Архіеп. Анастасій Братановскій († 1806 г.)
Слово въ день Свѣтлаго Воскресенія Христова.
Въ сей великій день, по превосходству называемый днемъ Господнимъ, Іисусъ Христосъ воскресъ въ жизнь небесныя славы, и въ своемъ преславномъ воскресеніи начерталъ намъ живый образъ нашего воскресенія въ жизнь благодатную.
Коль блистательными, коль разительными лучами сіяетъ воскресеніе Спасителя нашего, сего небеснаго Побѣдителя! Стеченіе пресвѣтлыхъ оныхъ лучей составляетъ солнце Божественныя славы воскресшаго Іисуса.
Іисусъ Христосъ воскресъ истинно, воскресъ по предреченію своему, воскресъ силою Божества своего, коего славу распространилъ и утвердилъ воскресеніемъ своимъ.
Іисусъ Христосъ воскресшій болѣе не умираетъ. Онъ живетъ, Онъ царствуетъ, Онъ жить и царствовать будетъ во вѣки и далѣе вѣковъ. Онъ есть Царь вѣковъ, и побѣдивши торжественно смерть, безсмертную славу и блаженство воспріялъ, яко нетлѣнное наслѣдство.
Тако сей день, сей великій день сотворилъ Господь, дабы вознестися во славу Свою. Мы, благословенные Христіане, мы вѣрою и состраданіемъ участвовали вчера въ Христовыхъ страданіяхъ и Его смерти, да возучаствуемъ и въ Его славѣ, въ Его торжествѣ, тѣмъ паче, что сей Богъ Спаситель нашъ, воскресши въ славу Свою, воскресъ вмѣстѣ и для нашего блаженства. Онъ, воскресши въ безсмертную и небесную жизнь, далъ намъ великій примѣръ нашего воскресенія въ благодатную жизнь, т. е. къ нашему истинному и совершенному къ вѣрѣ обращенію.
Но сообразуемся ли и нынѣ данному намъ отъ воскресшаго Господа примѣру нашего воскресенія въ благодатную жизнь?
Воскресеніе Іисусъ Христово было истинное; но наше воскресеніе въ благодатную жизнь имѣетъ ли знаки истиннаго и искренняго обращенія къ Богу? Аще убо воскреснусте со Христомъ, вышнихъ ищите, идѣже есть Христосъ одесную Бога сѣдя (Кол. 3, 1); т. е. естьли мы истинно воскресли со Христомъ; то должны содѣлаться человѣками, яко небесными и божественными, не прилѣпляясь болѣе къ землѣ, не живя больше для земли, но паче воздыханія простирая къ небеси, восходя каждый день отъ одной добродѣтели къ другой, и отъ славы въ славу, дабы вознестись намъ со Іисусомъ Христомъ на гору святую.
Естьли мы истинно воскресли со Іисусомъ Христомъ или отъ грѣха въ благодать, или отъ хладости сердца нашего къ горячайшему любленію Бога: то мы должны имѣть тѣмъ болѣе пламенѣющую ревность къ служенію Богу, тѣмъ искреннѣйшее желаніе къ усовершенствованію себя въ добродѣтеляхъ, тѣмъ строжайшее примѣчаніе за собою самими, дабы совершенно, побѣдивъ свои порочныя склонности, всецѣло пожертвовать сердцемъ своимъ закону Божію, и душу очистить отъ всякаго примѣса подлыя къ сему свѣту любви.
Воскресеніе Іисусъ Христово было неукоснительное: но мы, ахъ! сколь долгое время или сумнимся, или колеблемся, или отлагаемъ наше обращеніе къ Богу! Богъ всегда стоитъ при дверехъ нашего сердца и толцетъ (Апок. 3, 20), дабы мы отверзли оное для вшествія Богу въ насъ, для обладанія нами; но сердца наши отверсты ли предъ Господемъ? Не отказываемъ ли мы толкущему въ оное Богу: не вѣмы Тебе? Съ котораго времени благодать Божія не престаетъ просить, молить, возбуждать насъ, чтобы мы, отрекшись міра, діавола и плоти нашей, служили Богу? Но, завтра, отвѣтствуемъ на гласъ благодати Господней, завтра оставимъ любовь къ суетамъ и грѣхамъ, завтра, когда свободнѣе намъ будетъ отъ дѣлъ и заботъ сего свѣта. Завтра, и я говорю, прилѣплюся всею любовію къ Пастыреначальнику моему Іисусу Христу, когда сего дня окончу дѣла по моей части, по моимъ отношеніямъ, по моей власти. Завтра, говоритъ служитель олтаря, завтра я возъимѣю попеченіе о ввѣренныхъ мнѣ душахъ, о поученіи въ законѣ Божіемъ, о приношеніи сердца сокрушеннаго Богу въ жертву, когда сего дня соберу съ овецъ моихъ вóлну, обогащу домъ, и сердце исполню удовольствіемъ трапезы. Завтра, говоритъ купечествующій, завтра я подумаю о пріобрѣтеніи царствія небеснаго, когда сего дня получу корысти, соберу долги и умножу капиталъ мой. Но, братія мои! завтрешній день въ нашихъ ли рукахъ находится? Завтрешній день не можетъ ли быть послѣднимъ днемъ сея жизни временныя, которая, безъ житія добродѣтельнаго, воистинну есть смерть? Ахъ! сколь часто мы обѣщаемся воскреснуть отъ мертвыхъ дѣлъ (Евр. 6, 1), отъ дѣлъ беззаконныхъ, почто же обѣщанія нашего не исполняемъ? Начнемъ, братія мои! начнемъ хотя съ сего дня воскресать въ жизнь вѣчную, дабы при исходѣ изъ сего свѣта сказать: азъ дѣло совершихъ, еже далъ еси мнѣ (Іоан. 17, 4).
Воскресеніе Христово было всецѣлое и совершенное. Пречистое тѣло Его не только воспріяло цѣлость, но и Божественность. Вся ѵпостась Христова новою славою, новымъ величіемъ просіяла. Но наше воскресеніе, наше обращеніе къ Богу совершенное ли? Нѣтъ! сколько мы оставляемъ себя для свѣта сего и земли? На сколько частей раздѣляемъ сердце свое — часть Богу, а часть мамонѣ, часть Христу, а часть веліару? Въ какія стороны развлекаемъ душу нашу? Не мы ли: то даемъ Богу, то давши паки взимаемъ; то обѣщаемъ Господу, то отъ обѣщанія отрекаемся; то хощемъ быти съ Богомъ, то боимся приближаться къ Нему и желаемъ остаться при своихъ страстяхъ и порокахъ? Но не се ли слѣпота наша, что боимся предать себя совершенно Богу? Уже ли мы думаемъ, что потеряемъ все, когда содѣлаемся добродѣтельными? Уже ли мы мыслимъ, что щастіе земное есть награда однимъ токмо порокамъ? Нещастны мы, естьли щастіе земное будетъ токмо награжденіемъ и нашихъ добродѣтелей. Еще ли мы опытомъ не научились, что тогда мы совершенное чувствуемъ удовольствіе духа и радость сердца, когда чувствуемъ въ себѣ благодатное присутствіе Божіе? Почто же мы не предаемъ себя Богу такъ, чтобы съ Апостоломъ Павломъ сказать: Живу же не къ тому азъ, но живетъ во мнѣ Христосъ (Гал. 2, 20).
Воскресеніе Іисусъ Христово было торжественное, преславное. И мы, и мы должны такъ жить, чтобъ свѣтъ добродѣтелей нашихъ свѣтился, дабы другіе, видя добрыя дѣла наши, прославили небеснаго Отца нашего (Матѳ. 5, 16). Сей есть долгъ, налагаемый на насъ благодатнымъ отъ грѣха воскресеніемъ, наипаче, естьли мы когда либо имѣли нещастіе или научить другихъ порокамъ, или соблазнить порочною нашею жизнію. Можетъ быть, родители развратили нравы своихъ дѣтей; можетъ быть, супруги научили распутству невступившихъ въ бракъ; можетъ быть, начальники изгнали страхъ Божій изъ подчиненныхъ своихъ; можетъ быть, старики подали примѣръ кощунства и сквернословія; можетъ быть... О, да исправимъ нашу жизнь! и чувствуя кійждо въ совѣсти своей неправоту своихъ намѣреній, своихъ желаній, своихъ дѣлъ, потщимся все то вознаградить истинною любовію къ добродѣтели! Сего отъ насъ требуетъ ближній нашъ, коего соблазняемъ; сего требуетъ отъ насъ православная Церковь, кою опечаливаемъ и оскорбляемъ; сего требуетъ отъ насъ благодать Святаго Духа, кою чрезъ грѣхи отгоняемъ отъ себя. И коль преславное будетъ наше предъ Богомъ и человѣки воскресеніе, когда уклонимся отъ зла и сотворимъ благое (Псал. 33, 15)!
Наконецъ воскресеніе Іисусъ Христово есть вѣчное и неперемѣняющееся. Таковое-то наипаче должно быть и наше въ благодатную жизнь воскресеніе. Богъ по благости своей воскресилъ насъ въ благодатную жизнь еще въ крещеніи нашемъ. Онъ душу нашу просвѣтилъ Божественнымъ свѣтомъ Евангельскаго ученія, а въ сердце излилъ помазаніе даровъ Духа Святаго. Мы, водимые симъ Духомъ, воздыхали ли о состояніи нашего невѣденія пути спасительнаго? оплакивали ли наше невѣрствіе или заблужденіе? Мы положили предъ Богомъ наши намѣренія жить свято, и торжественною клятвою обѣщались жити Христу; но сіи намѣренія, сію клятву сохранили ли мы свято и ненарушимо? Буди, говоритъ Спаситель, вѣренъ даже до смерти, и дамъ ти вѣнецъ (Апок. 2, 10). Правда, мы слабы, мы немощны, мы человѣки; но сего-то самаго, что думаемъ употребить въ оправданіе наше, сего-то самаго опасаться мы должны. Мы слабы; но есть крѣпкій Богъ, Иже слабость нашу укрѣпитъ, когда предадимъ себя Ему. Мы немощны; но есть всемогущая благодать Господня, яже въ немощахъ нашихъ совершается, когда поручимъ себя дѣйствованіямъ ея. Мы человѣки, т. е. мы удобопреклонны ко грѣху; но имамы Спасителя Богочеловѣка, Иже тою побѣдоносною десницею, коею стеръ жало смерти, сломилъ рогъ діавола и сокрушилъ копіе грѣха, удержитъ насъ отъ грѣхопаденій, когда только поручимъ себя руководству Его. Что мы слабы, что мы немощны, что мы человѣки, сіе признавать мы должны не въ извиненіе нашихъ грѣховъ, но чтобъ не полагаться на самихъ себя. И самый добродѣтельнѣйшій Христіанинъ, при всемъ постоянномъ своемъ намѣреніи быть больше добродѣтельнымъ, долженъ выну взывать ко Богу: Боже пресвятый! Твоя благодать да будетъ мой вождь, мой путь, моя сила, мое защищеніе: ибо Благодатію же Божіею есмь, еже есмь (1 Кор. 15, 10). При таковой преданности ко Богу, будетъ постоянное въ благодатную, т. е. святую, непорочную и добродѣтельную жизнь и наше воскресеніе.
Боже Спасителю, Боже побѣдителю смерти, грѣха и діавола! мы вѣруемъ, мы исповѣдуемъ и прославляемъ Твое истинное воскресеніе изъ мертвыхъ. Ты живешь, Ты царствуешь во славѣ, яви къ намъ милосердіе Твое, и благодатію Твоею укрѣпи насъ въ твореніи добродѣтелей, въ попраніи грѣховъ и страстей нашихъ, да содѣлаемся и мы участниками Твоего Божественнаго торжества здѣсь на земли въ совѣстяхъ нашихъ, а на небеси въ превѣчныхъ чертогахъ безсмертнаго блаженства. Аминь.
Источникъ: Сочиненія Анастасія, Архіепископа Астраханскаго, бывшаго Могилевскаго и Витебскаго. (Съ портретомъ Преосвященнаго). — Изданіе Кораблева и Сирякова. — СПб.: Въ Типографіи Вѣдомостей С.П.Б. Городской полиціи, 1850. — С. 1-6.
Customer Feedback (0)