В статье исследуется история подготовки в духовных учебных заведениях кандидатов на священно-церковнослужительские должности в двух уездных городах Тверской губернии — Ржеве и Осташкове. На рассмотрение выносятся вопросы о количестве в этих городах клириков, получивших специальное образование или не имевших его, влиянии окончания различных классов семинарии или духовного училища на получение приходских должностей и на дальнейшее прохождение службы.

Тема духовного образования в России не раз становилась предметом рассмотрения специалистов. Это объясняется не только вниманием исследователей к истории Русской Православной Церкви и «духовного сословия», но также и особым значением самих духовных школ. На протяжении достаточно долгого времени наряду с учебными заведениями для дворянства они оставались фактически единственными образовательными учреждениями в стране. Более того, именно эти школы были призваны готовить не только служителей Церкви и духовных пастырей, но одновременно и учителей «грамотности» для основной массы населения.

При изучении духовного образования историками значительное внимание уделялось XVIII в. — периоду становления и развития учебных заведений для священно-церковнослужителей. Еще в начале столетия все клирики, состоявшие при храмах, не оканчивали никаких учебных заведений. Обучение детей духовенства не выходило за рамки семьи, где они учились грамоте и церковной службе. Широкая система духовных школ в России начинает складываться в 1720-е гг., что было связано с требованиями верховной власти о замещении вакансий в составе клира только кандидатами, получившими образование в специальных учебных заведениях.

Рассматривая различные аспекты данной темы, большинство исследователей пришли к сходному выводу о том, что, несмотря на появление в России сети духовных школ, значительная часть священно-церковнослужителей на протяжении XVIII в. оставалась или вовсе без всякого образования, или получала

достаточно низкое образование, будучи исключаема из младших классов1. В то же время, формулируя этот вывод, исследователи в значительной степени опирались на статистические источники, которые слабо отражают специфику различных групп духовенства.

Занимаясь изучением духовенства Твери XVIII в., мы обнаружили, что уровень образования в этом типичном губернском городе Центральной России совсем не соответствовал общей картине, отраженной учеными. Более В0 % кандидатов на приходские должности, определенные к тверским храмам с 1720-х гг. и до конца XVIII в., учились в Тверской духовной семинарии или в других духовных школах, причем значительная часть из них окончила полный курс семинарии, получив богословское образование2. Рассматривая священно-церковнослужителей Твери, мы опирались в основном на массовые первичные источники: ревизские сказки, клировые и исповедные ведомости, делопроизводственную документацию консистории, семинарские ведомости и др.

В работе также было сформулировано положение о том, что «исследование духовенства как некоей единой социальной категории не является полностью правомерным и вызывает необходимость отдельного изучения священно-церковнослужителей столиц, кафедральных центров, небольших уездных городов и сельских клириков»3. Продолжая начатые исследования, в настоящей статье мы рассматриваем уровень «школьного» образования и его влияние на службу духовенства в двух уездных городах Тверской губернии в XVIII в. — Ржеве и Осташкове. При этом полученные данные сопоставляются с уровнем подготовки священно-церковнослужителей в самом кафедральном центре.

Ржевский уезд был включен в Тверскую епархию в первой половине XVIII в. Ржев в этот период представлял собою типичный уездный город Европейской части России. Осташков получил статус города только в 1770 г., а до этого местные храмы находились на территории Синодальной (в XVII в. — Патриаршей) и Иосифо-Волоцкой монастырской слобод. Слободы входили в состав Ржевского уезда, но вместе с тем Осташковская церковная десятина была выделена из Ржевской церковной десятины еще в 1бВ4 г. В свою очередь, еще до присвоения Осташкову статуса города в 174б г., одна из местных церквей была переименована в собор и здесь оказалась учреждена «протопопия»4.

1 См., например: Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1В0В года. СПб., 2001 [переиздание]. С. 307, 574; Лебедев В. Б. Псковское духовенство во второй половине XVIII в. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Великий Новгород, 2003. С. 1б; Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — нач. XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. СПб., 1999. Т. 1. С. 383; Никольский Н. М. История русской церкви. М., 1985. С. 228—229; Смолич И. К. История Русской Церкви. 1700—1917 // История Русской Церкви. М., 199б. Т. В. Ч. 1 [переиздание]. С. 409—410; Федоров В. А. Русская Православная Церковь и государство. Синодальный период. 1700—1917. М., 2003. С. 90; Freeze G. L. The Russian Levites: Parish Clergy in the Eighteenth Century. Cambridge, 1977. P. 104.

2 См. подробнее: Матисон А. В. Православное духовенство русского города XVIII века: генеалогия священно-церковнослужителей Твери. М., 2009. С. 114—117.

3 Там же. С. 1бВ.

4 Токмаков И. Ф. Город Осташков и его уезд: Сб. историко-статистических и археологических сведений. М., 190б. С. 42, 81; Холмогоровы В. и Г. Материалы для истории, археологии

В Твери архиерейская школа, рассчитанная на подготовку всего епархиального духовенства, была учреждена в 1722 г. епископом Сильвестром (по другим данным, фактически открыта в 1724 г. при епископе Феофилакте). Первоначально в ней учились чтению, чистописанию и арифметике, а в 1732 г. добавилось изучение греко-славянской грамматики и десятословия. Одними из первых учителей в школе были представители духовенства Твери, сами не имевшие слишком высокого уровня образования: дьячок Иван Денисов и сын священника Алексей Иванов (последний, возможно, проходил курс в Новгородской учительской семинарии)5. В 1739 г. епископ Митрофан ввел изучение латыни, и школа была преобразована в семинарию. Вначале преподавателями новой семинарии стали выпускники Киевской духовной академии, малороссы Алексей Могилянский и Василий Трояновский6.

В XVIII в. обучение в духовных семинариях было восьмиклассным. В первом («аналогия») и во втором («инфима») классах изучали краткий катехизис, русское правописание и грамматику. Третий класс («грамматика») был посвящен освоению латинской и церковнославянской грамматики и арифметики, а четвертый («синтаксис») — географии и истории. В пятом классе («пиитика») проходили классическую поэзию, основы классической мифологии и церковный устав, а в шестом («риторика») — библейскую историю и риторику. В седьмом классе («философия») изучали логику, матафизику, естественную историю, историю философии и, наконец, в высшем, восьмом («богословие»), — герменевтику, догматику, нравственное богословие, апологетику и историю Церкви и т.д.7

Помимо Тверской духовной семинарии, в некоторых городах Тверской епархии появились со временем собственные духовные школы. В Осташковских слободах такая школа была учреждена в середине XVIII в. В 1748 г. осташковским клирикам было предложено организовать духовное училище «на свой счет», которое в январе 1751 г. приступило к обучению детей духовенства. В училище было четыре класса, идентичные низшим классам семинарии. среди учителей оказались переведенные из преподавателей Тверской духовной семинарии Семен Алексеев (преподавал в Осташкове в 1751—1752 гг.) и Андрей Григорьевич Посников (преподавал в Осташкове в 1751—1753 гг.), выпускник Тверской семинарии и Московской академии Петр Андреевич Клобуков (преподавал в Осташкове в 1751—1753 гг.), Яков Судаков (преподавал в Осташкове в 1753—1758 гг.) и Степан Третьяков. Последний был выпускником Тверской семинарии и Московской академии и преподавал в Осташкове в 1753—1758 гг., потом оказался переведен в Тверскую духовную семинарию, а позднее постригся в монашество с именем Сильвестр и с 1771 г. был строителем (настоятелем) Житенного монастыря. Осташковское училище, которое в некоторых документах именовалось семинарией, действовало в течение восьми лет и в 1758 г. было закрыто, а учени-

и статистики церквей города Ржева и его уезда с городом Осташковым и его уездом. XVII и XVIII столетий // Тверские епархиальные ведомости. 1894. № 1. Приложение. С. 3, 7.

5 Знаменский П. В. Цит. соч. С. 98; Тверские епархиальные ведомости. 1879. № 1. Часть неофициальная. С. 7—8.

6 Тверские епархиальные ведомости. 1886. № 4. Часть неофициальная. С. 106—111.

7 Смолич И. К. Цит. соч. С. 409—410.

ки переведены в Тверскую семинарию. Это создало серьезные проблемы, т. к. в Тверь для избежания чрезмерного наплыва учеников некоторое время допускали только священнических и диаконских сыновей, а с 1768 г. — только священ-нических8.

В 1771 г. последовал указ об учреждении духовных училищ (школ) в Осташкове и некоторых других городах Тверской епархии, и в 1772 г. возрожденное училище приступило к своей деятельности. Руководство училищем было поручено протоиерею Троицкого собора Осташкова Семену Ивановичу Верещагину и иеромонаху Житенного монастыря Сильвестру (Третьякову), которые именовались надзирателями. В училище по-прежнему имелось четыре класса, соответствующие низшим классам Тверской духовной семинарии. Ученики, успешно завершившие обучение в Осташкове, отправлялись для продолжения образования в Тверскую семинарию9.

Необходимо отметить, что духовные власти по возможности стимулировали получение высокого образования детьми клириков. Например, когда в 1759 г. прихожане осташковского Троицкого собора просили о произведении во дьячка сына соборного протопопа семинариста Прохора Игнатьевича Суворова (будущего профессора Московского университета), то ему было велено продолжать обучение, а должность за ним закрепить для получения доходов, но исправлять ее «наймом»10. Одновременно, когда наличие образования стало одним из необходимых условий для замещения значительных должностей в составе клира, об обучении детей хлопотали и сами родители. Так, в 1765 г. священник Петр Андреевич Клобуков просил закрепить место дьячка при том же соборе за его сыном Николаем, однако сообщал, что пока сын «грамоте совершенно изучит-ся», то тесть Петра, а Николая дед — осташковский купец Егор Красильников найдет для исправления должности «наймом» нужного человека11.

При изучении духовенства Твери ранее был установлен уровень подготовки 205 человек, определенных на службу к городским храмам: 168 из них (82 %) получили то или иное образование и только 37 (18 %) не имели его. При этом в отношении 139 священно-церковнослужителей известно, из какого именно класса семинарии они были выпущены: 18 — из низших классов («аналогии», «инфимы», «грамматики», «синтаксимы»), 39 — из средних классов («пиитики», «риторики»), 82 — из высших классов («философии», «богословия»)12.

8 Государственный архив Тверской области (далее: ГАТО). Ф. 160. Оп. 12. Д. 10. Л. 1—2; Д. 447. Л. 1—3; Тверские епархиальные ведомости. 1878. № 4. Часть неофициальная. С. 96, 98-99, 102-105, 109-110.

9 Тверские епархиальные ведомости. 1878. № 5. Часть неофициальная. С. 118-120, 122, 124. В 1771-1777 гг. училище именовалось «Осташковския школы», а в 1777-1785 гг. — «Осташков-ския церковныя школы», т.к. в городе появилась и гражданская школа. После 1785 г. некоторое время именовалось «гимназией», а потом окончательно закрепляется название «духовное училище» (Там же. С. 118; ГАТО. Ф. 575. Оп. 1. Д. 888. Л. 48 об.; Д. 917. Л. 8 об.). В Тверской епархии духовные училища (школы), кроме Осташкова, возникли также в Кашине (1768), в Торжке (1772) и в Бежецке (1776) (см.: Знаменский П. В. Цит. соч. С. 511).

10 ГАТО. Ф. 160. Оп. 12. Д. 460. Л. 1-2.

11 Там же. Д. 487. Л. 1.

12 Матисон А. В. Цит. соч. С. 114-117.

Ситуация в Ржеве кардинально отличается от тверской. Мы располагаем данными об уровне образования 79 клириков, приступивших к службе при ржевских храмах после 1-й ревизии 1723 г. (т. е. со времени возникновения первой духовной школы в Твери) и до конца XVIII в.13 Совсем немногие из них — 21 человек (26,6 %) — получили ту или иную школьную подготовку, а 58 человек (73,4 %) вовсе не имели никакого образования. В отношении большинства ржевских священно-церковнослужителей, получивших образование, присутствует указание, что они учились в Тверской духовной семинарии. Известно, какие именно классы закончили 17 из этих клириков: 2 человека — низшие, 7 человек — средние и 8 человек — высшие.

В свою очередь в Осташкове оказалось возможным установить степень образования 80 человек, определенных на священно-церковнослужительские должности в тот же период14. Из их числа 59 человек (73,7 %) были выпущены из какого-либо учебного заведения и только 21 человек (26,3 %) нигде не учились. Абсолютное большинство осташковцев учились на территории Тверской епархии (в Тверской семинарии и Осташковском духовном училище), в отношении малого числа лиц нет указания на конкретное учебное заведение и, наконец, один человек получал образование в семинарии Троице-Сергиевой лавры. Это был сын учителя Осташковского духовного училища и священника Троицкого собора Петра Андреевича Клобукова — Николай Клобуков, состоявший впоследствии причетником Воскресенской церкви, а потом определенный в «приказные служители»15. Источники позволяют выяснить, из каких классов были выпущены 49 человек из осташковских священно-церковнослужителей, получивших духовное образование: 12 — из низших классов, 18 — из средних и 19 — из высших.

Теперь рассмотрим, каким образом от окончания низших, средних или высших классов или отсутствия образования зависело получение тех или иных приходских должностей в начале духовной карьеры и дальнейшая служба, и первоначально приведем данные о ситуации в Твери. Абсолютное большинство

13 Здесь и далее общие подсчеты по Ржеву проведены по: ревизским сказкам (ГАТО. Ф. 312. Оп. 6. Д. 93, 203, 293), делопроизводственным документам Тверской духовной консистории (ГАТО. Ф. 160. Оп. 13. Д. 2-7, 13, 17, 85, 87, 92-95, 99, 204, 204/2-204/4, 204/6, 204/8204/10, 204/12, 204/13, 204/16, 204/19, 208, 209, 272/1, 272/2, 272/4, 272/9, 272/12, 272/15, 272/19, 272/24, 272/27, 272/31, 696, 699, 701, 703, 705, 706, 709, 712-714, 717, 722, 728, 731, 732, 736, 739, 740, 743, 746, 747, 748/13, 3254, 3256, 3260, 3261, 3263-3265, 3268-3270, 3273, 3274, 3276, 3279, 3280, 3283-3285, 3290, 3293, 3295, 3297, 3300, 3303, 3304, 3316, 3317, 3490-3492, 3494, 3499, 3668, 3669, 3670, 3671, 3691), клировым ведомостям (ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 16307, 16312), исповедным ведомостям (ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 17475).

14 Здесь и далее общие подсчеты по Осташкову проведены по: ревизским сказкам (ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 16308, 18325; Ф. 312. Оп. 6. Д. 293), делопроизводственным документам Тверской духовной консистории (ГАТО. Ф. 160. Оп. 12. Д. 1-4, 7, 9-13, 16, 17, 19-22, 25, 32, 35, 39, 40, 42-46, 4--51, 55, 224, 226, 229-232, 234, 239, 246, 257, 312-316, 318, 320, 323, 324, 326, 327, 329, 331, 445-451, 453, 455, 457, 459-461, 463-465, 467, 469, 470, 473, 475, 477, 480, 482-487, 494, 495, 503, 505, 514-516, 518-520, 523, 531, 536, 540, 544, 545, 553, 555, 556), клировым ведомостям (ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 16307, 16312), исповедным ведомостям (ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 17476).

15 ГАТО. Ф. 160. Оп. 12. Д. 42. Л. 1-1 об.; Д. 320. Л. 1-2.

не получивших образования или выпущенных из низших классов поступили к храмам церковнослужителями, и только несколько человек были рукоположены в сан диакона. Среди выпускников средних классов большинство также были первоначально произведены на должности церковнослужителей, треть была сразу рукоположена в сан диакона, и только один человек — в сан священника. И, наконец, из числа учеников, выпущенных из высших классов, единицы стали причетниками, подавляющее большинство — диаконами и более 20 человек — священниками. В процессе дальнейшей службы в Твери среди лиц, никогда не учившихся в школах или учившихся только в низших классах, большинство так и продолжали службу причетниками, и только небольшая часть стала со временем диаконами и священниками (многие еще в 1740— 1760-е гг., когда система духовных учебных заведений только выстраивалась). Среди исключенных из средних классов около половины также остались церковнослужителями, остальные были произведены в сан диакона или священника. Из числа выпускников высших классов менее трети были диаконами, подавляющее большинство стали священниками в городе, а со временем более 10 из них (все — выпускники класса «богословия») достигли протоиерейского сана16.

В Ржеве большинство из 58 человек, не учившихся в школах, при поступлении на службу были определены причетниками (пономарями и дьячками) — 44 человека. Остальные стали священнослужителями: 9 человек — диаконами и 5 человек — священниками. Церковнослужителями также оказались в начале службы оба выпускника низших классов и два выпускника средних классов, а остальные пять человек, выпущенные из «пиитики» и «риторики», были рукоположены в сан диакона. В ходе дальнейшей службы некоторые из церковных причетников, не имевших образования или выпущенных из младших классов, продвинулись по карьерной лестнице. Из их числа в священнослужители были рукоположены 14 человек. Среди выпущенных из средних классов в ходе службы один из двух церковнослужителей был рукоположен в сан священника (дьячок Преображенского собора Николай Степанович Протопопов — в 1776 г. к Успенскому собору) и два диакона из пяти также стали священниками (диакон Ильинской церкви при Большой Коше Ржевского уезда Петр Климентов — в 1759 г. при Покровской церкви, диакон Богородицерождественской (Ильинской) церкви Алексей Степанович Протопопов — в конце 1760-х или в начале 1770-х гг. при той же церкви)17.

Наконец, из 8 выпускников высших классов при определении на службу в Ржеве четыре человека стали диаконами, а еще четыре — были сразу рукоположены в сан священника. В числе последних все оказались выпускниками класса «богословия»: Петр Козьмич Чеснов, рукоположенный в сан священника в 1758 г. и через четыре года произведенный в протоиерея Успенского собора Ржева, Афанасий Никифорович Носов, рукоположенный в сан священника и ставший протоиереем того же собора в 1777 г., Иван Иосифович Преображенский, рукоположенный в сан священника к Преображенской церкви в 1784 г., Иван

16 См.: Матисон А. В. Цит. соч. С. 117, 120-123.

17ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 16307. Л. 6 об., 9 об.; Оп. 13. Д. 701. Л. 3-3 об.; Д. 706. Л. 1, 4 об.; Д. 3297. Л. 2-2 об., 4, 14-15.

Матвеев, рукоположенный в сан священника к Петровской церкви в 1790 г.18 Из выпускников высших классов в дальнейшем священниками стали еще два диакона: служивший при Успенском соборе Михаил Семенович Посников в 1753 г. был рукоположен к Преображенской церкви, а состоявший при Богородицерож-дественской (Ильинской) церкви Тимофей Николаевич Протопопов в 1796 г. — к той же Преображенской церкви19.

В Осташкове все лица, не имевшие образования или выпущенные из младших классов (как правило, Осташковского духовного училища), были первоначально определены на церковнослужительские должности. В ходе дальнейшей службы при осташковских церквях из 21 причетника, не имевшего образования, 7 человек стали священнослужителями, преимущественно в 1740—1750-е гг., но из 12 выпускников младших классов никто во диаконы или священники произведен не был.

Из числа 18 выпускников средних классов абсолютное большинство после выпуска из «духовных школ» также были определены дьячками и пономарями, и только три человека стали диаконами: Иван Андреевич Суворов в 1755 г. был рукоположен к Троицкому собору, Давид Макарович Первухин в 1750-е гг. — в село Крутца Кашинского уезда (с 1759 г. — священник в Осташкове), Матвей Дмитриев в 1780-е гг. — к Мироносицкой церкви Твери (с 1790 г. — священник в Осташкове)20. В дальнейшем из числа выпускников средних классов восемь человек так и остались дьячками и пономарями, но три человека были рукоположены в сан диакона и четыре человека — в сан священника. Среди последних оказались: пономарь Троицкого собора Никита Игнатьевич Суворов — с 1757 г. священник здесь же, дьячок Троицкого собор Никифор Андреевич Суворов — с 1762 г. диакон здесь же и с 1764 г. священник Воскресенской церкви, дьячок Троицкого собора Марк Иванович Кобыляков — с 1753 г. диакон и с 1756 г. священник здесь же, дьячок Троицкого собора Иван Григорьев — с 1792 г. диакон и с 1796 г. священник Знаменского монастыря21.

Среди 19 выпускников высших классов в Осташкове в начале службы четыре поступили в причетники, пять были рукоположены в сан диакона и десять — в сан священника. Из их числа — после выпуска из Тверской духовной семинарии и до поступления на духовную службу — четыре человека продолжали свое образование в Москве: братья Андрей и Дмитрий Николаевичи Колоколовы — в университете, Григорий Васильевич Деянов и Петр Андреевич Клобуков — в духовной академии22. Последний до производства в сан священника служил учителем, а кроме него преподавателями до рукоположения в сан священника были: Семен Иванович Верещагин, Андрей Григорьевич Посников и Иван Никитич Суворов23. В ходе дальнейшей службы среди выпускников высших классов

18 ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 16312. Л. 180 об.-181, 198 об.-199; Оп. 13. Д. 3295. Л. 2, 10.

19 Там же. Оп. 13. Д. 3264. Л. 1-1 об.; Ф. 312. Оп. 6. Д. 293. Л. 267.

20 Там же. Ф. 160. Оп. 1. Д. 16307. Л. 135 об.; Д. 16312. Л. 11 об.-12; Д. 18325. Л. 10 об.; Оп. 12. Д. 450. Л. 1-1 об., 4-4 об., 7; Д. 461. Л. 1-1 об., 4 об.

21 Там же. Оп. 1. Д. 16312. Л. 3; Д. 18325. Л. 13-14; Оп. 12. Д. 448. Л. 2-2 об., 6; Д. 453. Л. 1-1 об., 5 об.; Д. 469. Л. 1-1 об., 6 об.; Д. 475. Л. 1; Ф. 312. Оп. 6. Д. 293. Л. 413.

22 Там же. Ф. 160. Оп. 1. Д. 18325. Л. 1 об., 10; Д. 21234. Л. 5 об.; Оп. 12. Д. 447. Л. 1-3.

23 Там же. Оп. 12. Д. 10. Л. 1-2, 4, 5; Д. 447. Л. 1-4; Д. 473. Л. 1-1 об.; Ф. 312. Оп. 6. Д. 293. Л. 406 об.

в сан священника были рукоположены еще несколько человек: диакон Преображенской церкви Марк Харитонович Аниханов — в 1771 г. к церкви Знаменского монастыря, диакон Воскресенской церкви Иван Давидович Первухин — в 1784 г. к той же церкви, диакон Троицкого собора Григорий Васильевич Деянов — в 1784 г. к церкви Знаменского монастыря24. Помимо упоминавшихся выше выпускников высших классов, еще до рукоположения в сан служивших преподавателями учебных заведений, несколько человек преподавали в Осташковском духовном училище, уже став священнослужителями: указанные Григорий Васильевич Деянов и Иван Давидович Первухин (первоначально учитель, а с 1786 г. — надзиратель в училище), священники Воскресенской церкви Илья Петрович Овсянкин и Никита Андреевич Суворов25.

Рассмотренные данные об уровне образования духовенства двух уездных городов Тверской епархии в XVIII в. дают в итоге абсолютно разные результаты. Если в Осташкове ту или иную школьную подготовку имели более 70 % клириков, приближаясь по этому показателю к Твери, то в Ржеве только около 25 % священно-церковнослужителей получили какое-то образование. Несомненно, на такие показатели влияла близость учебного заведения к месту службы клириков: в Осташкове школа находилась в самом населенном пункте, а священно-церковнослужители Ржева для того, чтобы определить своих сыновей в школу, должны были отправлять их в другой город.

В то же время в Осташкове так же, как и в Твери, наличие большого числа кандидатов на приходские места в XVIII в. не позволяло, как правило, лицам, не имевшим школьной подготовки или уволенным из низших классов, занять священнослужительскую должность в городе (для уволенных из младших классов не только сразу после завершения образования, но даже и на протяжении службы). В большинстве случаев все священники в Осташкове, как и в Твери, и значительная часть диаконов были выпускниками именно старших классов семинарии. В свою очередь в Ржеве отсутствие достаточного числа «образованных кадров» и сохранявшаяся одновременно традиция наследования приходских мест создали ситуацию, когда не только почти все причетники, но и часть священнослужителей в городе не имели никакого образования.

Таким образом, положение в Осташкове опровергает сложившуюся в историографии концепцию об уровне образования русского духовенства в XVIII столетии, а ситуация в Ржеве — прямо подтверждает ее. Это еще раз позволяет утверждать, что изучение различных групп православного приходского духовенства России требует индивидуального подхода, и сформулированные в исторической литературе общие выводы могут применяться при анализе различных аспектов истории священно-церковнослужителей только с большой осторожностью.

Ключевые слова: Тверская епархия, образование, XVIII век, Ржев, Осташков.

24 ГАТО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 18325. Л. 6, 13; Оп. 12. Д. 246. Л. 1-1 об., 3-4, 10 об.

25 Там же. Ф. 575. Оп. 1. Д. 888. Л. 48 об.; Тверские епархиальные ведомости. 1878. № 5. Часть неофициальная. С. 123.

Вестник ПСТГУ

II: История. История Русской Православной Церкви.

2012. Вып. 3 (46). С. 7-15