенно справедливо. И ты отвергни эту закваску, блудъ блудодѣйствовавшаго въ Коринѳѣ, и всякую другую нечистоту: потому что въ этомъ вся цѣль и объ этомъ у него слово. Измите, говоритъ, таковаго (1 Кор. 5, 13). Не вѣсте ли, яко малъ квасъ все смѣшеніе кваситъ (1 Кор. 5, 6)? Порокъ, какъ разрушительная болѣзнь, начавшись отъ (одного) кого нибудь, переходитъ и къ прочимъ: вотъ почему и сказано: измите ветхій квасъ, да будете ново смѣшеніе (1 Кор. 5, 7). Да будете ново смѣшеніе во Христѣ, какъ новые и безгрѣшные, подобно Христу, потому что и Христосъ (есть) новый человѣкъ — Адамъ, и вы чрезъ Него есте безквасни (1 Кор. 5, 7), то есть, непричастны грѣху, крещеніемъ и мѵромъ; ибо Пасха наша за ны пожренъ бысть Христосъ (1 Кор. 5, 7), изведшій насъ изъ Египта грѣховнаго. Вотъ мысль и слово Павла. Руководись ими, отвергай и удаляй отъ себя закваску грѣха и весь будь не причастенъ ему.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 110-111.
58. Что значитъ: уподобися царствіе небесное квасу?
Но не убѣгай закваски нетлѣнія, которой уподоблено царство небесное (Матѳ. 13, 33), собирающее, соединяющее собою и преобразующее въ себѣ увѣровавшихъ въ божественную проповѣдь. Сію-то закваску жена, т. е., Церковь пренебеснаго Жениха, скры въ сатѣхъ трехъ муки, — въ трехъ разрядахъ спасаемыхъ: рабовъ, наемниковъ и сыновъ, цѣломудренныхъ въ бракѣ и дѣвственниковъ, — дондеже вскисоша вся (Матѳ. 13, 33), — все, что удостоено въ воскресеніи царства Божія, — (Церковь), собравшая и праведныхъ, бывшихъ прежде закона, и тѣхъ, которые были во время закона, и въ благодати, что и совершила благодать Евангелія. Ибо самъ Спаситель, — истинно божественная и чистѣйшая закваска, Хлѣбъ жизни и Царь вѣчный, воплотившись и пришедши въ міръ, спасъ жившихъ прежде закона и въ законѣ, исхитилъ ихъ изъ узъ и соединилъ съ увѣровавшими въ Него. И cъ другою еще цѣлію сокрывается Онъ, какъ чистая и живая закваска, какбы раздѣляясь тройственно, по мѣрѣ пріемлемости (тварію), по разумнымъ созданіямъ, каковы: Ангелы, отшедшіе Святые и мы, живущіе и вѣрующіе въ Него. Дондеже вскисоша вся, — когда все воскреснетъ чрезъ Него и все будетъ едино, когда и наше естество будетъ участвовать въ славѣ Его и Его Ангеловъ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 111-112.
59. Почему въ законѣ хлѣбы опрѣсночные, а въ благодати — квасные?
Будь же и самъ ты заквашенъ о Господѣ, и старайся быть закваскою царства небеснаго, и не спѣши пріобщаться законныхъ опрѣсночныхъ хлѣбовъ. Ибо законъ есть тѣнь и образъ бездушный, чуждый жизни, почему онъ имѣлъ и опрѣсночные хлѣбы, какъ мертвые и приличные тѣни, которые и назывались не просто хлѣбами, но опрѣсноками, имѣя съ хлѣбомъ только нѣчто общее и нося только имя хлѣба. Будь причастникомъ великой жертвы Мелхиседека, которой хлѣбъ квасный — не опрѣсночный — и вино были предвѣстіемъ новой жертвы Мелхиседека, вѣчнаго и истиннаго Мелхиседека и единаго Архіерея Іисуса Христа, о коемъ написано: Ты еси іерей во вѣкъ по чину Мелхиседекову (Евр. 5, 6). Если же не хочешь, то, можетъ быть, вмѣстѣ съ опрѣсноками будешь и приносить жертву, и по іудейски пріобщаться безсловеснаго агнца, — будешь совершать ихъ празднества и принимать опрѣспоки, какъ дары, — что запретили намъ дѣлать отцы наши, — примешь обрѣзаніе, будешь субботствовать: это уже естественно для тебя, такъ какъ для тебя нѣтъ ничего недостойнаго, и ты часто и въ трапезѣ сообщаешься съ Іудеями, и мало различія между тобою и этими богоубіицами и безбожниками; но у насъ нѣтъ ничего общаго съ ними. Древняя мимоидоша, се быша вся нова, взываетъ Павелъ (2 Кор. 5, 17). И какъ вмѣсто обрѣзанія существуетъ у насъ крещеніе, такъ вмѣсто безсловесной жертвы — Агнецъ Божiй, и вмѣсто опрѣсночныхъ хлѣбовъ — квасный (хлѣбъ) царства Христова, который есть Хлѣбъ животный, сшедшій съ неба, вмѣсто древней манны, — ядый сей хѣбъ, не умретъ, какъ сказалъ (Господь — Іоан. 6, 59-60). Если же ты еще споришь, по своему обыкновенію, и настойчиво доказываешь это временемъ (тайной вечери), и говоришь, что тогда предложенъ былъ опрѣснокъ, потому что законная (іудейская) пасха совершалась на опрѣснокахъ: то весьма многія и совершенно истинныя изреченія величайшихъ и божественныхъ мужей низлагаютъ твою дерзость и неразуміе, и (показываютъ), что тогда не былъ еще отложенъ хлѣбъ квасный, когда Спаситель преподалъ таинство. Свидѣтельствуетъ объ этомъ и Евангеліе, проповѣдуя, что не былъ тогда день опрѣсноковъ, когда Христосъ священнодѣйствовалъ свое тѣло и кровь; но это было прежде опрѣсноковъ: прежде же праздника пасхи, сказано, вѣдый Іисусъ (Іоан. 13, 1). Онъ преподалъ жертву, когда сотворилъ вечерю. Тогда же совершилъ Онъ и то, что относится къ умовенію, и это было прежде пасхи іудейской. Смотри, что сказано и въ день страданія: и тіи не внидоша въ преторъ, да не осквернятся, но да ядятъ пасху (Іоан. 18, 28). И во время распятія опять сказано: понеже пятокъ бѣ... бѣ бо великъ день тоя субботы (Іоан. 19, 31). И изъ того, что Евангеліе тотчасъ же прибавляетъ: пріемъ (Іисусъ) хлѣбъ (Матѳ. 26, 26), — и не прибавляетъ: безквасный; равно какъ изъ того, что сказалъ Господь: желаніемъ возжелѣхъ сію пасху ясти съ вами, прежде даже не пріиму мукъ (Лук. 22, 15), — весьма ясно видно (тоже). Онъ, конечно, желалъ не іудейской (пасхи), которую часто совершалъ, — Онъ пришелъ уничтожить тѣнь. Впрочемъ, если Онъ совершилъ и законную пасху, то совершилъ прежде, а потомъ предалъ свою. И Онъ желалъ предать ее прежде страданія для того, чтобы пребывать съ нами, дабы истинно было то, что сказалъ Онъ: ядый мою плоть, и піяй мою кровь, во мнѣ пребываетъ, и азъ въ немъ (Іоан. 6, 56). Поэтому и не требуемое только закономъ содѣлалъ Онъ на этой вечери, но и совершилъ умовеніе, и возлежалъ, и имѣлъ не только печеныя мяса, но и солило, въ которое омочилъ (руку) Іуда. Слѣдовательно, не было (тогда) время іудейской пасхи, и Онъ совершилъ тогда не іудейскую только, но въ особенности свою пасху, о которой и говорилъ: сіе творите въ мое воспоминаніе (Лук. 22, 19), и: плоть моя истинно есть брашно, и кровь моя истинно есть пиво (Іоан. 6, 56). А что древнее прекратилось, объ этомъ опять самъ Онъ свидѣтельствуетъ, говоря: законъ и пророки до Іоанна (Матѳ. 11, 13). Справедливо, значитъ, что Онъ далъ и возжелалъ тогда не іудейской пасхи изъ безсловеснаго агнца и крови животнаго, но желалъ предать ученикамъ и предалъ свою собственную, которую Самъ совершилъ тогда однажды и заповѣдалъ совершать во вѣки. Хотя все это и (свидѣтельства) изъ Отцевъ ты будешь отвергать по неразумію, однакожъ и въ томъ случаѣ, еслибы Спаситель, по обстоятельствамъ времени, принесъ тогда опрѣснокъ, тебѣ надлежало бы дѣлать совершеннѣйшее, подобно тому, какъ приняли мы, чтобы и прочее дѣлать выше закона и чтобы правда наша преизбыточествовала паче книжникъ и фарисей (Матѳ. 5, 20). Но мы свободны отъ закона кровію Іисуса Христа; ибо Христосъ ны искупилъ есть отъ клятвы законныя, говоритъ Павелъ (Гал. 3, 13), и нѣтъ намъ никакой пользы въ служеніи закону; ибо, если законное снова творимъ, Христосъ насъ ничтоже пользуетъ, опять говоритъ Павелъ (Гал. 5, 2). Такъ, исполнивъ все за насъ, Христосъ свободилъ насъ. Поэтому Онъ былъ и обрѣзанъ, а мы не обрѣзываемся, но крещаемся Духомъ и вкушаемъ не плоть и кровь мертвенныхъ животныхъ, но — плоть и кровь Его. Итакъ очень ясно, что преподана Имъ жертва Его страшнаго хлѣба о чаши, а не пасха подзаконная; поелику Онъ говоритъ: сія (чаша) есть новый завѣтъ моею кровію (Лук. 22, 20), и: сія естъ кровь моя новаго завѣта (Матѳ. 26, 28), — подобно тому, какъ и предъ этимъ, давая намъ въ пищу тѣло свое, говорилъ: пріимите, ядите: сіе есть тѣло мое (Матѳ. 26, 26). Но ты не можешь подражать этому, — столько привязанъ ты къ опрѣсноку, — не можешь раздѣлять и преподавать тѣло, равно какъ и кровь Его, хотя и говоритъ Онъ: пійте отъ нея вси: сія есть кровъ моя новаго завѣта (Матѳ. 26, 27). Но ты не дѣлаешь и этого, и приходящимъ къ тебѣ причаститься не преподаешь чаши: столько во всемъ допустилъ ты нововведеній. Мы же во Христѣ священнодѣйствуемъ по образу Его, и преломляемъ хлѣбъ, какъ Онъ преломилъ, и ядимъ, какъ Онъ сказалъ, и даемъ вѣрнымъ, и приносимъ хлѣбъ совершенный, поелику и Онъ совершенный человѣкъ и въ знаменіе прекращенія жертвы законной, такъ какъ она прекратилась, когда явилась истина. Между тѣмъ, мы вѣруемъ также, что и Спаситель освятилъ хлѣбъ квасный, совершенный, въ пасху, которой возжелалъ, хотя прежде Онъ совершилъ и законную пасху. Когда Онъ возлежалъ и имѣлъ солило, въ которое омочилъ (руку) Іуда; тогда, очевидно, Онъ совершалъ не пасху подзаконную: ибо тамъ, говоритъ законъ, все было печеное огнемъ, а не вареное въ водѣ. Итакъ справедливо, что законную пасху Онъ совершилъ въ другое время, а тогда (совершилъ) свою пасху, которой и возжелалъ. И я говорю это часто, желая и самъ въ Немъ, по милости Его, всегда вкушать сей живой пасхи, нынѣ и въ будущемъ вѣкѣ. Объ этомъ молюсь я во всякое время за себя и за всѣхъ братій. И освящая священную чашу въ Немъ, Христѣ Богѣ нашемъ, давшемъ намъ Себя, мы, какъ заповѣдано, даемъ въ любви пить отъ ней и всѣмъ братіямъ, становясь едино, какъ молился Онъ (Іоан. 17, 11), и будучи едино съ Нимъ и съ Отцемъ и Духомъ, какъ Онъ сказалъ (Іоан. 17, 21). Но довольно этого. Увлекаясь словомъ, мы сказали больше, чѣмъ предполагали говорить въ краткомъ очеркѣ.
Клирикъ. Все нужное сказано, владыко, и Богу благодареніе за это. (Слова твои) утверждаютъ насъ и сообщаютъ большое разумѣніе и твердость въ православіи и истинѣ.
Архіерей. Весьма многіе, братъ, истинно божественные и возвышенные умами мужи говорили объ этомъ, и я, недостойный, считалъ бы для себя излишнимъ и дерзкимъ говорить о томъ же. Однакожъ любовь побуждаетъ меня къ сему; итакъ примите отъ меня то, что я (сказать вамъ) въ силахъ. Болѣе же совершенныхъ наставленій ищите у людей болѣе совершенныхъ, и будете научены, потому что сказано: всякъ ищай обрящетъ (Матѳ. 7, 8).
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 112-117.
60. О томъ, что совершается на проскомидіи.
Такимъ образомъ іерей изъемлетъ изъ средины хлѣба этотъ квасный хлѣбъ, показывая и въ этомъ (дѣйствіи), что Спаситель принялъ плоть отъ нашей природы, а не отъ другаго естества, и отъ одной благословенной Жены и святой приснодѣвственной Дѣвы. И наполнивъ чашу виномъ и водою, по преданію, (іерей) приноситъ Богу и другія частицы. А что (въ чашу вливается) вино и вода, этимъ изображается самое событіе; ибо сказано: единъ отъ воинъ копіемъ ребра ему прободе, и абіе изыде кровь и вода (Іоан. 19, 34). Итакъ, это-то и есть самая чаша отъ самаго ребра Спасителя, который сказалъ: сія есть кровь моя, яже за вы изливаема (Матѳ. 26, 28; сн. Лук. 22, 20).
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 118.
61. Противъ Армянъ.
Кровь же излилась съ водою, какъ говоритъ Евангеліе, и мы пьемъ отъ ребра сего. Объ этомъ часто говоритъ и Златоустъ, котораго отметаютъ Армяне; объ этомъ говорятъ и вселенскіе Отцы. И всего того, что истекло изъ ребра Спасителя, должно причащаться, такъ какъ это истекло изъ тѣла Господня, и именно изъ него, а не изъ другаго, хотя одно называется кровію, а другое — водою. И это по-истинѣ, какъ засвидѣтельствовано, суть кровь и вода. Ибо, такъ какъ надлежало явиться двумъ источникамъ, которыми мы возраждаемся и живемъ Духомъ: то они истекли намъ изъ самой Жизни. Поэтому всегда необходимо, чтобы въ составѣ таинства, въ страшной чашѣ, были и вино, и вода, а не одна вода, какъ говоритъ нечестивая ересь Ѵдропарастатовъ, ниспровергающая преданіе таинствъ. Подобно безбожію и нечестію язычниковъ, она отвергаетъ вино, какъ (нѣчто) злое, и не отвергаетъ пьянства, по навѣту возбуждающаго ихъ лукавнѣйшаго демона, раздражающаго ихъ противъ насъ — христіанъ, къ отверженію, очевидно, священнѣйшей Жертвы, или — лучше — къ ихъ стыду и удаленію. И не одно вино, по примѣру еретиковъ Армянъ, желающихъ, очевидно, опровергнуть другую ересь и впадшихъ въ худшую, какъ случилось это съ ними и въ другихъ (отношеніяхъ), когда они уклонились отъ истины. Такъ именно, желая противиться Несторію, который признавалъ раздѣленіе во Христѣ и училъ отдѣльно о Словѣ, а отдѣльно о человѣчествѣ, они пришли къ тому, что стали говорить, будто во Христѣ — одна природа, отвергая, несчастные, воплощеніе Его; ибо какъ Богъ Слово воплотился, (если въ Немъ) одна природа? И какая эта природа — Божеская, или человѣческая? — (такъ какъ) они, дѣйствительно, отвергаютъ одну природу. Такимъ образомъ они идутъ противъ божественныхъ догматовъ. Противъ ереси Ѵдропарастатовъ возстаетъ и Златоустъ, говоря сказанное Господомъ: не имамъ пити отнынѣ отъ плода лознаго (Лук. 22, 18); виноградъ же производитъ вино, а не воду. Такъ, онъ отвергаетъ ересь, но не отвергаетъ воды; ибо не сказалъ онъ: одно вино безъ воды, но — виноградъ производитъ вино, а не воду. Поэтому должно быть и вино, но и вода должна быть съ нимъ, такъ какъ и то, и другая истекли изъ божественнаго ребра; но козни обольстителя многихъ совратили съ пути истины. Мы же, идя царскимъ путемъ, — какъ научены, что изъ животворящаго ребра истекла кровь и вода, — такъ и вливаемъ въ чашу вино съ водою и приносимъ Святой Троицѣ, вмѣстѣ съ кваснымъ хлѣбомъ, точно такъ, какъ приняли мы отъ Христа Бога нашего и Его Апостоловъ и Отцевъ нашихъ. Такъ, издревле предано намъ приносить хлѣбъ квасный, — свидѣтельствуютъ объ этомъ и священныя молитвы, и древнее преданіе, и обычай, — и чашу — вино и воду. На это указываетъ божественная литургія Златоуста и еще яснѣе — литургія богоявленнаго Василія. Ибо, послѣ словъ: и пріимъ хлѣбъ во святыя, и пречистыя, и непорочныя свои руцѣ, и показавъ Тебѣ, Богу и Отцу, благодаривъ, благословивъ, освятивъ, преломивъ, даде, — прибавляетъ: такожде и чашу отъ плода лознаго пріимъ, растворивъ, благодаривъ, благословивъ, освятивъ, даде. Видишь ли? Пріимъ, сказано, отъ плода лознаго и растворивъ, то есть, смѣшавъ съ водою; ибо это значитъ слово: растворивъ. Да и божественный Іаковъ въ священной литургіи, называемой его именемъ, — а она находится во многихъ (мѣстахъ), — говоритъ такъ: и пріимъ чашу, и растворивъ изъ вина и воды. И всѣ Отцы наши приносили такъ во вселенскихъ церквахъ и апостольскихъ престолахъ, и отъ нихъ издревле (перешло) къ намъ самое преданіе животворящей жертвы. Мы принимали преданія не отъ какихъ нибудь частныхъ (лицъ), не въ углу, но издревле отъ всѣхъ преемниковъ Апостольскихъ и исповѣдниковъ Отцевъ, просіявшихъ чудесами, часто собиравшихся вмѣстѣ въ нашихъ предѣлахъ и особенно въ христолюбивомъ городѣ Константинополѣ, который во Христѣ и основанъ, и распространяется, и сохраняется Всесвятою Его Матерію, гдѣ именно и запечатлѣнъ былъ вторымъ божественнымъ вселенскимъ Соборомъ составленный въ Никеѣ символъ вѣры. Часто собираясь вмѣстѣ, тогда и послѣ, изъ всѣхъ предѣловъ и часто священнодѣйствуя вмѣстѣ, всѣ Отцы тщательно предали намъ то, что относится къ тайноводству. И Церковь, особенно константинопольская, тщательно содержитъ чистую, правую и неповрежденную вѣру во Христа и непреложные отъ начала божественные догматы, такъ какъ въ ней и благочестіе было всегдашнее, и явились равноапостольные пастыри, и она имѣла основаніемъ верховнаго и первозваннаго въ Апостолахъ, и христіанскими царями, Константиномъ и прочими, ревновавшими о Христѣ, была устроена и сохраняется. И во время споровъ о божественныхъ догматахъ и другихъ священныхъ преданіяхъ, не только одинъ кто нибудь первосвятительствующій въ ней издавалъ законы, но повелѣніемъ и стараніемъ благочестивыхъ царей собираемы были архіереи, наблюдающіе за благочестіемъ во всей вселенной. И римскій (первосвятитель) присутствовалъ (на этихъ собраніяхъ), или самъ лично, какъ нѣкогда Агапитъ и потомъ Мартинъ, или чрезъ мѣстоблюстителей. (Присутствовали и епископы) александрійскій, антіохійскій и божественнаго града Іерусаліма, и еще всѣ, отъ всѣхь странъ собранные и избранные, которые, единодушно разрѣшая сомнѣнія, ограждали и хорошо утверждали чистое и истинное (ученіе). И они приняли это отъ Апостоловъ. Такъ, когда нѣкоторые завели рѣчь объ обрѣзаніи, Павелъ и Варнава не рѣшились сами полагать законъ, но (предоставили это) собору Апостоловъ, отъ котораго и получили на письмѣ то, что надобно дѣлать, — когда говорилъ не только Петръ, но и Іаковъ, и Іоаннъ, и прочіе. И такимъ образомъ они вмѣстѣ пишутъ въ посланіи къ нимъ. И прежде этого Петръ, когда для восполненія (числа) двѣнадцати учениковъ хотѣлъ избрать одного, не рѣшился на это самъ, но совѣщался со многими и съ ними совершилъ это дѣло. И когда послѣ откровенія принялъ Корнилія, то весьма многими словами и бывшими при этомъ свидѣтелями увѣрялъ прочихъ Апостоловъ, что это дѣло было отъ Бога, а не отъ него, чтобы и они приняли (Корнилія). Подобнымъ образомъ и Павелъ начиналъ свою проповѣдь и совѣщался о ней, чтобы не вотще ходить, — Павелъ, носившій въ себѣ Христа, всегда движимый Святымъ Духомъ. Итакъ, кто дерзнулъ бы выставить себя, не будучи поставленъ Богомъ и рабами Божіими? И кого бы могъ кто нибудь противопоставить учителемъ (своимъ) въ противность Отцамъ, — одного, двухъ и многихъ, учреждающихъ ложные догматы и не преданныя тайны? Ихъ слѣдуетъ скорѣе назвать лжеучителями, которые учатъ другому и установляютъ новое, вопреки тому, что всѣми принято и утверждено, и въ общихъ собраніяхъ и повсюду предано всѣми Отцами. Но довольно объ этомъ. — Священный же дискосъ содержитъ въ себѣ священнѣйшій хлѣбъ, и божественная чаша — вино съ водою, принесенныя Богу. А самъ іерей, взявъ и другую просфору, изъемлетъ копіемъ изъ находящейся среди ея печати одну частицу, приноситъ ее въ честь и память Богоматери и полагаетъ на дискосѣ съ правой стороны священнаго хлѣба. Самый хлѣбъ есть еще образъ тѣла Христова, а эта частица (служитъ) вмѣсто самой дѣвственно Родившей Его (Христа). Итакъ, поелику истина сохраняется и въ образѣ, то, какъ сказано въ псалмѣ, предстаетъ Царица одесную Сына своего и Царя Христа, получая, какъ Матерь, первыя почести; ибо то, что съ правой стороны, считается первымъ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 118-123.
62. О частицахъ, приносимыхъ въ проскомидіи за Святыхъ и всѣхъ благочестивыхъ.
Изъемля же копіемъ крестообразно частицы изъ другой просфоры, изъ печати, іерей творитъ память всѣхъ Святыхъ и полагаетъ (эти частицы) съ лѣвой стороны. Одну частицу онъ приноситъ, въ честь и память честныхъ небесныхъ Силъ, — и надобно приносить за нихъ, потому что они послужили таинству воплощенія; они соединились съ нами и мы составляемъ съ ними одну Церковь; они желаютъ приникнуть въ таинства Церкви, подвизаясь и сами въ степеняхъ восхожденія; они пребываютъ съ нами, будучи нашими хранителями и ходатаями предъ Богомъ. (Другую частицу приноситъ) въ честь и память честнаго Предтечи и всѣхъ святыхъ Пророковъ и праведныхъ, предвозвѣстившихъ вочеловѣченіе Господа. Третью частицу — въ честь и память святыхъ и всехвальныхъ Апостоловъ, какъ слугъ Христовыхъ, какъ первыхъ іереевъ и учителей вѣры, и тѣхъ, которые послѣ нихъ ревновали о благочестіи, — святыхъ Іерарховъ, святыхъ и добропобѣдныхъ Мучениковъ и Преподобныхъ со всѣми Святыми. Наконецъ, приноситъ въ честь и память дневнаго или празднуемаго Святаго и отца нашего Златоуста, или Василія, (смотря по тому), чья бываетъ литургія, и опять всѣхъ Святыхъ вмѣстѣ, такъ какъ всѣ они соединяются во Христѣ и такъ какъ необходимо, послѣ воспоминанія о Господѣ совершать воспоминаніе и о рабахъ Его, и, вопервыхъ, какъ сказано, о неискусомужно Родившей Его, чрезъ которую совершены таинства нашего спасенія. Потомъ — о святыхъ Ангелахъ, какъ послужившихъ таинству и чрезъ него соединившихся съ нами и охраняющихъ насъ. Затѣмъ — о предвозвѣстившихъ таинство Пророкахъ и праведникахъ, между которыми высшій и печать — Креститель. Потомъ — о Боговидцахъ проповѣдникахъ и Апостолахъ, которые просвѣтили міръ. Послѣ того — и о преемникахъ ихъ — Іерархахъ, и о плодѣ проповѣди — Мученикахъ и Преподобныхъ. Наконецъ, о всѣхъ вмѣстѣ, такъ какъ этою священною жертвою всѣ вмѣстѣ, и Ангелы и святые люди, и соединились со Христомъ, и освятились въ Немъ, и чрезъ Него соединяются съ нами. Тѣхъ молитвами, говоритъ (іерей), посѣши насъ, Боже, и даруй намъ вся, яже ко спасенію прошенія и жизнь вѣчную. Примѣчаешь ли, что частицы бываютъ вмѣсто Святыхъ и приносятся въ память и честь ихъ, и чрезъ нихъ во спасеніе намъ? Такъ и они, какъ сподвизавшіеся Христу, въ этомъ страшномъ таинствѣ дѣлаются причастниками большей славы и восхожденія, чрезъ причастіе спасительной жертвы, и примиряютъ насъ съ Нимъ и соединяютъ, особенно въ то время, когда мы воспоминаемъ ихъ. Однако частицы не прелагаются ни въ тѣло Господне, ни въ тѣла Святыхъ, но суть только дары, приношенія и жертвы изъ хлѣба, по подражанію Господу, и приносятся Ему во имя ихъ, а при священнодѣйствіи Таинъ, чрезъ соединеніе и общеніе съ ними освящаются и низводятъ освященіе на тѣхъ, за которыхъ служатъ, а чрезъ частицы за Святыхъ — на насъ, подобно тому, какъ это бываетъ и чрезъ молитвы, когда мы воспоминаемъ ихъ, или когда приносимъ что нибудь въ храмы ихъ мощамъ, или иконамъ. Ибо сами они непосредетвенно пріемлютъ освященіе отъ Бога; принимая же и приношенія отъ насъ, чрезъ нихъ освящаютъ насъ. Итакъ, если въ другихъ (случаяхъ) они могутъ принимать приношеніе въ честь и память свою, то тѣмъ болѣе они примутъ его во время священнѣйшей жертвы. Ибо, хотя они невещественно и мысленно участвуютъ душами своими въ причащеніи Христовомъ, однакожъ и чрезъ священнодѣйствіе, которое предалъ Онъ совершать за міръ, они, какъ потрудившіеся и прославленные вмѣстѣ съ Нимъ, имѣютъ участіе въ величайшей славѣ. Да и божественнѣйшіе Ангелы, какъ соединенные съ нами и послужившіе таинству, суть причастники благодати. Особенно же Матерь Бога Слова, послужившая великому домостроительству, орудіе соединенія Божія съ нами, корень сей божественной жертвы, содѣлавшаяся родительницею и виновницею (жизни по человѣчеству) для Творца, прежде всѣхъ пріемлетъ славу и ближайшее озареніе отъ Воплотившагося изъ нея неизреченно, дѣвственно и свято, и соединившагося съ нами по крайней благости. Поэтому и предстоитъ она одесную Его, и вмѣстѣ съ правой стороны священнаго хлѣба мы полагаемъ за нее частицу, выражая симъ, что Она — выше всѣхъ и ближе къ Богу. Съ лѣвой же стороны (полагаемъ частицы) Ангеловъ и всѣхъ Святыхъ, такъ какъ всѣ они занимаютъ второе мѣсто, или лучше — степень, не подходящую къ ея величію: ибо они чрезъ нее уже пріемлютъ озареніе и мы чрезъ нее прежде всего, при посредствѣ Святыхъ, спасаемся, какъ чрезъ нее и соединились съ Богомъ. Совершивъ это, іерей приноситъ потомъ и прочія частицы. Прежде всего — за архіерея, такъ какъ онъ есть источникъ священства. Потомъ — за весь священническій чинъ, за служащихъ таинству, потому что должно напередъ принимать труждающагося, какъ и Павелъ внушаетъ (2 Тим. 2, 6). Далѣе — за православныхъ царей, защитниковъ благочестія, за спасеніе ихъ и за христолюбивый народъ. Послѣ нихъ, если служба (совершается) въ обители, — за начальствующаго и прочую братію, а если въ храмѣ какомъ нибудь, — то за строителя его, или за совершающаго память и за собравшихся тамъ, также за принесшаго и за тѣхъ, за кого онъ принесъ дары. Наконецъ, — за почившихъ во Христѣ, за весь священническій и иноческій чинъ, далѣе — за всѣхъ вѣрныхъ, православно скончавшихся, и за тѣхъ, кого хочетъ, или долженъ бываетъ, іерей помянуть. Въ заключеніе полагаетъ іерей частицу вообще за всякую душу христіанъ православныхъ и, обращая слова къ Богу, читаетъ всю молитву, которую произносимъ на литіи всенощнаго бдѣнія: пріими, Господи, говоритъ онъ, жертву сію въ пренебесный твой жертвенникъ о всякой душѣ христіанской, скорбящей же и озлобленной, милости твоея и помощи требующей, и прочее до конца. Частицы сіи за живыхъ и умершихъ полагаетъ внизу священнаго хлѣба, такъ какъ онѣ принесены за насъ смиренныхъ, требующихъ умилостивленія и ходатайства, и ожидающихъ отъ Бога великія милости. Но надобно замѣтить, что, при пріобщеніи страшнѣйшихъ Таинъ, іерей долженъ быть внимателенъ, долженъ брать не отъ (этихъ) частицъ, но отъ тѣла Господня, и причащать приступающихъ. Ибо, хотя, чрезъ соединеніе со всесвятою кровію, все содѣлалось единымъ и хотя причащеніе крови Господней бываетъ и въ томъ случаѣ, когда кто нибудь причастится частицею: однакожъ, такъ какъ всякій вѣрующій долженъ причащаться вмѣстѣ и тѣла, и крови Христовой, то іерей долженъ, взимая лжицею вмѣстѣ съ кровію и тѣло Господне, преподавать причастіе приступающему. Правда, что всѣ частицы, бывъ положены въ чашу, сообщаются съ тѣломъ и кровію Христовою, и пріемлющій тѣло и кровь, вмѣстѣ съ соединенными съ ними частицами, причащается; но лучше, я думаю, дѣлать это со вниманіемъ и взимать лжицею отъ одного божественнаго тѣла, (а не съ частицами вмѣстѣ). Въ семъ божественномъ образѣ и дѣйствіи священной проскомидіи мы видимъ нѣкоторымъ образомъ самаго Іисуса, созерцаемъ и всю единую Церковь Его. Въ средоточіи всего видимъ Его, истинный свѣтъ, вѣчную жизнь, Имъ же стяжанную, освящаемую и хранимую: ибо самъ Онъ присутствуетъ здѣсь подъ образомъ хлѣба, (полагаемаго) на срединѣ. Частицею же, съ правой стороны, (изобразуется) Матерь Его; съ лѣвой — Святые и Ангелы; а внизу — благочестивое собраніе всѣхъ увѣровавшихъ въ Него. Здѣсь великая тайна: Богъ посредѣ людей и Богъ посредѣ боговъ, получившихъ обоженіе отъ истиннаго Бога — по естеству, воплотившагося ради нихъ. Здѣсь — будущее царство и откровеніе вѣчной жизни. Богъ зрится и пріемлемъ бываетъ нами! Здѣсь нѣтъ мѣста невѣрнымъ и иномудрствующимъ. Ибо, кое общеніе свѣту ко тьмѣ (2 Кор. 6, 14)? — Сказано, что Ангелы возмутъ злыхъ отъ среды праведныхъ. Поэтому вообще іерей не долженъ приносить (частицъ) за инославнаго, или совершать по немъ память. Нельзя также приносить (частицъ) за тѣхъ, которые явно грѣшатъ и живутъ нераскаянно: потому что приношеніе служитъ имъ къ осужденію, какъ въ осужденіе служитъ и причащеніе тѣмъ, кои безъ покаянія причащаются страшныхъ Таинъ, какъ сказалъ божественный Павелъ (2 Кор. 11, 29).
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 123-129.
63. Для чего бываетъ кажденіе послѣ проскомидіи?
Совершивъ такимъ образомъ проскомидію, іерей приноситъ Богу кадило въ благодареніе за совершенное священнодѣйствіе и пришествіе силы Духа: ибо ѳиміамъ служитъ образомъ Его. Объ этомъ свидѣтельствуетъ и молитва, въ которой говорится: кадило тебѣ приносимъ, Христе Боже нашъ, въ воню благоуханія (духовнаго), еже пріемъ въ пренебесный твой жертвенникъ, возниспосли намъ благодать Пресвятаго твоего Духа. Вмѣстѣ съ тѣмъ, іерей воздаетъ честь Богу приношеніемъ и благовоніемъ ѳиміама, и выражаетъ, что онъ дѣйствуетъ подъ осѣненіемъ Духа и что отъ сего таинства излилась на міръ благодать Духа.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 129-130.
64. Что означаютъ звѣздица, священные покровы и воздухъ?
Поэтому, покадивъ сначала, въ честь Спасителя, звѣздицу, полагаетъ ее надъ хлѣбомъ, говоря: и пришедши звѣзда, ста верху, идѣже бѣ Отроча, — въ символахъ изображая то, что совершалось при рождествѣ (Спасителя): поелику предложеніе, какъ сказали мы, изображаетъ и пещеру, и ясли. Потомъ, взявъ покровъ дискоса, который вмѣстѣ съ другими покровами знаменуетъ пелены, говоритъ слова псалма, изображающія вочеловѣченіе Слова: Господь воцарися, въ лѣпоту облечеся, и т. д. (Полагаетъ) покровъ и на чашу (одну, или многія), возглашая при семъ (слова), указующія также на воплощеніе Господа: покры небеса добродѣтель твоя и хвалы твоея (συνέσεως — разума, вѣдѣнія) исполнь (вся) земля. Какъ Богъ, Іисусъ Христосъ покрываетъ и небеса совершенствами (своими), и разума Его, то есть, вѣдѣнія Его преисполнена земля: потому что, когда Онъ воплотился, — вся земля познала Его вмѣстѣ со Отцемъ и Духомъ. Этотъ стихъ псалма возглашается надъ всѣми потирами, хотя бы ихъ было и нѣсколько: ибо приносимое — одно, и чаша — одна, и въ различныхъ сосудахъ зрится единое тѣло единаго (Христа) и единаго Его кровь. Затѣмъ, наконецъ, іерей, покадивъ, полагаетъ воздухъ, означающій и твердь, гдѣ утверждаются и звѣзды, и плащаницу: ибо имъ часто объемлется (тѣло и кровь) Іисуса, умершаго и мѵрами помазаннаго, и онъ называется надгробіемъ (ἐπιτάφιον). Такимъ образомъ здѣсь ясно изображается какбы въ сокращеніи все таинство: ибо (Христосъ), предреченный, какъ агнецъ, пришелъ съ небесъ и былъ плотію въ вертепѣ и ясляхъ, и въ это же время, при самомъ рожденіи, предъизобразилъ событія страданія Такъ, остановившаяся надъ Нимъ звѣзда указывала Его волхвамъ; а Иродъ началъ гоненіе. И Симеонъ, взявъ Его на руки, изрекъ, что лежитъ сей въ знаменіе прерѣкаемо и что оружіе пройдетъ душу самой Матери Его (Лук. 2, 34-35). Посему-то и здѣсь (на проскомидіи) предъизображаются страданія. Далѣе, покадивъ въ божественномъ предложеніи дары, какъ посвященные Богу и принесенные Ему, какъ «вмѣстообразные» всесвятаго тѣла и крови, — іерей читаетъ молитву предложенія и призываетъ Бога и Отца, пославшаго къ намъ Сына Своего — небесный Хлѣбъ, — благословить предложенные дары, принять ихъ въ пренебесный жертвенникъ, помянуть и принесшихъ, и тѣхъ, за кого принесли ихъ, и сохранить священнодѣйствующихъ неосужденными во время священнодѣйствія. Совершивъ затѣмъ отпустъ, іерей кадитъ крестовидно и самое предложеніе, и священную трапезу, а потомъ — и весь алтарь, выражая симъ, что всѣ дарованія Святымъ сообщаются, какъ отъ перваго источника, отъ Бога, а чрезъ Святыхъ и прочимъ. Нѣкоторые, какъ мы знаемъ, кадятъ и весь храмъ, и народъ, на что указываетъ и святый Діонисій, когда говоритъ, что предъ литургіею совершается кажденіе по всему храму, начинаясь отъ жертвенника (престола) и возвращаясь опять къ жертвеннику, въ знаменіе того, что начало и конецъ благъ есть Богъ, а жертвенникъ есть Его престолъ и мѣсто. Поэтому и при всякомъ кажденіи такъ бываетъ: совершающій кажденіе начинаетъ отъ жертвенника и оканчиваетъ также имъ. Поелику же и архіерей есть образъ Христа, и имѣетъ въ изобиліи силу Его, и каждый предстатель душъ образуетъ собою Христа: то и въ отношеніи къ нимъ дѣлается тоже. Архіерей и благословляетъ сначала кадило, какъ приносящій его Богу; а потомъ, послѣ священной трапезы и святыхъ иконъ, его же перваго кадятъ, прочихъ — за нимъ уже; послѣ всѣхъ опять кадятъ его, такъ какъ онъ — и начало, и конецъ священнодѣйствій, и раздаятель божественныхъ дарованій. А по подражанію сему, есть обычай дѣлать это и въ отношеніи къ настоятелямъ, имѣющимъ священноначальственное рукоположеніе. Кажденіе въ началѣ священнодѣйствія не только внутри (алтаря), но и внѣ (въ храмѣ), можно видѣть совершаемымъ и въ великой ѳессалоникійской церкви, — именно тогда, когда, во время перваго входа священной литургіи, износится отъ жертвенника кадило, которымъ діаконъ кадитъ евангеліе, архіерея и сослужащихъ съ нимъ священниковъ, — чѣмъ знаменуется небесная благодать и даръ, изліянные на міръ чрезъ Іисуса Христа, и благоуханіе Духа, силою Его паки восходящее къ небу. Такъ всегда совершается у насъ это о имени Іисуса Христа. Такъ совершается у насъ вообще проскомидія. Въ ней всѣ пресвитеры приносятъ (частицы), за кого надобно, и особенно за совершающихъ праздникъ, за архіерея и прочихъ, кого нужно. А діаконы — всѣ безъ исключенія — (поминаютъ, кого хотятъ) чрезъ пресвитеровъ, потому что сами діаконы совершить приношенія не могутъ, такъ какъ они не имѣютъ дара проскомисанія. Они — служители и имѣютъ только служебное достоинство. Если имъ нельзя облечься въ священную одежду безъ благословенія архіерея, или іерея, и если нельзя начать никакого священнаго дѣйствія безъ пресвитера, или безъ благословенія пресвитера: то какъ будетъ самъ онъ совершать приношеніе? Если правило запрещаетъ діакону причащаться прежде іерея даже освященныхъ честныхъ даровъ, чтобы всякій сохранялъ свой чинъ: то какимъ образомъ діаконъ будетъ приносить дары? Поэтому существовавшій прежде въ Ѳессалоникѣ, а теперь существующій на святой горѣ Аѳонѣ — обычай, чтобы совершали приношеніе діаконы, не благоприличенъ и не совсѣмъ сообразенъ (съ назначеніемъ діаконовъ): на это должно обращать вниманіе. Еслиже кто нибудь изъ діаконовъ хочетъ, по своей надобности, принести частицы Богу; то пусть дѣлаетъ это чрезъ пресвитера. Когда пресвитеръ беретъ просфору и копіе, и, вынимая частицу, говоритъ: пріими, Господи, жертву сію за того-то, въ честь и память — если приноситъ за кого нибудь изъ Святыхъ, въ умилостивленіе же и отпущеніе (грѣховъ) — если за кого нибудь изъ живыхъ или умершихъ, — діаконъ при каждой частицѣ говоритъ: помяни, Господи, въ честь и память, какого хочетъ, Святаго, или за отпущеніе грѣховъ всякаго, за кого имѣетъ нужду молиться. Лучше же и правильнѣе было бы ему говорить: помяни, владыко, того-то, — кого хочетъ помянуть: ибо не благоприлично ему возносить голосъ къ Богу, въ присутствіи іерея. Потомъ первому изъ діаконовъ дается отъ архіерея время начинать литургію, потому что безъ архіерея нельзя совершать ничего, что и о Себѣ сказалъ великій архіерей Іисусъ: безъ мене не можете творити ничесоже (Іоан. 15, 5). Итакъ, діаконъ призываетъ іерея благословить. Іерей благословляетъ Бога, — тотъ іерей, который совершалъ проскомидію въ предложеніи. Затѣмъ служба слѣдуетъ обычнымъ порядкомъ, что мы, по мѣрѣ силъ, пространнѣе изъясняли въ толкованіи на литургію.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 130-134.
65. Кого изображаетъ собою архіерей и кого служащіе съ нимъ?
Короче скажемъ здѣсь, что находящіеся въ алтарѣ священники являютъ собою первые небесные чины. Архіерей же — Господа, а находящіеся съ нимъ — Ангеловъ, послужившихъ при тайнѣ божественнаго воплощенія, и богопровѣдниковъ Апостоловъ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 134.
66. Что знаменуетъ святый алтарь, и что — священная трапеза?
Алтаръ образуетъ собою святое святыхъ, сущее превыше небесъ, и небо. Священная трапеза — престолъ Божій, мѣсто воскресенія Христова, честный гробъ. Храмъ — вмѣстѣ и небесныя (обители), и рай. А крайнія части храма и притворы знаменуютъ сотворенную ради насъ землю и то, что на землѣ. Сошествіе архіерея какбы на западъ въ архіерейскомъ облаченіи знаменуетъ низшествіе воплотившагося Господа вмѣстѣ со святыми Ангелами на землю и даже до дольнѣйшихъ странъ земли, до ада, — низложеніе князя тьмы и разрѣшеніе душъ, содержимыхъ тамъ отъ вѣка. Поэтому и первый входъ означаетъ сошествіе Его на землю, смерть, воскресеніе и вознесеніе: потому что Онъ совершилъ это въ первое сошествіе на землю. Вотъ почему предъ входомъ поются и антифоны, и именно три, въ честь Троицы. Въ нихъ (воспѣваются) Божія Матерь и лики Святыхъ. Затѣмъ воспѣвается единородный Сынъ Божій: потому что Онъ, одинъ отъ Троицы воплотившись, ради насъ избралъ свою Матерь и лики Святыхъ, которые служатъ предстателями за насъ. Да и самъ Онъ есть ходатай о насъ предъ Отцемъ, воплотившись ради насъ. Воспѣвающіе пророческія (пѣсни) указуютъ на Пророковъ: такъ какъ Пророки напередъ проповѣдали Христа. Іереи, вышедши съ благочиніемъ изъ алтаря, изображаютъ первые божественные ангельскіе чины и, шествуя къ архіерею, выражаютъ радость о Христѣ, ради Его побѣды, совершенной крестомъ, воскресеніемъ и вознесеніемъ, и указуютъ на (ожидаемое) послѣ всего этого пришествіе Его. Когда затѣмъ архіерей во-первыхъ и за нимъ всѣ іереи наклоняютъ головы и молятся, — этимъ ясно означается, что Господь низшелъ до насъ, умеръ и погребенъ, и сошелъ во адъ. Потомъ, когда послѣ молитвы возстаютъ, этимъ изображается воскресеніе, на которое указуетъ также и возвышаемое священное евангеліе, и возгласъ діакона: премудрость, прости (σοφία, oρθοί): ибо Господь своимъ воскресеніемъ возставилъ насъ и возвысилъ. Посему вслѣдъ за симъ бываетъ и шествіе, знаменующее вознесеніе, и привѣтствіе, подобно тому, какъ и Ангелы говорили тогда при вознесеніи Христовомъ: кто есть сей Царь славы? Посему и архіерей, изображающій Іисуса, восходящаго на небеса, привѣтствуется, когда восходитъ. Служащіе говорятъ: на многія лѣта, владыка! — свидѣтельствуя, что ими привѣтствуется не человѣкъ, но Іисусъ Христосъ, великій Царь и Архіерей, основавшій благочестивое царство и архіерейство на землѣ. Посему-то архіерей, носящій благодать Его, и привѣтствуется, какъ Христосъ, или лучше, чрезъ него, какъ мы сказали, привѣтствуется Христосъ. Онъ шествуетъ и поддерживается діаконами, какбы Ангелами; встрѣчается также пѣвцами и привѣтствуется. Врата притворяются, сообразно съ словами: возьмите врата; и когда архіерей цѣлуетъ ихъ (потому что Христосъ есть дверь горнихъ овецъ и жизни), — отверзаются, Ибо Христосъ отверзъ намъ входъ во святая святыхъ завѣсою плоти своея. Архіерей благословляетъ отверзающихъ врата, потому что Христосъ есть Господь силъ, и тотчасъ кадитъ кругомъ жертвенникъ, потому что онъ есть престолъ и мѣсто упокоенія Божія, и образуетъ самаго Христа, закланнаго и живущаго, и мысленно предлежащаго здѣсь, какъ жертва, и непрестанно священнодѣйствуемаго, — знаменуетъ и престолъ Божiй на востокѣ на высокихъ, и сѣдалище Христово на небесахъ одесную Отца. Ступени здѣсь означаютъ восхожденія и чины Ангеловъ и высшихъ освященныхъ мужей; на нихъ не сидятъ и діаконы. Послѣ кажденія бываетъ потомъ возглашеніе царей и архіереевъ: ибо Христосъ, окончивши домостроительство и вознесшись, поставилъ благочестивыхъ архіереевъ и вѣрныхъ царей. Затѣмъ архіерей дикиріемъ осѣняетъ священное евангеліе, указуя на два естества во Христѣ, который по ѵпостаси есть единъ, нераздѣленъ. Потомъ, во время пѣнія трисвятаго, опять, при словахъ: Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, осѣняетъ трикиріемъ, потому что Троица тройственна по лицамъ и едина по естеству, и вѣдѣніемъ о Ней, равно какъ и о двухъ естествахъ Единаго отъ Троицы воплотившагося, какъ свѣтомъ, озарило Евангеліе весь міръ. Потомъ (архіерей) молится о возрастаніи сего, какъ винограда живаго и животворнаго, и веселящаго, и свыше насажденнаго. Потомъ совершастся восхожденіе на священное сопрестоліе и кафедру, представляющее образъ восшедшаго на небеса Іисуса Христа, сѣдшаго одесную Отца. Вслѣдъ за симъ бываетъ божественное чтеніе Апостола, потому что Христосъ, вознесшись, послалъ учениковъ проповѣдывать всему міру Господа. Затѣмъ, послѣ аллилуіа, читается на амвонѣ священное Евангеліе, потому что его, отшедши на проповѣдь, проповѣдали Апостолы. А такъ какъ проповѣдь объ Іисусѣ Христѣ и Евангельскіе глаголы суть глаголы самаго Христа, то архіерей, какъ служитель Христовъ, во время чтенія отлагаетъ омофоръ. Но онъ преподаетъ миръ и благословеніе чтецу прежде и послѣ чтенія; прежде чтенія — для того, чтобы тотъ получилъ силу проповѣдывать, а послѣ чтенія — въ награду за проповѣдь. Точно также преподаетъ миръ и благословеніе читавшему апостольскія вѣщанія; впрочемъ, (преподаетъ) миръ не самъ, а чрезъ перваго изъ находящихся подъ нимъ архіерея, или пресвитера, потому что тогда они имѣютъ чинъ Апостоловъ, а первый архіерей — чинъ Христа. Посему самъ онъ преподаетъ миръ прежде и послѣ Евангелія, какъ образующій Христа, а они — прежде и послѣ Апостола, какъ держащіе чинъ Апостоловъ. И не сами по себѣ они дѣлаютъ это, но, принявъ благословеніе, преподаютъ миръ: потому что слово мира свойственно Христу и оставлено намъ въ наслѣдіе отъ Него. Тотчасъ послѣ сошествія архіерея съ сопрестолія, совершается молитва за царей [1]: потому что, побѣдивъ міръ проповѣдію, Христосъ призвалъ отъ невѣрія къ вѣрѣ и основалъ благочестивое царство, и благословилъ, и благословляетъ чрезъ архіерейство. Затѣмъ бываетъ изведеніе оглашенныхъ, знаменующее отдѣленіе грѣшниковъ отъ праведниковъ, послѣ проповѣди Евангелія, въ концѣ вѣковъ. Ибо послѣ того, какъ проповѣдано будетъ Евангеліе во всемъ мірѣ, во свидѣтельство всѣмъ народамъ, — тогда, говоритъ Писаніе, пріидетъ кончина. Посему, послѣ изшествія оглашенныхъ, бываетъ и вторый великій входъ, знаменующій второе со славою съ неба пришествіе Христово. Вотъ почему онъ совершается съ величайшею торжественностію (δορυφορίας), ради свѣтлости той славы Господней, съ которою Онъ тогда пріидетъ. При этомъ предносится съ изображеніемъ креста омофоръ, служащій знаменіемъ Іисуса, которое тогда явится съ неба, какъ написано. Далѣе слѣдуютъ свѣщеносцы и копьеносцы, и шествующій таинственно Христосъ, Хлѣбъ небесный и чаша непрестаннаго веселія, животворная и нескончаемая радость. Туть Онъ созерцается, какъ закланный, въ агнцѣ, потому что тогда узрѣнъ будетъ и живымъ, и уязвленнымъ. Одни узрятъ Того, на кого подвиглись убійствомъ, то есть — богоубійцы; а мы, увѣровавшіе въ Него, возрадуемся о Немъ: ибо язвою Его мы исцѣлѣхомъ. Затѣмъ затворяются двери, потому что такъ будетъ и въ будущемъ. И дѣлается невидимымъ для предстоящихъ внизу и дольнихъ то, что происходитъ вверху, и не всѣмъ открыты Тайны; потому что и тогда сокрытъ будетъ для многихъ и мало по малу будетъ открываться Іисусъ. Потомъ врата отверзаются, какъ и тогда простирающимся впередъ и болѣе совершеннымъ будетъ доступно соразмѣрное съ ихъ силами созерцаніе. По возглашеніи исповѣданія и произнесеніи всѣми сѵмвола вѣры, совершается и открывается между Ангелами и людьми свидѣтельство любви и единенія чрезъ цѣлованіе: ибо и тогда будетъ единомысліе, и всѣ будутъ другами и возлюбленными другъ для друга. И Іисусъ, совершеннѣйшая Жертва, будетъ среди всѣхъ Святыхъ своихъ, будучи для всѣхъ миромъ и единеніемъ, священникомъ и священнодѣйствуемымъ, всѣхъ объединяющимъ и со всѣми соединяющимся. Впрочемъ — соотвѣтственно состоянію каждаго. Ибо не всѣ непосредственно будутъ причастниками Его, но одни прямо и безъ покрововъ будутъ приближаться къ Нему, какъ священнодѣйствующіе и допущенные къ созерцанію высшихъ таинъ.
Примѣчанія:
[1] Разумѣется сугубая ектенія. См. Нов. Скр., стр. 129-130.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 134-140.
67. О томъ, что и на землѣ, какъ на небесахъ, по чину занимаютъ мѣсто и пріобщаются Таинъ, — внутри и внѣ алтаря, освященные и міряне.
И это показываетъ здѣсь первый архіерей, приближаясь къ таинственной Жертвѣ, касаясь и совершая ее, и образуя самаго Пожертаго за насъ. Другіе, чрезъ посредство его, участвуютъ въ Ней и пріобщаются Ея. Почему и въ алтарѣ епископы и священники, хотя и сослужители, однако не приближаются, подобно первенствующему. Другіе опять изъ освященныхъ занимаютъ чинъ ниже ихъ, не могутъ произносить того, что произносятъ тѣ, и послѣ приступаютъ къ страшному причащенію, какъ священнослужители, имѣющіе чинъ служебный. Послѣ этихъ, предъ священными дверями — прочіе: иподіаконы, и съ ними чтецы и пѣвцы. За симъ опять пріобщаются тѣ, которые имѣютъ монашескій образъ, какъ имѣющіе преимущество предъ народомъ; а за ними тотчасъ по порядку міряне: ибо и они не всѣ равны. Одни стоятъ твердо, другіе же суть кающіеся. Все это, по отношенію къ каждому изъ вступающихъ въ общеніе съ Богомъ, показываетъ его чинъ и восхожденіе, также сообразность и соразмѣрность причастія. А лобзаніе вмѣстѣ съ исповѣданіемъ вѣры показываетъ согласіе въ исповѣданіи Божіемъ, миръ и любовь. Послѣ лобзанія совершается священнодѣйствіе таинства призываніемъ Духа: потому что едина сила Троицы, и въ воплощеніи Сына Отецъ участвовалъ своимъ благоволеніемъ, Сынъ былъ самодѣйствующимъ, Всесвятый Духъ содѣйствующимъ. Послѣ священнодѣйствія бываетъ поминовеніе всѣхъ, ради спасительной Жертвы; воспоминаніе и Святыхъ, такъ какъ они спострадали Ему и нынѣ спрославляются; преимущественно же воспоминается Пресвятая и единая Богородица, потому что и тогда, и нынѣ, она была и есть общее спасеніе всего міра, и мы всѣ воспѣваемъ ее, потому что чрезъ нее надѣемся получить спасеніе. Послѣ воспоминанія всѣхъ возглашается прошеніе архіереемъ, какбы заключеніе всѣхъ прошеній, о томъ, чтобы дать намъ едиными устами и единымъ сердцемъ прославить Бога въ Троицѣ, и чтобы милости воплотившагося и пожертаго за насъ, и священнодѣйствуемаго и предлежащаго Iисуса Христа, великаго Бога, были всегда съ нами. Затѣмъ священноначальникъ молится о дарованіи намъ благодати сыноположенія и проситъ, чтобы мы, по природѣ твари и рабы, сподобились, ради единосущнаго Сына, уже пожертаго въ тайнахъ и предлежащаго, нарицать Отцемъ небеснаго Бога. Послѣ молитвы, преподанія мира и преклоненія главы, что показываетъ наше рабство предъ Богомъ и единеніе, бываетъ возвышеніе живоноснаго Хлѣба, образующее самое распятіе за насъ Спасителя, — также — что самъ Христосъ пришелъ и предалъ намъ Себя, потому что Онъ и распялся за насъ, и таинственно являетъ намъ Себя пострадавшимъ за насъ. Посему и возглашаетъ (предстоятель): вонмемъ, — чтобы мы внимали таинству. А потомъ прибавляетъ: святая святымъ, показывая, что Распятый святъ и всѣ, пріобщающіеся Ему, должны быть святы. Всѣ съ вѣрою взываютъ: единъ святъ, единъ Господь Іисусъ Христосъ, — произнося исповѣданіе, которое, какъ говоритъ Павелъ, будетъ и въ будущемъ. Ибо чрезъ сего единороднаго Сына, воплотившагося и распятаго, мы и освятились, и избавились отъ смерти, и получили безсмертіе. Онъ же и тогда будетъ для насъ предметомъ созерцанія и наслажденія, потому что прежде мы умерли, прельщенные желаніемъ быть равными Богу и стремясь прежде времени сдѣлаться безсмертными и богами, а теперь востали и живемъ, и дѣлаемся причастниками даровъ Божіихъ, и обожены, потому что теперь послѣдовало противное преступленію (заповѣди), когда безсмертный Богъ воплотился за насъ, принялъ образъ раба и смертнаго, сдѣлался подобнымъ твари и истинно явился человѣкомъ, и предалъ Себя въ жертву за насъ. Итакъ наше покушеніе — сдѣлаться богами чрезъ преступленіе заповѣди, было безумно; потому что невозможно намъ тварямъ сдѣлаться богами. Но домостроительство Бога Слова, какъ единаго всесильнаго, истинно и благо, и послужило къ нашему спасенію. Посему Онъ тѣсно и соединился съ нами (что было ради насъ), и умеръ за насъ плотію (что было верхомъ благости), и своею смертію даровалъ намъ безсмертіе и славу Божества. Видите ли, какое таинство! Затѣмъ бываетъ раздробленіе священнаго хлѣба. Ибо ради насъ раздробляется Нераздробляемый, дабы всѣ содѣлывались причастниками Его, и ради насъ раздѣляется, соединяя насъ съ Собою и дѣлая едино, о чемъ и молился. Единеніе же совершается чрезъ чашу, по положеніи въ чашу божественнаго Хлѣба: потому что единъ есть Христосъ и зрится вмѣстѣ и въ чашѣ, и въ хлѣбѣ, и Онъ единъ есть укрѣпленіе наше въ хлѣбѣ, и веселіе въ чашѣ, и миръ нашъ. Далѣе слѣдуетъ пріобщеніе, потому что конецъ всего — общеніе съ Богомъ, и оно есть вершина всѣхъ благъ и первый предметъ желаній. И оно, какъ мы выше сказали, происходитъ по чину, ради благочинія и правды, и благочестиваго смиренія; каждый въ своемъ чинѣ дѣлается причастникомъ Таинъ. Ибо Господь, будучи правымъ и истиннымъ, въ правдѣ даруетъ Себя всѣмъ намъ. Посему непосредственно пріобщается Ему одинъ только первый архіерей, какъ и между Архангелами, по словамъ Діонисія, первыми причастниками бываютъ первые, чрезъ нихъ — средніе, и послѣ нихъ — остальные. Посему также чрезъ архіерея пріобщаются епископы и священники, а чрезъ священниковъ — всѣ остальные священники и діаконы. Когда вслѣдъ за тѣмъ священные остатки божественнаго хлѣба положены будутъ въ священный потиръ, — онъ является народу. Это — Христосъ, самое Его истинное тѣло и кровь, которыя Онъ освятилъ для насъ — своего избраннаго народа, и даруетъ вкушать, созерцать и осязать. Поэтому священный народъ душевными очами устремляется къ Нему, покланяется Ему и проситъ необходимаго ко спасенію. Діаконъ возглашаетъ, чтобы приступали со страхомъ Божіимъ и вѣрою, для того, чтобы кто нибудь, приступивъ къ пріобщенію, не пріобщился въ осужденіе себѣ. Архіерей приступившимъ преподаетъ дары лжицею: это въ сообразность съ видѣніемъ Исаіи. Ибо не должно, какъ сказано, всѣмъ непосредственно пріобщаться божественныхъ и страшныхъ (даровъ); и притомъ, по отношенію къ божественнымъ (вещамъ), надобно быть богобоязненными и уничиженными. Если трепетали и Херувимы, то тѣмъ болѣе должно трепетать намъ, особенно — видя не образъ, но самую Истину. Посему приступающему къ принятію (святыхъ Таинъ) должно поклониться предстоятелю, или священнику, раздающему божественныя Тайны, и испросить у нихъ прощенія, равно какъ — прежде у всѣхъ вѣрныхъ, а самому, находящемуся въ чашѣ, живому Хлѣбу съ кровію поклониться до земли всею душею; потомъ сложить крестообразно руки, въ знакъ рабства и исповѣданія Распятаго, — ибо Его приступаетъ пріобщаться, — и затѣмъ приступить со страхомъ, и трепетомъ, и смиреніемъ сердца. Въ это время преподается причастіе. Сначала — пріобщающіеся всякій разъ, во всякое священнодѣйствіе, иподіаконы: потому что они ниже діаконовъ, и имъ не дозволено пріобщаться въ алтарѣ, такъ какъ они не въ алтарѣ рукоположены. За ними — чтецы и монахи, а послѣ нихъ — міряне. Ибо, кромѣ архіереевъ, пресвитеровъ и діаконовъ, никто другой не пріобщается въ алтарѣ, такъ какъ эти только три степени рукополагаются въ алтарѣ. Остальные пріобщаются внѣ алтаря и не принимая въ руки божественнаго хлѣба, какъ стоящіе ниже по чину и занимающіе послѣднюю степень, хотя бы и превосходили другихъ добродѣтелію. Посему каждому слѣдуетъ соблюдать свой чинъ, какъ и Павелъ заповѣдуетъ, говоря: каждый, въ немъ же званъ бысть чинѣ, въ томъ да пребываетъ, — дабы скорѣе можно было найти въ каждомъ основаніе добродѣтели — смиреніе, которое есть и въ Ангелахъ. Такъ точно и въ будущемъ каждый, какъ говоритъ опять Павелъ, будетъ въ своемъ чинѣ. Затѣмъ преподается благословеніе народу, какбы отъ самаго Спасителя; его преподаетъ предстоятель и молится о спасеніи всѣхъ. Потомъ онъ снова кадитъ на престолѣ святые дары, говоря слова вознесенія и благодаря Воплотившагося за насъ, и пострадавшаго, и воскресшаго плотію, и вознесшагося на небеса, и живущаго, и славою своею наполнившаго всю землю. Потомъ, благословивъ Бога, отдаетъ остатки святыхъ даровъ, чтобы они перенесены были въ предложеніе и потреблены діаконами. Между тѣмъ, вторый изъ священниковъ внѣ священнаго алтаря возглашаетъ въ слухъ заамвонную молитву за народъ, возсылая эту послѣднюю молитву за народъ и дѣлая дѣло архіерея; потому что начало и конецъ молитвъ суть его дѣло. Впрочемъ, и архіерей въ алтарѣ таинственно возноситъ эту молитву къ Богу; посему и благословляетъ священника, какъ своего служителя, когда онъ подойдетъ послѣ произнесенія молитвы. Затѣмъ самъ архіерей, сложивъ илитонъ, положивъ евангеліе и облобызавъ какъ его, такъ и священный престолъ, показывая тѣмъ, что послѣ того, какъ совершилъ литургію, онъ уже освященъ и соединенъ съ жертвенникомъ, исходитъ къ дверямъ алтаря и раздаетъ народу антидоръ: потому что народъ не входитъ въ алтарь и потому что Вышній снисходитъ къ смиреннымъ и многоразлично даруетъ Себя имъ.
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 140-146.
68. Объ антидорѣ и о томъ, что это — хлѣбъ освященный.
Сей антидоръ есть принесенный въ предложеніи, освященный хлѣбъ, средина котораго, изъятая, была священнодѣйствуема и содѣлалась тѣломъ Христовымъ. Посему онъ и дается вмѣсто того великаго дара страшнаго причащенія. Такъ какъ не всѣ достойны причащаться того, то антидоръ дается вмѣсто его и весьма точно называется антидоромъ, потому что сообщаетъ также даръ благодати Божіей. Ибо и это — хлѣбъ освященный, знаменуемый копіемъ и пріемлющій священныя слова; впрочемъ — не причащеніе тѣла Христова: то — Тайны, а онъ только даруетъ освященіе и сообщаетъ божественный даръ отъ словъ, произносимыхъ въ предложеніи. Наконецъ, снова знаменовавъ народъ и испросивъ благословеніе отъ Господа, архіерей дѣлаетъ отпустъ, призывая истиннаго Бога нашего Христа, предстательствомъ Всесвятыя Его Матери и всѣхъ Святыхъ, помиловать всѣхъ и спасти, — чѣмъ вмѣстѣ съ тѣмъ внушаетъ и свидѣтельствуетъ, что мы спасены и будемъ спасаться чрезъ домостроительство и священнодѣйствіе Спасителя, при содѣйствіи молитвъ Богородицы, Служительницы величайшаго таинства, и всѣхъ, освященныхъ чрезъ Него. Вслѣдъ за тѣмъ хоръ пѣвцовъ молится съ пѣснію за царей и за самаго архіерея, не просто привѣтствуя людей, но молясь о сохраненіи вѣрнаго царства и архіерейства, и о томъ, чтобы дѣло священнодѣйствія вѣчно невозбранно совершалось ради насъ. Потомъ, снова знаменовавъ пѣвцовъ и народъ, и помолившись, архіерей говоритъ про себя: Нынѣ отпущаеши, и прочая, — воспоминая Симеона, когда онъ принялъ на перси Христа, и снимаетъ священныя облаченія. Помолившись же и сдѣлавъ отпустъ, благодаритъ за всѣхъ и, трижды поклонившись жертвеннику, отходитъ. Такъ вотъ что объ этомъ великомъ и священномъ таинствѣ, которое и само по себѣ, и по отношенію къ намъ, имѣетъ величайшія знаменованія, мы, по мѣрѣ нашихъ силъ, сложили и раскрыли, сколько возможно было короче, — такъ какъ многіе божественные мужи говорили о семъ возвышенно и дивно: намъ не должно браться за то, что выше насъ; и то (что сказали, мы сказали только) ради васъ.
Клирикъ. Благодареніе Богу, что и о сихъ, столь возвышеннѣйшихъ и божественныхъ вещахъ, мы получили достаточное назиданіе. Просимъ теперь дать намъ наставленіе и о священнодѣйствіи освященія храма, чтобы намъ понимать смыслъ божественныхъ символовъ и въ этомъ (священнодѣйствіи).
Источникъ: Писанія Св. Отцевъ и Учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослуженія. Томъ II. — СПб.: Въ Типографіи Королева и Комп, 1856. — С. 147-148.
Customer Feedback (0)