17 век вероятно один из самых важных и интересных в истории России. Если его и можно сравнивать с каким-либо иным временем, то лишь с веком двадцатым, веком потрясений и катаклизмов. Церковь Христова пережила бунты, смутные времена, политическую неразбериху, расколы и нестроения. Взаимоотношения между польским Католичеством и Православием можно констатировать как очень напряженные на протяжении всего периода Смутного времени, да и в предшествующие периоды.

Татаро-монгольское нашествие не только сокрушило древнерусское государство, но и стало причиной того, что прежде единая нация разделилась на три отдельных народа: собственно русских (великороссов), украинцев и белорусов, исторические судьбы которых с этого времени разошлись. Иго, тяготевшее над Московской Русью более двух веков, оторвало ее от Европы, приблизить к которой смогли лишь решительные реформы Петра I. Попытку единения с Европой с сер. XV в. Москва категорически отвергала. В XVII в. произошел один из мощнейших цивилизационных конфликтов католико-протестантской Европы и православной Москово-Ромейской Руси (что имеет и косвенные подтверждения[1]), следствием которого стал внутренний институциональный конфликт государства и Церкви, Царя и Патриарха, приведший к разрушению «симфонии» властей, социокультурному, гражданско-политическому и церковному расколу.

Роль Католической церкви в подготовки Смутного времени

С периода правления Ивана III началась пора активных переговоров с Римским престолом, однако их содержание известно лишь в самых общих чертах. Как правило, это краткие, лаконичные записи в летописях и сообщения иностранных авторов. Большая информация находилась в специальных «Книгах папы Римского», они велись в московском дипломатическом ведомстве, но впоследствии были утрачены, в результате чего образовалась большая лакуна в знаниях о политической и церковной истории конца XV – первой трети XVI в. Среди них особый интерес представляла бы "Книга" о сношениях с папой Климентом VII (1523 – 1534).[2] Желание усилить свое влияние на православных землях стало для папства особенно актуальным в связи с начавшейся Реформацией.

В период правления Ивана III была сделана новая попытка добиться соединения Церквей и возрождения Флорентийской унии. Упоминаемый в "Описи" Паоло Чентурионе приезжал в Москву неоднократно, притом не только в качестве папского гонца, но и неофициально, вел переговоры по церковным вопросам с приближенными Василия III. Об этом говорит итальянский историк Павел Иовий в своем сообщении о Московии, написанном на основе рассказов русского посла в Риме Дмитрия Герасимова[3], тоже названного в "Описи". Цели посольства от Климента VII более подробно раскрываются в "Описи" 1673 г.: "Чтоб великий князь с ним, папою, и с короли и с ыными государи против турского салтана стоял заодно"; сохранилась ответная грамота московского великого князя (апрель 1525 г.)[4]. Предложения об участии в антитурецкой общеевропейской коалиции в этот период появились на фоне переговоров о возобновлении унии.

Еще в марте 1518 г. папа Лев X Медичи провозгласил пятилетнее перемирие между враждующими правителями Европы для организации антитурецкой коалиции. С этой целью в некоторые столицы, в том числе и в Москву, был направлен доминиканец Николай Шомберг. Ему было также поручено вести в Москве переговоры о церковной унии. Об этом сообщают папские бреве (4 июня и 1 октября 1518 г.)[5]. Попасть в Москву ему не удалось, переговоры вел его брат, "советник" магистра Тевтонского ордена Дитрих Шомберг, записи с них сохранились в составе Прусских дел. В ответе на папские предложения выражена готовность к совместной борьбе против турок, но предложение о соединении Церквей отвергнуто: "Великий князь закон свой греческий хочет крепко держать"[6]. В Москве были знакомы с иерархией католических государей, которую до Реформации периодически устанавливали специальные папские буллы.[7]

К сыну Ивана III, Василию III, в 1526 г. приезжал с посольством от Папы епископ Скары Иоанн Франциск, являвшийся членом ордена францисканцев-обсервантов - это был первый францисканец, посетивший Москву. О его приезде упоминает Никоновская летопись, но больше никакой информации не приводит.[8]

При следующем русском государе - Иване IV Грозном (1533 - 1584 гг.) Россия вела тяжелую и безуспешную войну с Польшей. В результате свирепой внутренней политики царя многие бояре перебегали в Польшу. Оказавшись в тяжелом положении, Иван Грозный попытался остановить Батория с помощью дипломатии и обратился к папе Григорию XIII за посредничеством в заключении мира с Польшей. Ответное папское посольство в Россию возглавил иезуит о. Антоний Поссевино. В Москве посланников Рима ожидал торжественный прием и начались переговоры, продолжавшиеся семь месяцев. Но обсуждению религиозных вопросов было посвящено всего лишь три дня, ведь для царя цель переговоров была совсем иной. Иван Грозный, самодержавно царствовавший над Церковью, по своему усмотрению ставивший и низлагавший, а иногда и казнивший митрополитов, не мог допустить существование над собой какой-либо духовной власти. Мечты о. Антония Посссвино о единстве в вере России и Рима, вместе выступающих против Реформации и агрессии ислама, остались мечтами.[9] Возможно, не добившись успеха в попытках примирить Ивана Грозного с католичеством, Поссевино стремился показать, что неудача постигла его в силу объективных причин. Это должно было оправдать провал его миссии.[10]

Необразованному Православию противостояло ученое западное христианство, олицетворенное прежде всего иезуитами. Наиболее ярким его представителем в то время был блиставший в Вильно образованнейший проповедник и богослов Петр Скарга, равного которому по широте эрудиции, мощи интеллекта и ораторскому таланту, пожалуй, не найти среди его современников. Но Католицизм в иезуитской "редакции" подменял (не настаиваю, что сознательно) живую веру трезвым рассуждением и не рассуждающим подчинением иерархии для "простецов". Кроме того, для нарождающихся белорусской и украинской нации он означал безусловную смерть национального, а потому не устраивал ни верующих, ни рассуждающих.[11]

Связи с русским правительством со временем начинают устанавливать и "братства". Следует различать сознание украинским и белорусским населением единства судеб своих земель с Великороссией и непосредственные политические контакты с русским правительством, которые начинают устанавливаться лишь в первой четверти XVII столетия. "Братства" ведут своего рода идеологическую подготовку освободительной войны. Из среды братских авторов выходит так называемая "полемическая" литература, которая была направлена против католиков-иезуитов, где просвещенные авторы обращались к истории и культуре восточнославянских народов, доказывали общность их судеб, необходимость совместной борьбы с завоевателями.

Кровавая политика Ивана Грозного и безжалостное закабаление народа, завершившееся при Борисе Годунове, стали причиной того, что Русское государство оказалось в тяжелейшем кризисе, получившем в исторической литературе название "Смутное время". Тогда в Польше чудесным образом появился молодой человек, назвавший себя сыном Ивана Грозного, царевичем Димитрием. В 1605 г. он во главе небольшого польского войска начал поход на Москву, который по мере приближения к столице превратился в триумфальное шествие среди восторженно приветствовавшего его русского народа, видевшего в нем надежду на освобождение от крепостного рабства.

Смутное время и западная интервенция

Создание русского патриархата, поднявшего авторитет русской церкви и, казалось, подтвердившее учение об особом избрании Руси для хранения православия, всего лишь на несколько десятилетий предшествовало трагическим событиям Смуты. Этот тяжелый кризис русского государства начался сейчас же после кончины царя Федора, которого патриарх Константинопольский Иеремия назвал в своем письме «единственным христианским царем во всей вселенной». Со смертью царя Федора прервалась династия Рюриковичей, которая возглавляла русское государство около семи веков. Наступило время полузаконных и совсем незаконных царей и иностранной интервенции. На несколько лет не только прекратилось легитимное возглавление русского государства, но и сама столица Руси вместе с другими многочисленными городами попала в руки иностранных захватчиков. После дней величайшего прославления Руси наступили дни величайшего унижения и горьких оскорблений национального достоинства и православной веры. Методы западной религиозной борьбы переносились польскими и литовскими кальвинистами, католиками и униатами на русскую почву. Католики к тому же применили на Руси уже давно испытанные в Речи Посполитой методы борьбы с православием. Патриарх Гермоген скончался от голода в Москве, в польской тюрьме, а величайшая русская святыня, Троице-Сергиева лавра, осаждалась литовско-польскими бандами, в которых католики и протестанты объединялись как своей ненавистью к православию, так и жадностью к церковным богатствам. Казалось, что Русь, лишь совсем недавно провозглашенная самой благочестивой землей мира, последует примеру первого и второго Рима и погибнет, оставив безо всякой человеческой защиты православную веру и церковь.[12]

Девять лет политической и идеологической трагедии Руси не могли не внести в умы и души русских людей самых тяжелых недоумений и сомнений. Какие причины привели «это самое благочестивое царство» на край гибели и угрожали его дальнейшему существованию? В уме последовательного православного человека создавался внутренний конфликт между его верой в избрание Руси для величайшего служения православию и сомнениями о будущем его страны, между теориями, созданными идеологами Московской Руси и реальностями русской жизни, которые так жестоко вскрывала и обнажала разыгравшаяся Смута. Если бы и ответственными за Смуту были бы только иностранцы, то внутренний конфликт в душах русских людей был бы менее острым. Но они ясно видели, что Смута разнилась из-за династических распрей сильнейших и знатнейших русских семей, что самые видные представители русской аристократии, лишь недавно с патриархом Иеремией провозглашавшие богоизбранность русского народа, теперь шли на службу к полякам, шведам или безвестным проходимцам вроде второго Лжедмитрия. Благочестивый московский народ, хранитель православия, казалось, не выдерживал испытаний династического кризиса – первого трудного экзамена истории, посланного ему Богом.[13]

В решающие годы Смуты, когда Москва уже была захвачена поляками, архимандрит Дионисий не ограничился критикой общества и помощью нуждающимся. Троице-Сергиева лавра делается с 1611 – 1612 годов объединяющим центром русского национального возрождения и сопротивления. Дионисий и его помощники (Авраамий Палицын, Иван Наседка) составляли грамоты, призывавшие русское население встать на защиту веры и отечества. В грамотах Дионисия слышатся те же темы, что и в им же написанной «Истории» русской национальной катастрофы. «Божьим праведным судом, за умножение грехов всего православного христианства в прошлых годах учинилось в Московском государстве не токмо между общего народа христианского, но и самое сродное естество пресечашя. Отец на сына и брат на брата поста, единородная кровь в междоусобии проливалася». Архимандрит далее пишет, что русской Смутой воспользовались еретики и поляки и с помощью русских изменников захватили Москву, низложили и заточили патриарха и пролили «бесчисленную кровь христианскую». Дионисий звал всех русских людей спасти православие и Русь от «вечного порабощения латинского». Призывы Дионисия не остались без отклика среди русских людей. Вслед за Троице-Сергиевой лаврой Нижний Новгород стал звать русских людей объединиться для организации отпора внешним и внутренним врагам. Во главе создавшегося в Нижнем Новгороде временного правительства стал представитель местного купечества, «выборный человек всею землею», мясник Козьма Минин. Грамоты Минина выражали твердую уверенность, что «скоро Москва от Литвы очистится и православные крестьяне многие от Латинския и Люторския погубныя веры... избавит Бог».[14]

Минин оказался блестящим организатором. Ему удалось объединить в одно мощное национальное движение вольных крестьян Севера, купечество и мещанство Поволжья и Заволжья, дворянство старого центра и новых черноземных земель Заочья. Армии католической Польши, вдохновленные на завоевание России как папским престолом, были отбиты. Планы короля Сигизмунда и папы превра­тить Россию в новую провинцию Речи Посполитой и латинской Европы окончательно провалились. В 1612 году народное ополчение под командой князя Пожарского взяло Москву. В следующем году избрание Михаила Романова на трон закончило династическую смуту. Еще пять лет длилась борьба с Польшей, но в 1618 году Деулинское перемирие привело к отказу поляков-католиков от всех притязаний на подчинение Руси римскому престолу и польской шляхте. Начавшаяся в следующем 1619 году тридцатилетняя война окончательно отвлекла внимание католической контрреформации от далекой Московии. Россия смогла отдохнуть от страшных годов бесцарствия, интервенции и социальной анархии и залечить свои раны.

Заключение

Преодоление Смуты и польско-католической интервенции в России было единственным радостным явлением в жизни православного Востока начала XVII века. Борьба между Римом и протестантизмом не ограничивалась в это время только сферой традиционного латино-католического мира Средних веков. И католики, и протестанты вовлекли в свои внутренние распри значительные группы как православного населения Польско-Литовского государства, так и православных бывшей Византийской империи, попавших в XV веке под власть оттоманских турок. Кроме того, польско-католическая интервенция в православной Московской Руси была не случайным явлением, не изолированным фактом в истории воинствующего и возрождающегося католицизма. Волны реформационного и затем контрреформационного движения, казалось, окончательно прерывали демаркационную линию между восточным и западным христианством и делали православный мир частью арены их братоубийственной борьбы.

В восприятии действительности в культуре XVII века можно выделить две взаимодополняющие ценностные системы: религиозный эгоцентризм и секулярный абсолютизм. Назовем последний по аналогии с утвердившейся в это время в Московии абсолютной монархией, которая поддерживалась и восхвалялась культурой, основанной именно на этой ценностной ориентации. Было бы ошибкой думать, будто последняя свойственна исключительно придворной культуре. Та же самая ценностная система определяет направление культуры не только прямо противоположной, но даже и враждебно настроенной по отношению к названной – культуры демократической, революционной по своему характеру, культуры народных низов, поднявшихся за Стенькой Разиным воевать за доброго царя. Это вызвано тем, что в XVII веке произошло разделение идеи государства и государя, подобно тому, как немного ранее в культурном сознании русичей разделилась идея государства и Церкви. Если в средневековье князь и его отчизна, царь и Московское царство мыслились как нераздельное целое, то события Смуты пошатнули веру в обязательность и освященность этой связи: и идея Русской земли как высшей ценности отделилась от ее правителя – временного владельца. Разделение это, кстати, вскоре было «санкционировано сверху» Петром I, который объявил себя простым бомбардиром Петром Михайловым, служащим благу государства наравне со всеми остальными подданными.[15]

[1] о препятствиях возвышению Русского государства и Церкви со стороны Вселенских Патриархов см.: Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988.

[2] Подробнее об этих посольствах см.: Шмурло Е. Ф. Рим и Москва. Начало сношений Московского государства с папским престолом (1462 - 1528) // Записки

[3] Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы / Сост., автор вводных статей, прим., ук. О. Ф. Кудрявцев. М., 1997. С. 258.

[4] Опись архива Посольского приказа 1673 г. / Под ред. С. О. Шмидта; подг. к печати В. И. Гальцов. Ч. 1 - 2. М., 1900. С. 107; Переписка пап с российскими государями в XVI в. СПб., 1834. С. 19 - 21.

[5] Переписка пап. С. 94 - 99.

[6] Сборник имп. Русского исторического общества. Т. 53. СПб., 1887. С. 118.

[7] Юзефович Л. Путь посла. Русский посольский обычай. Обиход. Этикет. Церемониал. — СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2007. С. 18.

[8] Задворный В., Юдин А. История Католической Церкви в России. Краткий очерк. - М.: Издание колледжа католической теологии имени св. Фомы Аквинского, 1995.

[9] Задворный В., Юдин А. История Католической Церкви в России. Краткий очерк. - М.: Издание колледжа католической теологии имени св. Фомы Аквинского, 1995.

[10] Юзефович Л. Путь посла. Русский посольский обычай. Обиход. Этикет. Церемониал. — СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2007. С. 319.

[11] Левшун Л. В. История восточнославянского книжного слова XI - XVII вв. — Минск: Экономпресс, 2001. С. 267.

[12] Зеньковский С.А. «Русское старообрядчество». Тома 1: «Духовные движения 17 века». Серия «Древо, Институт ДИ-ДИК, М., 2006. Стр. 65.

[13] Зеньковский С.А. «Русское старообрядчество». Тома 1: «Духовные движения 17 века». Серия «Древо, Институт ДИ-ДИК, М., 2006. Стр. 66.

[14] Зеньковский С.А. «Русское старообрядчество». Тома 1: «Духовные движения 17 века». Серия «Древо, Институт ДИ-ДИК, М., 2006. Стр. 66.

[15] Левшун Л. В. «История восточнославянского книжного слова 11 – 17 вв.». Минск: «Экономпресс», 2001. Стр. 313.