Ессеи и их религиозное мировоззрение.

Религиозно-политические течения и стремления эпохи сошествия на землю Господа Иисуса Христа нашли свое выражение в деятельности современных религиозных партий.^[1] Среди таковых была одна, учение и организация которой имеют отношение (хотя и во многом спорное) к истокам христианства. Это ессеи, о которых рассказывают древние авторы (Иосиф Флавий, Филон из Александрии, римский писатель Плиний Старший) и к которым, по мнению большинства ученых, принадлежали члены религиозной группы, чьи рукописи, а затем и поселения были обнаружены в районе Мертвого моря после второй мировой войны. Община эта обычно называется в литературе кумранской. Рукописям этой общины, описанию ее поселений, раскопанных археологами, посвящена обширная литература.^[2] Именно в 1947 году в одной из пещер северо-западного побережья Мертвого моря в пустынной местности Вади-Кумран (Иордания) один бедуин случайно обнаружил кожаные свитки, исписанные древнееврейским письмом. Последовавшие затем поиски и раскопки привели к открытию новых кладов рукописей и на других диалектах и языках. Всего было найдено около 40 тысяч фрагментов различной величины, представляющих остатки около 600 книг. Весь этот рукописный материал охватывает время от 3 в. до н.э. до 8 в. н.э. После длительных дискуссий большая часть исследователей пришла к заключению, что тексты принадлежат ессеям или близким к ним сектантам. Свитки были спрятаны в пещерах во время войны с Римом (66 – 70-е гг. I в.), но созданы были гораздо раньше. Раскопки показали, что кумраниты жили в укрепленных прибрежных поселениях, основанных около 130 до н.э.^[3]

О происхождении ессейства.

Иудеи, участвовавшие в восстании Маккавеев во II веке до н. э., разделились на враждебные фракции – те, что были недовольны предательством вождей восстания, отправились в пустыню, чтобы не видеть коррумпированность государства и чтобы быть ближе к Богу. Те, кто получил от режима Маккавеев какие-то блага, подчинились изменившимся условиям, другие же, оставшиеся ни с чем, ушли в оппозицию. Саддукеи принадлежали к консервативно настроенной аристократии и активно поддерживали правящий режим. Фарисеи представляли собой «средний класс» священников, писцов и учителей, они жили по преимуществу в деревнях и их взгляды совпадали с господствующими в обществе. Ессеи были прямыми наследниками предшествующих Маккавеям «хасидов». «Hasidim» в переводе с иврита означает «набожные», и «Essenoi» является греческой версией этого слова, перешедшего из арамейского. Позднее, разочарованные в политическом предательстве «плутовского священника», они откололись от главного направления иудаизма. По всей видимости, «плутовским священником» они считали Ионафана Маккавея. Хотя он и не происходил из садокитов и не имел прав занимать пост первосвященника, он стал первосвященником в 153 – 152 годах до н. э., когда ему предложил этот пост один из Селевкидов, нуждающийся в поддержке со стороны иудеев. Это было двойным грехом: нарушение «закона Моисея» о наследовании сана священника и союз с «Великим зверем» и его «ордой Велиала». Ответом на это был разрыв с традиционной церковью решительно настроенных верующих, которые решили основать аскетическую, традиционалистски настроенную секту. Лидер ессеев, «Мастер справедливости», считал, что цари Хасмонейской династии аристократы-саддукеи и даже фарисеи были развращены властью, богатством и эллинистической культурой, что они нарушили строгие законы Торы ради более легкой жизни, что они представляют собой «общество бесполезных людей и сборище Велиала». Настоящие же пророки преследовались, подвергались пыткам и изгонялись. Большая часть псалмов ессеев говорят о борьбе проповедников-одиночек против искушений зла, о продолжающихся гонениях со стороны государства, и попытках одиночек собрать последователей, сообщество людей. «Учитель праведности» преуспел в своих усилиях: несколько человек присоединились к проповеднику, взывающему в своей пустыне.^[4] Согласно Дамасскому документу, эти люди, называвшие себя «избранниками» и «простецами», «двадцать лет, как слепые, нащупывали дорогу, блуждая во тьме, пока Бог не поставил им Учителя Праведности, чтобы направить их по пути Своего сердца и чтобы он известил последующие поколения о том, что Он сделал последующим поколениям отступников».^[5]

Согласно сведениям о ессеях у Филона, Иосифа Флавия и Плиния Старшего, во времена первых двух названных историков ессеев было около 4 тысяч. Рассеянные в Палестине, они жили сначала в городах и деревнях, под именем хасидов, и составляли ту национальную партию в еврействе, которая боролась с другой, более могущественной партией – эллинистов. Затем, по Филону, почувствовав отвращение к испорченным нравам городов или потеряв надежду на успех в борьбе за национальные начала еврейской жизни, ессеи удалились на северо-запад от Мертвого моря и, составив там обособленные колонии, избегали встречи с остальными соплеменниками даже в храме Иерусалима, образовали из себя строго замкнутый орден.^[6]

Кумран, по всей видимости, стал главным религиозным центром ессеев. Плиний Старший, писавший свою «Естественную историю», сообщил об «одиноком племени ессеев», которые не пользовались деньгами и у которых отсутствовали женщины. Но, писал Плиний Старший, число ессеев постоянно увеличивалось благодаря «большому числу новых членов, которые, устав от прежней жизни, выбрали новый путь». Это племя Плиний располагает на северо-западном берегу Мертвого моря. По размеру поселка и количеству могил на кладбище археологи пришли к выводу, что число монахов не превышало 150 человек. По всей видимости, когда Иосиф Флавий оценивает число ессеев в 4000 человек, он включает в это число последователей этой секты по всей стране. Во время иудейского восстания I века ессеи были незначительным меньшинством, стремящимся сохранить, как они говорили, подлинные традиции иудейской религии.^[7]

Мировоззрение и Устав общины.

Будучи представителями строгого иудейского благочестия и законничества, кумраниты отличались рядом специфических воззрений. Они верили в двух Мессий: Царя и Священника, делили весь мир на «сынов света» и «сынов тьмы», к первым причисляя себя, а ко вторым – весь остальной мир иудеев и язычников. В их воззрениях ощущается острый дуализм Правды Божьей и Кривды, добра и зла, возможно, навеянный иранскими влияниями. Кумраниты жили в напряженной эсхатологической атмосфере. Учитель был для них предтечей «мессианской эры». Эта эра начнется апокалиптической битвой между «сынами тьмы» и «сынами света», которым будут помогать небесные силы. О порядках в общине известно из сохранившихся трех Уставов.

В основу Устава была положена Книга Второзакония, которая предписывала ежегодно совершать обряд обновления Завета. Из нее вожди ессеев заимствовали торжественную присягу верности, во время принятия которой левиты призывали благословения на праведных и проклятия на беззаконных. Созданная в годы напряженной борьбы с язычеством, Пятая Моисеева книга в высшей степени отвечала настроению добровольных изгнанников. Но Учитель пошел дальше Второзакония. Если оно требовало отделиться лишь от идолопоклонников, то Устав призывал порвать со всеми «сынами тьмы» – будь они иноверцы или иудеи. Только полная изоляция может спасти «новый Израиль». Раз Храм в руках «нечестивого священника» – никто из «избранников» не должен переступать его порога. Не следует покидать пустыню, разве что в случае крайней нужды; с «сынами тьмы» нельзя поддерживать никаких отношений, даже торговать с ними. Нужно забыть о деньгах, на которых начертаны имена язычников и недостойных царей Иудеи. В жизни ессеев царило отвращение к греху; они жаждали чистоты – нравственной, телесной, ритуальной. О ней должны были напоминать и белая одежда братьев, и постоянные омовения, и отказ принимать участие в «делах тьмы». Истинные бедняки Господни обязывались быть непорочными, как священники пред алтарем, и тогда лишь они могли стать достойными своего избрания. Но, готовясь к вступлению в Царство Божие, кумранскйй Учитель в конце концов создал настоящий культ исключительности. Его стремление соблюсти чистоту веры привело к отталкивающей сектантской гордыне. Устав гласил, что члены яхада (союза) должны «любить всех сынов света, каждого сообразно его жребию в Совете Божием, и ненавидеть всех сынов тьмы, каждого по его прегрешениям». Между Израилем и царством дьявола-Велиала полагалась «вечная вражда». А к этому царству относились, по существу, все, кроме ессеев.^[8]

Ессеи жили отчасти в уединенных поселениях, отчасти в городских домах ордена, подчиненные строгой орденской дисциплине и иерархическому устройству, имея собственных жрецов и чиновников и в совершенном обобществлении имущества; жизненное пропитание они добывали себе земледелием и ремеслами. Они отличались крайней простотой жизни, требовали строгости нравственной жизни, правдивости и безусловного милосердия и не допускали у себя рабства. С этим они соединяли также чистоту жизни, выражавшуюся в некоторых своеобразных правилах: они отвергали употребление вина и мясной пищи, помазание маслом, убиение животных и кровавые жертвы; они воздерживались от употребления всякой пищи, приготовленной не по правилам ордена; они требовали от своих товарищей безбрачия, а от низших членов – ограничения брачной жизни исключительно целью деторождения; они боязливо оберегались всякой нечистоты, носили только белые одежды, запрещали клятвы и заменили национальный культ, из которого они были исключены, своими ежедневными омовениями и общими трапезами.^[9] Община имела и своих толкователей, которые применяли библ. пророчества к кумранскому движению. В частности, считалось, что под «гласом вопиющего» подразумеваются «избранники», «истинный Израиль», то есть сами кумраниты. Все уставы Закона и правила общины неукоснительно соблюдались. В субботу запрещалось даже вытаскивать упавшую в яму скотину. Нарушителей ждали суровые наказания, которые предусматривал Устав.^[10]

Мессианские представления ессеев.

На раннем этапе кумраниты, совместив две иудейские мессианские идеи, ждали пришествия двух Мессий: жреца (служителя Яхве) и Царя. Первый, «жреческий» Мессия появляется за 40 лет до Мессии царя и пока исполняет его функции. Он подготавливает сердца людей к принятию грядущего Царя, возбуждает веру и готовность исполнять волю Божию (1Q Sa 1. 26 и 2.12; 4Q 285).^[11] Кумраниты отождествили этого «предваряющего Мессию» со своим религиозным лидером, Учителем праведности. Учитель праведности – лидер кумранитов, историческая личность, появившаяся в зарождающейся общине около 190 года до Р.Х. Первоначально Учитель осознавал свою немощь и ничем не отличался от рядового члена общины. Постепенно Учитель начинает обретать черты пророка. В более поздних текстах (после его смерти) Учитель наделяется кумранитами статусом «ангела присутствия», т.е. ангелом высшего ранга. В одном из гимнов (свиток войны), в уста Учителя вкладывается такая фраза: «Бог, Всевышний, дал мне седалище серди навеки совершенных, могучий трон в сообществе богов (точнее – небожителей, то есть ангелов). Никто из царей Востока не воссядет на нем и вельможи их не приблизятся к нему. И никто не будет восхищен (на небеса) вне меня (или помимо меня)»... Ибо я воссел (на троне) в сообществе на небесах и никто не побранит меня... На моем суде (вероятно «страшный суд» в конце дней) никто не сможет противостать мне. Я буду причислен к богам и слава моя – вместе с сынами царя» (4Q Ma 4Q 491 fr. 11, coll. 1:11 – 18).^[12] Еще позже рождается доктрина о пришествии Учителя в конце дней. Можно сказать, что под видом Учителя на землю сойдем Сам Господь. Этот приход будет новым и последним этапом в схватке Сынов Света, против Сынов Тьмы. В тексте (4Q 385 fr. 2:5 – 8), бесспорно сказано, что Учителя воскреснет из мертвых. И далее в фрагменте цитируется пророчество Иезекииля (Иез. 37:1 – 14).

Приход второго Мессии завершит мессианские ожидания. Под предводительством светского Мессии и воинства небесного им удастся создать к концу дней большую переднеазиатскую империю с центром в Иерусалиме (т.н. «Свитки войны»: 1Q M; 1Q M 33; 4Q M).^[13] Позже кумраниты отказываются от двух разных  Мессий и ожидают возвращения Учителя, который, как они считают, уже в прежней своей жизни был жрецом Мессией (только сразу они не поняли этого), а после своей смерти и прославления от Бога он (пока на небе) получает харизму Мессии-Царя и, вернувшись, совместит в своем эсхатологическом служении на благо общины совместит эти две функции (CD 17.18-20 и 19.35 - 20.1).^[14] Однако надо заметить, что Мессия Царь, который возглавит Эсхатологическое искупленное человечество не онтологический сын Божий, но харизматик, лишь впоследствии получивший от Бога усыновление (4 Q Flor 1. 10-13; 1 Q Sa 2.11-12).^[15] К нему целиком приложимы пророчества 2 Цар. 7:8 – 14. В одном из дошедших до нас текстов читаем измененную идеологически аллюзию на Пс. 2:6 – 7: «Я (говорит Господь) помазал царя (Давида) Моего над Сионом, святою горою Моею. Я (Давид) возвещу постановление Господа; Он сказал мне: «Ты Сын Мой, Я сегодня породил (тор есть дал статус Сына) тебя». Больше мессианизм кумранитов не меняется.

Кульминационной точки мессианизм кумранитов достиг во второй половине I века до Р. Х. Пришествие их Учителя будет происходить, согласно с пророком Даниилом, с войнами и нестроениями (Дан. 9:24 – 27; 4 Q 246). Именно так и Господь Иисус Христос учит о пришествии последнего Дня (Мф. 24:15). Однако в устах Спасителя идет резкое предупреждение против ожиданий кумранитов: «Тогда если кто скажет вам: «вот здесь Христос (Мессия), или «там», – не верьте... если скажут вам: «вот он в пустыне» – не выходите; «вот он в потаенных комнатах», (или «кладовых», «хранилищах», «камерах», «кельях», здесь, скорее всего, имеются в виду кумранские пещеры, где проживали и хранили свои рукописи кумраниты^[16]) – не верьте» (Мф. 24:23 – 26). Христос отвергает эсхатологические ожидания кумранитов, поскольку Он исполнение всех ожиданий и чаяний.

Исследование кумранских текстов показывает в какой напряженной эсхатологической обстановке проходило служение Господа нашего и с какими мессианскими представлениями Ему приходилось встречаться. Однако в Иисусе Христе наступает предел всем ожиданиям и чаяниям. Пришествие Христово – пришествие Самого Бога на землю. И это явление священными писателями было осмыслено как пришествие Нового Адама, грядущего исцелить человеческую поврежденную природу. Сам Христос явил Себя Сыном Человеческим, символизируя этим, что Он принадлежит одновременно двум мирам: человеческому и Божественному.

Кумраниты в свете христианства.

Уже первые исследователи Кумрана предположили, что до своего выхода на проповедь Иоанн Креститель был связан с ессеями или даже принадлежал к их среде. Есть сведения, что ессеи брали на воспитание детей, а о юности Предтечи ничего неизвестно, кроме того, что он был «в пустынях», а именно так называли кумраниты свои поселения. Но, начав пророческое служение, Иоанн должен был порвать с изоляционизмом кумранитов. В Кумране практиковали ежедневные священные омовения; Иоанн превратил их в «крещение покаяния», совершаемое только один раз. В Новом Завете ессеи не упоминаются. Но в ряде мест Евангелий можно найти полемику, направленную против них. Мнение историков, которые выводят христианство из Кумрана, опровергается фанатично законническим духом кумранитов. Однако какие-то контакты между первообщиной апостолов и Кумраном существовали. Песнь Захарии (Лк 1:68-79) есть своего рода вариант кумранского гимна. Примечательно, что Иоанновы писания по стилю близки к кумранским (частое противопоставление света и тьмы, духа Божьего и духа заблуждения, ряд характерных оборотов речи). Быть может, ап. Иоанн, который вначале был учеником Крестителя, воспринял через него элементы кумранской фразеологии. В любом случае эта близость опровергает теории о позднем, чисто эллинском происхождении Иоанновой традиции. Кумранскую лексику можно найти даже у ап. Павла, хотя он был потомственным фарисеем («велиар», «наследие святых», «тайны Божии», «ангел сатаны» и т.д.).^[17]

Находки в Кумране значительнейшим образом обогатили наши представления о ессеях. «Лихорадка сенсации», поначалу охватившая научный мир в связи с этими находками, заставила некоторых ученых даже говорить о «кумранских монахах», но затем исследователи пришли к более взвешенным суждениям. В общем и целом эти суждения сводятся к тому, что ессеи оставались верными идеалам иудаизма, акцентируя момент строгого следования закону Моисея. Соответственно и «ветхозаветный аскетизм» более рельефно запечатлелся в их учении и культе. Он сводится к жесткому соблюдению ритуальной чистоты; это касалось, в частности, и соблюдения девства (или целибата), которое вряд ли у ессеев было пожизненным и постоянным, исходя из совсем иных мировоззренческих посылок, чем обет безбрачия в христианском монашестве, и идеала бедности (или нищеты), который обуславливался типично иудейским мессианизмом: бедность была состоянием преходящим и временным, за которым должен последовать период вечного владычества избранного народа Божия над здешним миром и обладания им всеми земными благами.^[18]

Необходимо обратить внимание и на то принципиальное различие в характере духовной жизни, которое усматривают между кумранитами-ессеями и христианскими подвижниками отцы и учители Православной Церкви. Это различие отчетливо выразил русский святитель XIX в. Игнатий Брянчанинов. Он дает следующую оценку ессейского отшельничества: «Об ессеянах сведения Иосифа Флавия и о ферапевтах Филона неудовлетворительные; оба сии писателя, будучи иудеи, не передавали нам ничего о том, с каким чувством они встретили веру христианскую. То видно, что секта ессеев в Палестине и терапевтов в окрестностях Александрии сохраняли строго обычай иудейства и не принимали христианства. Вот что говорит о первых преподобный Нил Синайский, монашеский писатель IV века: «Любомудрствовать покушались многие эллины, и из иудеев не мало... От иудеев избравшие  сие жительство суть сыны Ионодава... всегда обитают в кущах, воздерживаются от вина и от всего влекущего к сластолюбию, пищу имеют простую, удовлетворяют потребностям тела с умеренностью, очень прилежат образованию нравов и прибывают наиболее в созерцании. Отсюда и называются ессеи, ибо сим названием обозначается род их жительства. Но какая польза им от подвигов и от пребывания в трудах, когда они убили подвигоположника Христа. Погибает мзда труда их. Ибо они отверглись Раздаятеля мзды и Источника истинной жизни. Итак, они грешили в цели любомудрия: любомудрие есть благоустроение народов, соединенное с истинным познанием о Боге, в чем погрешили и иудеи и эллины, отринувшие Премудрость, пришедшую с небес, и покусившиеся любомудрствовать вне Христа». Таково мнение преп. Нила, ученика Иоанна Златоустого, таково мнение древних Учителей церковных о ессеянах. Их подвиг был более наружный... они вдались более прочих иудеев в мелочную утонченность обрядов, отчего, оцеживая комаров, забыли позаботиться о верблюдах. По этой причине секта их по духу близка была к фарисейству. Не осужден ли Евангелием их пост, их милостыни, их молитвы, чуждые смирения, вместе с фарисейскими? – Полезно для христианских монахов оглядываться на ессеев и в них видеть, что телесный подвиг, без любви и сердца сокрушенного, есть кимвал, звяцающий тщеславием, и медь, звенящая от пустоты своей».^[19]

Из книги Иосифа Флавия мы знаем, что ессеи представляли собой большую группу, а из свитков Мертвого моря, что они были революционно настроенными сектантами, верящими в грядущий конец света. Но они не участвовали в событиях Иудеи как единая группа, вероятно, и в силу того, что вера в грядущий конец света начала проходить со смертью основателя секты. Апокалипсис все не наступал, и участникам секты пришлось перестраиваться на долгое ожидание, так что члены секты стали привыкать к каждодневным рутинным и стали меньше думать о борьбе. Если поначалу секта состояла из бессемейной молодежи, судящей о мире в черно-белых красках, то со временем появились семейные члены секты, имеющие земельные наделы или мастерские. Ессеи могли разделиться: Иосиф Флавий пишет о существовании двух групп, разделенных по своему семейному статусу, а св. Ипполит, святой отец и учитель Церкви III века, утверждает, что ессеи разбились на четыре фракции. В иудейском обществе были разные политические настроения, и когда ожидание апокалипсиса, сплачивавшее людей вначале, начало слабеть, различные группы ессеев вполне могли пойти разными путями. Ессеи были лишь группой людей, продолжавшей древнюю традицию веры в грядущий конец света. Историческая роль ессеев состоит в том, что они воскресили идею апокалиптической революции. При этом они все время оставались в меньшинстве. Секта жила и развивалась благодаря стараниям сравнительно небольшого числа монахов, вынужденных вести тяжелую борьбу за существование в пустыне или небольших деревнях. Нет ничего удивительного в том, что среди небольшой коллекции текстов, относящихся к занятию зелотами Масады, был найден фрагмент песен «для отмены Шаббата», документа ессеев, известного по свиткам Мертвого моря. Эта археологическая связь между монастырем и крепостью Масада прекрасно говорит о связи между теологической теорией и политической практикой в Древнем мире.^[20]

Иерей Максим Мищенко