Американская революция и избирательное право

Американская революция возникла в определенных условиях и обладала некоторыми особенностями. Первая характерная черта американской революции заключалась в территориальном аспекте, ведь США не проходила через такую социально-историческую формацию, как феодализм. Американское общество было демократично по своей сути. Второй специфической чертой стала обусловленность американской революции национально-освободительными мотивами. Национально-освободительное движение переросло в войну за независимость. Но американская революция не модифицировала рабовладельческую систему Юга, которая продолжительное время сдерживала развитие американского капитализма.[1] Американская революция была следствием назревающего разрыва (экономической и политически-правового) между метрополией и колониями. К тому же и в самих колониях проявлялись классовые противоречия в форме сопротивления малосостоятельных колонистов ограничению их избирательных прав (в частности, имущественным цензом). Борьба за политическую самостоятельность, начатая в 1776 году, имела целью освобождение от чересчур жесткого централизованного управления. Результатом же стало создание сильного и многогранного аппарата власти – национального правительства.[2]

По инициативе законодательного собрания Вирджинии, которое обратилось ко всем колониям с призывом созывать ежегодно конгресс для обсуждения "общих интересов Америки", 5 сентября 1774 г. в Филадельфии собрался Первый Континентальный конгресс, в котором были представлены все колонии, кроме Джорджии. Среди делегатов конгресса были Дж. Вашингтон, Б. Франклин, Дж. Адамс и другие выдающиеся деятели, сыгравшие важную роль в американской революции. Конгресс принял решения, которые неизбежно вели к разрыву с британской метрополией: бойкотировался ввоз английских товаров и экспорт из колоний. Исполнение решений конгресса возлагалось на выборные комитеты связи в колониях. В апреле 1775 г. произошло сражение при Лексингтоне, положившее начало национально-освободительной войне. Второй Континентальный конгресс, собравшийся 10 мая 1775 г. в Филадельфии, был открыто мятежным органом, хотя и обратился к королю с последним примирительным посланием. Делегаты конгресса, избранные не колониальными ассамблеями, а революционными конгрессами и конвента­ми, были настроены весьма решительно. Они приняли декларацию причин и необходимости взяться за оружие, а также решение об объединении войск колоний и о назначении Дж. Вашингтона главнокомандующим.[3]

Огромное влияние на ход революционных событий и на политико-правовое сознание колонистов оказалаДекларация прав Вирджинии, одобренная конвентом Вирджинии 12 июня 1776 г. Эта декларация является одним из важнейших документов в истории американского конституционализма. В декларации провозглашалось, что вся власть пребывает в народе и происходит от народа, а правители являются доверенными слугами народа и несут перед ним ответственность. Особое значение для своего времени имела ст. 3 декларации, в которой было закреплено одно из наиболее революционных требований той эпохи – право народа на изменение правительства, его свержение, если оно будет действовать вопреки интересам народа.[4]

Выдающуюся роль в развитии американской демократии и конституционализма сыгралаДекларация независимости 1776 г. Этот документ, написанный Т. Джефферсоном и утвержденный Третьим Континентальным конгрессом, имел для своего времени, безусловно, революционный характер. Провозглашение Декларацией независимости бывших английских колоний «свободными и независимыми штатами» означало появление на Атлантическом побережье Северной Америки 13 независимых суверенных государств. Хотя в декларации и содержатся слова «Соединенные Штаты Америки», это не значит, что были созданы США в современном смысле слова как единая федеративная республика. Сам акт объявления бывших британских колоний независимыми суверенными государствами был событием исключительной важности не только для самих американцев, но и для всего остального мира. Декларация независимости никогда не была юридическим документом в собственном смысле слова и не входит в корпус действующего американского права.[5]

10 мая 1776 г. Континентальный конгресс принял резолюцию, предлагавшую колониям создать собственные правительства, «которые бы наилучшим образом способствовали счастью и безопасности их учредителей». Однако процесс принятия колониями конституций начался несколько раньше, когда 6 января 1776 г. Нью-Гэмпшир принял первую конституцию, и закончился полностью лишь 13 июня 1784 г., когда этот же штат принял свою вто­рую конституцию. Моделью для многих штатов послужила конституция Вирджинии, принятая 29 июня 1776 г. Все конституции штатов начинались с Декларации прав или с Билля о правах, в которых перечислялись традиционные для английских подданных права и свободы. В конституциях закреплялись и такие права и свободы, которыми не наделялись тогдашние англичане: свобода печати и выбора, право большинства на замену и изменение правительства. Все конституции исходили из принципа разделения властей, склоняясь к локковской модели с её верховенством парламента. В силу этого во всех штатах, за исключением Нью-Йорка, Массачусетса и Нью-Хемпшира, позиции исполнительной власти, были слабее власти законодательной. Только в двух штатах губернаторы были наделены правом отлагательного вето, в большинстве штатов судьи назначались не исполнительной властью, а легислатурами и объявлялись независимыми. Провозглашение всеми конституциями принципа народного суверенитета не помешало учредителям наделить политическими правами, прежде всего избирательными, только собственников. Для занятия выборных должностей большин­ством штатов не только вводился высокий имущественный ценз (для занятия сенаторской должности в Нью-Джерси и Мэриленде требовалось иметь 1 тыс. фунтов стерлингов, а в Южной Каролине – 2 тыс. фунтов стерлингов), но и ограничения по религиозному признаку. Конституции штатов принимались конвентами, т. е. учредительными собраниями. Для их изменения лишь немногие конституции предусматривали особую процедуру. В остальных штатах поправки принимались в том же порядке, что и сами конституции, т. е. специально созываемыми конвентами.[6]

В июне 1776 г. Первый Континентальный конгресс назначил комитет для подготовки Статей конфедерации. Подготовленный им проект был одобрен конгрессом 15 ноября 1777 г. Однако процесс ратификации всеми 13 штатами затянулся на три с лишним года, и Статьи конфедерации вступили в силу только 1 марта 1781 г. Статьи конфедерации юридически оформили и закрепили, как сказано в преамбуле, создание «вечного Союза между Штатами». Конфедерация Соединенных Штатов Америки не была государством в собственном смысле слова. Она представляла собой не союзное государство, а союз самостоятельных государств. Статьи конфедерации не установили единого гражданства. В ст. IV говорится о «свободных жителях каждого из этих штатов», о «свободных гражданах в различных штатах» (из числа их исключаются не только рабы, но и пауперы, бродяги и лица, уклоняющиеся от правосудия), а не о гражданах союза. «Для более удобного управления делами соединенных штатов» согласно Статьям конфедерации учреждалсяКонгресс (фактически сохранялся старый Континентальный конгресс), в состав которого входили делегаты (от двух до семи), ежегодно назначаемые штатами в установленном ими порядке. Делегаты могли быть в любое время отозваны и заменены другими. Каждый штат в Конгрессе имел один голос. В случае раскола (например, два – за, два – против) делегация теряла свой голос. Конгресс не был парламентом в обычном для того времени понимании. Он представлял собой "собрание дипломатов", а делегаты были не депутатами, а "дипломатическими агентами". Конгресс после победоносного завершения войны за независимость принял знаменательные Северо-Западные ордонансы 1784, 1785 и 1787 гг., которые создали юридическую базу для территориальной экспансии США и установили процедуру создания новых штатов и принятия их в союз.[7]

Американские мыслители 18 – 19 вв., такие как Б. Франклин, Т. Пейн, Т. Джефферсон, Д. Медисон, А. Гамильтон, Дж. Джей и др., разрабатывали теорию американского конституционализма, концепцию республиканского устройства как формы представительного правления, теорию федерализма, развивали свое понимание концепции естественных и неотъемлемых прав человека.[8]

Перелом в политических настроениях американцев по поводу избирательного права наступил после опубликования в 1776 г. памфлета Томаса Пейна «Здравый смысл». Ни одно другое выступление, ни устное, ни печатное, не сыграло такой большой роли в мобилизации патриотических сил и агитации за независимость, как «Здравый смысл»[9]. Автор этого памфлета не был американцем. Он приехал в колонии из Англии лишь в 1774 г. Но и у себя на родине Пейн был известен как сторонник демократических взглядов. В Лондоне Пейн случайно познакомился с Б. Франклином, который, по словам В. Л. Паррингтона, «посоветовал ему испробовать Америку как место, где вероятнее всего можно преуспеть»[10]. Автор «Здравого смысла» предлагал, чтобы каждый американец независимо от того, какой собственностью он владел и имел ли ее вообще, был наделен правом голоса. Пейн заявил себя решительным сторонником всеобщего избирательного права, противником каких бы то ни было ограничений на основе имущественного ценза. Это предложение пришлось явно не по вкусу представителям имущих групп, которые привыкли к тому, что «власть рождается собственностью». Дж. Адамc, идеолог этих групп[11], считал предложения Пейна «излишне демократичными». Джон Адамc приветствовал призыв к отделению от Англии и сам выступал сторонником провозглашения независимости. Однако впоследствии он решительно настаивал на том, что не Пейну, а ему принадлежал приоритет в этой идее. В ответ на «Здравый смысл» Джон Адамc выпустил памфлет «Размышления относительно правительства», в котором подвергал критике многие положения Т. Пейна. По мнению Э. Фонера, он был ничуть не менее республиканцем, нежели Пейн, но «его республиканизм имел безусловную элитистскую окраску». Джон Адамc «был напуган уравнительными идеями «Здравого смысла», - отмечал Фонер, - и искал им противодействия». Он решительно выступил против идеи всеобщего избирательного права. «Весьма опасно, - писал он, - менять избирательное право. Это ведет к путанице и уничтожению всех различии, низводит людей разного положения до одного уровня». Подход Пейна вызвал отрицательную реакцию не только со стороны Джона Адамса, но и других сторонников партии вигов. Даже представители радикалов Сэмюэл Адамc и Патрик Генри воздержались от поддержки «уравнительных» идей Пейна.[12]

В конце XVIII века с образованием Соединенных Штатов Америки английские парламентские традиции получили новый импульс. Экспорт представительных институтов и англосаксонского права в Новый Свет стал важнейшей особенностью британской колонизации. Высочайшая степень равноправия граждан, относительное имущественное равенство, а также изобилие ресурсов, наблюдавшиеся в североамериканских колониях, создавали предпосылки для совершенствования демократических институтов и процедур, включая всеобщую выборность государственных должностей, укрепление независимости суда, формирование системы сдержек и противовесов. Здесь активно разрабатывался принцип делегированного народовластия: идея представительства казалась идеальным методом приспособления классической демократии к реалиям больших государств.[13] На раннем этапе истории США понятие демократии не пользовалось популярностью; американцы предпочитали называть свою систему правления республиканской. Джеймс Мэдисон призывал различать чистую демократию, под которой понималось «общество, состоящее из небольшого числа граждан, собирающихся и назначающих себе правительство», и республику, в которой «имеет место представительная система». Для теоретиков американской государственности было важно обосновать переход от прямой демократии, сопряженной с заметными практическими неудобствами и рисками, к демократии представительной, наиболее соответствовавшей потребностям новорожденной федерации.[14]