Введение

Опыт мировой и еврейской истории показывает, что существованию народа может угрожать не только насильственный «вызов» извне, угроза физического истребления. Не менее опасным может стать сугубо мирный культурный «вызов», т. е. встреча с чужой и привлекательной своей чуждостью, новизной цивилизацией. Именно такая опасность появилась для древних евреев, когда произошла их встреча с эллинистической культурой. Древняя Греция и древние греки не были чем-то совсем незнакомым для мира и людей Ветхого Завета. Найденные в Палестине греческие керамические изделия, предметы роскоши, монеты и т.д. показывают, что уже в допленное, но особенно в персидское время у евреев имелись контакты с древнегреческим миром. Этих контактов было достаточно, чтобы йаван (Греция, греки) был назван в "таблице народов" (Быт. 10:2), а пророк некогда с гневом говорил о том, что жители Иерусалима и Иуды проданы в рабство грекам (4:6).[1] Но эти контакты носили лишь эпизодический характер, и поэтому до конца IV в. до н.э. блистательная эллинская-эллинистическая культура не оказывала никакого воздействия на евреев, на древнееврейскую культуру. Положение коренным образом изменилось после завоевания Палестины Александром Македонским в 332 г. до н.э.

Основная часть

Начало эллинизации: эпоха господства Птолемеев в Иудее

Походы Александра и власть его преемников распространили греческую цивилизацию за пределы Балкан. Ее воздействие сказалось не только на Ближнем Востоке и в Северной Африке, но и в Средней Азии и Индии. В свою очередь, происходило изменение греческих обычаев и верований на восточный лад; возникали различные формы религиозного смешения, сочетавшего элементы западного и восточного культов (и соответственно культового искусства). Именно в эпоху эллинизма греческие и восточные верования проникли в Рим, который стал преемником эллинистических держав.[2] Иудеи рассеяния сначала собственно разделялись на три больших отдела: иудеев вавилонских, сирийских и египетских; но затем завоевания Александра Великого и римлян значительно расширили область Иудейского рассеяния. Последовавшие перевороты в судьбе мира привели народы в необычайное движение, и поток завоеваний или промышленности быстро захватывал разрозненные части Иудейского народа и разносил их по самым отдаленным странам.[3]

История Иудеи в эллинистическую эпоху вращается вокруг двух конфликтов: внешней борьбы селевкидской Азии и птолемеевского Египта за Палестину и внутренней борьбы между эллинским и еврейским образом жизни. Первый конфликт  достояние истории и может быть охарактеризован в нескольких словах; второй – это один из наиболее долговечных расколов в чувствовании и мысли человечества. В результате изначального раздела империи Александра Иудея (т.е. Палестина к югу от Самарии) была отдана Птолемею. Селевкиды никогда не признавали этого решения; они считали, что оно отрезало их от Средиземного моря, и жаждали богатств, которые могла принести торговля через Дамаск и Иерусалим. В последовавших войнах победу одержал Птолемей I, и более столетия Иудея пребывала под властью Птолемеев (312 – 198). Она выплачивала ежегодную подать в восемь тысяч талантов, но, несмотря на это бремя, страна процветала. За Иудеей была сохранена значительная степень самоуправления, во главе ее стояли наследственные первосвященники Иерусалима и Большое собрание. Эта «герусия», или совет старейшин, основанная Ездрой и Неемией два века назад, стала одновременно сенатом и верховным судом. Она состояла из семидесяти или более членов, избиравшихся из глав наиболее видных семейств и из самых выдающихся ученых («соферим») Иудеи. Ее постановления определяли модель ортодоксального иудаизма с эллинистической эпохи до наших дней. Основой иудейства была религия: представление о зорком и помогающем божестве пронизывало собой все фазы и элементы еврейской ниши. «Герусия» строго и подробно регулировала нормы морали и поведения. Развлечения и игры были редкими и сдержанными. Брак с неверными запрещался; под запретом находились также безбрачие и детоубийство. Поэтому евреи плодились во множестве и выращивали всех своих детей; несмотря на войну и голод их численность росла на протяжении всей античности, так что при Цезаре в Римской империи насчитывалось около семи миллионов евреев. В домаккавеевскую эпоху основная масса населения занималась сельским хозяйством. Евреи не были еще торговой нацией, и даже в первом веке нашей эры Иосиф Флавий писал: «Мы народ не коммерческий»; репутацию великих торговцев имели в то время финикийцы, арабы и греки. Как и всюду, в Иудее существовало рабство, но классовая борьба была относительно мягкой. Искусства были неразвиты; процветала только музыка. Иудейская религия презирала уступки греческого обряда народному воображению.[4]

Итак, завоевательный поход Александра Великого и следовавшие за его смертью бесконечные перевороты и войны с внешней стороны имели для иудеев значение лишь перемены в политическом управлении. За небольшим исключением, с 320 по 198 год до Р. Х. они находились под непрерывным верховным владычеством Египта. С этого времени они стали принадлежать к сирийскому царству.[5]

Эллинистический иудаизм

Вследствие возбужденного Александром движения народов для иудеев в известном смысле и в известной мере открылся целый мир, что никогда не было раньше. Александр составил себе величественный план основать такую всемирную монархию, которая прочно держалась бы не только единством верховной власти, но и единством языка, нравов и образованности. В это движение были вовлечены и иудеи. Для их религии это имело двоякое значение: проникновение греческой цивилизации в самую Палестину; сильное развитие, которое приобрела диаспора. Уже и раньше, особенно со времени пленения, были иудеи и вне Палестины, но никогда их не было так много, как теперь. Иудейские колонии возникали и на востоке, и на западе. Поселение иудеев в эллинизированных городах, особенно во вновь основанных, всеми возможными способами поощрялось правителями, а иногда даже и насаждалось насильственно. Самих иудеев привлекали во все страны света торговые интересы. При этом выказались и необыкновенная ловкость, и способность их применяться к требованиям международной торговли. Как они были сначала пастухами, а потом, при изменившихся обстоятельствах, сделались земледельцами – так теперь они стали промышленниками и торговцами. Понятно, что при этом они принимали греческие обычаи и греческий язык, хотя лишь в качестве внешней оболочки, сохраняя при этом свою иудейскую сущность. Иудейство их вовсе не ослабевало. Иудеи диаспоры чувствовали себя связанными неразрывными узами любви и благоговения с Иерусалимским храмом и его культом. Напротив, то направление, в котором развивалась израильская религия со времени плена и в особенности со времени Ездры, послужило к ее сохранению в диаспоре. Исповедовать монотеизм можно было везде. Также можно было всюду учреждать синагоги и исполнять закон. Связи, долгое время прикреплявшие яхвизм к Ханаанской земле, были ослаблены, и при таких условиях сделалось возможным развитие национальной религии во всемирную. Недоставало лишь орудия для этого перехода: оно дано было эллинизмом.[6]

Эллинское просвещение, эллинская культура, коснувшаяся всех народов средиземноморского бассейна, проникла и в иудейство. Универсальный принцип разума и слова встретился лицом к лицу с религиозным началом абсолютного, универсального монотеизма. Рассеянные по всей вселенной, иудеи не могли оставаться чуждыми культурной силе, завоевавшей мир, и в то же время, усвоив ее, они должны были так или иначе определить свое к ней отношение или ее отношение к своей вере, которую они должны были поведать миру. Точки соприкосновения с эллинизмом находились всюду, и космополитическое «рассеяние», естественно, должно было испытать на себе его влияние, усвоив себе греческий язык, ставший международным, и греческую образованность, связанную с изучением этого языка. На египетской почве евреи должны были встречаться и конкурировать с греками уже издавна, еще при фараонах. Впоследствии Египет покрылся их синагогами, и в Леонтополисе Ониас, сын первосвященника, построил им при содействии Птолемея Филометора настоящий храм (164 – 162 гг. до Р. X.), где жертвы приносились священниками точно так же, как в Иерусалиме. В различных городах и округах Египта они пользовались широкими привилегиями и правами самоуправления, и к I веку нашей эры число их доходило чуть не до миллиона. В Александрии, столице эллинизма, целых два квартала из пяти считались еврейскими. Здесь-то раньше и успешнее, чем где-либо, долженствовало начаться то соединение «эллина с иудеем», которое имело столь громадное значение в истории христианства. Здесь евреи всего сильнее прониклись греческими влияниями и в то же время попытались убедить эллинов в превосходстве своей древней, богооткровенной «Премудрости». Александрия стала центром еврейской эллинистической литературы.[7]

В эллинистическом иудаизме родной язык не только вышел из повседневного употребления, уступив место греческому – языку общения всех жителей ойкумены, – но даже Священное Писание на языке оригинала или в арамейском переводе сделалось непонятным. Необходимо было перевести его на греческий, пока его еще могли понять отдельные ученые, вроде Филона Александрийского. В 3 – 2 веках до н. э. появляется греческий перевод Ветхого Завета, так называемая Септуагинта.[8] Этим переводом был создан новый греческий язык, насквозь проникнутый бесчисленными гебраизмами, на который надо смотреть как на деятельное орудие эллинистической цивилизации и которому христианское богословие обязано большей частью своей терминологии. Рядом с ней развивалась греко-иудейская литература. Заимствовались не только литературные формы – историография, эпос, драма, речения сивилл, литература пиров.[9]

Через все смуты времени эллинизма евреи пронесли свою традиционную любовь к учености и внесли весомый вклад в немеркнущую литературу эллинистической эпохи. К этому периоду относятся некоторые из прекраснейших частей Библии. Отчасти в Иерусалиме и других городах восточного Средиземноморья, преимущественно в Александрии, эллинизированные евреи создали на иврите, арамейском и греческом многие шедевры. «Соферим» преобразовали еврейское письмо из древнеассирийской клинописи, придав ему квадратную сирийскую форму, которую оно сохраняет и по сей день. Так как большинство ближневосточных евреев говорило теперь не на еврейском языке, а на арамейском, ученые разъясняли Писания в кратких арамейских таргумах, или толкованиях. Открывались школы для изучения Торы, или Закона, и для объяснения ее нравственных заповедей молодежи; такие наставления, комментарии и объяснения из поколения в поколение передавались от учителя к ученику и легли впоследствии в основу Талмуда.[10]

Маккавейские войны

Мирное и благоприятное начало македонского владычества во многом способствовало интенсивной эллинизации евреев, т. е. распространению среди них эллинистической культуры. Этим процессом эллинизации были охвачены не только евреи в Иудее, но также, как говорилось выше, еврейские общины в диаспоре – в Египте, Двуречье и т.д. Этот процесс не был приостановлен или замедлен распадом мировой державы Александра, так что Палестина некоторое время (301-223 гг. до н.э.) находилась под властью эллинистического Египта, а затем (223-143 гг. до н.э.) под властью правителей эллинистической Сирии, Селевкидов. Вхождение гражданско-храмовой общины в Иудее, большинства еврейских общин диаспоры в состав эллинистических государств, массовая греческая колонизация и появление греческого населения и греческих городов (Скитополис, Птолемаис и др.) в Палестине, в Египте (Александрия и др.), в Сирии (Антиохия, Селевкия и др.) и в других странах диаспоры привели к прямым постоянным контактам между евреями и греками, что содействовало наступлению эллинистического "вызова". Сформулированный тезис, что «между греками и евреями существовали принципиальные противоречия в ментальности, мировоззрении, образе жизни, стремлениях и вкусах», имеет немало сторонников среди современных ученых, говорящих об антагонистичности и несовместимости древневосточного, древнееврейского и античного миров, Иерусалима и Афин.[11]

В 198 году Антиох III победил Птолемея V и сделал Иудею частью селевкидской державы. Уставшие от египетского ига евреи поддержали Антиоха и приветствовали взятие Иерусалима как освобождение. Но его преемник Антиох IV видел в Иудее источник дохода; он замышлял великие походы и нуждался в средствах. Он повелел евреям отдавать в виде налога треть урожая зерновых и половину урожая плодовых деревьев. Он пренебрег обычным порядком наследования первосвященства и назначил на эту должность угодливого Иасона, представителя эллинистической партии в Иерусалиме, добивавшегося позволения учредить греческие институты в Иудее. Антиох, которого тревожили разнообразие и живучесть восточных культов в греческой Азии, выслушал Иасона с радостью, мечтая объединить свою разноязыкую державу одним законом и одной верой. Когда при исполнении этих замыслов Иасон проявил недостаточную расторопность, Антиох заменил его Менелаем, давшим ему более щедрые обещания и более крупную взятку. При Менелае Яхве был отождествлен с Зевсом, храмовые сосуды были проданы для пополнения казны, а в некоторых еврейских общинах приносились жертвы эллинским богам.[12] Эллинизация проявлялось в интенсивном строительстве новых городов, обладавших всеми внешними атрибутами древнегреческого города – агорой (рыночная площадь), амфитеатром для театральных представлений, гимнасиями и палестрами для занятий спортом, храмами олимпийских богов и т.д. Они имели также самоуправление полисного образца с народным собранием, советом, выборными должностными лицами и другими институтами. Эти города с чисто греческим или смешанным местным и греческим населением стали важнейшими проводниками эллинизации в Палестине.[13] Возмущаясь таким развитием событий и понимая, что вызов брошен самому существованию их религии, большинство еврейского народа приняло сторону хасидов.

Когда Антиох IV был изгнан из Египта Попилием (168), весть об этом достигла Иерусалима в виде слуха о гибели царя. Ликующие евреи низложили царских чиновников, перебили вожаков эллинистической партии и очистили храм от всех следов языческой скверны. Униженный Антиох подступил к Иерусалиму, умертвил тысячи мужчин и женщин, осквернил и разграбил храм, присвоил его сокровища, вернул всю полноту власти Менелаю и издал указы о насильственной эллинизации всех евреев (167). Он повелел посвятить храм Зевсу, построить греческий алтарь на месте старого и заменить обычные жертвоприношения принесением в жертву свиней. Он воспретил соблюдать субботу и другие иудейские праздники, объявив обрезание уголовным преступлением. По всей Иудее была запрещена старая религия и ее обряды, а неучастие в греческом ритуале каралось смертной казнью. Любой еврей, отказывавшийся есть свинину или уличенный в хранении книг Закона, подвер­гался тюремному заключению или казни, а книга, где бы она ни была найдена, подлежала сожжению. Огню был предан и сам Иерусалим, его стены были разрушены, а еврейское население продано в рабство. Город был заселен чужеземными народами, на горе Сион построили новую крепость, в которой разместился воинский гарнизон, чтобы править городом от имени царя. Со временем вакханалия гонений только усиливалась. В любом обществе существует меньшинство, с ликованием встречающее гонения, которые освобождают инстинкты от гнета цивилизации. Агенты Антиоха, положившие конец всем зримым проявлениям иудаизма в Иерусалиме, рассеялись по городкам и деревням. Повсюду они предоставляли народу выбирать между смертью и участием в эллинском культе, подразумевавшем употребление в пищу жертвенной свинины. Были закрыты все синагоги и еврейские школы. Отказывавшиеся работать в субботу объявлялись мятежниками и ставились вне закона. Иудаизм, находившийся на грани ассимиляции, укрепился в религиозном и национальном сознании, спрятавшись в спасительную изоляцию.[14]

По всей территории Иудеи евреи сталкивались с царскими чиновниками, насильно проводившими в жизнь новые указы, сжигавшими свитки Торы и казнившими тех, кто укрывал их. Антиох предпринял столь жесткие меры с целью лишить еврейское восстание его главной цели, насильно превратив евреев в рядовых граждан Селевкидской империи. Благодаря такой недальновидной политике была подготовлена почва для прямой конфронтации между евреями и Селевкидами. Выступление семьи Хасмонеев (Маккавеев) зажгло пожар полномасштабного восстания. Мы не можем быть абсолютно уверены в исторических деталях свидетельств I и II Книги Маккавеев о начале восстания. В любом случае ясно, что Маттафия, священник из Модина, и люди, подобные ему, мужественно отказались подчиниться гонениям и скрылись в лесах. Вскоре несколько тысяч человек, во главе которых встал Иуда Маккавей ("молот") и его братья Иоанн, Симеон, Элеазар и Йонатан, сплотились вокруг семьи Хасмонеев. Объединившись с частью хасидеев, они стали брать власть над сельскими поселениями, разбросанными по стране. К моменту смерти Маттафии в 166/ 65 г. до н.э. они установили контроль над всей Иудеей.[15]

Маттафия назначил вождем своего отряда сына Иуду Маккавея. Под руководством Иуды Маккавея еврейская армия разбила одного за другим несколько селевкидских военачальников, пытавшихся подавить восстание. В результате Иуда вскоре стал хозяином всей страны. Менелай и эллинизаторы пытались найти мирное решение вопроса, прося, чтобы евреям было разрешено вернуться в свои дома и чтобы гонения были официально приостановлены. Селевкидское правительство поняло, что необходимо пойти на уступки. 15 октября 164 г. до н.э. оно восстановило все права евреев в том виде, как они были дарованы Антиохом III, предоставив также амнистию. Хотя и не исключено, что кто-то воспользовался амнистией, воины Иуды не принадлежали к их числу. В декабре того же года Иуда и его люди заняли Иерусалим, хотя селевкидский гарнизон все еще продолжал удерживать Акру, эллинистическую цитадель. На 25-й день еврейского месяца Кислев Иуда очистил Храм и восстановил жертвоприношения в соответствии с еврейской традицией. Это событие стало отмечаться праздником Ханука. Основная цель восстания, связанная с прекращением гонений и восстановлением иудаизма, была достигнута. На протяжении всего периода гонений и восстания эллинистические язычники в Земле Израиля поддерживали Селевкидов и участвовали в гонениях. Поэтому было вполне естественно, что Иуда обратился теперь против них, а также против евреев-эллинизаторов, вызвавших эти гонения. Эллинизаторы, многие из которых принадлежали к аристократическим родам, сражались на стороне Селевкидов против Иуды. Их опорным пунктом была Акра, и именно там они укрылись после того, как Иуда овладел Иерусалимом.[16]

Иуда предпринял ряд военных кампаний в разных частях Земли Израиля с целью защитить евреев от их соседей-язычников и в то же время искоренить в стране язычество. После смерти Антиоха IV в 164 г. до н.э. его сын Антиох V Евпатор вторгся в Иудею, но затем заключил договор с Иудой и вновь подтвердил права евреев. Он казнил проэллинистического первосвященника Ме-нелая, обвинив его в том, что тот вовлек Селевкидскую империю в войну против евреев, и назначил первосвященником умеренного эллинизатора Алкима. До 162 г. до н.э. Иуда и его сторонники препятствовали Алкиму занять этот пост. Алким обратился за помощью к Селевкидам, и они утвердили его на этой должности. Хасидеи поспешили пойти на компромисс с Алкимом, но Хасмонеи продолжали сопротивляться его правлению. После недолгого "медового" месяца хасидеи вернулись в стан Иуды. Сирийцам опять удалось поставить у власти в Иудее эллинизаторов.

Для сохранения своего режима в борьбе с Иудой Алким обратился за помощью к сирийцам. Войска, посланные к нему на помощь, были разбиты, и Алким бежал в Сирию (так часто называли державу Селевкидов). Он вернулся вместе с селевкидским военачальником Бакхидом, и Иуда пал в битве в 160 г. до н.э. Теперь евреи сплотились вокруг брата Иуды Ионафана. Снова евреи-эллинизаторы пытались утвердить свою власть, и снова Хасмонеи нападали на них со всех сторон. Несколько лет, пока бушевала война, пост первосвященника оставался вакантным. В конце концов, Бакхид начал переговоры с Ионафаном, и они подписали договор, по которому Ионафан, базировавшийся в крепости Михмаш, получал контроль над большей частью Иудеи. В 152 г. до н.э., когда в государстве Селевкидов вспыхнула междоусобная война за обладание троном, оба претендента стали склонять к себе Ионафана. Последний оказал поддержку Александру Баласу, ив 152 г. до н.э. появился в Храме на праздник Кущей в одеждах первосвященника, будучи назначен на этот пост Баласом. Отныне Иудея была объединена под властью хасмонейского первосвященника. Так было положено начало династии, которая правила еврейским народом до прихода римлян в 63 г. до н.э.[17]

Заключение

Иудеи, участвовавшие в восстании Маккавеев во II веке до н. э., разделились на враждебные фракции – те, что были недовольны предательством вождей восстания, отправились в пустыню, чтобы не видеть коррумпированность государства и чтобы быть ближе к Богу. Те, кто получил от режима Маккавеев какие-то блага, подчинились изменившимся условиям, другие же, оставшиеся ни с чем, ушли в оппозицию. Саддукеи принадлежали к консервативно настроенной аристократии и активно поддерживали правящий режим. Фарисеи представляли собой «средний класс» священников, писцов и учителей, они жили по преимуществу в деревнях и их взгляды совпадали с господствующими в обществе. Ессеи были прямыми наследниками предшествующих Маккавеям «хасидов». «Hasidim» в переводе с иврита означает «набожные», и «Essenoi» является греческой версией этого слова, перешедшего из арамейского.[18]

Итак, растущее эллинистическое влияние в Земле Израиля привело в итоге к противостоянию между радикальными эллинизаторами и большинством еврейского народа, желавшим сохранить традиционный уклад жизни. Даже несмотря на помощь селевкидских армий, радикальным эллинизаторам не удалось склонить евреев на свою сторону. Крайние формы эллинизации были отвергнуты, и евреи теперь пытались найти другие способы существования в новой культурной среде. Как будет показано в следующей главе, даже в греко-римской диаспоре попытки синтезировать иудаизм и эллинизм не доходили до таких крайностей.