Архим. Антонинъ Капустинъ († 1894 г.)
Слово въ недѣлю шестую Великаго поста (Ваій).
Кто есть сей? (Матѳ. 21, 10).
Нельзя не подивиться, что спрашиваетъ такимъ образомъ объ Іисусѣ Христѣ тотъ самый городъ, въ которомъ Онъ столько сотворилъ знаменій и чудесъ, особенно — когда приномнимъ, что предъ самымъ прибытіемъ Его въ Іерусалимъ, тамъ уже искаху Іисуса, и глаголаху въ Церкви стояще: что мнится вамъ: яко не имать ли пріити въ праздникъ? (Іоан. 11, 56). Уже покрывало ослѣпленія упадало на очи народа христоубійственнаго… Скоро Іерусалимъ совершенно откажется отъ Помазанника Божія! — Неумѣстной пытливости отвѣтомъ были слова народа предшествовавшаго и послѣдствовавшаго Господу: сей есть Іисусъ пророкъ, иже отъ Назарета Галилейскаго (Матѳ. 21, 11). Отвѣтъ — стоившій вопроса! Онъ обличалъ самый общій взглядъ на Іисуса Христа. Пророкомъ могъ называться всякій, дѣйствующій отъ имени и во имя Бога. Иное говорилъ народъ, когда говорилъ не по требованію стороннему, а по собственному, свободному влеченію сердца. Благословенъ грядый во имя Господне (Матѳ. Марк.) — восклицалъ онъ. Благословенъ грядый Царь во имя Господне! (Лук.). Благословенъ грядый во имя Господне, Царь Исраилевъ (Іоан.)! Благословенно грядущее царство отца нашего Давида (Марк.)! Миръ на небеси и слава въ вышнихъ (Лук.)! Осанна (Марк. Іоан.)! Осанна сыну Давидову (Матѳ.)! Осанна въ вышнихъ (Матѳ. Марк.)!.. Столько привѣтствій послано было на встрѣчу и во слѣдъ Христу! Они точно были хвалою устъ младенческихъ (Матѳ. 21, 16) — хвалою безотчетнаго восторга, неясносознаемаго, богодвижимаго чувства, Кто есть сей? — также не знали въ точности восклицавшіе Христу: осанна, какъ не знали — тѣ, которымъ тяжело было это, неумѣстное, по ихъ мнѣнію, привѣтствіе. Братія, (навремя) торжествующіе! Кто есть Сей? спросимъ и мы св. Евангеліе Руководимые Церковію, мы теперь стоимъ у самаго входа въ искупительный подвигъ Господа нашего. Днесь благодать Святаго Духа насъ собра, и вси вземше Крестъ Твой глаголемъ — отъ лица нашего воспѣваетъ она нынѣ Господу. Чтобы сей крестъ не былъ для насъ предметомъ одного холоднаго, скользяшаго пробѣга мыслей, и не сдѣлался такимъ образомъ только тяжестію для рукъ, его вземшихъ, посмотримъ богословствующимъ взоромъ: кто есть Сей, освятившій его своею смертію, благословенный, кроткій и спасаяй (Зах. 9, 9), означенный у боговидца Пророка однимъ таинственнымъ именемъ Сына (Ис. 9, 6) — неизвѣстно чьего, и неизвѣстно какого? По достоуважительному обыкновенію древнихъ народовъ, занятому конечно изъ духа божественнаго міроправленія, спросить: кто онъ, значило спросить чей онъ. т. е. чей онъ сынъ. И такъ —
1. Кто есть Сей? — И дивляхуся вси народи глаголюще: еда сей есть Христосъ, — СЫНЪ ДАВИДОВЪ (Матѳ. 12, 23)? Когда водружена была на землѣ Церковь Божія въ образѣ таинственной Скиніи Свидѣнія, освящена богослуженіемъ, скрѣплена законными постановленіями, упорядочена Іерархическамъ устройствомъ, — требовалось оградить ея благосостояніе съ внѣшней стороны, дать ей опору и защиту въ могущественной власти гражданской. Долго избранный народъ приготовляемъ былъ къ этому. Самъ онъ многократно ходомъ обстоятельствъ своихъ приводимъ былъ къ необходимости — избрать изъ среды себя Единовластителя — съ правомъ судить всего Исраиля. Но ни въ одномъ изъ Судей Господь не нашелъ Себѣ мужа по сердцу, достойнаго представителя Себя Самого, и верховнаго покровителя Своей Церкви. На кого воззрю, глаголетъ Онъ, токмо на кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго словесъ Моихъ (Ис. 46, 2). И сего кроткаго узрѣлъ Онъ въ сынѣ Іессея! (1 Цар. 26, 1). То былъ Д а в и д ъ. Онъ только могъ быть истиннымъ царемъ народа Божія, сочетать и Церковь и государство въ одно Царство Божіе. (Предшественникъ его былъ поставленъ Промысломъ на царство только для воспитанія сего Царя.). Давидъ былъ царь въ богонамѣренномъ смыслѣ сего слова. Онъ былъ посредникъ между Богомъ и народомъ, правитель во имя и отъ имени Бога. Онъ былъ образъ не зримаго, но всеприсущаго Царя небеснаго, собравшаго и совокупившаго всѣ судьбы человѣческія въ одно домостроительство спасенія человѣческаго; онъ былъ живый и поразительный образъ грядущаго Искупителя, отобразилъ на себѣ почти всю земную судьбу Его; и малое царство его было не только образомъ, но и началомъ величайшаго Царства Христова. Родъ Давида долженъ былъ царствовать вѣчно на престолѣ Исраильскомъ, престолъ — быть исправленнымъ во вѣки царство — продолжаться до вѣка (2 Цар. 7, 16)... Мы не поняли бы обѣтовательныхъ словъ Господа, если бы на царство Давидово стали смотрѣть какъ на государство, и на домъ Давида, какъ на родъ царей Іудейскихъ. Уже внуку Давидову изъ государства его досталась только шестая часть. Потомъ не стало и самаго царства Іудейскаго. Между тѣмъ на богодухновенномъ языкѣ Пророковъ все было одно и то же имя Давида. Одинъ говоритъ, что таинственный Сынъ, который дадеся намъ, имѣетъ веліе начальство, и мира Его нѣсть предѣла на престолѣ Давидовѣ и на царствѣ Его, исправити е, и заступити его въ судѣ и правдѣ отъ нынѣ и до вѣка (Ис. 9, 7). Завѣщаю вамъ завѣтъ вѣченъ, говоритъ Господь чрезъ того же Пророка, преподобная Давида вѣрная. Се свидѣтельство во языцѣхъ дахъ Его князя и повелителя языкомъ (Ис. 55, 4) — Се дніе грядутъ, глаголетъ Господь другому Пророку, и возставлю Давиду Востокъ праведный, и царствовати будетъ царь, и премудръ будетъ… и сіе имя Ему, имже нарекутъ Его: Господь праведенъ нашъ (Іер. 23, 5-6). Послужатъ тіи Господу Богу своему, и Давида Царя ихъ возставлю имъ (Іер. 30, 9). Тако глаголетъ Господь: можетъ ли разоритися завѣтъ Мой съ днемъ и завѣтъ Мой съ нощію, еже не быти дню и нощи во время свое? То и завѣтъ Мой разорится съ Давидомъ рабомъ Моимъ, еже не быти отъ него Сыну царствующу на престолѣ его, и левиты и священники рабы Моими. Якоже сочтены быти не могутъ звѣзды небесныя, ни измѣренъ быти песокъ морскій, тако умножу сѣмя раба Моего Давида и левиты, служители Моя (Іер. 33, 20-22)... Въ какой ясности открывается, что Давидъ въ очахъ Господа есть не Давидъ-лице, царствовавшее нѣкогда въ Іудеѣ, а Давидъ царь и помазанникъ царства Божія, что сѣмя его, многое какъ звѣзды и песокъ, не есть — плотское потомство Давидово, но Христосъ, корень и родъ Давидовъ (Апок. 22, 16) съ своимъ сѣменемъ (Гал. 3; 4, 4. 7), что Левиты и священники суть служители новаго Завѣта, новой Церкви Божіей. Еще разательнѣе Господь описываетъ будущее царство Давида раба Своего Пророкамъ, Іезекіилю (гл. 34, 23-31 и 37, 21-28. слич. Ос. 3, 4-5; Ам. 9, 11-12) и Зах. (гл. 12-13). Такимъ образомъ, ко временамъ Спасителя въ народѣ Іудейскомъ было всеобщее чаяніе возстановленія царства Давидова. Всѣ ждали возстановителя, — потомка или, по образу выраженія іудеевъ, Сына Давидова; хотя очень немногіе понимали, что это за царство должно быть, и что за царь, съ которыми такъ тѣсно связывалось имя Давида. Христосъ и Сынъ Давидовъ — это были въ народѣ тогда уже однозначащія слова и понятія (Матѳ. 12, 23; 22, 42; Іоан. 7. 42). Архангелъ, благовѣстникъ первый сказалъ, что симъ возстановителемъ престола Давидова будетъ, благовѣствуемый имъ, І и с у с ъ. Но эту вѣсть приняла и сложила въ сердцъ своемъ одна кроткая и молчаливая Матерь Іисусова. Дѣла великаго Пророка (Лук. 7, 36) вскорѣ огласившаго именемъ своимъ всю землю Исраильскую, невольно заставили придавать ему драгоцѣнное, и всѣмъ вожделѣнное, имя Сына Давидова (Матѳ. 9, 37; 20, 30; 15, 22 и др.). И Самъ Господь не отрицалъ отъ Себя сего имени, только хотѣлъ возвести мысль Іудейскихъ учителей къ высшему и истиннѣйшему разумѣнію его (Матѳ. 22, 44. и др.). Но и это Онъ дѣлалъ уже тогда, когда, утаенное отъ премудрыхъ и разумныхъ, открыто было благоволеніемъ Божіимъ младенцамъ, — когда народъ, увлеченный пророческимъ духомъ, восклицалъ: осанна Сыну Давидову, и также можетъ быть не вѣдалъ, что творитъ, какъ вскорѣ послѣ сего не вѣдая, что творитъ, будетъ распинать Сына Давидова.
Осанна Сыну Давидову!.. Мы, восклицающіе подобнымъ образомъ, имѣемъ неоцѣненную выгоду не только знать Сына Давидова и Его царство, но и быть цѣнителями Іудейскихъ восклицателей. Изъ знанія нашего извлечемъ для себя слѣдующіе, необходимые Христіанскому благовѣрію и благочестію, уроки: 1) Христіанство есть одно и тоже съ благословеннымъ царствомъ Давидовымъ, въ день вшествія Христова въ Іерусалимъ еще грядущимъ (Марк. 11, 10), а вскорѣ потомъ и пришедшимъ въ силѣ, по обѣтованію Господа (Марк. 9, 1). Его первая половина была прообразовательная, вторая совершительная (Іоан. 19, 30). Тамъ царство состояло изъ Исраиля плотскаго (1 Кор. 10, 18), здѣсь — новаго, духовнаго, Божія (Гал. 6, 16). Тамъ Христомъ былъ Богоугодный человѣкъ, здѣсь — Богочеловѣкъ... Сіе тожество двухъ царствъ да пріучитъ богословствующую мысль нашу къ одному общему взгляду на Церковь Божію, и да воспламенитъ насъ любовію къ древнимъ временамъ богоуправляемаго человѣчества, столь мало изучаемымъ, и столь много поучающимъ. 2) Христіанское царство тогда только въ должномъ отношеніи находится къ Царству Божію, когда представляетъ въ себѣ сходство съ царствомъ Давидовымъ, — когда царь есть избранникъ и Помазанникъ Божій, дѣйствующій во имя и отъ имени Царя небеснаго, — когда подданный свято чтитъ особу и санъ царя, какъ представителя Бога для него, и въ дѣлахъ управленія государственнаго имѣетъ всегда голосъ только подчинительный, какъ прилично рабу Господню; — когда и царь и подданный, составляя царство земное, не столько думаютъ о земномъ, сколько о небесномъ царствѣ, и повелѣвая и повинуясь, несутъ одно служеніе, одно послушаніе Богу, одно спасающее иго Христово. 3) Христіанское братство, вѣрно и точно соотвѣтствующее намѣреніямъ и ожиданіямъ Сына Давидова, своего божественнаго Брата (Евр. 2, 11) и Господа, должно быть одушевлено, подобно Ему, любовію ко всему человѣческому братству, а преимущественно къ Ветхому Исраилю, о которомъ Онъ столько скорбѣлъ и болѣлъ духомъ во днехъ плоти Своея. Оно должно стараться всѣми силами расширять предѣлы царства нашего кроткаго и возлюбленнаго Давида — Іисуса, и молиться о заблуждающихъ братіяхъ, дабы и они обратились въ царство истины, и вмѣстѣ съ нами восклицали: осанна Сыну Давидову!
2. Кто есть Сей?.. И Азъ видѣхъ и свидѣтельствовахъ, яко Сей есть СЬІНЪ БОЖІЙ (Іоан. 1, 24) — говорилъ Христовъ Предтеча. — Въ древнѣйшей исторіи рода человѣческаго есть упоминовеніе о сынахъ Божіихъ (Быт. 6, 2). Это были первенцы, возраждающей человѣчество, благодати Божіей. Но глубоко уязвленные жаломъ грѣха праотеческаго, сыны не долго ревновали о своемъ сыновствѣ, и вскорѣ прильпнули сердцемъ къ землѣ. Отецъ небесный торжественно отрекся отъ нихъ, сказавъ: не имать Духъ Мой пребывати въ человѣцѣхъ во вѣки, зане суть плоть (Быт. 6, 3); а только елицы Духомъ Божіимъ водятся, сіи суть сынове Божіи (Рим. 8, 14). Отселѣ надолго сыновнія отношенія людей къ Богу уступили мѣсто рабскимъ. Господь потомъ призывалъ снова людей къ сыновству, но уже не находилъ въ нихъ сочувствія Себѣ. Наконецъ, Онъ избралъ изъ всего человѣчества одно малое племя, чтобы сдѣлать его Своимъ, и Моисей человѣкъ Божій, ближайшій зритель намѣреній и опредѣленій Божіихъ касательно своихъ соотчичей, не усумнился въ восторженной пѣсни своей прямо назвать Бога Отцемъ ихъ (Втор. 32, 6) и ихъ — Его сынами (Втор. 32, 43). Съ Завѣтомъ образовъ и сѣней дѣйствительно стало мало по малу показываться (хотя еще очень не ясно) утраченное сыновство. Давидъ псалмопѣвецъ, увлекаемый Духомъ Божіимъ въ область, недовѣдомыхъ для его времени, истинъ грядущаго царства своего, не разъ въ служителяхъ Божіихъ видѣлъ сыновъ Божіихъ (Псал. 28, 1; 88, 7). Богонаставленная премудрость Соломона обличала людей смѣявшихся надъ праведникомъ, именовавшимъ себя сыномъ Божіимъ (Прем. 2, 13. 16. 18), и высказала при этомъ убѣжденіе своего времени, что Сынъ Божій долженъ имѣть разумъ Божій (Прем. 2, 13), что Онъ долженъ быть защищенъ Богомъ и избавленъ отъ руки противящихся (Прем. 2, 18)... Тѣнь говорила о тѣлѣ, образъ намекалъ на подлинникъ. Сыновство Ветхозавѣтное скрывало подъ собою начинавшую выступать въ исторію человѣчества, тайну явленія на землѣ Сына Божія, первовиновника человѣческаго богоусыновленія и родоначальника новыхъ сыновъ Божіихъ въ духѣ и вѣрѣ. Прообразовательный Царь Сіона — святой Божіей горы (Псал. 2, 6) слышалъ таинственный голосъ: Сынъ Мой еси ты, Азъ днесь родихъ тя (Псал. 2, 7). Се пріиду (Псал. 38, 8), — говорилъ устами Образа самъ Прообразуемый... Исаія уже видѣлъ Его Отрочатемъ, рожденнымъ и даннымъ намъ (Ис. 9, 6)... Довольно ясно такимъ образомъ Сынъ и Сыноположникъ давалъ видѣть Себя еще въ сѣннописанномъ мракѣ гаданій! — Настало время совершеннѣйшаго откровенія величайшей тайны. Се зачнеши во чревѣ, говорилъ благодатной Дѣвѣ Архангелъ, родиши Сына, и наречеши имя Ему: Іисусъ. Сей будетъ велій, и Сынъ Вышняго наречется. Духъ Святый найдетъ на тя, и сила Вышняго осѣнитъ тя. Тѣмже и раждаемое свято, наречется Сынъ Божій (Лук. 1, 31-32. 35) По неизнемогающему у Господа глаголу, тогда же Слово плоть бысть, и вселися въ ны (Іоан. 1, 14). Богъ, многочастнѣ и многообразнѣ древлѣ глаголавый Отцемъ во пророцѣхъ, сталъ глаголать въ Сынѣ (Евр. 1, 1). Общее вниманіе устремилось на Іисуса… Но очень рѣдкіе призваны были къ уразумѣнію чрезвычайнаго величія Его. Больше всѣхъ занято было имъ существо не нашего міра. Аще Сынъ еси Божій — съ пытливымъ лукавствомъ говорило оно (Матѳ. 4, 3), и много разъ потомъ сію, непріятную для него, истину высказывало прямо, нудимое неизвѣстною силою (Матѳ. 8, 29; Марк. 3, 2; 3, 24) Гораздо съ большею рѣшительностію, хотя можетъ быть съ меньшею отчетливостію, признавали въ Іисусѣ Сына Божія ученики Его (Матѳ. 14, 33; 16, 16. Іоан, 1, 49). Онъ самъ прямо и опредѣленно выдавалъ Себя за то самое (Лук. 11, 49; Марк. 11, 37; Іоан. 5, 25). И еще вчера, при воскресеніи Лазаря, прямо говорилъ: да прославится Сынъ Божій ея ради, т. е. ради смерти Лазаревой (Іоан. 14, 4). И точно прославился — столько, сколько міръ могъ почтить Его. Встрѣча съ ваіами и неумолкаемыя восклицанія Благословенному, грядущему во имя Господне, были явнымъ знакомъ проразумѣнія въ божественное достоинство Іисусово. Но духъ лукаваго сомнѣнія, встрѣтившій Господа при первомъ вступленіи Его въ дѣло нашего Искупленія, не оставитъ преслѣдовать Его и при Его исходѣ изъ міра. На судѣ онъ будетъ говорить Іисусу Христу: Ты ли убо еси Сынъ Божій? (Лук. 22, 70). Даже на Голгоѳѣ онъ еще скажетъ: аще Сынъ еси Божій, сниди со Креста (Матѳ. 27, 40). Отвѣтомъ лукавству будетъ простый, вызванный неопровержимою и вопіющею истиною, возгласъ богоумудреннаго язычника: воистину человѣкъ сей Сынъ бѣ Божій (Марк. 15, 39).
Осанна въ вышнихъ! Миръ на небеси и слава въ вышнихъ! — будемъ восклицать и мы Сыну Божію, грядущему кровію креста Своего умиротворить аще земная, аще ли небесная (Кол. 1, 20) — И вышняя и дольняя великаго Царства Божія нѣкогда составляли одно неразрывное братство. Ангелы и люди были равно сыны Божіи. Клеветникъ братіи нашея (Апок. 12, 10) разстроилъ сіе царство. Ни на землѣ, ни на небѣ не стало мира. На землѣ, — потому что человѣкъ разторгъ завѣтъ свой съ Богомъ, и навлекъ тѣмъ на себя бѣдствія нескончаемыя. На небѣ, — потому что погибающая земля возбуждала въ небожителяхъ непрестанную жалось и скорбь. Отъ того, когда Богъ благоволилъ возстановить завѣтъ Свой съ людьми и, на землѣ родился Искупитель, Ангелы восклицали: слава въ вышнихъ Богу, и на земли миръ! Когда же наступила седмица, долженствовавшая утвердить сей завѣтъ (Дан. 9, 27), и Царство Божіе приготовлялось принять въ себя Побѣдителя смерти и Воскресителя рода нашего, — Духъ Божій, спослушествующій дѣлу спасенія нашего, заставлялъ восклицать: миръ на небеси, и слава въ вышнихъ — обратное дополненіе къ славословію Ангельскому!.. Отселѣ небо совокупляется съ землею. Исполняется всеобщее чаяніе. Средостѣніе ограды между людьми и Богомъ разрушается (Ефес. 2, 14), и рукописаніе, еже бѣ сопротивно намъ, пригвожденное на крестѣ, вземлется отъ среды (Кол. 2, 14). Сынъ и Наслѣдникъ Божій вводитъ къ Богу своихъ сонаслѣдниковъ (Рим. 8, 17), пріемлющихъ въ себя Его Духа, Духа сыноположенія, вопіющаго въ сердцахъ ихъ: Авва Отче! (Рим. 8, 15; Гал. 4, 6) — Братія, всыновленные Богу Сыномъ Божіимъ! Въ качествѣ сыновъ Божіихъ послушаемъ, что говоритъ сынамъ Божіимъ Апостолъ. Вси вы, говоритъ онъ, сынове Божіи есте вѣрою о Христѣ Іисусѣ. Елицы бо во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 26-27). Вси вы сынове свѣта есте и сынове дне (1 Сол. 5, 5); а потому яко чада свѣта ходите (Ефес. 5, 8), искушающе, что есть благоугодно Богови (Ефес. 5, 10), — яко чада послушанія, не преобразующеся первыми невѣдѣнія вашего похотѣніи (1 Петр. 1, 13), въ нихъ же и мы вси жихомъ иногда, творяще волю плоти и помышленій, и бѣхомъ естествомъ чада гнѣва (Ефес. 2, 9). Вся творите безъ роптанія и размышленія; до будете ч а д а Божія непорочна посредѣ рода строптива и развращена (Флп. 2, 15). Вся намъ Божественныя силы, яже къ животу и благочестію подана (2 Петр. 1, 3). Самый Духъ спослушествуетъ духови нашему, яко есмы ч а д а Божія (Рим. 8, 16). Вся тварь съ нами совоздыхаетъ и соболѣзнуетъ, чая откровенія сыновъ Божіихъ. Яко и сама тварь свободится отъ работы истлѣнія въ свободу славы ч а д ъ Божіихъ (Рим. 8, 19. 21-22). Видите, какову любовь далъ есть Отецъ намъ, да ч а д а Божія наречемся, и — будемъ (1 Іоан. 3, 1)! Начатокъ Духа имуще, мы и сами въ себѣ воздыхаемъ, в с ы н о в л е н і я чающе, избавленія тѣлу нашему (Рим. 8, 23). Возлюбленніи! Нынѣ ч а д а Божія есмы, и не у явися, что будемъ. Вѣмы же: яко егда явится, подобни Ему будемъ, ибо узримъ Его яко же есть (1 Іоан. 3, 2). На какую недосягаемую для мысли высоту ведетъ и возведетъ насъ Сынъ Божій! Осанна! Благословенъ грядый во имя Господне! Осанна въ вышнихъ!
3. Кто есть сей?.. Сѣявый доброе сѣмя есть СЫНЪ ЧЕЛОВѢЧЕСКІЙ (Матѳ. 13, 37), отвѣчаетъ Господь! — На землѣ, проклятой въ дѣлѣхъ рукъ человѣческихъ (Быт. 3, 17), въ изгнаніи, въ трудѣ и болѣзняхъ, въ грѣхѣ и страсти, первый человѣкъ родилъ сына по виду своему и по образу своему (Быт. 5, 3). Отселѣ начался преемственный рядъ «с ы н о в ъ человѣческихъ» или — человѣческій Родъ. Разрастаясь потомствомъ, человѣкъ разрастался и худыми наклонностями сердца и, разъ удалившись отъ Бога, стремился потомъ все далѣе и далѣе… Каждый новый сынъ человѣческій привносилъ новое приращеніе злу, — такъ что когда, по словамъ Пророка-пѣвца, Господь съ небесе приниче на сыны человѣческія видѣти, аще есть разумѣваяй или взыскаяй Бога, то нашелъ, что вси уклонишася, вкупѣ неключими быша: нѣсть творяй благостыню, нѣсть до единаго (Псал. 13, 2). Люди знали и видѣли свое глубокое паденіе, но не имѣли силъ и не находили средствъ поправить зло. Напрасно они обращались за этимъ къ Богу; потому что большею частію вмѣсто Бога истиннаго попадали на то, что не только не имѣло силы, но еще ихъ обезсиливало… Напрасно уповали, что настанетъ новое поколѣніе сыновъ человѣческихъ, и принесетъ съ собою лучшее время.. Всегда отецъ раждалъ сына по виду своему и по образу своему; у человѣка всегда раждался человѣкъ — съ общими всему человѣчеству слабостями. Отъ того предъ взоромъ Бога, и ума богопросвѣщеннаго, всякій человѣкъ, безъ отношенія къ его личнымъ особенностямъ, былъ извѣстенъ вообще какъ сынъ человѣческій. Не смотря на крайнее поврежденіе сыновъ человѣческихъ, Отецъ отцевъ ихъ не оставлялъ ихъ безъ своего спасительнаго промышленія. Многоразличнымъ образомъ Онъ являлся въ среду ихъ, и дѣйствовалъ въ ихъ благо. Признательное къ благодѣяніямъ Божіимъ, сердце заставило воскликнуть одного изъ возлюбленныхъ Богомъ: что есть человѣкъ, яко помниши его, или сынъ человѣчь, яко посѣщаеши его (Псал. 8, 5)? И дѣйствительно, тайна любви Божіей къ человѣку осталась бы необъяснимою, если бы не предшествовала ей тайна преднамѣреннаго вочеловѣченія Божія, привлеченная третіею, началосовершительною, тайною премудрости Божіей, тайною — побѣжденія благимъ злаго. Судя по нашему сердцу, столько склонному къ снисходительности и самопожертвованію при видѣ бѣдности и немощи, раскаянія и покорности, мы нѣсколько можемъ понимать, какъ Господь Богъ — вѣчная правда и строжайшая мздовоздаятельность — сталъ безконечною милостію, благостію и любовію, и Самъ взялъ на Себя дѣло человѣка. Тако возлюби Богъ міръ, яко и сына Своего единороднаго далъ есть (Іоан. 3, 16)... Между тѣмъ искупительная за родъ нашъ жертва долженствовала быть принесена кѣмъ-нибудь изъ сыновъ человѣческихъ. Не отъ Ангелъ бо воистинну пріемлетъ, но отъ сѣмене Авраамова (Евр. 2, 16), потому что кто началъ покаяніе, тотъ долженъ и кончить его. Но гдѣ же сынъ человѣческій, который бы не былъ въ беззаконіяхъ зачатъ и во грѣсѣхъ рожденъ? — чистый, неповинный, въ совершенной полнотѣ богоподобный, который могъ бы быть вторымъ Адамомъ, подателемъ и проводникомъ новой жизни, ходатаемъ всыновляющей благодати Духа Святаго? Отъ временъ первоначальной древности шло въ человѣчествѣ преданіе о обѣтованномъ Сѣмени жены. Не напрасно указано на сѣмя жены. Не сыномъ человѣка, а сыномъ человѣчества долженствовалъ быть Обѣтованный. Въ этомъ отношеніи Исаакъ, Самуилъ и Іоаннъ, суть первоначатки онаго сѣмени жены, предтечи безсѣменно зачатаго и преестественно рожденнаго, для Котораго братомъ, сестрою и матерію былъ всякій, кто творитъ волю Отца небеснаго (Матѳ. 12, 49). Потаенно проводилась въ людяхъ линія очищеннаго человѣчества, и чѣмъ чище и безстрастнѣе являлась она, тѣмъ ближе подходила къ Краснѣйшему паче сыновъ человѣческихъ (Псал. 44, 3). Самыя слова: сынъ человѣческій получили мало по малу особенное значеніе. Когда мы слышимъ, какъ многократно Господь говоритъ пророку (Іезекіилю) сыне человѣчь, то невольно воззываемся къ тому, чтобы предполагать при этомъ у Господа особенную нѣкоторую мысль… Тайнозритель Даніилъ видѣлъ сію, такъ долго утаеваемую и прикрываемую, мысль въ живомъ и ясномъ обликѣ. Видѣхъ, говоритъ онъ, во снѣ нощію, и се на облацѣхъ небесныхъ, яко Сынъ человѣчь идый бяше, и даже до Ветхаго денми дойде, и предъ него приведеся… И Тому дадеся власть и честь и царство, и вси людіе, племена и языцы Тому поработаютъ: власть Его власть вѣчная, яже не прейдетъ, и царство Его не разсыплется (Дан. 7, 13-14). Въ другой разъ мужъ желаній видѣлъ, желаннаго всѣмъ человѣчествомъ, Сына человѣческаго и на яву (Дан. 10, 16), въ великомъ видѣніи (Дан. 10, 8) сокрушившемъ (Дан. 10, 9) и умилившемъ (Дан. 10, 15) тайновидца… Долго послѣ сего знаменательнѣйшаго откровенія Божія не слышно было имени сына человѣческаго. Необыкновенно было потому услышать его отъ Лица, которое само себя называло сыномъ человѣческамъ; и когда стали слышать, — то многимъ показалось умѣстнымъ спросить: кто есть сей Сынъ человѣческій? Несмысленнымъ вопрошателямъ данъ былъ отвѣтъ (Іоан. 11, 34-35), который заставлялъ ихъ напередъ просвѣтить свое мысленное око… Сынъ человѣческій былъ человѣкъ — истинный и совершенный, безгрѣшный и вземляй грѣхи міра (Іоан. 1, 29. 36), а потому ходатай Бога и человѣковъ, примирившій насъ съ Богомъ въ своемъ тѣлѣ, крестомъ убивъ вражду на немъ (Ефес. 2, 16), и въ семъ самомъ Тѣлѣ открывшій намъ источникъ жизни и безсмертія. Онъ долженъ бѣ по всему подобитися, братіи, да милостивъ будетъ и вѣренъ первосвященникъ въ тѣхъ, яже къ Богу, во еже очистити грѣхи людскія (Евр. 2, 17); долженствовалъ быть примирительною жертвою за насъ, Агнцемъ человѣчества, непорочнымъ и пречистымъ, закланнымъ за грѣхи людей, пострадавшимъ и искушеннымъ и могущимъ помогать искушаемымь (Евр. 2, 18), пріемлющимъ книгу судебъ человѣческихъ, написану внутрьуду и внѣуду, запечатану седмію печатію, и разверзающамъ ихъ одну за другою (Апок. 5, 1) до скончанія временъ (Лук. 21, 24)… Подъ звуками торжественныхъ привѣтствій вступалъ Онъ нѣкогда въ этотъ день въ Іерусалимъ обреченною на закланіе жертвою, и плакалъ надъ несчастнымъ городомъ, убившимь уже столько Пророковъ — Его слугъ, друговъ и собратій по человѣчеству. Вскорѣ и Самъ Сынъ человѣческій отверженъ будетъ людьми, преданъ, поруганъ и осужденъ, — испіетъ чашу бѣдствій человѣческихъ всю до послѣдней капли. Вознестися подобаетъ Сыну человѣческому (Іоан. 12, 34), говорилъ Онъ въ сей же самый день. — Но вмѣстѣ съ безчестіемъ начиналась и слава Сына человѣческаго. Въ сей же день Онъ говорилъ: пріиде часъ, да прославится Сынъ человѣческій (Іоан. 12, 23). Лишь только предатель выйдетъ съ тайной Вечери приготовить Ему величайшій и послѣдній позоръ, первыя слова Его будутъ: нынѣ прославися Сынъ человѣческій (Іоан. 13, 31)... Среди самаго позора заплеваній и заушеній, Онъ скажетъ нѣчто еще, самое высшее, что только можетъ быть сказано въ похвалу и славу Сына человѣческаго: отселѣ узрите Сына Человѣческаго, сѣдяща одесную Силы и грядуща на облацѣхъ небесныхъ (Матѳ. 26, 64). Слова сіи въ то время слѣпоты и оглушенія (Матѳ. 21, 15) произвели всеобщее неудовольствіе, и ускорили смертный приговоръ Его. Не то будетъ, когда въ самомъ дѣлѣ люди узрятъ Сына человѣческаго, грядуща на облацѣхъ небесныхъ съ силою и славою многою… Тогда восплачутся вся колѣна земная (Матѳ. 24, 30; Апок. 1, 7)… Тогда всѣ поймутъ, какое значеніе имѣетъ для всего рода человѣческаго уничиженный нѣкогда и обезславленный, Сынъ человѣческій. Предстатель и представитель всего человѣчества — Онъ, съ явленіемъ своей славы, приведетъ еще многи сыны въ славу (Евр. 2, 10), и скажетъ Своему и нашему Отцу тѣ же приснопамятныя слова, которыми прощался съ нами, готовясь пострадать и внити въ славу свою (Лук. 24, 26); Отче Святый! Ихъ же далъ еси Мнѣ, сохранихъ… Да вси едино будутъ: яко же Ты, Отче, во Мнѣ и Азъ въ Тебѣ, — да и тіи въ Насъ едино будутъ. И Азъ славу, юже далъ еси Мнѣ, дахъ имъ, да будутъ едино, яко же Мы едино есмы (Іоан. 17, 11. 12. 21-22).
Осанна! Благословенъ грядый во имя Господне — Царь и Отецъ, братъ и другъ, — радость, честь, надежда, слава сыновъ человѣческихъ, — грядый и царемъ кроткимъ спасающимъ, возсѣдшимъ на осля и жребя сына подъяремнича (Матѳ. 21, 5), — и царемъ судящимъ и карающимъ, сѣдящимъ на облацѣхъ одесную силы Божія (Лук. 22, 69)! — Сынове человѣчестіи! До тѣхъ поръ, пока не было на землѣ Сына человѣческаго, наше имя часто было предметомъ укоровъ и нареканій. (Псал. 4, 3; 56, 5; 57, 2; 61, 10; 1 Цар. 26, 19 и др. мн.). Теперь нѣтъ ничего славнѣе и вожделѣннѣе, какъ быть сыномъ человѣческимъ. Чрезъ Ходатая нашего мы теперь — сыны Божіи, наслѣдники Богу, — спосаждены съ Сыномъ Его на престолѣ славы Его (Ефес. 2, 6), — имѣемъ судить ангеловъ (1 Кор. 6, 3)... Кто есмь азъ, Господи мой, Господи? и чтó — домъ мой, яко возлюбилъ мя еси даже до сихъ! И мала сія предъ Тобою суть, Господи мой, Господи! И глаголалъ еси о домѣ раба Твоего вдалеко, Господи мой, Господи! (2 Цар. 7, 18-19).
Гряди Жертва живая, Агнче Божій, вземляй грѣхи міра! Гряди — куда влечетъ Тебя безмѣрное Твое благоутробіе!.. Гряди и влеки за Собою мысль нашу, возми Себѣ сердце наше, отыми насъ отъ насъ самихь, да, погубляя душу, спасемъ ее! — Братія христолюбцы! Человѣколюбецъ возлюбилъ насъ до конца. Мы ли возлюбимъ Его на время? Не поревнуемъ тѣмъ, кои сегодня возглашаютъ Ему: благословенъ грядый Царь Исраилевъ, а черезъ нѣсколько дней будутъ говорить: не сего, но Варавву… Не имамы царя (Іоан. 18, 40; 19, 15), — сегодня подстилаютъ ему свои ризы, а вскорѣ совлекутъ съ Него Его послѣднюю одежду, — сегодня срѣтаютъ Его съ ваіями, а чрезъ три дня выйдутъ на Него съ оружіемъ и дрекольми… Аминь.
Источникъ: А. А. Проповѣдническій кругъ подвижныхъ праздниковъ Церкви. Слова и бесѣды на воскресные, праздничные и другіе, особенно чествуемые дни постной и цвѣтной Тріоди. Часть I: Слова, бесѣды и поученія на дни постной Тріоди. — М.: Въ типографіи Бахметева, 1867. — С. 344-368.
Customer Feedback (0)