Обычно, в виде одной из главных причин поразительных военных успехов арабов в VII веке в борьбе с Византией и Персией приводится религиозный энтузиазм мусульман, переходивший часто в религиозный фанатизм, в полную нетерпимость. Арабы будто бы бросились на азиатские и африканские области, выполняя завет пророка, предписывавший обращение всего мира в новую веру, и одержанные арабами победы объяснялись религиозным воодушевлением, заставлявшим фанатиков-мусульман с презрением относиться к смерти и сделавшим, таким образом, их натиск непреодолимым. Эта точка зрения должна быть признана ошибочной. В момент смерти Мухаммеда убежденных мусульман было немного; но и это меньшинство оставалось в Медине до окончания первых великих завоеваний; лишь очень немногие из них бились в Сирии и Персии. Громадное же большинство воевавших арабов состояло из бедуинов, знавших ислам лишь по имени, имевших в виду исключительно материальные, житейские выгоды и жаждавших добычи и необузданной вольности. О каком-либо религиозном энтузиазме с их стороны не могло быть и речи. Затем, первоначальный ислам был терпим. Коран прямо заявляет: «В религии нет принуждения» (II, 257). Известно терпимое отношение первоначального ислама к христианству и иудейству. Коран говорит о допущении Богом других религий: «Господь твой если бы захотел, сделал бы людей одной религиозной общиной» (XI, 120). Религиозный фанатизм и религиозная нетерпимость в исламе есть явление позднейшее, несвойственное арабской нации и объяснимое влиянием мусульман-прозелитов. Итак, вопрос о религиозном энтузиазме и фанатизм арабов-завоевателей VII века отпадает.[1]
Настоящими причинами неудержимого натиска арабов были причины практического и материального характера. Бедная по природе Аравия не могла более уже удовлетворять жизненным потребностям арабов, которые, под угрозой нищеты и голода, должны были сделать отчаянную попытку спастись. Эти безысходные условия и объясняют ту всесокрушающую силу, с которой арабы ринулись на Византию и Персию. Причину военных успехов арабов надо искать также в условиях жизни византийских восточных и южных провинций, прежде всего перешедших в руки арабов, а именно: Сирии, Палестины и Египта. Будучи большей частью монофизитскими и встречая, особенно после смерти Юстиниана Великого, ярко выраженную неуступчивость центрального правительства в отношении их монофизитских убеждений, эти провинции готовы были отделиться от Византии и предпочитали очутиться под владычеством арабов, которые отличались религиозной терпимостью и для которых важно лишь было, чтобы новые подданные платили определенные налоги; религиозные же их верования мало интересовали арабов. Православная часть населения восточных провинций была также недовольна политикой центральной власти из-за некоторых уступок монофизитам, особенно в VII веке. В связи с монофелитской тенденцией Ираклия Евтихий, арабский христианский историк Х века, говорил, что граждане Эмессы (Химса) называли императора «Маронитом (монофелитом) и врагом нашей веры», а Белазури, арабский историк IX века, говорил, что затем они обратились к арабам, говоря: «Ваша власть и правосудие приятнее нам, чем та тирания и те оскорбления, которым мы подвергались». Вероятно, оно точно отражает образ мысли православного населения. Кроме того, большая часть населения византийских областей Сирии и Палестины в своей большей части принадлежало к семитской расе и, главным образом, к арабской народности. Поэтому арабы-завоеватели в покоренной стране встретили единоплеменное население, говорившее на их же языке.[2]
Помимо благоприятного для арабов настроения среди монофизитского населения вышеназванных провинций и племенного с ним родства, не надо спускать из виду, что Византия и ее войска после продолжительных, хотя, в конце концов, и удачных войн с персами, были ослаблены и не могли оказать свежим арабским силам надлежащего сопротивления. В Египте были особые причины для слабого сопротивления арабам. Главную причину следует искать в общем состоянии византийской армии. В количественном отношении воинские соединения были, скорее всего, достаточными, однако общая организация войска была слабой. Войско делилось на много подразделений, каждым из которых командовали пять различных дуксов, облеченных одинаковыми полномочиями. Их безразличие к общим проблемам провинции, их личное соперничество, отсутствие сотрудничества и координации в достижении общей цели, их военная бездарность – все это вместе парализовало сопротивление. Солдаты были не лучше командиров. При всей своей многочисленности, египетская армия была под плохим руководством и имела плохую подготовку. Все это создавало сильную тенденцию к дезертирству и пораженчеству. Следовательно, список основных причин успеха арабов включает религиозную ситуацию в Сирии, Палестине и Египте, этническое родство населения первых двух стран с жителями Аравии, слабость вооруженных сил, недостаточность военного руководства и слабость гражданской администрации.
После смерти Мухаммеда (632) в качестве главы мусульман был избран его родственник Абу-Бекр, с титулом халифа, то есть «наместника». Следующие три халифа: Омар, Осман и Али, также были избираемы, но династии не основали. Эти первые четыре преемника Мухаммеда известны под названием «правоверных халифов». Наиболее важные завоевания, совершенные арабами в византийских пределах, падают на время халифа Омара. Рассказы о том, будто бы Мухаммед обратился письменно к современным ему государям, в том числе и к Ираклию, с предложением принять ислам, и о том, будто бы последний дал ему доброжелательный ответ, должны быть признаны позднейшим измышлением, не имеющим никакой исторической ценности. При жизни Мухаммеда лишь отдельные отряды бедуинов переходили византийскую границу. Но при втором халифе Омаре события развернулись с большой быстротой. Хронология военных событий тридцатых и сороковых годов VII столетия очень темна и запутана. По всей вероятности, события шли в таком порядке: в 634 году в руки арабов перешла византийская крепость в Заиорданье Бостра; в 635 году пал сирийский город Дамаск; в 636 году сражение при реке Ярмуке отдало в руки арабов всю Сирию, и в 637 или 638 году, после двухлетней осады, арабам сдался Иерусалим.[3] Главную роль в последнем событии играли со стороны арабов сам халиф Омар, со стороны города – иерусалимский патриарх Софроний. Рассказ о договоре, на основании которого будто бы Софроний сдал Иерусалим Омару и в котором будто бы устанавливались гарантии для христиан в их религиозной и общественной жизни, сохранился, к сожалению, с некоторыми позднейшими добавлениями.[4]
Образцом мусульманских договоров с христианским населением обычно называют документ, подписанный с христианами Иерусалима халифом Омаром в 7 веке. Примерно по таким принципам и велась политика мусульманской власти по отношению к христианскому гражданскому населению. В более позднем изложении суть договора сводится к тому, что иноверцы должны соблюдать шесть обязательных условий: не хулить Коран, не возводить клевету на Посланника Аллаха, не поносить ислам, не прелюбодействовать, не жениться на мусульманках, не склонять мусульман к обращению в свою веру и не оказывать никакой помощи врагам ислама. Нарушение любого из этих пунктов ставило иноверца вне закона. Помимо шести обязательных, выдвигались и шесть желательны условий – иноверцам рекомендовалось: носить отличительные знаки, строить дома ниже мусульманских, во время религиозных не бить в била, не читать громко свои молитвы при мусульманах, воздерживаться от публичного распития опьяняющих напитков, не держать на виду кресты и свиней; хоронить своих покойников без излишней помпезности; не ездить на кровных лошадях и т. д.[5]
Благодаря высокому образовательному уровню, часть христиан сумела занять престижное социальное положение в халифате: они имели прочные позиции в торговле и финансах, фактически монополизировали занятия медициной, из них почти полностью комплектовалось низшее и среднее звено административного аппарата.Они имели большое значение при дворе халифов, особенно из династии Омейядов, отличавшейся достаточной веротерпимостью. Влияние на арабскую религиозную политику подобных представителей светской христианской элиты зачастую перевешивало даже авторитет Патриархов. Кроме того у православных в данном веке в течение долгого временипустовали все три Патриаршие кафедры, оказавшиеся на завоеванной арабами территории. Вероятно, арабы видели в православных Патриархах «агентов» Византийской империи. Около 640 года в Константинополе был рукоположен Антиохийский Патриарх Македоний, но он и его преемники пытались руководить делами Антиохийской Церкви из Константинополя, не рискуя появляться на принадлежавшей арабам территории. Положение православной общины Ближнего Востока весьма осложнялось господством в Византии в 7 веке монофелитства. Обстоятельства появления данной ереси всем известна. Патриарх столицы Сергий, сириец – может быть – монофизитского происхождения, посоветовал энергичному императору Ираклию закрепить за империей вновь завоеванные области на юге и на востоке, пойдя навстречу монофизитам формулой, уже известной в Египте, что Богочеловек, состоящий из двух естеств, творил при помощи единой богочеловеческой энергии. «Апостольское» свидетельство для этого учения нашли у Дионисия псевдо-Ареопагита. В 633 году на этом основании было заключено соглашение со многими монофизитами в Египте и Армении (также с некоторыми в Сирии) после того, как Сергий уже 14 лет здесь и там действовал в пользу этой формулы. Однако, поднялось сопротивление (Софроний Иерусалимский называл эту формулу аполлинаристической), и Сергий в союзе с Гонорием Римским старался всех удовлетворить, объявляя, что говорить об одной или двух энергиях является пустой болтовней, об энергиях надо молчать. Так же гласил императорский эдикт 638 года, который объявил вопрос об энергиях неправильно поставленной проблемой. На Римском соборе в 641 году монофелитизм был осужден. Но спор длился около 40 лет.[6] Та часть сирийских мелькитов (православных), которая разделяла эту доктрину, подчинялась Антиохийским Патриархам – монофелитам, ставленникам Константинополя: Македонию и Макарию. Хранившие верность Православию признавали верховенство Предстоятелей Иерусалимского Патриаршего престола, последовательно отвергавших монофелитские воззрения.В конце 7 века отмечены неоднократные столкновения православных с монофелитами в различных местностях Сирии и Ливана; полемика с маронитской доктриной стала одним из направлений мелькитского богословия 8 – 9 веков.
До начала 8 века православные Предстоятели Антиохийской кафедры продолжали жить в Константинополе. Источники не сохранили сведений не только о годах правления, но и об именах некоторых из них. После кончины Георгия II(около 702 года) прервалась и эта линия Антиохийских Патриархов в изгнании. Патриаршее преемство было восстановлено 40 лет спустя в самой Антиохии, когда халиф Хишам (724 – 743 годы) разрешил христианам избрать на Антиохийскую кафедру сирийского монаха Стефана. Обращает на себя внимание тот факт, что в VIII – X веках арабские власти часто открыто вмешивались в избрание Патриархов, добиваясь рукоположения своих ставленников, которыми иной раз оказывались чиновники-христиане из администрации халифа, не носившие ранее духовного сана. Мусульмане были озабочены в первую очередь лояльностью мелькитских Патриархов; именно поэтому арабы предпочитали видеть на Патриаршем престоле арамеев, не владевших греческим языком и ничем не связанных с Византией.
Крест Господень удалось вывести из Иерусалима до взятия города арабами и отправить в Константинополь. С одновременным завоеванием Месопотамии и Персии закончился первый период арабских завоеваний в Азии. В конце тридцатых годов арабский вождь Амр появился у восточной границы Египта и начал его завоевание. Уже после смерти Ираклия арабы в 641 или 642 году завоевали Александрию. К концу сороковых годов Византийская империя была вынуждена покинуть Египет навсегда. Завоевание Египта сопровождалось дальнейшим продвижением арабов на запад по побережью Северной Африки. К 650 году Сирия, часть Малой Азии и Верхняя Месопотамия, Палестина, Египет и часть византийских провинций в Северной Африке были уже под властью арабов. Последние завоевания, приведя арабов к берегам Средиземного моря, поставили им новые задачи морской державы. Не имея собственного флота, арабы ничего не могли сделать против многочисленных византийских судов, для которых новые арабские прибрежные области были вполне доступны. Арабы быстро поняли положение вещей. Сирийский наместник и будущий халиф Муавия деятельно принялся за постройку кораблей, экипаж которых состоял в первое время из местного, привычного к морю греко-сирийского населения. По сведениям, извлеченным в последние годы из папирусов, выясняется, что в конце VII века одной из главных забот египетской администрации была постройка судов и оснащение их опытными моряками.[7]
Начиная уже с пятидесятых годов VII века, т.е. при Константине III, арабские суда Муавии начинают нападения; они в эти годы овладели важной византийской морской базой, островом Кипром, разгромили византийский флот, находившийся под начальством самого императора, у южных берегов Малой Азии, захватили остров Родос, на котором разбили знаменитый колосс Родосский, доходили до Крита и Сицилии и начали угрожать
Эгейскому морю, направляясь к столице. Захваченные в этих экспедициях пленные, например в Сицилии, были переселены в Дамаск. Благодаря вышеперечисленным завоеваниям арабов, лишившим ко второй половине VII века Византию ее восточных и южных провинций, империя утратила свое положение мировой Римской державы. Сильно уменьшившаяся территориально, Византия превратилась в государство с преобладающим греческим населением. Наиболее греческими частями его были Малая Азия, острова Эгейского моря и Константинополь с ближайшей к нему областью. Можно сказать, что Римская империя превратилась в Греческую империю. Задачи последней сузились и потеряли прежний широкий размах. Некоторые думают, что эти потери Византии принесли ей даже косвенно пользу, так как выделили национально чуждые и непокорные элементы. Главное внимание империи с половины VII века должно было быть направлено на Малую Азию и Балканский полуостров.
В связи с влиянием арабских завоеваний на Византию весьма важно обратить серьезное внимание на информацию, сообщаемую византийскими агиографическими текстами. Византийская агиография дает живую и производящую сильное впечатление картину массовой миграции населения с прибрежных районов в центральные области империи под влиянием арабских вторжений на суше и по морю. Агиография подтверждает, расширяет и хорошо иллюстрирует те весьма краткие указания, которыми нас снабжают историки и хронисты. Основополагающее значение арабской опасности в перенаселении и концентрации населения областей центральных районов империи может отныне считаться полностью доказанным. Дальнейшие завоевания арабов в Северной Африке на некоторое время приостановились из-за энергичного сопротивления берберов и междоусобной войны, вспыхнувшей между последним «правоверным халифом» Али и сирийским наместником Муавией. Эта кровопролитная война закончилась в 661 году насильственной смертью Али и появлением шиизма.
Утвердив свою власть, Муавия возобновил наступательные действия против Византии, с одной стороны послав флот против столицы, с другой стороны возобновив дальнейшее продвижение на запад в Северной Африке. Особенно тяжелые времена выпали на время энергичного императора Константина IV (668 – 685), когда арабский флот, пройдя через Эгейское море и Геллеспонт в Пропонтиду и сделав базой город Кизик, в течение нескольких лет ежегодно, обычно в летние месяцы, подступал к Константинополю и безуспешно осаждал его. Константин сумел, очевидно, хорошо подготовить столицу к осаде. Главную же роль в успехах византийского войска сыграл изобретенный сирийским греком-перебежчиком Каллиником «греческий огонь», иначе говоря, жидкий или морской огонь. Все попытки арабских кораблей овладеть Константинополем окончились неудачей. В 677 году неприятельские суда ушли, направляясь к берегам Сирии, и у южного берега Малой Азии сильно пострадали от бури. Сухопутные военные действия арабов в Малой Азии также окончились не в их пользу. В таких обстоятельствах уже состарившийся Муавия заключил с императором мир на условии уплаты ему определенной ежегодной дани. Столь успешным отражением арабов от Константинополя и заключением с ними выгодного и почетного мира Константин IV оказал большую услугу не только своему государству, но и вообще Западной Европе, от которой была удалена таким образом серьезная мусульманская опасность. Интересно отметить, что эта удача Константина произвела сильное впечатление на Запад.
При преемнике Константина IV, Юстиниане II, а именно, в первое его правление (685 – 695), на восточной арабской границе произошло событие, имевшее немаловажное значение в дальнейшем развитии арабо-византийских отношений. В горах сирийского Ливана издавна жили так называемые мардаиты, что в переводе обозначает «повстанцы, отступники, разбойники», которые представляли собой организованное войско и являлись
оплотом византийской власти в этих местах. После покорения Сирии арабами мардаиты, отступив оттуда на север к арабо-византийской границе, своими набегами на окрестные области доставляли много хлопот и неприятностей арабам, но вместе с тем были «медной стеной», защищавшей Малую Азию от арабских вторжений. При новых мирных переговорах при Юстиниане II император, по просьбе халифа, обещавшего уплату известной дани, согласился переселить мардаитов во внутренние области империи, чем «разрушил медную стену». Позднее они встречаются в качестве моряков в Памфилии (на юге Малой Азии), в Пелопоннесе, на острове Кефалонии и в некоторых других местностях. Подобное удаление от границы мардаитов безусловно укрепило положение арабов в ново завоеванных местностях и облегчило в будущем их наступательные действия вглубь Малой Азии. Подкладка переселения мардаитов была чисто политическая. Параллельно с действиями арабов под Константинополем и на восточной границе, их войска, начиная с шестидесятых годов, стали продвигаться на запад в Северной Африке, где в самом конце VII века перешел в руки мусульман Карфаген, столица Африканского экзархата, а в начале VIII века крепость у Геркулесовых Столпов Септем. В начале того же VIII века арабы, под начальством полководца Тарика, переправились из Африки в Испанию и быстро завоевали у вестготов большую часть полуострова. От имени Тарика, как известно, произошло современное арабское название Гибралтара. Итак, ислам грозил Западной Европе впервой половине VIII века уже со стороны Пиренейского полуострова. Интересно отметить, насколько быстро и как глубоко арабский язык и культура распространились в Испании. Большое количество горожан-христиан приняли арабскую культуру, хотя они и не приняли ислам. Их было достаточно много для того, чтобы сформировать социальный класс, названный словом арабского происхождения – «мусарабы», то есть арабизированные. Подобный процесс можно отметить и в Египте, 699-й год, когда арабский язык стал обязательным в государственном делопроизводстве, положил конец греческой и египетской литературе на египетской почве. После этой даты мы имеем эру переводов коптских сочинений на арабский язык.
Отношения, установившиеся между арабами и туземным населением Сирии, Палестины и Египта, сильно отличались от отношений, создавшихся в Северной Африке, т.е. в современных Триполи, Тунисе, Алжире и Марокко. В Сирии, Палестине и Египте арабы, не встретив со стороны местного населения упорного сопротивления, а скорее найдя в нем поддержку и сочувствие, относились к своим новым подданным терпимо. Они оставили христианам, за немногими исключениями, их храмы и право совершать богослужение и требовали за это правильной уплаты определенной подати и политической верности. Иерусалим, как одно из наиболее почитаемых мест для христианского мира, был открыт для паломников, приезжавших в Палестину из далекой Западной Европы на поклонение святым местам. Для паломников в Иерусалиме были, как и раньше, странноприимные дома и больницы. Не надо также забывать, что в данных областях арабы столкнулись с византийской культурой, под влияние которой они быстро подпали. Одним словом, в Сирии и Палестине между победителями и побежденными установились на довольно продолжительное время хорошие отношения. Несколько хуже дело обстояло в Египте; но и там, по крайней мере, в первое время, положение христиан было терпимо.[8]
После арабского завоевания патриаршества завоеванных провинций попали в руки монофизитов. Однако мусульманские наместники предоставили известные привилегии православному населению Сирии, Палестины и Египта и спустя некоторое время православные патриаршества Антиохии и Александрии были восстановлены. Арабский историк и географ Х в. Масуди утверждает, что четыре священные горы – «Синай, Хорив, Оливковая гора около Иерусалима и гора Иордана», то есть гора Табор – оставались в руках православных. И лишь постепенно монофизиты и прочие «еретики», включая мусульман, заняли у православных ведущие места в культе в Иерусалиме и в святых местах. Иерусалим был позже, вместе с Меккой и Мединой, возведен в ранг священного мусульманского города. Для мусульман священный характер города установлен тем фактом, что Муавия был провозглашен халифом в Иерусалиме. При Муавии (661 – 680 годы) старый богатый Дамаск был сделан резиденцией калифа.[9] Количество христиан в Сирии под арабской оккупацией оставалось значительным до конца XI века. В эллинизированных городах и прибрежных районах страны христиане долгое время по численности превосходили мусульман. Серьезной проблемой для христиан была только исламизация. Христиане переходили в ислам под воздействием социального и экономического давления, стремясь избавиться от приниженного статуса и получить возможность добиться успеха в обществе. Число вероотступников среди православных было сравнительно невелико, и в начале эпохи Крестовых походов в Сирии и Палестине христиане все еще составляли около половины населения.
[1] Васильев А. А. «История Византийской империи (время до Крестовых походов до 1081)». Электронный вариант. Стр. 117-120.
[2] Васильев А. А. «История Византийской империи (время до Крестовых походов до 1081)». Электронный вариант. Стр. 117-120.
[3] Подробности арабо-византийских войн в: «Энциклопедия. Все монархи мира». Издательство «Вече», М., 1999; Успенский Ф. «История Византийской империи». М., 1996.
[4] Васильев А. А. «История Византийской империи (время до Крестовых походов до 1081)». Электронный вариант. Стр. 119.
[5] Родионов М. «Классический ислам». СПб.. 2003. Стр. 47.
[6] «Раннее христианство». Сборник монографий в 2-х томах. Том 2-й. Издательство «АСТ», М., 2001. Стр. 318-319.
[7] Васильев А. А. «История Византийской империи (время до Крестовых походов до 1081)». Электронный вариант. Стр. 120.
[8] Васильев А. А. «История Византийской империи (время до Крестовых походов до 1081)». Электронный вариант. Стр. 121-122.
[9] Васильев А. А. «История Византийской империи (время до Крестовых походов до 1081)». Электронный вариант. Стр. 117-123; Поснов М. Э. «История христианской Церкви». Электронный вариант.
Иерей Максим Мищенко
Customer Feedback (0)