Архіеп. Анастасій Братановскій († 1806 г.)
Слово въ недѣлю Православія.
Петръ Апостолъ Іисусъ Христовъ, избраннымъ пришельцемъ разсѣянія Понта,
Галатіи, Каппадокіи, Асіи и Виѳиніи, по прозрѣнію Бога Отца, во святыни Духа, въ
послушаніе и кропленіе крове Іисусъ Христовы: благодать вамъ и миръ да умножится
(1 Петр. 1, 1-2).
Апостолъ Іисусъ Христовъ Петръ, посылая письмо свое ко всѣмъ пришельцемъ разсѣянія избраннымъ, испрашиваетъ для нихъ Божественную благодать и спасительный миръ, съ желаніемъ не токмо чтобъ сіи небесные дары были съ пришельцами, но чтобъ и умножились въ нихъ.
Пришельцы разсѣянія, т. е. Іудеи, разсѣянные изъ Палестины по лицу вселенныя Римскія, и потому во всякой странѣ учинившіеся пришлецами, въ Понтѣ, Галатіи, Каппадокіи, Асіи и Виѳиніи. Но сіи пришлецы суть избранные: избраннымъ пришельцемъ благодать и миръ да умножится. Ктожъ сіи чудные разсѣянные, сіи пришлецы, и притомъ избранные? — Вѣрующіе въ Бога Отца, Сына Божія Іисуса Христа и Святаго Духа. Се были Христіане, тогдашнимъ Апостольскимъ выраженіемъ названные избранными въ царство благодатное, въ царство вѣчнаго спасенія, въ царство Божіе; избранными по прозрѣнію Бога Отца, во святыни Духа, въ послушаніе и кропленіе крове Іисусъ Христовы. Падшій первосозданный выгнанъ изъ рая: и родъ человѣческій сталъ разсѣяннымъ весь. Богопротивное столпотвореніе сего разсѣянія бѣдственнаго довершило повсемственность. Вси уклонишася въ стропотные пути своихъ мыслей, сердецъ, страстей, вожделѣній. Уклонишася отъ Бога, правды и святыни. Но гласъ милосердія Божія никогда не преставалъ и не престанетъ созывать сихъ бѣдныхъ разсѣянцовъ къ единому Богопознанію, къ единому закону, къ единому спасенію, къ единому избранному собранію, т. е. къ единой Церкви, ея же глава Іисусъ Христосъ, основавый и стяжавый ю пречистою кровію Своею. И гласъ сего милосердія Божія не тщетенъ былъ и есть. Отъ юга и востока, запада и сѣвера разные народы и языки притекли стопами вѣры ко кресту Христову, и водрузивъ оный въ сердцахъ своихъ, составили Церковь, хотя въ разсѣяніи, но избранную, едину, святую.
О! сколь должно быть желательно послушаніе отъ вѣры въ вѣру, дабы получить благодать возблагодать! Пожелаемъ сего въ нынѣшнемъ собесѣдованіи нашемъ.
Нѣтъ людей безъ вѣры на земли. Тотъ, кто съ одного дерева и возгнѣщаетъ огнь для печенія хлѣбовъ, и выдалбливаетъ обликъ чтимаго идола, не есть безвѣрный. Поклонникъ солнца и луны, огня и воды, Левіаѳана и Бегемота, не есть безвѣрный. Самый безвѣрный вольнодумецъ вѣритъ мнимой истинѣ своихъ нечестивыхъ мыслей: убо и безвѣрный нѣсть безъ вѣры. Что? и бѣсы имѣютъ вѣру! О Царю вѣковъ, небесъ, земли, кто Тебе не убоится? Твоя всеблагостнѣйшая премудрость кого не убѣждаетъ признать, познать, любить Тебе Бога, небеснаго Отца?
Но признавать токмо, что Богъ есть, не составляетъ совершенныя вѣры. Богопознаніе возъимѣло свои степени съ тѣхъ поръ, когда стали мы раждаться отъ подобныхъ намъ. Мы съ природы Богоносцы; въ душѣ, сердцѣ и совѣсти напечатлѣнъ Богъ; но по несчастію имѣемъ нужду, чтобы и указали намъ въ насъ сіе божественное напечатлѣніе, и научили бы разумѣнію онаго. Здѣсь-то указатели, здѣсь-то учители иные вознебрегли, другіе возсвоемудрствовали, третіи заблудились, а бóльшая часть сдѣлались слѣпыми вождями слѣпцовъ. И тако познаша Бога, не яко Бога; прославиша Бога, не яко Бога; измѣнили имя Божіе въ подобіе всего, что нѣсть Богъ. Но что есть Богъ; се неизмѣняемая вѣра. Токмо признавать бытіе Божіе, не составляетъ совершенства вѣры.
Напечатлѣвый себя внутрь насъ Богъ не оставилъ насъ безъ Своего Божественнаго зеркала, къ которому бы мы приносили свой умъ и сердце, дабы увидѣть тамо точность и Богоносныхъ писменъ, и разумѣнія оныхъ и съ разумѣніемъ симъ соображать Богослуженіе. Кому не явленна сотвори себя Господь? Гдѣ жъ сіе откровеніе? гдѣ сія наука? гдѣ сія школа, надписанная: вѣдомому Богу? — На горѣ Синайской, на Голгоѳѣ, въ законѣ, въ Евангеліи. Здѣсь вѣдомъ Богъ; здѣсь открыты Его премудроблагостнѣйшія совершенства; здѣсь истинное Богопознаніе; здѣсь служеніе Богу достойное Бога. Сумнишься? — Пріиди и виждь. Се скрижали заповѣдей Божіихъ, а не человѣческихъ; се творецъ спасенія Сынъ Божій Богочеловѣкъ, а не Ангелъ, ни ина кая тварь; се милость и правда Божія въ облобызательномъ срѣтеніи грѣшника человѣка; се таинства любви Божіей къ роду человѣческому; се заповѣди святыя любви, истиннаго мира, добродѣтельнѣйшія жизни; се надежда вѣчнаго блаженства, утверждаемаго обѣщаніями самыя истины превѣчныя! Се Богъ, Отецъ, Спаситель, истинный, единый, вѣчный, достопокланяемый, — наше бытіе, наша жизнь, наша вѣчная жизнь. Пріиди и виждь!
Поклонникъ солнца и огня! поклонися Богу, сіяющему солнце свое на злыя и благія. Поклонникъ луны и звѣздъ! поклонися Богу, Его же престолъ есть небо, а подножіе земля. Поклонникъ идола, тобою же изваяннаго! поклонися Богу, кой сотворилъ тебя, и о коемъ живемъ, движемся и есьмы. Поклонникъ стихій, скотовъ, гадовъ и звѣрей! стыдись: вся тварь посрамляетъ тебя; вся тварь вопіетъ тебѣ: я не богъ твой, я не отецъ твой, я не мати твоя. Богъ нашъ, Богъ на небеси, всемогущій, премудрый, преблагій, Того всякое дыханіе да хвалитъ, Тому единому да служитъ, Тому да покланяется, Того единаго да чтитъ, славитъ и величаетъ.
Наставники, наставники! ежели вы напечатлѣнное Самимъ Богомъ въ сердцахъ человѣческихъ желаніе познать истиннаго Бога изглаживаете своимъ или небреженіемъ, или своемудріемъ: вы Богоубійцы. Учители, учители! ежели вы естественный законъ, дѣйствующій въ совѣстяхъ человѣческихъ къ добротворенію, къ Богослуженію развращаете или суетными преданіями, или закоренѣлыми привычками: вы человѣкоубійцы. Жрецы, жрецы! ежели вы врожденный страхъ Божій, заставляющій человѣка искать средствъ къ умилостивленію Бога, или измѣняете въ страхъ своихъ корыстолюбивыхъ заклинаній, или удовлетворяете кровію тельцовъ, агнцовъ, козловъ: вы душегубцы.
Должно-должно поступать отъ вѣры въ вѣру, отъ признанія Бога къ яснѣйшему познанію истиннаго Бога, убо и къ спасительному. И мы ли, мы просвѣщенные Евангельскою вѣрою, вкусившіе дара небеснаго, причастники бывше Духа Святаго, и добраго вкусившіе Божія глагола, и силы грядущаго вѣка, мы ли не пожелаемъ просвѣтиться спасительною вѣрою братіямъ нашимъ, еще оною непросвѣщеннымъ, братіямъ хотя не по единству вѣры, но по человѣчеству? Не презрѣнія они достойны, не клятвъ, не поруганій: но сожалѣнія, но молитвъ нашихъ къ Богу, но Христіанскія любви и благоувѣтливости, но наставленій нашихъ, не льстяще словесе Божія, но явленіемъ истины представляюще себе ко всякой совѣсти человѣчестѣй предъ Богомъ.
Обратимъ нынѣ бесѣду къ самимъ себѣ. Мы Христіане: и довольно уже сего величественнаго имени къ понятію о насъ, что мы вѣруемъ и исповѣдуемъ единаго истиннаго Бога, явльшаго Себе на послѣдокъ дней въ единородномъ Сынѣ Своемъ Іисусѣ Христѣ, Его же Божественною кровію и заслугами отраждаемся, обновляемся, оправдаемся, освящаемся и дѣлаемся родъ избранъ, царское священіе, языкъ святъ, люди обновленія, дѣлаемся благодатными сынами Божіими, наслѣдниками царствія небеснаго. Но съ святымъ Апостоломъ Павломъ можно сказать: себе искушайте, аще есте въ вѣрѣ (2 Кор. 13, 5), себе искушайте. Или не знаете себе, яко Іисусъ Христосъ въ васъ есть, и вы должны достигать въ мужа совершенна, въ мѣру возраста исполненія Христова, возраста премудрости и благодати у Бога и человѣкъ. Ибо по вѣрѣ во Евангеліе имяноваться Христіаниномъ, и по исполненію ученія Евангельскаго быть истиннымъ Христіаниномъ, великую составляетъ разность.
Себе искушайте, аще есте въ вѣрѣ. Достигли ли мы возраста премудрости Евангельскія? Естьли не достигли, то какъ высоко возрасли? Познали ли мы тяжесть первороднаго грѣха, въ коемъ и зачинаемся, и раждаемся, и по которому находимся естественно чадами гнѣва Божія? Возчувствовали ли мы когда со всѣмъ трепетомъ ужаса, что ни къ оправданію себя предъ Богомъ, ни къ умилостивленію Бога не имѣемъ въ себѣ никакихъ ни силъ, ни средствъ? Размышляли ли мы когда съ истощеніемъ, да такъ скажу, всея души о томъ безконечномъ милосердіи Божіи, по которому насъ, враговъ сущихъ, возлюбилъ Богъ, и тако возлюбилъ, что Сына Своего единороднаго далъ есть намъ, за насъ, для насъ. Для насъ; да съ принятіемъ человѣчества возметъ на себя грѣхи наша со всѣмъ осужденіемъ, со всѣмъ проклятіемъ ихъ. За насъ; да страданіемъ, смертію и воскресеніемъ Его искуплены будемъ отъ вѣчныя смерти, и воскреснемъ въ жизнь благодатныхъ надеждъ небеснаго блаженства. Намъ; да бывъ благодатію спасены не ктому живемъ себѣ, но да живетъ въ насъ Христосъ. Ощущали ли мы когда текущую въ сердцѣ и около сердца нашего пречистую кровь Христову такъ, что бы въ радостно благоговѣйномъ восторгѣ вся кости наши рекли: кто ны разлучитъ отъ любви Бога (Рим. 8, 35), возлюбившаго прежде насъ, нежели мы его? Была ли когда во время молитвословія минута, та преблагословенная минута, въ которую бы мы совопія Духу Святому, вопіющему внутрь насъ: Авва Отче (Гал. 4, 6), мнилися быть восхищенными въ храмъ Божій на небеси, и тамо падъ предъ престоломъ глаголюще: благословеніе и слава и премудрость и хвала и честь и сила и крѣпость Богу нашему во вѣки вѣковъ (Апок. 7, 12)?
Можетъ быть, мы все таинство крещенія заключаемъ въ знаменіи себя крестомъ. Можетъ быть, мы всю важность таинства Евхаристіи полагаемъ токмо въ сей Четыредесятницѣ. Можетъ быть, все покаяніе наше состоитъ въ краткодневномъ сухояденіи и годищной исповѣди. Можетъ быть, вся молитва наша ограничивается въ лепетаніи обычныхъ молитвословій. Можетъ быть, все Богослуженіе наше оказываемъ хожденіемъ во храмъ въ нарочитые дни праздниковъ Господнихъ. Можетъ быть, все уваженіе, все послушаніе, всю любовь, всю вѣру нашу во Евангеліе свидѣтельствуемъ, точію облагая драгоцѣнностями книгу, содержащую въ себѣ слово Божіе. О! ежели такъ: должно-должно поступать отъ вѣры въ вѣру. Вся жизнь Христіанина есть безпрестанное его поученіе въ словѣ Божіемъ; есть каждодневно обновляемый подвигъ къ пріобрѣтенію священныя мудрости и совершеннѣйшія добродѣтели.
Совершенство добродѣтели! Се возрастъ благодати у Бога и человѣкъ. Истинная добродѣтель есть благодатный даръ. Мы сами по себѣ прямо добраго ничего сдѣлать не можемъ. Сердце наше отъ юности прилежитъ на злое. Богъ, Богъ есть дѣйствуяй въ насъ, и еже хотѣти, и еже творити благое (Флп. 2, 13). И сіе чрезъ вѣру. Вотъ для чего ни вѣра безъ добродѣтели, ни добродѣтель безъ вѣры не могутъ быть истинными, совершенными, богоугодными.
Вопросимъ теперь совѣсти наши! Совершенны ли мы въ добродѣтеляхъ, относящихся къ Богу? Наша любовь къ Богу, наше упованіе на Бога, наша преданность Богу, нашъ страхъ предъ Богомъ, совершенны ли? — Тебѣ, Господи, слава и честь, намъ же стыдѣніе лица. А въ добродѣтеляхъ, относящихся къ человѣкамъ, въ сей любви родителей къ чадамъ и чадъ къ родителямъ, въ сей вѣрности супружеской, въ семъ братолюбіи и дружелюбіи, въ семъ другъ друга независтномъ предпочитаніи, въ семъ служеніи Государству, Государю и его законамъ, въ семъ мирномъ, тихомъ градскомъ и сельскомъ сожительствѣ, въ сихъ и подобныхъ добродѣтеляхъ какъ далеко успѣли мы? Не вниди, Господи, въ судъ съ рабы Твоими: яко не оправдится предъ Тобою всякъ живый.
Добродѣтели наши къ ближнимъ нашимъ, суть свидѣтельствомъ добродѣтелей нашихъ предъ Богомъ. О семъ разумѣютъ вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Іоан. 13, 35). Аще кто речетъ: Бога люблю, а брата своего ненавидитъ, ложъ есть (1 Іоан. 4, 20), говоритъ слово Божіе. А еще, каково наше самолюбіе, каково смиреніе, какова кротость, каково цѣломудріе, каково воздержаніе наше, каково терпѣніе, каково мужество, каково милосердіе наше, каково несребролюбіе и немздоимство, какова искренность, каковы бесѣды? Можемъ ли мы съ сими совершенствами благонадежно стать предъ скиніею Божія свидѣнія и сказать съ св. Давидомъ: суди ми, Господи, по правдѣ моей, и по незлобію сердца моего (Псал. 7, 9)? Кто достигъ совершенства святости вѣры и добродѣтелей, тотъ достоинъ ублаженій земныхъ и небесныхъ. Мы же, возлюбленная братія, исповѣдуемъ съ св. Апостоломъ и Евангелистомъ Іоанномъ: что хотя нынѣ чада Божія есмы, но не у явися, что будемъ: вѣмы же, яко егда явится Господь Спаситель нашъ Іисусъ Христосъ, подобни Ему будемъ: ибо узримъ Его, якоже есть. И всякъ имѣяй надежду сію на Него, очищаетъ себе, якоже Онъ чистъ есть (1 Іоан. 3, 2-3). Очищаетъ себе, поступая отъ совершенства добродѣтелей къ новому въ оныхъ совершенству, и тако достигаетъ возраста благодати у Бога и человѣкъ.
Боже и Господи, Спасителю нашъ дражайшій! Мы желаемъ быти святи, якоже Ты еси святъ; мы желаемъ быти единъ духъ съ Тобою; мы желаемъ прославити Бога и въ душахъ и въ тѣлесахъ нашихъ; мы желаемъ быти истинными Христіанами; и сіе желаніе есть Твоя благодать. Посли же намъ, о Человѣколюбче, возблагодать, да сильны будемъ начатое въ насъ дѣло Божіе вѣру во Евангеліе и святость жизни совершати неослабно: безъ Тебе бо не можемъ творити ничесоже (Іоан. 15, 5). Услыши насъ, Господи! услыши. Аминь.
Источникъ: Сочиненія Анастасія, Архіепископа Астраханскаго, бывшаго Могилевскаго и Витебскаго. (Съ портретомъ Преосвященнаго). — Изданіе Кораблева и Сирякова. — СПб.: Въ Типографіи Вѣдомостей С.П.Б. Городской полиціи, 1850. — С. 165-172.
Customer Feedback (0)