Гордость - фундаментальная страсть

Корень всякого греха – гордость. Грех одного ангела.

Грехи можно делить по содержанию и по степени виновности. По содержанию разделение грехов произведено ап. Иоанном: все в мире похоть плотская, и похоть очей, и гордость житейская (1Ин. 2:16). Гордостью житейской назван грех высокомерия – гордость и гнев. Похотью плоти назван грех плотоугодия, или страсть к чувственным наслаждениям, чревоугодию и сладострастию; а похотью очей названы грехи алчности, любостяжания и зависти. Таким образом, существует шесть главных грехов, из которых рождаются все другие. Если присоединим к ним еще один грех, именно леность как боязнь духовно-нравственного напряжения, то получим семь главных грехов^[1], согласно разделению символических книг нашей Церкви.^[2] Нас же интересует грех гордости как фундаментальный порок.

Зло имеет своим началом грех одного ангела. И эта позиция Люцифера обнажает перед нами корень всякого греха – гордость, которая есть бунт против Бога. Тот, кто первым был призван к обожению по благодати, захотел быть богом сам по себе. Корень греха – это жажда самообожения, ненависть к благодати.^[3] Оставаясь независимым от Бога в самом своем бытии, ибо бытие его создано Богом, мятежный дух начинает ненавидеть бытие, им овладевает неистовая страсть к уничтожению, жажда какого-то немыслимого небытия. Но открытым для него остается только мир земной, и потому он силится разрушить в нем Божественный план, и, за невозможностью уничтожить творение, хотя бы исказить его.^[4] Драма, начавшаяся в небесах, продолжается на земле, потому что ангелы, оставшиеся верными, неприступно закрывают небеса перед ангелами падшими.

Гордость и ее последствия.

«Гордость нена­вистна  и  Господу  и  людям» (Сир. 10:7).  Гордость человека нелепа, потому что он – земля и пепел (Сир. 10:9). Она проявляется в разных формах. Вот примеры: тщеславный претендует   на почести (Лк. 14:7; Мф. 23:6), мечтает о самовозвеличении, даже в вопросах духовных (Рим. 12:16), завидует другим (Гал. 5:26); а вот дерзкий с надменным взглядом (Притч. 6:17; 21:24); высокомерный  богач, кича­щийся своей роскошью (Ам. 6:8; Иак. 4:16; 1Ин. 2:16); гордый лицемер с развращенным сердцем, дела­ющий все напоказ (Мф. 23:5, 25-28); фарисей, пола­гающийся на свою мнимую праведность и прези­рающий других (Лк. 18:9-14). Наивысшей же степени гордыни достигает тот, кто, не признавая себя ни от чего зависимым, утверждает, что он равен Богу (Быт. 3:5, ср. Флп. 2:6; Ин. 5:18); он не любит обличающих его (Притч. 15:12), ненавидит смирение (Сир. 13:24), бесстыдно грешит (Числ. 15:30) и глумится над обетованиями Бога и служителями Его (Пс. 118:51; 2Петр. 3:3). Бог проклинает гордого и ненавидит его (Пс. 118:21; Лк. 16:15); тот, кто осквернен гордостью (Мк. 7:22), недоступен благодати (1Петр. 5:5) и вере (Ин. 5:44); он слеп по своей вине (Мф. 23:24; Ин. 9:39) и не может достичь Мудрости (Притч. 14.6), призы­вающей его к обращению (Притч. 1:22-28). Общающийся с ним становится ему подобным (Сир. 13:1); блажен тот, кто бежит от него (Пс. 1:1).

Гордость язычников, угнетателей Израиля.

Там, где господствуют гордые, не знающие истинного Бога, слабые обращены в рабство. Израиль испы­тал это в Египте, где Фараон пытался противо­стоять Богу, положившему освободить народ Свой (Исх. 5:2). Израиль непрестанно подвергается пора­бощению язычниками, горделивое могущество которых «бросает вызов Богу живому» (1Цар. 17:26). В возмутительных словах Олоферна: «Кто же Бог, как не Навуходоносор?» (Иудифь. 6:2) звучит гордыня, обуревавшая и исполина Голиафа (1Цар. 17:4), и царя Сеннахирима (4Цар. 18:33 слл), и гонителя Антиоха (2Макк. 9:4-10). Дочь Вавилона, назвавшаяся «госпожою царств» (Ис. 47:5; ср 13:19), говорившая, что она останется ею «вечно» (Ис. 47:7), и помышлявшая в сердце своем: «Я – и другой подобной мне нет» (Ис. 47:8) – является образом все подавляющей гордыни государств, сейчас называемых «тоталитарными». Это коллективная гордыня, символ которой Вавилонская башня, возвышавшаяся неоконченной на пороге библейской истории: ее строители хотел и создать себе имя, достигнув неба (Быт. 11:4).^[5]

Гордость нечестивых, угнетателей бедных.

Даже в самом Израиле проявляется гордыня в угнетении бедных и в нечестии. Закон предписывал мило­сердие в отношении к слабым (Исх. 22:21-27) и предупреждал царя, чтобы он не умножал себе чрезмерно серебра и золота и не превозносился над братьями своими (Втор. 17:17,20). Гордый в погоне за богатством готов, не колеблясь,   поглотить бедного, чья кровь оплачивает роскошь богатого (Ам. 8:4-8; Иер. 22:13-15). Но презрение к бедному есть презрение к Богу и Его правде. Гордые столь же нечестивы, сколь нечестивы и язычники. Те, кого они преследуют (Пс. 10:2 слл) и презирают (Пс. 122:4), призывают Бога в Псалмах, жалуясь на надменность своих преследователей (Пс. 72:6-9) и на бесчувственность их сердец (Пс. 118:70). Фарисеям, в сердце которых гордыня и любовь к деньгам, Иисус напо­минает, что нельзя служить двум господам: тот, кто привязывается к богатству, не радеет о Боге (Лк. 16:13 слл).

Наказание гордых.

Бог посмеивается над гор­дыми кощунниками (Притч. 3:34) и над властите­лями, совещающимися между собой против Него, чтобы «расторгнуть узы Его» (Пс. 2:2 слл). Им сле­довало бы прислушиваться   к словам пророков, своего рода страшной сатире на тирана, который  хотел вознести престол свой выше звезд и быть подобным Всевышнему, но погубил в битве народ свой и гниет без погребения на поле сражения (Ис. 14:3-20; Иез. 28.17). Подобно этим тира­нам, будут низвергнуты и их царства. Бывает одна­ко, что они служат орудиями Бога для наказания народа Его, но затем Бог наказывает и их за гордость, с которой они выполняли свою миссию; так было с Ассуром (Ис. 10:12) и с  Вавилоном, павшим под ударом неожиданным и неотвратимым (Ис. 47:9). Народ Божий и святой град Иерусалим, где разрослась гордыня (Иер. 13:9; Иез. 7:10), будут тоже наказаны в день Ягве. «В тот День падет величие человеческое, и высокое людское унизится; и один Ягве будет высок в тот День» (Ис. 2:6-22). Ягве посту­пающим надменно воздает с избытком (Пс. 30:24). Те, которые насмехались над праведными (Прем. 5:4; ср. Лк. 16:14), исчезнут как дым (Прем. 5:8-14). Погибели предшествует гордость, и падению надменность (Притч. 16:18): «Кто возвышает себя, тот унижен будет» (Мф. 23:12).

Победитель гордости – Спаситель смиренных.

Как «Господь рассеял гордых в помышлениях сердца их» (Лк 1.51)? Как побеждает Он сатану, древнего змея, побудившего человека к греху (Быт. 3:5), дьявола, стремящегося обольстить всю вселенную, чтобы мир поклонялся ему как своему богу (Откр. 12:9; 13:5; 2Кор 4:4)? Через смиренную Деву (Лк. 1:46) и Ее Сына, Младенца Христа Господа, возлежавшего в яслях (Лк. 2:11; ср. Пс. 8:3). Тот, Кого Ирод в гордости своей хотел погубить (Мф. 2:13), начинает Свое служение отвержением мирской славы, предлагаемой Ему Сатаной, и всякого мессианства, искаженного гордыней (Мф. 4:3-10). Христа упрекали в том, что Он делает Себя равным Богу (Ин. 5:18); но Он не превозносился этим равен­ством, искал не славы Своей (Ин. 8:50), но возне­сении через смерть крестную (Ин. 12:31 слл; Флп. 2:6 слл). Когда Он просил Отца прославить Его, то лишь для того, чтобы в Нем был прославлен Отец (Ин. 12:28; 17:1). Ученики Его и особенно пастыри Его Церкви должны следовать Ему на этом пути (Лк. 22:26; 1Петр. 5:3; Тит. 1:7). Его именем они будут побеж­дать диавола на земле (Лк. 10:18 слл); но силы гордыни будут сокрушены лишь в День Господень явле­нием Его славы (2Фес. 1:7). Тогда беззаконник, выдающий себя за Бога, будет уничтожен духом уст Господних (2Фес. 2:4,8): тогда великий Вавилон, символ обожествленного государства, будет разом низвержен (Откр. 16:10,21). И тогда смиренные, и только они, явится подобными Богу, ибо они дети Его (Мф. 18:3,4; 1Ин. 3:2).^[6]

Гордость как отчуждение от Божественного центра.

Будучи отчужден, человек находится вне божественного центра, к которому принадлежит его собственный центр. Он есть центр самого себя и своего мира. Он – единственный, кто имеет не только сознание, но еще и самосознание. Это придает человеку его величие, достоинство и бытие, «образ Божий». Она указывает на его способность возвы­ситься и над самим собой, и над своим миром. Быть самостью и иметь мир – в этом состоит призыв к человеку как к совершенству творения. Но это совершенство в то же время является и искушением для него. Человек искушается сделать себя конечным центром самого себя и своего мира. Взирая на себя и свой мир, он осознает тою свободу, а с ней и свою потенциальную бесконечность. Но в то же самое время он знает, что он – конечен. Именно это и заставило греков называть людей «смерт­ными» и приписывать потенциальную бесконечность человека богам, называя их «бессмертными». Человек только потому смог создать образы бессмертных богов, что сознавал собственную бесконечность. Но с другой стороны он конечен. Если человек не признает этого – то есть того, что он исключен из бесконечности богов – он впадает в «хюбрис». Он возводит себя за пределы своего собственного бытия и провоцирует божественный гнев, который унич­тожает его. В этом – главный предмет греческой трагедии.

Слово «хюбрис» нельзя перевести адекватно, хотя реальность, на которую оно указывает, описана не только в греческой трагедии, но и в Ветхом Завете. Оно наиболее отчетливо выражено в обещании змия, что вкушение от древа познания сделает человека равным Богу. Хюбрис – это самовозвышение человека до сферы божественного. Человек способен на такое самовозвышение вследствие своего величия. В греческой трагедии человеческое «хюбрис» олицетворя­ется не маленьким, безобразным и заурядным, но героями, которые величественны, прекрасны и достойны восхищения. Точно так же пророки Ветхого Завета грозились величию народа – царей, священников и судей, богатству и красоте. Они грозили всему народу, тому народу, который они считали величайшим из всех, народу избранному, Израилю. Величие толкает к хюбрису. Лишь немногие олицетворяют величие в трагедии человеческой истории. Но  каждое  человеческое существо участвует в величии и представлено этими немногими. Величие человека лежит в его возможности бесконечного, что как раз и является искушением хюбриса, в которое он впадает универсально, благодаря свободе и предопределению. Слово «хюбрис»  нельзя  перенести  как «гордыня». Гордыня – это нравственное качество, противоположным которому будет смирение. Хюбрис – это не особенное качество нравственного характера человека. Оно универсально человеческое; оно может проявляться в действиях смирения, равно как и в действиях гордыни. Можно, впрочем, расширить понятие гордыни и включить в него хюбрис. Хюбрисом назван «духовный грех», а все прочие формы греха были выведены уже из него, даже чувственные грехи. Хюбрис не есть одна из форм греха наряду с остальными. Это – грех в его всеобщей форме, то есть другая сторона неверия или отвращения человека от божественного центра, к которому он принадлежит.

«Бог гордым противится, а смиренным подает благодать».

Преподобный Ефрем Сирин, преподобный Нил Сорский и другие отцы Церкви выделяют восемь основных страстей. Гордость – источник всех грехов и страстей, она встречается особенно среди тех, кто находится на вершинах власти, могущества.^[7] Иак.4:6 свидетельствует: «Но тем большую благодать дает; посему и сказано: «Бог гордым противится, а смиренным подает благодать». Итак, только смиренные перед Богом могут избавиться от этого греха.

У благодати есть одна особенность – человек не может получить ее до тех пор, пока не осознает, что она ему нужна и не обратится смиренно к Богу за помощью. И потому должно оставаться непреложной истиной, что Бог противится гордым, а смиренным щедро дает благодать. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать», - это цитата из Прит. 3:34, которая приведена также в 1Пет. 5:5. А что такое – губительная гордыня? В данном случае по-гречески это слово звучит как «хиперефанос», что в буквальном смысле значит тот, кто возвышает себя над людьми. Даже греки ненавидели гордыню. Древнегреческий философ и естествоиспытатель Теофраст охарактеризовал ее как «некоторое презрение ко всем другим людям». Христианский писатель Феофилакт назвал ее «цитаделью и вершиной всех зол». Самое страшное в том, что она гнездится в сердце человека. Она означает высокомерие, но страдающий ею человек может казаться крайне смиренным, хотя его сердце и переполнено презрением ко всем собратьям. Он отрезает себе путь к Богу и вот почему? Он не знает своих собственных нужд. Он настолько восхищен собой, что не знает, чего ему недостает. Он заботливо хранит свою независимость. Он не распознает свой грех. Он занят мыслями о собственных добродетелях и никогда не осознает своих грехов, спасение от которых он должен получить. Такая гордыня не может получить помощи, потому что она даже не знает, что она ей нужна, и потому не обращается за ней.^[8]

Смирение, за которое ратует Иаков, это вовсе не раболепие. У него две важные особенности. Смиренный человек знает – если оказать сопротивление дьяволу, тот убежит. Дьявол может бороться с христианином, но он не может победить его. Это особенно радовало христиан и эту мысль приводит Петр (1Пет. 5:8,9). Ярким примером для нас и вдохновением является Иисус в Его искушениях, в которых Он показал, что дьявол не является непобедимым и его можно обратить в бегство, выступив против него со словом Божиим. Христианин смирен потому, что он знает, что борьбу будет вести в присутствии Духа, и не своею силою, а силою Божией. Смиренный человек знает, что ему дано величайшее преимущество – доступ к Богу, а ведь это потрясающее преимущество. Раньше только священники имели право доступа в присутствие Божие (Исх. 19:22). Священники по долгу службы должны были приближаться к Богу вместо погрязших в грехах людей (Иез. 44:13). Но через свершения Иисуса Христа каждый человек может смело приближаться к трону Божьему в уверенности, что обретет милосердие и благодать, которые помогут ему в трудные времена (Евр. 4:16). Было время, когда только Первосвященник мог войти в Святая Святых. Нам же предоставлен новый и живой путь, лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу (Евр. 7:19). Христианину нужна смиренность, но эта смиренность придает ему смелость и сознание того, что путь к Богу открыт и самому страшному грешнику.^[9]

Заключение: средства от личной гордыни.

Итак, подведем итоги: каковы же средства против гордости, каким образом бороться против такого духовного и основательного греха? Первым средством борьбы с гордостью является необходимость сознавать, что мы не имеем высоких христианских добродетелей. Второе оружие для поражения гордости можно находить в мысли, что горделивые не войдут в Царство Божье. Дальнейшее средство отражения горделивых помыслов состоит в поражении их изречениями слова Божьего. Также для преодоления гордости весьма полезно сознавать смерть и тление, каким подвергается всякий человек. Затем, гордый никогда не должен забывать, что высокомерие со тщеславием приносили одну гибель человеку.^[10]