Учение Святого Апостола Павла о девстве в первом послании к Коринфянам

Девству или вдовству, апостол отдает предпочтение перед состоянием брачным. Это свое убеждение ап. Павел высказывает со всей ясностью (1 Кор. 7:1, 38 – 40). Он ставит в пример самого себя (1 Кор. 7:8) и думает, что и он имеет Духа Божия (1 Кор. 7:40б). Однако, высказываясь в пользу девства, Павел делает оговорку: девство не предписано Господом. Павел проводит различие между тем советом, который предлагает он, Павел, и повелением Господним (1 Кор. 7:25). Он объясняет свой совет условиями переживаемого момента (1 Кор. 7:29 – 32). Мы и здесь улавливаем в его словах напряженность эсхатологического ожидания: «преходит образ мира сего» (1 Кор. 7:31).[1]

А. П. Лопухин говорит по поводу «Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть верным ему» (1 Кор. 7:25): «Апостол напоминает им, что если он и не имеет прямого повеления Христа, а дает только свои советы, то все же эти советы должны заслуживать внимания, как советы лица, особенно глубоко проникшего умом своим, находившимся притом под руководством духа Божия, в тайны Христианской веры».[2] После того, как апостол Павел осветил вопросы относительно брака, он переходит к теме девства, которая также интересовала Коринфян. «Стремление к девственной жизни так было сильно в первенствующие времена христианства, что нужно было ограничить эту ревность и защитить святость брака. Из послания Апостола Павла к Коринфянам (1 Кор. 7) можно заключить, что некоторые почитали обязанностью не только всем безбрачным оставаться в таком состоянии, но и вступившим в брак разлучаться. Чтобы исправить это заблуждение, св. апостол научает коринфян, что девство не есть непременная обязанность христианина, но произвольный подвиг»[3]. О высоте награды девства на небе святитель Иоанн Златоуст говорит: «нам (девственникам) с ангелами жребий и светильники светлейшие, и что всего блаженства верх есть, – с Женихом оным сопребывание»[4].

Святоотеческая традиция не создала развитого и детально разработанного богословия брака. Это связано, прежде всего, с тем, что в ранней Церкви необходима была защита девства: институт брака как таковой не оспаривался, и, поскольку он относился к сфере гражданского права, богословы не считали нужным специально обсуждать его. Девство, напротив, было явлением новым для языческого мира: идея девства как добровольного воздержания от полового общения, известная уже в ветхозаветной традиции, была разработана христианством в качестве едва ли не нормативной идеи и потому требовала специальной апологии. Долгое время не появилось ни одного значительного произведения, которое бы осмыслило брак с богословской точки зрения: тема брака затрагивалась или в связи с девством, или в дисциплинарно каноническом аспекте. В частности, Гангрский Собор (ок. 340 г.)[5] издал серию правил против тех, кто, практикуя девство, гнушается браком или унижает брак. Сам факт появления этих правил указывает на то, что отношение к браку в христианской среде было неоднозначным и что многие христиане отдавали предпочтение девству.[6]

Святые отцы в самых возвышенных чертах описывают славу и высоту безбрачного целомудрия – девства и свидетельствуют относительно того, что подобный произвольный подвиг уже со II века брали на себя многие христиане. Так, св. мученик Иустин Философ замечает: «И есть много мужчин и женщин, лет шестидесяти и семидесяти, которые, из детства сделавшись учениками Христовыми, живут в детстве; и я готов указать таких из всякого народа»[7]. Тертуллиан восклицает: «Сколько людей посвятило себя целомудрию сразу после крещения! Сколько супругов с обоюдного согласия отказались от плотского общения, став добровольными скопцами ради Царства Божьего!»[8]. Ориген пишет, что среди христиан подвиг совершенного девства осуществляется не ради почестей человеческих и не ради материального вознаграждения; так как они «заботились иметь Бога в разуме», то Бог соблюдает их в безукоризненном уме и хранит для того, чтобы они творили потребное преисполненными всякой правды и благости.[9]

«Теоретическое обоснование» идеала девства, которое целиком зиждется на Священном Писании Нового Завета, святые отцы и учителя Церкви дополняли своим богословским творчеством. Тертуллиан, например, по крайней мере, два своих сочинения («К жене»[10] и «О поощрении целомудрия») посвящает обоснованию девства. Для него девство, идущее рука об руку со скромностью, чистотой и другими добродетелями, позволяет христианину и христианке уже здесь, на земле, достичь определенной степени святости. Став монтанистом, он впал в несколько жесткий ригоризм по отношению к вопросу брака и девства, но, в общем, его позиция не слишком отличалась от общецерковной точки зрения на данный вопрос.[11]

Немалое место теме девства уделял в своих творениях Священномученик Киприан Карфагенский, который, опираясь преимущественно на Новый Завет, подчеркивал, что христианин должен постоянно славить и носить в своем теле Бога (1 Кор. 6:19 – 20). «Цветом Церкви» и избранными дщерями ее, на которые почивает особая благодать Божия, св. Киприан почитал девственниц, указывая, что их внутреннее целомудрие должно проявляться и во внешнем поведении – одежде, нравах, привычках, отказе от богатства и роскоши. Его идеал девства является прежде всего идеалом церковным и неразрывно связан с представлениями о благочинии.[12]

Св. Киприан в своих похвалах девству не был «слепым идеалистом» и не терял чувства реальности (которого порой не хватает Тертуллиану), и поэтому особо подчеркивал, что девство есть дело свободного выбора человека и что стяжается целомудрие его ежедневным усилием. Примечательно, что подвиг девства и подвиг мученичества нерасторжимо сопрягаются им.[13]

Святитель Амвросий Медиоланский в своей книге «О девстве и браке», толкуя (1 Кор. 7:25), ставит конкретно ударение на девстве, но не на обязательном или принудительном, а на свободном подвиге борьбы с плотью. «Сам Господь не положил заповеди (девства), а возбуждал только свободную волю (к подвигу), и апостол точно также не установил заповеди, а только дал совет. И это не человеческий совет – соразмеряться с человеческими силами, (апостол) исповедует, что в нем заложен дар Божественного милосердия».[14] Возвышая добродетель целомудрия, св. Амвросий Медиоланский стремился все свое аскетическое богословие основывать на Священном Писании. Поскольку целомудрие есть «цвет из цветов» кафолической Церкви и избравшие его суть «избранные из избранных», то, согласно святителю, тем страшнее падение таких «избранников», их позорное дезертирство, навлекающее кару на них самих и служащее пагубным соблазном для других.[15]

О девстве сильно свидетельствует св. Мефодий Олимпский, или Патарский, (его мученическая кончина относится к 311 – 312 или к 320 г.) – этому посвящено слово III его «Пира десяти дев»[16]. Здесь подробно рассказывается, как постепенно род человеческий возводился к добродетели девства. В первое время после грехопадения еще были разрешены браки между ближайшими родственниками, затем, в Законе Моисеевом, были введены различные ограничения, наконец, в наше время – в Церкви Нового Завета – был открыт путь девства. Данная в Раю заповедь «плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1:22) по-настоящему исполняется только в Церкви, рождающей своих чад в жизнь вечную[17]. В Церкви Христовой девство – это норма, а брак допускается только по снисхождению. Но как тогда быть со словами апостола Павла, который ясно утверждает, что дева, выходящая замуж, «не согрешает» (1 Кор. 7:28)? Конечно, это означает, что в христианстве возможен безгрешный брак, хотя он и ниже девства. И св. Мефодий тут же указывает, каким должен быть этот брак: «Однако же, если вы, потеряв решимость, предпочли отвратиться от перенесения чистоты, то и тогда, полагаю, вам полезно удерживать возбуждения плоти, чтобы не злоупотреблять, под предлогом брачного состояния, своими органами для нечистоты. Ибо Апостол прибавляет далее: «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие» (1 Кор. 7:29)»[18]. В. Н. Лосский говорит о «восставляющем человека целомудрии брака» и о «возвышающем целомудрии монашества»[19]. Итак, брак становится безгрешным, когда супруги хранят воздержание. Это, впрочем, легко согласуется с позднейшими святоотеческими определениями блуда как всего, что выходит за пределы потребности чадородия. Вот классическое определение из наиболее близкой нашим египетским монахам среды – Послание к монаху Амуну св. Афанасия Великого: «Так, одно и то же в известном отношении и не во время непозволительно, а в другом отношении и благовременно не воспрещается и дозволяется. Тот же закон имеет место и в рассуждении плотского соединения. Блажен, кто, в юности вступив в свободный союз, естественные силы обращает на чадородие. А если делает это по сладострастию, то блудников и прелюбодеев ожидает изображенное у Апостола наказание (1 Кор. 6:9 – 10)»[20]. Здесь та же мысль, что мы только что видели у св. Мефодия: чадородие законно, но блуд есть блуд, хотя бы он творился и с законной женой; различие между тем и другим – в направлении произволения. Упоминание св. Афанасием временного ограничения - «в юности» - напоминает о той же, что у св. Мефодия, интерпретации 1 Кор. 7:29. У св. Мефодия главным обоснованием девства становится его учение о Церкви – учение чисто богословское и глубоко уходящее корнями в предхристианскую эпоху Ветхозаветной Церкви.[21]

При предпочтительном отношении к девственному состоянию всегда, тем не менее, подчеркивается: такая роль отводится только истинному девству, если же человек его не обретает, то он теряет это превосходство: «Насколько девственность предпочтительнее супружества, настолько непорочный брак предпочтительнее сомнительной девственности»[22]. И также: «хотя супружество имеет земное начало, а безбрачная жизнь увещевает Христу; однако же бывает, что и девственность низлагает на тяжелую землю, супружеская жизнь приводят к небу»[23]. Можно даже сказать, что девство и брачное состояние не только не являются антиподами, но существуют в тесной связи друг с другом. С. В. Троицкий пишет, что «именно почитание девства, девственное настроение духа служит залогом плодородия и здоровья потомства»[24]. «Где мало дев, говорит св. Амвросий Медиоланский, там меньше и людей, а где стремление к целомудрию сильнее, так и людей бывает сравнительно больше»[25]. «Идеал христианского брака вытекает из идеала христианского девства. Там, где девство попирается, загрязняется и низвергается с высоты своего нравственного величия чистоты и святости, там и брак разрушается»[26]. Правильный взгляд на отношение человека к брачному состоянию и безбрачию, по мнению отцов, заключается в том, что «христианство никого не принуждает ни к тому, ни к другому состоянию, но, уважая свободу человека, оно представляет совести каждого определять выбор между этими состояниями, - определять, что именно, при известных условиях, человек должен считать своею нравственною обязанностью – вступление в брак, или воздержание от него»[27]. Соответственно своему дарованию человек должен и из супружества, и из девства «как из некоторого вещества, художнически обрабатывать и созидать добродетель»[28].

«Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие» (1 Кор. 7:29). Епископ Варнава (Беляев) пишет: «В первые века христианства в исполнение прямой заповеди апостола (1 Кор. 7:29) многие проводили такую жизнь»[29]; «Ибо до положения ли детей было первым христианам, когда каждую минуту могли за исповедание Христа бросить ко львам, распять, отсечь голову? Что стало бы тогда с его детьми?».[30] Профессор Лопухин говорит: «Апостол не запрещает заботы о мирском, а только предостерегает от чрезмерности в том и другом «Пользующиеся миром» (1 Кор. 7:31) – это выражение обнимает и брак… Все такие люди должны по Апостолу смотреть на то, что занимает их, как на временное, скоропроходящее, не привязываясь к нему всею силою души».[31]

«Незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтоб быть святою и телом и духом, а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу». (1 Кор. 7:34). Епископ Варнава (Беляев) говорит: «Павел точно определил черты, по которым их (девиц и замужних) различать должно, это многопопечительность и беспопечение, так что многопопечительная уже не девственница, ибо, чем тогда разнится она от замужней, многопекущейся».

«Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения» (1 Кор. 7:35). «Апостол хочет здесь защититься от подозрения в том, будто он дает указания верующим, только применяясь к своим собственным взглядам. Нет, он преследует только истинную пользу верующих и хочет указать им простейший способ послужить Богу беспрепятственно».[32] Подражанием жизни небесных «бодрствующих» ангелов становится жизнь всех членов Церкви Нового Завета, что в более поздние времена начинают относить специфически к монашеской жизни. Такое понимание природы самой общины Нового Завета не могло не привести к воззрению на безбрачие как на норму христианской жизни, некоторые отклонения от которой могут быть лишь терпимы, - и то, до поры до времени: «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие» (1 Кор. 7:29).[33]

«Но кто непоколебимо тверд в сердце своем и, не будучи стесняем нуждою, но будучи властен в своей воле, решился в сердце своем соблюдать свою девицу, – тот хорошо поступает. Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо, а не выдающий поступает лучше». (1 Кор. 7:37 – 38). Профессор Лопухин толкуя эти стихи, пишет: «Здесь Апостол делает практический вывод из сказанного выше. Он берет два случая, возможных в отношении к положению девиц, и дает указания, как поступить в обоих этих случаях».[34] То есть отец хочет выдать замуж и когда отец хочет, чтобы дочь была девственницей. Лопухин продолжает: «Устанавливая такое положение, Апостол не боялся того, что проведение этого положения в жизнь должно положить конец существованию человечества. Он знал, что далеко не все христиане имеют наклонность или дар к безбрачной жизни».[35]

По мнению В. Лурье, безусловной необходимости для каждого из христиан прекращения брака – в земном смысле этого слова, включающем те стороны брачной жизни, которые есть и в язычестве, - говорит и Господь: «Аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего и матерь, и жену и чад, и братию и сестер, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик» (Лк. 14:26). Трудно было бы выразить требование безбрачия и обособленного жития более прямо, чем это сделано в этом и других подобных высказываниях Господа. Невозможность совместить полноценное участие в церковной жизни с брачными отношениями (именно в земном, а не специфически христианском понимании этого слова) как нельзя более подчеркивается даже ныне действующими церковными правилами, не допускающими таковых отношений ни в период подготовки к причастию, ни в посты, ни в праздники. Правила относительно Евхаристии и праздников особенно показательны: те, кто предаются жизни падшего естества, хотя бы и в пределах дозволенного Церковью в порядке пастырского снисхождения, временно отлучают себя от Церкви Торжествующей.[36]

Указывают обычно на слова ап. Павла (1 Кор. 7:32 – 34), где он говорит о преимуществе девства, стараясь истолковать слова эти так, как будто они содержат если не осуждение, то унижение брака. Однако здесь ясно видно, насколько такое толкование противоречит всему духу апостольского учения. Толкование это никак не может быть соединено и с текстом тех самых суждений апостола, на которые ссылаются эти толкователи. «Девство» советуется апостолом лишь в тех случаях, когда оно является наилучшим средством служения христианскому делу для тех людей, для которых, по их дарованиям и свойствам, именно путь этого служения является наиболее подходящим. Апостол со всей справедливостью указывает на отсутствие какого-либо специального «законодательства» в отношении выбора того или иного пути, брака или безбрачия. Наоборот, апостол со всей решительностью осуждает «лжесловесников, сожженных в совести своей», за их брезгливое отношение к браку и к пище, как несвойственные, по их мнению, людям «духовным», «пневматикам». Такое отношение к браку было распространено в гностических кругах и вытекало последовательно из гностического учения о мире, материи и плоти как о порождении темной силы. Ссылаясь на отсутствие какого-либо определенного постановления, апостол указывает, что каждый человек имеет право решать этот вопрос в зависимости от свидетельства своей собственной совести, сам же лишь дает совет, основанный на жизненном опыте. Апостол Павел никогда не ставил девства непременным условием христианского служения и не исключал брачного пути, а указывал только на жизненные тяготы, которые на нем встречаются, в особенности в напряженные моменты, которые, переживаются христианином в эпоху гонения.

В седьмой главе Павел рассматривает брак и супружество как наименьшее из двух зол, потому что он верил в то, что для жизни остались считанные дни. Но пришел тот день, когда он увидел в браке самые лучшие человеческие отношения в мире. Коль скоро Господь говорит, что – и к Браку, и к Девству – способны те, «кому дано», вопрос об относительной ценности этих двух путей вообще обессмысливается, ибо из объективной плоскости переводится в субъективную. Разговоры о том, что лучше: монашество или семейная жизнь, обычно совершенно бесполезны. Каждому надлежит найти свой путь, прося Бога указать ему, что для него лучше, - и "совершать свое спасение" (Фил. 2,12) в тех условиях, в которые он Богом поставлен. Мы противимся своему спасению не тогда, когда выбираем тот или иной путь для себя, но когда уклоняемся от воли Божией о себе. Где бы кто ни был, да подвизается везде: венец дается не по месту, а по деяниям. Рассуждать о превосходстве монашества над мирской жизнью (или наоборот) - так же бессмысленно, как спорить, чья жена лучше.

[1] Кассиан (Безобразов), епископ. Христос и первое христианское поколение. / Кассиан (Безобразов). – Репринтное издание: Париж – Москва, 1996. Стр. 195-206.

[2] Лопухин А. П. Толковая Библия или комментарий на все книги Ветхого и Нового завета. Т. III. / А. П. Лопухин. – Репринтное издание: Стокгольм, 1987. Стр. 53.

[3] Цит. по Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества / А. И. Сидоров. – М.: Православный паломник, 1998. Стр. 62.

[4] Святитель Иоанн Златоуст. Полное собрание творений в 12 т. Т. X. Кн. I. / Святитель Иоанн Златоуст. – М.: Свято-Троице Сергиева лавра, 1993.

[5] См.: Правила святых Вселенских Соборов (с толкованиями). – Ч. 1. – Б. м., 2000.

[6] См.: Иларион (Алфеев), епископ. Жизнь и учение св. Григория Богослова. – М.: Благовещение, 2000.

[7] Иустин Философ и Мученик, святой. Творения. / Перевод П. Преображенского. – Репринтное издание: М., 1892. М.: Паломник, 1995. Стр. 44.

[8] Тертуллиан, Квинт Септимий Флорент. Избранные сочинения / под. ред. А. А. Столярова. – М.: Прогресс, 1994. Стр. 337.

[9] Ориген. Против Цельса. Апология христианства. – Одесская богословская семинария, Экуменический центр ап. Павла, 1996.

[10] См.: Тертуллиан, Квинт Септимий Флорент. Избранные сочинения / под. ред. А. А. Столярова. – М.: Прогресс, 1994. Стр. 334 – 344.

[11] Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества / А. И. Сидоров. – М.: Православный паломник, 1998. Стр. 67.

[12] Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества / А. И. Сидоров. – М.: Православный паломник, 1998. Стр. 68

[13] Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества / А. И. Сидоров. – М.: Православный паломник, 1998. Стр. 69 – 70.

[14] Святитель Амвросий Медиоланский. О девстве и браке. – М., 2000. С. 124.

[15] Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества / А. И. Сидоров. – М.: Православный паломник, 1998. Стр. 209 – 210.

[16] Мефодий Патарский, святой. // Отцы и учители Церкви III века. Антропология. Т. 2. – М.: Академия, 1996. Стр. 388 – 464.

[17] Цит. по Лурье В. М. Призвание Авраама. Идея монашества и ее воплощение в Египте: Т. 1. / В. М. Лурье. – СПб.: Алетейя, 2000.

[18] Мефодий Патарский, святой. // Отцы и учители Церкви III века. Антропология. Т.2. – М.: Академия, 1996. Стр. 388 – 464.

[19] Лосский В.Н. Догматическое богословие. Изд. «СЭИ». – М., 1991. С. 248.

[20] Правила святых Вселенских Соборов (с толкованиями). – Ч. 1. – Б. м., 2000.

[21] Лурье В. М. Призвание Авраама. Идея монашества и ее воплощение в Египте: Т. 1. / В. М. Лурье. – СПб.: Алетейя, 2000.

[22] Цит. по Неганова Е. Идеал девства в Православии.// Киевская Русь kiev-orthodox.org [сайт]. URL: http://www.kiev-orthodox.org/site/family/480/ (дата обращения: 09.09.2010)

[23] Цит. по Неганова Е. Идеал девства в Православии.// Киевская Русь kiev-orthodox.org [сайт]. URL: http://www.kiev-orthodox.org/site/family/480/ (дата обращения: 09.09.2010)

[24] Троицкий С.В. Философия христианского брака. – Киев, 1996. С. 89.

[25] Цит. по Неганова Е. Идеал девства в Православии.// Киевская Русь kiev-orthodox.org [сайт]. URL: http://www.kiev-orthodox.org/site/family/480/ (дата обращения: 09.09.2010)

[26] Алфеев П.И., протоиерей. Идеал христианского брака по Евангелию и учению Церкви. – Рязань, 1916. С. 95.

[27] Страхов Н. Христианское учение о браке и противники этого учения. – Харьков, 1895. С. 87.

[28] Страхов Н. Христианское учение о браке и противники этого учения. – Харьков, 1895. С. 86.

[29] Варнава (Беляев), епископ. Основы искусства святости. Т.4. / Варнава (Беляев). – Н. Новгород, 1998. С. 34.

[30] Варнава (Беляев), епископ. Основы искусства святости. Т.4. / Варнава (Беляев). – Н. Новгород, 1998. С. 44.

[31] Лопухин А. П. Толковая Библия или комментарий на все книги Ветхого и Нового завета. Т. III. / А. П. Лопухин. – Стокгольм, 1987. С. 54.

[32] Лопухин А. П. Толковая Библия или комментарий на все книги Ветхого и Нового завета. Т. III. / А. П. Лопухин. – Стокгольм, 1987. С. 55.

[33] См.: Лурье В.М. Призвание Авраама. Идея монашества и ее воплощение в Египте: Т. 1. / В. М. Лурье. – СПб.: Алетейя, 2000.

[34] Лопухин А. П. Толковая Библия или комментарий на все книги Ветхого и Нового завета. Т. III. / А. П. Лопухин. – Стокгольм, 1987. С. 55.

[35] Лопухин А. П. Толковая Библия или комментарий на все книги Ветхого и Нового завета. Т. III. / А. П. Лопухин. – Стокгольм, 1987. С. 56.

[36] См.: Лурье В. М. Призвание Авраама. Идея монашества и ее воплощение в Египте: Т. 1. / В. М. Лурье. – СПб.: Алетейя, 2000.