Архіеп. Анастасій Добрадинъ († 1913 г.)
Слово въ день святыя Пасхи, 12 Апрѣля 1859 г.
О причинахъ священной радости въ свѣтлый праздникъ Пасхи.
Сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся въ онь (Псал. 117, 24).
Еслибы кто изъ невѣрующихъ зашелъ сегодня въ наши храмы и посмотрѣлъ на эти волны многочисленнаго народа; еслибы присовокупилъ къ сему наблюденіе, съ какою поспѣшностію стремятся всѣ въ церковныя собранія и какимъ веселіемъ исполнены сердца участвующихъ въ нынѣшнемъ богослуженіи: то, несомнѣнно, сказалъ-бы, что нынѣ у насъ — что нибудь особенное, торжество — какое нибудь необычайное.
Подлинно, какое торжество можетъ сравниться съ настоящимъ? Составляя предметъ живѣйшихъ ожиданій для христіанина до своего наступленія, праздникъ Воскресенія Христова встрѣчается вездѣ съ такою торжественностію, какой не имѣетъ ни одинъ изъ нашихъ праздниковъ, и проводится такъ свѣтло, что затмѣваетъ собою всѣ торжества подобнаго рода. Извѣстно, что въ настоящее время и наука учреждаетъ у себя праздники, и промышленность составляетъ торжественныя собранія, и искуство устрояетъ свои торжества: но всѣ подобныя торжества какъ блѣднѣютъ предъ нынѣшнимъ торжествомъ Церкви! Тѣ однихъ восторгаютъ, а въ другихъ не производятъ никакого впечатлѣнія; образованнымъ доступны, простымъ — нѣтъ; счастливыхъ въ промышленныхъ предпріятіяхъ веселятъ, а несчастныхъ повергаютъ въ бóльшую печаль; однимъ доставляютъ довольство, въ другихъ поселяютъ зависть или даже ненависть: настоящее же торжество Церкви для всѣхъ радостно, всѣмъ понятно, во всѣхъ поселяетъ довольство, всѣхъ миритъ съ своимъ положеніемъ, если не ставитъ выше его; всѣхъ соединяетъ взаимно... Христосъ воскресе — эти чудныя слова, произносимыя нынѣ тысячами — милліонами устъ, во всѣхъ, безъ различія званій и состояній, возбуждаютъ чувства братской любви и раждаютъ неизрѣченную радость. Пастыри и пасомые, мужи и жены, благородные и неблагородные, богатые и бѣдные, ученые и простые, старцы и дѣти, всѣ нынѣ принимаютъ участіе въ торжествѣ, всѣ веселятся вмѣстѣ съ Церковію. Мало этого: не одни любимцы земнаго счастія, но и гонимые судьбою, вкушаютъ нынѣ блаженство радости, — даже блаженство послѣднихъ часто бываетъ полнѣе и выше радости первыхъ.
Братья христіане! Въ Церкви Христовой такъ много торжествъ и въ честь святыхъ, и въ воспоминаніе божественныхъ благодѣяній и событій изъ жизни Матери Божіей, и во славу Самого Господа — Спасителя: но какое изъ нихъ такъ восхищаетъ духъ, какъ настоящее? — какое вселяетъ такую свѣтлую радость, какъ нынѣшнее? Чтó же въ настоящемъ торжествѣ такъ восторгаетъ душу каждаго? почему нынѣшній праздникъ такъ свѣтелъ и радостенъ для всякаго христіанина? — При свѣтѣ воскресенія побесѣдуемъ въ настоящія минуты о причинахъ сей, наполняющей насъ, священной радости.
Кому не случалось видѣть весну въ ея удивительной красотѣ, созерцать очаровательныя картины природы въ майское утро? — Когда земля, освободившись отъ зимнихъ покрововъ, подъ вліяніемъ теплоты и свѣта, износитъ изъ своихъ нѣдръ новыя сокровища жизни: тогда быстро измѣняется видъ природы и предъ нашими взорами являются картины, одна другой плѣнительнѣе. Отъ притока новой жизни пустыя поля и долины опять покрываются зеленью и цвѣтами, обнаженныя деревья — одѣваются листьями, воздухъ наполняется ароматомъ; насѣкомыя, птицы, животныя, звѣри, — вообще все, летающее въ воздухѣ и движущееся по землѣ, начинаетъ жить новою жизнію и — радуется. Человѣкъ, гражданинъ видимаго міра, когда видитъ надъ собою голубое небо и ярко свѣтящее солнце, когда смотритъ на очаровательныя картины, раскидывающіяся предъ его взорами, — вдыхаетъ въ себя живительный ароматъ, разливаемый въ воздухѣ, — прислушивается къ хвалебному гимну, который поютъ Творцу среди своей кипучей дѣятельности существа видимаго міра, — самъ подпадаетъ вліянію чарующихъ картинъ и новой жизни природы и, если только не умерло въ немъ всякое чувство, непремѣнно ощущаетъ какую то неизъяснимую радость, особенно въ ясное и тихое утро, когда послѣ ночнаго мрака тѣмъ пріятнѣе прелесть новой жизни. Теперь скажите, — чтó такъ радуетъ насъ въ это время? почему особенно восторгаемся мы при созерцаніи картинъ природы въ весеннее утро? — Не потому ли, что тогда и насъ, вмѣстѣ съ прочими тварями, проникаетъ новая, всюду разливающаяся, жизнь природы? не потому ли, что наша тѣлесная природа, по самому устройству тѣсно связанная съ видимымъ міромъ, не можетъ не сочувствовать ему при его пробужденіи и оживленіи? не потому ли, что радость есть естественное выраженіе жизни или непремѣнное на насъ дѣйствіе видимаго міра, пробужденнаго къ новой жизни силою весенняго солнца? Мы не были бы существами, не только одаренными совершеннѣйшимъ чувствомъ, но и просто живыми, еслибы дѣйствія на насъ новой жизни не выражали въ чувствѣ удовольствія и радости. Такимъ образомъ наша радость въ этомъ случаѣ есть необходимое слѣдствіе вліянія на насъ весны.
Не въ подобномъ ли отношеніи къ нашей духовной радости находится Воскресеніе Христово? Остановимъ на минуту внутренній міръ радости и осмотримся нѣсколько въ мірѣ благодатномъ. Что мы здѣсь видимъ? Вслѣдъ за свѣтоноснымъ Воскресеніемъ Христа видимъ образы — одинъ другаго прекраснѣе, жизнь, текущую изъ источника жизни и проникающую существа разумно-свободныя, міръ нравственный — съ новымъ порядкомъ вещей и съ новыми вожделѣннѣйшими благами.
Въ холодную зиму грѣховнаго плѣна, продолжавшуюся болѣе пяти тысячь лѣтъ — до пришествія на землю Господа Спасителя, въ человѣчествѣ постепенно замирали сѣмена высшей, духовной жизни и предъ самымъ временемъ пришествія Христова, казалось, совершенно вымерли въ нечестіи язычества и въ мелочныхъ преданіяхъ Іудейства. Послѣ смерти Господа, когда поруганная въ лицѣ Его небесная истина совершенно скрылась отъ очію (Лук. 19, 42) человѣка и правда Божія, людьми — неуразумѣвшими тайны смотрѣнія — низведенная во адъ, оставила землю, — человѣчество лишилось послѣднихъ силъ и представляло собою то видѣнное пророкомъ поле, которое не имѣло въ себѣ никакой жизни и было полно только сухихъ костей человѣческихъ (Іез. 37, 1-3). Іисусъ Христосъ, Своею Божественною силою разрушившій темницы ада и побѣдившій смерть, восходитъ надъ этимъ полемъ, какъ незаходимое Солнце правды, озаряетъ лучами Божественнаго свѣта безжизненныя кости его и проникаетъ теплотою небесной жизни все человѣчество. Съ воскресеніемъ Христовымъ начинается весна обновленія: мертвое доселѣ прегрѣшеньми (Ефес. 2, 5), человѣчество, отъ вліянія Божественнаго свѣта и благодатной теплоты, начинаетъ оживать духомъ (1 Петр. 3, 18), приходить въ чувство, сознавать новое бытіе, ощущать сладость высшей жизни, цѣнить эту жизнь, какъ даръ щедраго Владыки, развивать ее сообразно новымъ потребностямъ, направлять къ достиженію вышеземныхъ цѣлей, стремиться къ соединенію съ Первообразомъ, явившимся въ Божественномъ лицѣ Богочеловѣка. Такимъ образомъ земля, носившая на себѣ печать проклятія и произращавшая одни тернія лжи и волчцы неправды, представлявшая доселѣ безотрадное зрѣлище дикой пустыни, съ воскресеніемъ Господа обновляетъ лице (Псал. 103, 30) свое, отъ благотворныхъ лучей свѣтоноснаго востанія покрывается вновь пріятною зеленью жизни о Христѣ, возращаетъ быліе вѣры и любви, производитъ духовныя лѣторасли — добродѣтелей, цвѣтетъ яко крінъ (Ис. 35, 1) — чистотою и святостію, дѣлается опять раемъ и обѣщаетъ своему Владыкѣ и Господу уже не горькіе плоды преслушанія, но богопріятныя дѣйствія обновленія — цѣломудріе, правду и благочестіе (Тит. 2, 12).
Въ самомъ дѣлѣ, послѣ того, какъ свѣтъ Воскресенія разгналъ тьму сомнѣній и невѣрія и оживотворилъ человѣчество теплотою Духа Божія, — древній порядокъ вещей въ мірѣ измѣняется. Тамъ, гдѣ были прежде капища идоловъ и курились жертвы страстямъ и діаволу, воздвигнуты храмы живому Богу и стала приноситься безкровная жертва Творцу всяческихъ. Сокрытыя въ поврежденной природѣ сѣмена высшей жизни скоро дали ростокъ по роду своему; обновленный и укрѣпленный благодатію Божіею духъ сталъ возвышаться надъ плотію и производить дѣйствія, достойныя существа Богоподобнаго: утверждаясь на камени вѣры въ Творца и Промыслителя, одушевляясь любовію къ Господу Спасителю и ходя въ упованіи вѣчныя славы въ пренебесномъ царствѣ Тріѵпостальнаго Бога, онъ сталъ развиваться, соотвѣтственно высшей своей природѣ, въ добродѣтели и возрастать въ мѣру возраста исполненія Христова (Ефес. 4, 13); исчезло средостѣніе, раздѣлявшее сыновъ плоти; потерялось различіе между Еллиномъ и Іудеемъ, обрѣзаннымъ и необрѣзаннымъ, варваромъ и Скиѳомъ, рабомъ и свободнымъ (Кол. 3, 11); вѣрующіе всѣ стали едино о Христѣ (Гал. 3, 28), какъ одушевленные однимъ упованіемъ блаженнаго безсмертія и напоенные однимъ млекомъ Евангельскаго ученія, какъ согрѣтые однимъ духомъ любви Христовой и руководимые однимъ закономъ духа жизни о Христѣ Іисусѣ (Рим. 8, 2). Такъ на обновленной почвѣ человѣчества возникла благодатная Церковь Божія; такъ явились Апостолы, удивили міръ своимъ мужествомъ сонмы мучениковъ, произрасли вертограды воздержниковъ, открылись собранія пастырей и учителей; такъ подъ вліяніемъ животворныхъ лучей незаходимаго Солнца процвѣли множествомъ дѣвственниковъ и подвижниковъ пустыни Египетскія и Ѳиваидскія; такъ отъ сіянія пренебеснаго свѣта Воскресенія ожили и холодныя страны обитаемаго нами Сѣвера и произрастили духовныя виноградники въ дрему чихъ лѣсахъ Радонежскихъ и на холодныхъ скалахъ Валаамскихъ.
Какіе прекрасные виды въ благодатномъ мірѣ! Какія отрадныя явленія жизни о Христѣ Іисусѣ! И дивно ли, что граждане сего новаго міра, находясь подъ вліяніемъ благотворныхъ лучей Солнца правды и ощущая въ себѣ притокъ новой жизни, чувствуютъ чрезвычайную радость? Дивно ли, что потаенный сердца человѣкъ блаженствуетъ отъ восторга при созерцаніи плѣнительныхъ видовъ новой земли? Дивно ли, что духъ нашъ чувствуетъ такую свободу и такъ радуется, проникаясь силою новой благодатной жизни о Христѣ Іисусѣ? Удивительно ли, что мы забываемъ землю съ ея горестями и бѣдствіями, съ ея отношеніями и нуждами, даже не чувствуемъ угнетающихъ насъ скорбей, и соединяемся всѣ во едино, когда внутренній нашъ человѣкъ, пробужденный къ новой жизни, возносится надъ бездною растлѣнія и начинаетъ жить блаженнымъ упованіемъ безсмертія, даннымъ ему въ воскресшемъ Господѣ?
Чтобы понять, почему радость, столь естественная при созерцаніи привлекательныхъ видовъ благодатнаго царства и подъ вліяніемъ новой жизни, особенно посѣщаетъ сердце въ настоящій день, — не забудемъ, что эти прекрасные виды и новая жизнь начинаются съ воскресеніемъ Господа, — что безъ животворнаго свѣта сего Воскресенія не открылась бы для насъ весна возрожденія и доселѣ продолжалась бы въ нравственномъ мірѣ холодная зима плѣна грѣховнаго. Когда же можетъ быть такъ ощутителенъ притокъ новой жизни, какъ не въ день воспоминанія сего спасительнаго Воскресенія? Когда могутъ такъ ясно представляться очамъ вѣры прекрасные виды обновленной земли, — могущественнѣе дѣйствовать на духъ сила новой жизни о Христѣ Іисусѣ, легче возноситься надъ бездною растлѣнія и начать жить упованіемъ блаженнаго безсмертія внутренній нашъ человѣкъ, какъ не въ свѣтоносный праздникъ Воскресенія Христова? Въ самомъ дѣлѣ, настоящій праздникъ есть какъ бы средоточіе, въ которомъ собираются всѣ лучи благодатнаго свѣта и Божественной теплоты, исходящіе изъ гроба воскресшаго Господа, и неотразимо дѣйствуютъ на духъ, производя въ немъ начатки новой жизни, приводя въ движеніе чувство и раждая неизъяснимую, хотя и безотчетную, радость. Такое благолѣпіе и торжественный видъ св. церкви, такое обиліе свѣта — послѣ предшедшаго мрака скорби, сей избытокъ благоуханія, отверстыя царскія двери, столь радостныя вдохновенныя пѣснопѣнія и возвышенныя чтенія — все сіе вмѣстѣ, дѣйствуя на наши внѣшнія чувства и возвѣщая о свѣтоносномъ Воскресеніи Христовомъ съ благодѣтельнѣйшими его дѣйствіями, — невольно пробуждаетъ и возноситъ надъ всѣмъ временнымъ духъ, проникаетъ въ сердце, представляетъ очамъ вѣры еще лучшія видѣнія новой земли и новаго неба, разливаетъ благодатную жизнь во внутреннемъ нашемъ существѣ, заставляетъ забыть о скорбяхъ земли и поселяетъ чистую, свѣтлую, пренебесную радость!
Сл. Хр.! Кто не согласится, что состояніе радости, въ какомъ мы нынѣ находимся, есть блаженное состояніе? Этотъ внутренній миръ, наполняющій душу, это не земное спокойствіе и довольство, эта особенная теплота въ сердцѣ, это тихое, кроткое и любвеобильное расположеніе духа — не даютъ ли намъ видѣть въ настоящей свѣтлой радости начатокъ того блаженнѣйшаго состоянія, которое составляетъ удѣлъ небожителей и будетъ достояніемъ всѣхъ истинныхъ христіанъ въ пресвѣтлыхъ обителяхъ Отца Небеснаго? Если такъ вожделѣнно здѣсь — на землѣ, гдѣ мы вѣрою только ходимъ, а не видѣніемъ (2 Кор. 5, 7), гдѣ видимъ будущее якоже зерцаломъ въ гаданіи (2 Кор. 13, 12), гдѣ духъ нашъ связанъ еще узами бренной плоти: — что будетъ тамъ — на небѣ, гдѣ явится намъ во всемъ величіи слава Божія (Псал. 16, 15)? Какое блаженство ожидаетъ вѣрующихъ въ будущемъ вѣкѣ, когда они, освободившись отъ узъ грѣховной плоти, пріидутъ и явятся лицу Божію (Псал. 41, 3) и съ сонмами небожителей будутъ славословить Отца Небеснаго?
Братіе о воскресшемъ Господѣ! Если мы ощущаемъ въ себѣ такую свѣтлую и небесную радость — тогда, какъ духъ нашъ немного и на нѣсколько времени освобождается отъ преобладающаго владычества плоти: чтó за райская жизнь была бы у насъ, если бы онъ вполнѣ и постоянно господствовалъ въ насъ надъ плотію?.. Тогда не было бы среди насъ ни зависти, ни ненависти, ни разногласія, ни вражды, ни междоусобій; не было бы этого несчастнаго раздѣленія, которое существуетъ не только между народами и племенами, но и между сословіями, состояніями, частными людьми, даже родственниками; тогда всѣ жили бы въ мирѣ и любви и, видя другъ въ другѣ дѣтей одного Отца Небеснаго и братій во Христѣ, дружно стремились бы къ достиженію цѣлей — земныхъ и небесныхъ. Будемъ же молиться, чтобы воскресшій Господь, давшій намъ свѣтлую радость Воскресенія, далъ и силы постоянно господствовать надъ грѣхолюбивою плотію и быть достойными Его послѣдователями. Аминь.
Источникъ: Слова и рѣчи Анастасія, епископа Воронежскаго и Задонскаго. 1853-1893 годы. — СПб.: Сѵнодальная Типографія, 1894. — С. 36-45.
Customer Feedback (0)