На вопрос: «Откуда ведет свое начало иерархии христианской Церкви?» кратко и ясно отвечают нам так: «От самого Иисуса Христа и от сошествия на апостолов Святого Духа и с тех пор непрерывно продолжается через преемственное рукоположение в таинстве священства». Разумеется, с высшей догматической точки зрения все, что происходит в Церкви великого и святого, совершается Христом и Святым духом; но что касается собственно происхождения первохристианской иерархии, то здесь нам поможет лишь историческая перспектива. По официальному учению, иерархия (с греческого языка священноначалие), церковная – общее название всех трех степеней священства в христианской Церкви: епископа, пресвитера и диакона. Начальственная власть в Церкви принадлежит собственно лицам епископского сана, каждому в отдельности в его епархии и всем епископам в совокупности – во всей церкви. Кафолические Церкви учат, что церковная иерархия имеет божественное установление от самого Христа и апостолов и что все три ее степени имеют особую благодать Святого Духа, преподаваемую в таинстве священства. Протестанты отрицают иерархию в этом смысле, так как не признают особого таинства священства; их пасторы и суперинтенданты хотя и поставляются через возложение рук, но оно имеет значение обряда, а не таинства.[1]

Хотя между двумя заветами, несомненно, существовала преемственность, структура их священства различна. В Ветхом завете сперва происходит постепенное установление культа и обряда, и только затем Бог сходит, дабы пребывать в них. Церковь, таким образом, возникает как завершение формальных установлений. Но это устройство, подобно закону, есть только «тень будущих благ, а не самый образ вещей» (Евр. 10:1); это еще не «вещь» сама по себе, но ее предвидение, предвосхищающая тень. Однако Христос «отменяет первое, чтобы постановить второе» (Евр 10:9). Таким образом, в Новом Завете порядок изменен на обратный: в яркий полдень истории помещается Восток как воплощение, которое несет в себе и вещь, и тень, и в исторической последовательности тень (обряд и учреждение) не предшествует, а следует. Народ Божий объединен теперь во Христе: Церковь есть Тело Христово, полнота «наполняющего все во всем». Полнота присутствует, прежде всего, во Христе, а затем она как бы разделяется на свои канонические, упорядоченные во времени элементы. Священство и все учредительные формы постепенно закрепляются и образуют видимую сторону Тела, но все в этих формах укреплено неизменным присутствием Христа.[2]

Возможны два альтернативных представления о служениях в древнейшей Палестинской церкви. Оба они основываются на книге Деяний Апостолов. Одно подсказано самим текстом, но, может быть, является скорее литературным; другое выводится из книги Деяний не столь очевидно, но выглядит более историческим.

Согласно первому представлению, двенадцать апостолов с самого начала составляли руководство Иерусалимской общины и направляли ее проповедь, причем Матфий получил божественное избрание (посредством жребия), чтобы восстановить апостольскую двунадесятицу после отпадения Иуды (например, (Деян. 1:26): «И бросили о них жребий, и выпал жребий Матфию, и он сопричислен к одиннадцати Апостолам»). Еще в начальной стадии их избрание дополнено избранием на второстепенную должность семи других служителей: они должны были освободить апостолов от некоторых административных обязанностей (6:1-6) – подобно тому, как Моисей назначил семьдесят мужей, чтобы они разделили с ним бремя правления (Чис. 11:16-25), а Иисус избрал семьдесят помощников своей миссии (Лк. 10:1-3). «Пресвитеры» впервые упоминаются в Деян. 11:30, и впоследствии мы встречаем неоднократно, они осуществляют свои полномочия вместе с апостолами (Деян. 15:2, 4, 6, 22-23). При таком подходе оказывается, что уже на ранней стадии существования церкви быстро сложилась классическая трехстепенная иерархия служений: епископы (преемники апостолов), священники (пресвитеры) и диаконы (продолжающие служение Семи). А дальше можно смело предположить или даже утверждать, что эта структура служений стала нормой и для других церквей и общин по мере их распространения в окрестностях восточного Средиземноморья.

Апостолы (от греческого «апостолои» - посланники), в Новом Завете – ученики Иисуса Христа, посланные Им на проповедь: в первый раз в дни Его Галилейского служения, а во второй – после Воскресения. Многие экзегеты считают, что ветхозаветным прообразом христианского апостольства был особый иудейский институт «посланников». Эти посланники поддерживали связь между общинами диаспоры. Хотя сведения о них относятся ко времени после разрушения Храма, слова Спасителя в Лк. 11:49 дают основание предполагать, что институт посланничества существовал и в доевангельское время. Евангелисты называют Апостолами тех, кого Сам Господь избрал по числу 12 патриархов-родоначальников ветхозаветной Церкви. Их называли просто «Двенадцать», и это название сохранялось за ними даже в то время, когда после предательства Иуды их оставалось одиннадцать. Списки имен Апостолов у синоптиков в основном совпадают. Священное число апостолов было восполнено избранием Матфия вскоре после Вознесения. Другая группа из 70 учеников-апостолов не названа по именам. Апостолы Христовы были облечены властью проповедовать, учить, прощать грехи, руководить общинами. Они посылались в мир как свидетели Христовы. Расширение понятия «апостол» связано с деятельностью апостола Павла, который не только сознавал себя апостолом по особому избранию, но и рассматривал апостольство в широком контексте миссионерского служения. «Признаками» такого служения апостол Павел называл «терпение, знамения, чудеса и силы» (2Кор. 12:12). В Откр.2:2 говорится о людях, которые притязают быть апостолами, но таковыми не являются.[3]

Повеление Спасителя, данное ученикам, заканчивается сло­вами: «Я с вами во все дни до скончания века». Следовательно, повеление дано не только самим апостолам, но и их преемни­кам на все времена, и само это служение сохранится в Церкви «до скончания века». Это значит, что апостолы также обладали властью и силой передавать это служение и необходимые для его исполнения дары другим лицам. Об этом свидетельствует, например, эпизод с Симоном волхвом (Деян. 8, 20). Если бы этот дар невозможно было передать другим, то Симон не пред­лагал бы за него деньги.[4] На рубеже двух Заветов угасшая на несколько веков пророческая харизма возрождается вновь. Иоанн Креститель приходит в духе и силе пророка Илии. Сам Господь Иисус являет в Себе предреченного эсхатологического пророка (Втор. 18:15; Ис. 61:1; Лк. 4:16). Возрождается и особое пророческое служение в первых христианских общинах (Деян. 11:27-30). «По аналогии с этим надо искать проявления в Церкви дара пророчества в подобного рода эпохах ее истории». Роль пророческой харизмы в истории Церкви играют великие святые, носители Духа Божьего, обновители христианской жизни.[5]

Начнем с епископата. Апостола Иакова обыкновенно называют первым иерусалимским епископом, но с этим наименованием несправедливо соединять мысль, что в Иерусалиме раньше, чем где-либо, возник епископат и что отсюда это установление перешло в другие страны и церкви. Иакова мы именуем епископом, применяясь к позднейшему словоупотреблению. На самом деле он был епископом Иерусалимским в качестве организатора Иерусалимской Церкви, каким считается и апостол Петр для римской церкви, если только сказание о его продолжительном пребывании в Риме не есть совершенная легенда. Иаков нигде в апостольских писаниях не именуется епископом в позднейшем смысле слова: он стал во главе общины не по избранию от своей церкви, но единственно потому, что был «брат Господень» по плоти. Пример деятельности Иакова не имел никакого влияния на появление и развитие епископата. Указание на должность епископа встречается в речах Павла, обращенных к епископам языческих местностей (Деян. 20:28). Мы не обладаем никакими фактическими данными для разъяснения вопроса о происхождении епископата. Вероятно, при образовании новой общины или необходимости нового руководителя для нее, апостол предоставлял общине выбрать из числа обращенных предстоятеля, руководителя и управителя. Появлялся руководитель общины, который потом получил имя епископа (с греческого «надзиратель»), причем название это не новое: оно встречалось в греческом мире. Епископ должен был в воспоминание последней Христовой вечери совершать евхаристию; крестил новообращенных; возбуждал паству к пожертвованиям и раздавал их бедным, страждущим, странникам, не исключая харизматических пророков; входил в сношение с другими церквами. Вообще, он являлся административным лицом в общине. В дальнейшем епископы стали возрастать в своем авторитете по сравнению с более ранним положением. Но они возвысились не во всех местах христианского мира одновременно: в одних церквах возвышение епископов произошло раньше, в других позже (первое встречаем в Малой Азии, Сирии, а второе в Египте и на Западе).

В первенствующей Церкви пресвитеры, как это видно из Свящ. Писания, поставлялись на служение либо апостолами (Деян. 14, 23), либо епископами, что следует из 1 и 2 Тим и Тит. Практически во всех книгах Свящ. Писания, где вообще упоми­наются пресвитеры (Деян., 1 и 2 Тим., Тит., Иак., и 1 Пет.), о них говорится во множественном числе. Из этого можно сде­лать вывод, что они составляли особый церковный чин, т. е. было нормой иметь в каждой поместной общине несколько пре­свитеров. Пресвитеры составляли некоторый орган, игравший существенную роль в церковной жизни, который назывался пресвитериумом. Права пресвитеров ограничены по сравнению с правами епис­копов. Новый Завет не дает никаких оснований считать, что пресвитеры, т. е. представители второй иерархической степени, сами могли посвящать в священный сан. Церковное предание также исключает такую возможность. В своих действиях пресвитеры не вполне самостоятельны, они действуют под руководством епископов. Тем не менее, пресвитерское служение так же, как и епископское, называется пастырством. По существу оно предполагает те же три состав­ляющие, которые мы видим у епископов: учение, священнодействие, служение управления. Пресвитеры соучаствовали вместе с апостолами и епископами в управлении Церковью. Например, из книги Деяний известно, что пресвитеры принимали участие в Апостольском Соборе в Иерусалиме. Служение епископов и пресвитеров есть пастырство, и хотя они занимают в Церкви совершенно особое место и обладают особыми благодатными дарами, тем не менее, в Церкви отно­шения между пастырями и пасомыми отличаются от отноше­ний между жречеством и народом в языческих религиях и даже в религии Ветхого Завета.

Впервые о диаконах говорится в книге Деяний (гл. 6). Точ­нее, там говорится о «семи мужах», которые были избраны для того, чтобы служить практическим потребностям Церкви. Сами они в книге Деяний (гл. 6) диаконами не называются, но само слово «служение» по-гречески звучит как «диакония» и поэто­му в Предании за этими «семью мужами» утвердилось назва­ние «диаконы», т. е. «служители». В Деян. (6, 2)[6] говорится об их служении, как о попечении «о столах». Изначально диаконы выступают как помощники апосто­лов в практической прикладной деятельности. Однако, очевид­но, что их служение не ограничивалось только этим, иначе труд­но объяснить сам критерий, по которому происходит избрание этих мужей — избирали не лучших специалистов, а людей, «наполненных Святого Духа и мудрости» (Деян. 6, 3). В середине II века мч. Иустин Философ так описывает слу­жение диаконов: «Так называемые у нас диаконы дают каждо­му из присутствующих приобщаться хлеба, над которым совер­шено благодарение, вина и воды и относят к тем, которые от­сутствуют». Следовательно, служение носило также богослужебно-благодатный характер, поэтому и поставление их совер­шалось через возложение рук с молитвой, как это описано в Деян. 6, 6.[7] Первоначально диаконы рукополагались апостола­ми, затем епископами. Служение диаконов не есть пастырство. Они, прежде всего помощники апостолов, затем епископов. Так, послание Флп. начинается с приветствия ап. Павла епископам и диаконам. Диаконы участвуют в совершении таинств, но сами их не совер­шают; правда, известно, что Филипп, один из семи диаконов, крестил самарян (Деян. 8, 5) и евнуха, вельможу Эфиопской царицы Кандакии (Деян. 8, 38). Но это не есть основание, что­бы считать совершение таинств составной частью диаконского служения, поскольку Крещение в случае необходимости может совершить всякий христианин. Диаконы принимают и некоторое участие в управлении Цер­ковью в той его части, которая касается практической жизни общины, выступая как помощники епископов и пресвитеров в управлении паствой, как исполнители их поручений. Что касается учительства, то здесь есть некоторая неясность. Так, Стефан, один из семи диаконов, учительствовал и пропове­довал; Филипп, крестивший самарян, даже называется «благовестником» (Деян. 21, 8). Но трудно сказать, было ли это слу­жение харизматическим, т. е. их личным даром, или оно изна­чально рассматривалось как составная часть диаконского слу­жения вообще. Исторически среди диаконов было достаточно много ученых людей, которые играли видную роль в жизни Церкви. Участие диаконов в учительском служении Церко­вью никогда не запрещалось и даже поощрялось. Но вряд ли можно утверждать, что учительство является необходимой со­ставной частью их служения.

Но такая точка зрения порождает трудности. Согласно первоначальному преданию, отраженному в 1Кор. 15:3-7, «апостолы» не отождествлялись с «Двенадцатью». Ведь к апостолам причисляли и самого Павла, а также Иакова, Варнаву, Андроника и Юнию, а может быть, и Аполлоса с Силуаном. Следовательно, состав «Апостолов» был много шире «Двенадцати». Кроме того, для Павла апостольство заключалось в миссионерской деятельности. Это хорошо согласуется и с первоначальным пониманием слова «апостол» как миссионер, сохранившемся в Деян. 14:4, 14. Но все это трудно совместить с представлением об «апостолах» как постоянных руководителях Иерусалимской церкви, которое подразумевается в Деян. 8:1: здесь «апостолы» - единственные, кто не покидает Иерусалима. Предположение. Будто Семеро, назначенные в Деян. 6, подчинены Двенадцати и могут рассматриваться как начаток диаконского чина, слабо подтверждается текстом. Их избрание скорее было признанием уже имеющегося харизматического авторитета, нежели установлением нового сана или должности. Ведь Семеро были исполнены Духом и до возложения рук, нигде не сказано, что особая полнота Духа явилась результатом руковозложения (Деян. 6:3, 5, 8, 10). А непредвзятое чтение греческого текста заставляет признать, что скорее уж толпа учеников, чем «апостолы», возлагала руки на семерых избранных (6:6). Кроме того, их полномочия явно не сводились к «служению столам», если вообще как-то с ним связаны. Как видно из последующего изложения, их признанный авторитет проявлялся в намного более важной области – благовести и миссионерстве (6:8-10; 864-6). Старейшины действительно играли немалую роль в Иерусалимской церкви. По мнению Луки, иерусалимский образец повсюду насаждался Павлом. Но сам Павел этого не подтверждает: «пресвитеры» не упоминаются ни в одном из Павловых посланий, за исключением пастырских, которые почти наверняка написали уже после смерти Павла. Даже по описанию того же Луки руководство церковью в Антиохии осуществляется пророками и учителями (Деян. 13:1-3). Здесь выявляется совсем другая структура общины и церковных служений, действительно характерная для церквей эллинистической миссии, что вполне подтверждается собственными описаниями Павла. Вероятно, Лука попытался изобразить древнейшее христианство в его организационных формах намного более единообразным, чем это было в действительности.  

Согласно другому представлению, которое тоже можно извлечь из Книги Деяний, служение и церковные полномочия в древнейшей Иерусалимской общине были намного более спонтанными и харизматическими по своей природе, а возглавление принимало разнообразные формы, пока не установилась, наконец, форма управления, выстроенная по образцу руководства иудейских синагог. Служение, по-видимому, осуществлялось на основании непосредственных велений Духа или видений, авторитет которых считался вполне для этого достаточным. Именно так обстояло дело в Антиохийской церкви и у Павла (13:2, 4, 16:6-7, 9-10, 18:9, 22:17-18). То же мы видим у эллинистов и у Анании в Дамаске (6:8, 10, 7:55, 8:26, 29, 39, 9:10). То же самое - у Петра, Иоанна и «братии» в Иудее (4:8, 10:10-16, 19, 11:18, 15:28). Именно таким образом Филипп был послан к эфиопскому евнуху, Анания к Павлу и Петр к – Корнилию: без всяких предварительных консультаций с собратьями-миссионерами, с местной церковью или с церковью в Иерусалиме. А те, которые, согласно, Луке были назначены общиной, чтобы «пещись о столах», вместо этого по внушению Духа осуществляли служение благовестия. Церковное служение явно не ограничивалось кругом некоторых лиц. И даже обратившиеся к вере священники (Деян. 6:7), похоже, не занимали какого-то особого положения и не несли какого-то специального служения в церкви. Возможно, возглавление общины первоначально сосредотачивалось в кругу Двенадцати, которые выступали в качестве представителей эсхатологического Израиля (Деян. 1:6, 20-26, 6:2). Однако по тем или иным причинам они впоследствии утратили центральное положение. Не считая двух или трех явных исключений, Двенадцать со временем просто исчезают из поля зрения. Это могло произойти хотя бы уже потому, что их роль представлялась значительной, прежде всего в связи с воскресением и вторым пришествием Христа, но в меньшей степени была приспособлена к продолжающейся жизни общины в затянувшемся промежутке между двумя этими событиями. Как бы то ни было, но мы видим в Книги Деяний, что на первый план вскоре выдвигается Петр (и, возможно, братья Иаков и Иоанн). Надо полагать, они и занимают теперь руководящее положение в общине (Деян. 1:13; 3-4; 12:1; обратим также внимание и на их выдающееся значение в евангельском предании). Столкновение евреев с эллинистами в Деян. 6:1-6 дает возможность взглянуть на ситуацию с другой стороны: все семеро избранных, похоже, оказываются эллинистами; очень вероятно, что среди эллинистов они уже почитались в качестве руководителей на основании их признанной духовной зрелости и авторитета (Деян. 6:3). Связь между этой руководящей группой и той, что собрана вокруг Петра вообще неясна: Петр даже и не упоминается в данном эпизоде (6:7-8:4).[8]

И лишь по прошествии первого десятилетия жизни Иерусалимской церкви, после смерти Ирода Агриппы в 44 году, окончательно закрепляется определенный образец руководящей структуры. Авторитет в церкви обретает отчетливые институциональные формы. Ключевой фигурой при этом становится Иаков, брат Иисуса. Когда он впервые входит в состав Иерусалимской общины? Ясного ответа на этот вопрос получить не удается. Однако ко времени второго пришествия Павла в Иерусалим (не ранее 46 года) Иаков явно уже занимает ведущее положение среди трех «столпов апостольства» (Гал. 2:9). Другой Иаков несколько ранее был казнен Агриппой (Деян. 12:2), а Петр и Иоанн постепенно отходили от руководящих позиций в Иерусалиме – Петр, вероятно, из-за угрозы со стороны Агриппы и из-за его преобладающей заинтересованности в «апостольстве среди обрезанных» (Деян. 12:3-17), а Иоанн по неизвестной нам причине. Как бы то ни было, Иаков вскоре достигает бесспорно доминирующего положения, которое сохраняется вплоть до его смерти в 62 году (Деян. 15:13-15, 21:18). Вероятно, это он внедрил в Иерусалимскую церковь синагогальную модель управления, окружив себя корпорацией старейшин (пресвитеров) (11:30, 15:2, 4, 6, 22-23). В рамках этой более жесткой структуры, надо думать, оставалось все меньше места для проявлений первоначального харизматического авторитета, основанного на Духе и видении. Впрочем, в наиболее важных случаях с общиной в целом еще советовались, а пророки все еще сообщались с церковью (Деян. 15:32)[9].

Первоначально церковь была небесной подругой Христа, сосудом Святого Духа, и христианство ее опиралось на обладание духом, на веру в Бога, на надежду и на направление жизни кто был причислен к церкви, тому было гарантировано блаженство и каждая отдельная община считалась земным отражением единой святой церкви. Впоследствии церковь сделалась учреждением исповедания веры; она объявлена наследием апостолов, и христианство ее основано на обладании истинным апостольским учением. Надо быть членом этой эмпирической единой апостольской церкви, чтобы быть причастным спасению, так как только ей дано спасающее исповедание. Церковь уже не союз святых, она становится условием спасения. Это понятие церкви попало под влияние иерархического понятия о церкви. В 3 веке Калликст и Киприан создали иерархическое понятие о церкви из данных условий и из вытекающих отсюда потребностей; Киприан создал теорию, оправдывающую деятельность Каллиста, но в одном пункте он не решался узаконить то омирение церкви, которое Каллист решительно провел. В 3 веке кризисы были так опасны, что требовалось полное подчинение епископам, чтобы защищать установления церкви против явного язычества и против еретизма и энтузиазма. Идея единой епископально организованной церкви взяла верх и оттеснила фактически, не теоретически, значение учения веры, которое дотоле служило объединяющей связью. Церковь, покоящаяся на епископах, последователях апостолов, наместниках Бога, считается апостольским наследием именно благодаря этому своему фундаменту. По Киприану, церковь – учреждение спасения, как союз, организованный по единому образцу. Епископы имеют значение не только как руководители отдельных общин, но и как краеугольные камни единой церкви.[10]

[1] «Христианство». М., 1993. Стр. 576.

[2] Евдокимов П. «Православие». ББИ, М., 2002. Стр. 232.

[3] Мень А. «Словарь по Библиологии». Том 1. М., 2002. Стр. 87.

[4] Давыденков Н. «Курс догматического богословия». М., 1998. Стр. 235-237.

[5] Мень А. «Словарь по Библиологии». Том 2. М., 2001. Стр. 505.

[6] Т.е. двенадцать апостолов, включая Матфия (1,26). Термин «двенадцать» заменил термин «одиннадцать» (1,26; 2,14; Лк. 24,9.33), учеников. Первое из многих мест Книги Деяний, где верующие названы «учениками» (напр., 6,7; 9,1; 11,26; 13,52). Павел не пользуется этим наименованием христиан. См. Введение: Время и обстоятельства написания, оставив слово Божие. Ср.: «в... служении слова» (ст. 4). При описании первоначальной организации новозаветной Церкви упомянуты два важных служения: 1) служение слова и молитва (ст. 4); 2) служение физическим потребностям верующих, кратко названное «попечением о столах». В греческом тексте употреблен глагол «диаконео» (служить), от которого произошло слово «диакон». Функции диакона описаны в 1 Тим. 3,8-13.

[7] Стефана... Филиппа, и Прохора, и Никанора, и Тимона, и Пармена, и Николая. Все семеро носят греческие имена, что, возможно, указывает на их принадлежность к иудеям рассеяния, но не обязательно - в то время многие иудеи в Палестине также имели греческие имена (напр., Симон Петр). Некоторые подробности указаны только относительно первого и последнего диаконов: Стефана («исполненного веры и Духа Святого»), поскольку о нем идет речь далее (6,8 - 7,60), и Николая антиохийца, обращенного из язычников, - чтобы указать (раз он прозелит) на межнациональную природу служения семи диаконов и упомянуть Антиохию - город, который станет центром миссионерской деятельности.

[8] Данн Д. «Многообразие и единство в НЗ». ББИ. М., 1998. Стр. 147-148.

[9] Первая обязанность новозаветного пророка («человека, говорящего от Бога») в провозглашении Слова: ободрять и укреплять верующих. Павел выбрал Силу спутником себе во втором миссионерском путешествии (15,40), чтобы вместе проповедовать Слово.

[10] «Раннее христианство». Сборник. Том 2. Издательство «Фолио». М., 2001. Стр. 170.