Митр. Арсеній Стадницкій († 1936 г.)
Рѣчь при вступленіи на каѳедру Псковской епархіи 30 декабря 1903 года. О благодатномъ союзѣ пастыря и пасомыхъ.
Привѣтствую васъ, возлюбленные братіе, и въ лицѣ вашемъ богодарованную мою паству благословеніями мира и любви во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Это привѣтствіе — Христа, а затѣмъ апостоловъ, которые, входя въ непосредственное, или чрезъ посланія, общеніе съ основанными ими христіанскими общинами, всегда начинали свое спасительное дѣло служенія такимъ привѣтствіемъ и благословеніемъ, свидѣтельствуя этимъ, что они, св. апостолы, идутъ на дѣло благовѣстія во имя Св. Троицы.
И я, недостойный преемникъ апостольскаго служенія, которому Господь нашъ Іисусъ Христосъ, Великій Архіерей, судилъ быть епископомъ Церкви Псковской, при первомъ моемъ молитвенномъ общеніи съ вами дерзаю обратиться къ вамъ съ этимъ привѣтственнымъ благословеніемъ мира и любви во имя Троицы единосущной и нераздѣльной.
Это привѣтствіе въ моихъ грѣшныхъ устахъ имѣетъ особенное значеніе, такъ какъ гряду я къ вамъ отъ славной обители во имя Св. Троицы, гдѣ я имѣлъ счастіе столько времени пребывать (7 лѣтъ), во градъ Св. Троицы.
Пресвятая Троице, спаси и помилуй меня и мою паству предстательствомъ великаго угодника и молитвенника земли русской преподобнаго Сергія, святителей Московскихъ и Псковскихъ угодниковъ!
Не скрою отъ васъ: когда я впервые услышалъ, чтó изрекъ о мнѣ Господь, то духъ мой смутился, по причинамъ вполнѣ понятнымъ. Область моихъ занятій до сихъ поръ была отлична отъ предстоящей дѣятельности; паства моя, хотя и не многочисленная, была особаго рода; ясное сознаніе важности, трудности и отвѣтственности архипастырскаго служенія, отъ котораго въ смиреніи отказывались и не такіе немощные сосуды, какъ я, примѣръ чего въ лицѣ преподобнаго Сергія всегда былъ предъ моими глазами, и настоящіе дніе лукави, дни гоненій на Христа и Его св. Церковь, — все это, говорю, крайне смущало меня.
Но воспомянувъ дни древніе великаго Пскова, благочестіе предковъ его, стояніе до смерти за святую вѣру въ борьбѣ съ невѣрными и иновѣрными, свидѣтельствомъ чего служатъ сохранившіяся и до сего дня бойницы и стѣны, окружающія сей градъ; слыша также добрыя вѣсти о васъ, о вашей любви къ посѣщенію храмовъ Божіихъ, о почитаніи своихъ архипастырей, доказательствомъ чего служитъ и торжественная встрѣча, уготованная вами мнѣ, вашему новому архипастырю, и настоящее многолюдное собраніе ваше для перваго молитвеннаго общенія со мною, — я окрылился духомъ, и въ упованіи на благодатную помощь свыше гряду къ вамъ, чтобы совершить дѣло вашего и своего спасенія. Съ радостію обручаюсь съ тобою, моя возлюбленная паства, яко женихъ съ невѣстою; въ спасительномъ упованіи вступаю съ тобою въ благодатный союзъ.
Что же это за союзъ? Въ чемъ его сила и значеніе?
Это союзъ — не внѣшній, а чисто духовный во Христѣ Спасителѣ нашемъ. Это союзъ вѣры, надежды и любви, которыя пастырь долженъ проповѣдывать своимъ пасомымъ, чтобы руководить ихъ по пути къ вѣчному спасенію, духовно возрождать, обновлять, содѣлывать новыми храмами Святаго Духа; а пасомые обязаны усвоять себѣ эти спасительныя истины и осуществлять ихъ въ своей жизни. Это союзъ взаимной молитвы пастыря о пасомыхъ и пасомыхъ о пастырѣ. Здѣсь все должно основываться на живомъ взаимодѣйствіи членовъ Церкви — пастырей и пасомыхъ. При такомъ союзѣ пастырь Церкви является олицетвореніемъ и средоточіемъ всѣхъ священныхъ интересовъ своей паствы. Пасомые повинуются ему, какъ голосу своей собственной христіанской совѣсти. Такой пастырь поистинѣ является живымъ образомъ нашего Пастыреначальника, Который сказалъ о Себѣ: Азъ есмь пастырь добрый и знаю Моя, и знаютъ Мя Моя (Іоан. 10, 14). Только при этомъ и возможно то внутреннее, духовное неразрывное единеніе между членами Церкви, о дарованіи котораго вѣрующимъ молилъ Отца небеснаго Христосъ предъ Своими спасительными страданіями: да вси едино будутъ, якоже Ты, Отче, во Мнѣ, и Азъ въ Тебѣ... да будутъ совершени во едино (Іоан. 17, 21. 23).
Такой союзъ возможенъ только въ Церкви, изобилующей благодатными спасительными дарами. Только при такомъ союзѣ и возможны жизненныя отношенія вѣрующихъ къ Церкви, которая, въ силу своего Божественнаго полномочія, должна обнимать и освящать всѣ стороны человѣческой жизни. Только такой союзъ пастырей и пасомыхъ является непоколебимымъ оплотомъ противъ силъ, враждебныхъ Церкви. Такъ было во времена апостоловъ, въ древней христіанской Церкви; такъ было у насъ — въ древней Руси; такъ должно быть и въ настоящее время.
Во времена апостоловъ церковная община, въ составѣ пастырей и пасомыхъ, имѣла вліяніе на всѣ стороны церковной жизни. Для христіанъ первыхъ вѣковъ вѣра была жизнію, а потому и отношенія къ Церкви, какъ хранительницѣ вѣры, были жизненны. Для нихъ вѣровать — значило жить; не вѣровать — умереть. Такая жизненность вѣры проявлялась у христіанъ особенно въ періодъ гоненій на Церковь, когда всѣ вѣрующіе — пастыри и пасомые — должны были, по выраженію одного учителя Церкви (Тертулліана), стоять предъ лицемъ языческаго міра, какъ «одна сомкнутая фаланга Христова», защищая цѣною жизни своей святость и неприкосновенность Христовой вѣры. Тогда пасомые не уступали своимъ пастырямъ въ героической борьбѣ за вѣру. И чѣмъ полнѣе отдавался каждый членъ христіанской общины своей религіи, чѣмъ рѣшительнѣе жертвовалъ для нея всѣми интересами жизни и самою жизнію, тѣмъ живѣйшее принималъ участіе въ интересахъ и дѣлахъ Церкви.
И у насъ, въ древней Руси, по принятіи нашими предками святой православной вѣры и усвоеніи ея, Церковь становится въ ряду другихъ сторонъ общественной жизни, какъ новое организующее начало, съ особою религіозною миссіею. Она, будучи царствомъ не отъ міра сего, вноситъ новый духъ, новое христіанское содержаніе въ формы и отношенія мѣстнаго національнаго быта. Она призываетъ народныя силы на служеніе новой идеѣ, данной въ христіанствѣ, и сама стаётъ народною, національною Церковію. Жизнь Церкви и народа сливаются во едино. Общецерковныя дѣла и интересы не составляютъ исключительнаго достоянія іерархіи. Народъ принималъ въ нихъ живое участіе, насколько касались они его непосредственно, или доступны были его религіозному смыслу. Жизненность Церкви, въ составѣ пастырей и пасомыхъ, и ея вліяніе на всѣ стороны общественныхъ отношеній выражались въ томъ, что храмы — сельскіе и городскіе — являлись центромъ религіозности и вмѣстѣ общественной жизни. Одинъ и тотъ же колоколъ созывалъ народъ въ храмъ на молитву, а вмѣстѣ съ тѣмъ — и на вѣче, для совмѣстнаго обсужденія общественныхъ и государственныхъ дѣлъ. Самые города считались какъ будто бы принадлежностью собора, его волостью. Новгородъ былъ городомъ Св. Софіи, Псковъ — Св. Троицы (Костомаровъ). Отсюда древніе новгородцы и псковичи старались всю свою жизнь — личную и общественную — поставить подъ покровъ религіозныхъ вѣрованій и мѣстныхъ святынь, и съ этой стороны она и оцѣнивалась. Трудился ли князь или посадникъ для общаго земскаго дѣла, про него говорили, что онъ радѣетъ о домѣ Св. Софіи, или трудится за домъ Св. Троицы. Отсюда и борьба съ врагами отечества носила религіозный характеръ. Шла рать на городъ, — горожане говорили, что она идетъ грабить ихъ святыню, нанести вредъ Св. Софіи или Св. Троицѣ. Во время войнъ съ нѣмцами, поляками, псковичи говорили: «братья-мужи псковичи! Не посрамимъ отецъ своихъ и дѣдовъ... Се же, братья, предлежатъ намъ животъ и смерть; потягнемъ за Св. Троицу и за святыя церкви, за свое отечество». И помогалъ Богъ мужамъ-псковичамъ и одерживали они побѣды надъ врагами отечества, а вмѣстѣ и православной вѣры, помощію Св. Троицы.
Такимъ нравственно-религіознымъ характеромъ проникнутъ былъ весь строй древне-русскаго быта, который развивался въ союзѣ двухъ началъ церковной жизни — божественнаго авторитета, представляемаго іерархіею, и человѣческихъ силъ, представляемыхъ паствою.
А теперь?... Обвиняютъ нашу Церковь въ безжизненности. Но такое обвиненіе — плодъ недомыслія. Церковь по своему существу не можетъ быть безжизненною, какъ основанная Христомъ, Который есть путь, истина и животъ, и одолѣть ея не могутъ и врата адовы. Не Церковь сама по себѣ безжизненна, а могутъ быть мертвыми члены, числящіеся принадлежащими къ ней, вслѣдствіе разобщенности союза между пастырями и пасомыми, а отсюда — непониманія надлежащаго отношенія къ Церкви. Въ самомъ дѣлѣ, въ чемъ теперь въ большинствѣ случаевъ проявляются жизненныя отношенія общества и Церкви? Въ болѣе или менѣе усердномъ посѣщеніи богослуженій, въ приглашеніи приходскаго духовенства на требы, въ ежегодной исповѣди и причастіи, въ подаяніяхъ на церковь и т. д. И только. Что же касается заботъ о внутреннемъ устроеніи себя, осуществленіи и проявленіи въ жизни частной и общей религіозныхъ началъ, то это весьма часто многими даже и не сознается. Внутренняя, самобытная жизнь Церкви, какъ носительницы интересовъ вѣры, т. е. священнѣйшихъ интересовъ самого общества, предоставляется попеченію одного только духовенства. Наша разобщенность между пастырями и паствою служитъ причиною апатичности нашего общества къ интересамъ Церкви; эта же апатія является удобною почвою для враговъ Церкви и возникновенія въ ней враждебныхъ силъ въ видѣ сектантства и невѣрія въ многоразличныхъ его формахъ. Кто же явится оплотомъ противъ нихъ? Кто противостанетъ врагамъ и вражескимъ устремленіямъ противъ народной вѣры и Церкви? Враги дѣйствуютъ внутренне сплоченно между собою, а мы — члены Церкви — стоимъ единицами или маленькими кучками, внутренне между собою не связанными. Не пора ли, теперь особенно, сплотиться во едино пастырямъ и пасомымъ, въ единый благодатный союзъ вѣры, надежды и любви?..
Предметъ дѣятельности и цѣль служенія нашего у васъ и будетъ состоять въ укрѣпленіи духовнаго единенія между мною и вами для блага Церкви нашей, для благосостоянія богодарованной мнѣ паствы и для общаго нашего во Христѣ спасенія.
Пресвятая Троице! Благослови нашъ входъ въ градъ Твой Псковъ! Даруй ми слово благо къ строенію Церкви Твоей сей святѣй! Спаси и помилуй благовѣрныхъ христолюбивыхъ рабовъ, въ области сей живущихъ и нынѣ предстоящихъ и молящихся въ семъ честнѣмъ храмѣ Твоемъ, предстательствомъ и заступленіемъ благовѣрныхъ князей Псковскихъ — Всеволода-Гавріила и Довмонта-Тимоѳея и прочихъ Псковскихъ чудотворцевъ.
Источникъ: Арсеній, Архіепископъ Новгородскій. На духовной страдѣ. Слова и рѣчи. Томъ I. — СПб.: Сѵнодальная Типографія, 1914. — С. 8-14.
Customer Feedback (0)