Архим. Антонинъ (Капустинъ) († 1894 г.)
Слово въ субботу шестой недѣли Великаго поста.
Душеполезную совершивше Четыредесятницу, и святую седмицу страсти Твоея
просимъ видѣти, Человѣколюбче (Стихира Субботы Ваій).
Какъ все преходящее, прошла и св. Четыредесятница, казавшаяся намъ въ началѣ своемъ столько длинною, такою тяжелою! — Съ тѣхъ поръ, какъ человѣкъ суетѣ уподобися (Псал. 143, 4), своимъ суетливымъ взглядомъ на ходъ и порядокъ вещей, онъ самое время вводитъ въ рядъ обыкновенныхъ предметовъ своего занятія — любимыхъ или нелюбимыхъ, вожделѣнныхъ или непріятныхъ. Но время, не смотря и на его любовь и на его нелюбовь, влечетъ его за собою со всѣми его радостями и скорбями, страстями и пороками, надеждами и воспоминаніями, — не давая ему ни на минуту остановиться среди, безпрерывно движущагося и волнующагося, потока обстоятельствъ, — уравнивая и умиряя собою мало-по-малу всякое новое, необыкновенное состояніе души его. Такъ, привыкшую къ обыкновенному чину жизни, душу занимало (но болѣе тяготило) и наступленіе Четыредесятницы. Она грозила намъ новымъ родомъ пищи, новымъ образомъ жизни домашней и общественной, новымъ церковнымъ чинопослѣдованіемъ — не столько веселымъ и радостнымъ, новымъ состояніемъ совѣсти — довольно не легкимъ для души грѣхолюбивой, и т. под. Блаженъ, кто дѣйствительно видѣлъ съ началомъ Четыредесятницы вокругъ себя все новое, и потомъ, свыкшись съ нимъ, заставилъ его постарѣть для себя! Онъ не видалъ, какъ прошла Четыредесятница, увлеченный духомъ Церкви, ставшимъ едино съ его духомъ. Но также не видалъ — можетъ быть — и тотъ, кто съ началомъ Четыредесятницы не сопрягалъ никакого начала благаго, жилъ, — какъ жилъ прежде, и о перемѣнѣ церковнаго времени зналъ только по слуху? Есть разностъ между тѣмъ и другимъ и — весьма значительная. Первый по истинѣ душеполезную совершилъ Четыредесятницу, послѣдній прожилъ только 40 дней года. Первый, идя Четыредесятницею, зналъ, что онъ идетъ впередъ по пути жизни, вторый стоялъ на одномъ мѣстѣ, и не думалъ, что жизнь есть путь. Первый искалъ пользы душѣ, вторый не замѣчалъ, что у него есть душа. Первый, потому, ждетъ теперь праздника Воскресенія Христова, послѣдній не имѣетъ понятія о праздникѣ, и радуется одной работѣ истлѣнія (Рим. 8, 21).
Самое то, что нынѣшнее собесѣдованіе наше имѣетъ себѣ слышателей, служитъ уже свидѣтельствомъ, что мы съ вами, братія, душеполезную совершили Четыредесятницу. Кто не слѣдилъ съ участіемъ и любовію за ходомь великопостнаго богослуженія, для того и нынѣшній день не есть день праздничный, и онъ не сознаетъ въ себѣ призванія быть въ церкви. Радуясь радости вашей, мы настоящею бесѣдою напомнимъ вамъ только въ совокупности то, что разновременно и по частямъ видѣла и находила полезнаго въ св. Четыредесятницѣ христолюбивая душа ваша, и то, что еще найдетъ впереди.
1. Четыредесятница установлена съ тѣмъ, чтобы приготовить христіанина къ надлежащему препровожденію дней страданія и прославленія Христова. Вся польза, которую можетъ приносить она, по этому, должна быть опредѣляема главнымъ образомъ по отношенію къ сей цѣли. Ведя христіанина ко Христу, Церковь прежде всего въ Четыредесятницѣ видитъ Постъ — время, въ которое требуется воздержаніе отъ всякаго влеченія къ предметамъ міра. Не суть отъ міра, сказалъ Господь объ ученикахъ Своихъ, якоже и Азъ отъ міра нѣсмь (Іоан. 17, 14). И дѣйствительно, апостолы не принадлежали міру. Они завѣщали и намъ не любить міра (1 Іоан. 2, 15), чтобы на его мѣсто полюбить царство Христово, не сущее отъ міра сего (Іоан. 18, 36). Воздержаніе отъ всѣхъ житейскихъ попеченій очищаетъ и укрощаетъ душу, дѣлаетъ ее свободною и способною къ принятію высшихъ внушеній неба. Земное и небесное послѣ несчастнаго раздвоенія въ человѣкѣ закона ума отъ закона инаго, противовоюющаго первому, стали въ противоположность, взаимно исключая другъ друга, и взаимно стремясь замѣнить другъ друга. Ослабѣваетъ одно, усиливается другое; перестаетъ земля, начинается небо; преходитъ міръ и похоть его, приходитъ Христосъ и царство Его. Таковъ теперь законъ духовной жизни! Какъ постъ, Четыредесятница именно заставляетъ своего постника хладѣть къ міру, и обращаться сердцемъ ко Христу. Это первая, начальная польза Четыредесятницы! — Четыредесятница, во 2-хъ, есть, говѣніе, т. е. устремленіе души къ Богу. Говѣніе слагается изъ двухъ состояній добродѣтельной воли: разъединенія съ грѣхомь и соединенія съ Богомъ, вѣнчаемыхъ двумя таинствами Церкви: Покаяніемъ и Причащеніемъ. Покаяніе есть сколько съ одной стороны горестная и тягостиая, столько съ другой — отрадная и спасительная необходимость христіанской жизни. Благодать Духа Святаго, введеннаго таинствомъ св. Мѵропомазанія въ душу, есть сѣмя истинной, богоугодной жизни. Оно ввѣрено землѣ, исполненной зачатками плевельными, вырастающими часто скорѣе его. Тернія и волчцы, проклятой въ дѣлѣхъ рукъ человѣческихъ земли, были только внѣшнимъ выраженіемъ душевныхъ волчцевъ и терній, сѣемыхъ безпрестанно врагомъ человѣка въ засыпающую душу. Ихъ безпрестанно нужно истреблять и выбрасывать изъ души. Это самое и есть покаяніе. Кто покаялся во грѣхѣ, тотъ исторгъ его изъ души своей, и очистилъ въ ней мѣсто для благодати. При этомъ, чѣмъ ранѣе исторгается плевелъ, тѣмъ менѣе терпитъ ущерба жизнь благодатная, и чѣмъ рѣшительнѣе и совершеннѣе — исторгается, тѣмъ невозбраенѣе и безпрепятственнѣе растетъ сѣмя святое. — Но тернія и волчцы — это только одна сторона зла! Бываетъ въ душѣ, какъ и въ природѣ, безведріе и бездождіе, губящія зачатокъ христоподражательнаго жительства. И чудное, пренебесное благораствореніе посылается въ почощь собственнымъ силамъ и усиліямъ человѣка! Это есть — таинство Причащенія. Изъ Него же все тѣло (Церкви) составляемо и счинѣваемо приличнѣ возвращеніе творитъ въ созданіе самаго себе (Ефес. 4, 16). Тотъ самъ приходитъ къ душѣ, орошаетъ ее источникомъ жизни и безсмертія, согрѣваетъ свѣтомъ Божества, вводитъ ее въ единеніе съ Собою; послѣ чего она, какъ розга плодоноснѣйшей Лозы, уже не можетъ не плодоносить, и, плодонося, ждетъ дней страданія и воскресенія Христова, какъ дней блаженнаго собранія плодовъ въ житницу, — дней успокоенія и радованія. Окончаніе Четыредесятницы несетъ ей вѣнецъ славы. Въ страждущемъ Господѣ она узнаетъ Того, именемъ и заслугами Коего ей отпущало грѣхи св. таинство покаянія, — Искупителя, взявшаго на Себя долгъ человѣчества... Въ воскресшемъ Господѣ она уразумѣетъ родовачальника новаго человѣчества, смертію поправшаго смерть, и сообщеніемъ нетлѣннаго, божественнаго, естества Своего, вводящаго въ смертное естество человѣческое новую, совершеннѣйшую жизнь, — соединяющаго своимъ прославленнымъ, богочеловѣческимъ существомъ всѣ царства бытія въ едино царство Божіе. И страждущій и воскресшій Господь, въ такой близости находятся къ говѣющей душѣ, что дѣло Господне съ ея собственнымъ дѣломъ становится для нея нераздѣльнымъ. Сострадая Господу, она страждетъ о достоплачевномъ положеніи собственномъ въ жизни настоящей. Сорадуясь Господу, она радуется за радость жизни будущей. — Отъ Христа и отъ себя ея страданіе и радость переходятъ потомъ и на всю обширность земли и неба. Она страждетъ за все человѣчество и за всю тварь, суетѣ повинувшуюся неволею, она радуется за все небо, торжествующее примиреніе Бога съ человѣкомъ! Вотъ къ чему ведетъ душу говѣніе душеполезной Четыредесятницы! — Наконець — въ 3-хъ, самое названіе: святая Четыредесятница заставляетъ искать въ ней еще особенной душеполезности. Слово: святая показываетъ, что она есть время священія, т. е. время посвященное Богу, а чрезъ это и освящающее человѣка. Всего неестественнѣе роду избранному, царскому священію, языку святу, людямъ обновленія (1 Петр. 2, 9), освященнымъ таинствомъ крещенія, приметаться къ сквернамъ грѣха, еще болѣе неестественно быть оскверненнымъ въ то время, когда призываешься на величайшій праздникъ земли и неба, и долженъ бываешь занять мѣсто между Ангелами. Душетіолезная Четыредесятница приноситъ душѣ и эту окончательную пользу. Она освящаетъ человѣка. Она есть десятина Богу изъ всего года христіанскаго, — есть жертва хвалы Ему и благодаренія. Принося ее Богу, мы привлекаемъ тѣмъ на себя Его оправдывающую милость, покрывающую всѣ недостатки и нашего поста и нашего говѣнія, — дѣлаемся непорочными и святыми, въ которыхъ Господь можетъ удивить вся хотѣнія Своя (Псал. 15, 3), мало того — мы освящаемъ собою всю землю, и еще болѣе, — несемъ освященіе въ преисподняя земли — въ обители усопшихъ братій нашихъ. Сѣмя свято стояніе земли (Ис. 6, 13), сказалъ Господь. Чего еще болѣе? Сѣмя же свято мы видѣли, растетъ въ святую пору. Освятивши, — святая Четыредесятница передаетъ насъ потомъ святой седмицѣ страсти Христовой, а с і я — С в я т о й Недѣлѣ. Отъ одной святыни къ другой будемъ переходить мы. Святый да святится еще (Апок. 22, 11)!
2. Душеполезную совершивше Четыредесятницу, и святую седмицу страсти Твоея просимъ видѣти, Человѣколюбче! То, къ чему вела и приготовляла насъ св. Четыредесятница, уже наступаетъ, братія! Близится конецъ, долженствующій увѣнчать дѣло. Всякій порывъ богомудрія, всякій подвигъ богоугожденія теперь должны получить свое завершеніе. Святую Четыредесятницу смѣняетъ довершительная седмица постническаго говѣнія, называемая великою и страстною. Христосъ, о которомъ столько сказано было уму и сердцу въ истекшее время, явится предъ очами всѣхъ страждущимъ и входящимъ въ славу свою, — такъ живо, ясно и поразительно, какъ бы очи наши были тѣ самыя блаженныя очи, которыя нѣкогда видѣли Господа нашего и рабомъ умаленнымъ и смирившимся, и Богомъ неба и земли. Для чего Онъ явится? конечно, для того, чтобъ Его видѣли.
И святую седмицу страсти Твоея просимъ видѣти. Такъ говоритъ пѣснь церковная. Прежде всего конечно надобно молить Бога, чтобы Онъ не лишилъ насъ радости дожить до Святой седмицы и прожить ее. Лучшаго для христіанина времени на землѣ и быть не можетъ, какъ сія седмица. Не знаемь: такъ же ли хороша св. Седмица за предѣлами земной жизни, какъ здѣсь! Богохвальный пѣвецъ говорилъ: нѣсть въ смерти поминаяй Тебе, во адѣ же кто исповѣсться Тебе (Псал. 66). Что бы ни было т а м ъ, лучше желать провесть дни страданія Іисуса Храста з д ѣ с ь — на той землѣ, гдѣ Онъ страдалъ, — въ той плоти, какую Онъ носилъ. — Потомъ надобно молить Господа, чтобы Онъ сберегъ намъ не только жизнь, но и здоровье. Болѣзнь есть зло, неблагопріятное часто столько же душѣ, сколько и тѣлу. Невольно ея оковами связуется парящій въ небо духъ, болящее тѣло сосредоточиваетъ на себѣ все вниманіе и попеченіе человѣка, — и дѣло Церкви можетъ быть отложено имъ въ сторону. Православный и благочестивый христіанинъ, кромѣ того, тогда только надлежащимъ образомъ проводитъ св. Седмицу, когда проводить ее въ Церкви, участвуя во всѣхъ богослуженіяхь, содержащихъ въ себѣ столько живыхъ намековъ, напоминаній и наставленій христолюбивому сердцу. Какъ, поэтому нерадостною должна казаться намъ необходимость оставаться на одрѣ болѣзни въ то время, когда все движется ко храму, — всѣ дышутъ общимъ сочувствіемъ съ Господомъ! — Но лучше совсѣмъ не имѣть возможности видѣть св. Седмицу, нежели имѣть — и не видѣть! Св. Седмица, какъ все святое, есть исключеніе изъ общаго правила суетливой жизни, по которому только то считается дѣломъ, что видимо доставляетъ человѣку выгоду, хотя бы то самую ничтожную и жалкую. Для кого жизнь есть только смѣна одного дня другимъ, переходъ отъ одного дѣла къ другому, — трудъ и отдыхъ, сонъ и бдѣніе, — насыщеніе, прогулка, работа, предпріятіе, расчетъ, сдѣлка, пустословіе, игра... для того не существуетъ различіе седмицъ; его не занимаютъ ходъ и чинъ церковнаго богослуженія; ему не когда видѣть св. Седмицы страсти Христовой!. Надобно особенно молить Господа, чтобы не остаться въ этомъ престунномъ ослѣпленіи, которому часто и помочь нельзя! — Думаешь, или нѣтъ о св. Седмицѣ, знаешь ее или нѣтъ, а видѣть ее непремѣнно нужно тому, кто долженъ будетъ нѣкогда увидѣть Господа Іисуса грядущимъ на облацѣхъ небесныхъ съ силою и славою многою (Матѳ. 24, 30), и восплакаться отъ неизреченнаго видѣнія. Есть плачъ любви и радости, и есть плачъ страха и отчаянія. Восплачутся вся колѣна земная (Матѳ. 24, 30) тогда, одни — тѣмъ, другіе другимъ плачемъ. Братъ-христіанинъ! Если хочешь тогда плакать отъ радости, плачь теперь отъ горести предъ страждущимъ Искупителемъ, — старайся спострадать Ему въ седмицу страстей Его, проси о томъ Бога, употреби все, чтобы видѣть ее и видѣть надлежащимъ образомъ! Церковное празднованіе Христу обыкновенно не есть простое воспоминаніе событія изъ жизни Христовой, а введеніе въ празднующую душу Христа, обѣщавшагося придти и обитель сотворить у того, кто возлюбитъ Его, и призоветъ Его устами состраждущаго Ему сердца. Какая же потеря для христіанина, если суета возметъ его отъ Христа, и вмѣсто седмицы страстей Христовыхъ заставитъ видѣть все ту же нескончаемую седмицу его собственныхъ, погибельныхъ страстей!
Братія! Кто по истинѣ душеполезную совершилъ Четыредесятницу, тотъ уже тѣмъ самымъ предочистилъ душевное око свое для видѣнія святой и великой седмицы страстей Христовыхъ. У кого же Четыредесятница, къ несчастію, служила въ пользу болѣе тѣлу, нежели душѣ, тотъ по крайней мѣрѣ въ сей единонадесятый часъ покаянія пусть обратится лицемъ ко Господу, и просвѣтится! — Дивное и преславное и всерадостное событіе — воскресеніе мертвеца четверодневнаго, празднуемое нынѣ, пусть воздвигнетъ и нашъ духъ изъ гроба суеты, и оживитъ для новой, богозрительной жизни! Восторженныя восклицанія завтрашняго праздника пусть увлекутъ и насъ во слѣдъ Христу! Идемъ и мы (Іоан. 11, 16) вмѣстѣ съ Апостолами! «Пріидите очищенными смыслы сшествуимъ Ему!»
Се Женихъ грядетъ! Души благочестивыя — исходите въ срѣтеніе Его (Матѳ. 25, 6)! Аминь.
Источникъ: А. А. Проповѣдническій кругъ подвижныхъ праздниковъ Церкви. Слова и бесѣды на воскресные, праздничные и другіе, особенно чествуемые дни постной и цвѣтной Тріоди. Часть I: Слова, бесѣды и поученія на дни постной Тріоди. — М.: Въ типографіи Бахметева, 1867. — С. 331-343.
Customer Feedback (0)