Именитому Марку Твену принадлежит шутливое феноменологическое описание планирования. Оно выражено в следующем высказывании: «Когда мы окончательно потеряли цель, мы удвоили свои усилия». И действительно, без постановки целей, без планирования деятельности издержки резко увеличиваются – так менеджеры способны впустую тратить время и энергию своих подчиненных. Так в комплексном процессе стратегического планирования нас будет интересовать начальный этап целеполагания, или постановки целей, той выработки стратегических целей на основе видения будущих перспектив.

Правильно выработанные цели организации репрезентируют собой иерархическую структуру: цели нижнего уровня детерминируют состояние целей высшего уровня. Основная стратегическая цель подразумевает под собой несколько подцелей, то есть фундаментальная цель дифференцируется на несколько мелких, вспомогательных, разбиваясь на ряд промежуточных целей, способствующих достижению главной цели. Вторичные подцели делятся на множество конкретных задач – оперативных и тактических. За их исполнение отвечают менеджеры разных звеньев. В рамках более гибкой постиндустриальной экономики менеджеры низшего звена принимают большее участие в процедуре постановки целей и назначении задач, то есть в комплексном процессе планирования.

Стратегический менеджмент и процедуры целеполагания, специфически связанные с этой институцией, становятся жизненно необходимыми именно в эпоху постиндустриального (информационного) общества, когда плотность дигитальной среды и коммуникативная скорость, с которой среда меняется, так высоки.

1.«Цель есть…»

Цель есть некое необходимое для организации состояние будущего, выведенное через стратегическое планирование. Цель взаимосвязана с ожиданием определенного итога, плодотворного результата. Естественно, что осознание целей способствует упорядоченности организационной деятельности. Таким образом, цель действует многогранно, определяя организационную упорядоченность. Во-первых, стратегическая цель, отвечая на первичный мотивационный вопрос «ради чего функционирует компания?», фундирует мотивацию и вовлеченность сотрудников в трудовой процесс. То есть ясно осознанная стратегическая цель снижает неопределенность, структурирует мотивацию, повышает эффективность. Во-вторых, цель оказывается тем фундаментом, без которого процесс принятия решений практически неосуществим, ведь бесцельная деятельность лишена своего важнейшего критерия, детерминирующего отбор решений. Конкретней будущие решения учитывают: «внутреннюю политику компании; организационную структуру; характер деятельности; организационные статусы и роли; товары и/или услуги; расходы на получение желаемого результата».[1] В-третьих, цель детерминируют стандарты деятельности. То есть ясно осознанные цели выступают критериями организационного успеха, они позволяют определить уровень эффективности проведенной работы и подытожить окончательные результаты деятельности.

Игорь Ансофф, рассматривая отличительные черты стратегии, приводит такое определение ее самой и ее ориентира (видения): «Ориентир представляет собой цель, которую стремится достичь фирма, а стратегия – средство для достижения цели».[2] Средство для достижения цели есть система. Стратегия есть система достижения цели.

В 1980-х гг. Пригожин предложил три вида целей, не связанных между собой иерархией: цели-задания, цели-ориентации и цели системы. Цели-задания должны были отражать внешнее назначение организации (терминологии стратегического управления в данном случае больше соответствует «миссия вовне»).[3] Цели-ориентации соответствовуют общим интересам работников и могут быть реализованы через организацию (миссия, направленная вовнутрь). Цели системы призваны реализовать потребность структуры в равновесии, стабильности, целостности (точнее, цели по обеспечению системности организации, которая характеризуется, прежде всего, структурой – совокупностью связей между частями системы) и т.д.

Любая деятельность носит целенаправленный характер. Видов деятельности у организации несколько, поэтому и цель может быть не одна. Разнообразие целей приводит к разным определениям одних и тех же явлений. Цели организации могут лежать в нескольких пересекающихся плоскостях, причем точка пересечения указанных плоскостей в общем виде будет в наибольшей степени отражать место нахождения совокупной (интегральной) цели организации. Под целью понимается абстрактная модель несуществующего, но желаемого состояния среды, которое решило бы возникшую проблему. Проекция цели на среде представляет собой средство достижения цели – систему (совокупность взаимосвязанных элементов, обособленную от среды и взаимодействующую с ней как целое).

2.Формальные, этические и технические требования к целям

Правильно оценил обстановку, грамотно провел границы – маркировал, отделил, анализировал, построил верифицируемую модель. Те, сравнительно привычные, действия, которые способствуют надлежащей постановке целей институтом «стратегического менеджмента». Но каковы инструментальные требования к целям?

Цели довольно часто определяются как эталонные точки в системе координат оценивания параметров организационного развития. Их аспекты – измеримость, достижимость, уместность и коммуникативность. Они должны сделать возможным измерение организационных показателей. Вообще градация целей проводит разграничение между широкими и узкими, заявленными и реально существующими целями. Чаще всего цель в узком смысле трактуется как жестко детерминированная последовательность действий для достижения локальных целей. Цель в широком (пространном) значении подразумевает формулировку глобальных целей, которые могут быть более полезны для конструирования стратегии, чем для использования в качестве средства измерения достижения целей. Часто заявленные организацией цели оцениваются по их внешней форме, эффектности. Отсюда проводится различие между поставленными и реализованными целями. «Возможное» – не эквивалент «актуализированному». Кроме того, деятельность организации оценивается с точки зрения структурной иерархии целей. Она состоит из простейшей цепочки «конечная цель – средства ее достижения», в которую входит ряд конкретных и прагматически сформулированных целей. Как уже выше говорилось, цели более низкого порядка служат инструментарием обретения поставленных целей более высокого порядка.[4]

Цель с точки зрения этических аспектов должна быть позитивной, ориентируясь на оптимистичное видение будущего состояния дел. Цель должна располагаться в рамках ваших возможностей, то есть постановка целей обязана соотноситься с интеллектуальными и административными ресурсами, пусть и не текущими, а прогнозируемыми (хотя соотнесение с виртуальными ресурсами связано с большой долей рисков невыполнения поставленной цели).[5] Цель может быть конкретной, и тогда будущие результаты оказываются более проверяемыми, в отличие от постановки абстрактной цели. Когда прогнозируемый итог описывается в виде существенных характеристик, тогда можно говорить о конкретности постановки цели. Стратегический аспект постановки целей репрезентирован преобладанием качественных характеристик целей над количественными характеристиками. Цель имеет темпоральные характеристики. Четкое формулирование цели позволяет знать основные временные этапы достижения цели. Временные характеристики заявленной цели предполагают график движения к этой цели.

Формулировки цели обязаны обладать системным характером. Реестр качественных и количественных характеристик должен быть исчерпывающим, охватывая всевозможные прогнозируемые результаты, которых организация желает достичь в будущем. Свод данных характеристик определен тем, что выделяется в качестве целостного объекта и области, в которой лежит стратегическая цель. Существует устойчивый характерологический набор, который включен в формулировку цели после обращения к конкретной сферы деятельности организации. Характеристики цели, указывающие на конкурентные преимущества в будущем (рост объема продаж, рост доходов, увеличение доли рынка, расширение номенклатуры товаров, расширение рынков сбыта). Характеристики, указывающие на внутреннюю эффективность организации (коэффициенты оборачиваемости, например, текущих активов, запасов и т.п.; уровень квалификации персонала; уровень исследований и разработок; состояние активов: зданий, оборудования, запасов).[6] Характеристика эффективности предполагает ряд положений: «Определение эффективности поставленных целей является субъективной оценкой стратега. Если он ошибается, то проигрывает или несет большие издержки. Эффективность покоится на основе учета композиции целей групп влияния, а также оценке альтернативной стоимости используемых для достижения стратегических целей ресурсов. Эффективными являются в конечном итоге те цели, достижение которых не требует чрезмерных усилий, но совершается «как естественное движение к предустановленной гармонии»».[7]Под эффективным принятием решений понимается оценка альтернатив, расчет последствий, выбор способа действий исходя из относительной ценности ожидаемого результата. Предполагается, что так выбираются и средства, и сами цели. В случае, если достижение цели требует слишком большого риска и/или затрат, то, как полагают экономисты, «экономический человек» отказывается от цели. Поэтому рациональность экономического поведения понимается как расчет и последовательность названных шагов.[8]

Итак, цели и процесс их постановки способствуют процессу познания, как на уровне индивидуума, так и на уровне организации в целом. Понимание того, куда, зачем и как будет происходить это движение, делает процесс постановки целей значительно проще и эффективнее. Это дает возможность менеджеру оценить, какие рычаги работы организации наиболее продуктивны, а какие не оказывают достаточного воздействия, что должно быть изменено и как эти изменения повлияют на конечный результат. Накопление такого рода знаний способствует эффективной работе управления в целом. Наличие цели является связующим звеном в системе координации направлений деятельности фирмы. Единая цель способствует механизму взаимодействия между индивидуумами внутри организации.[9]

Каждый имеет свою конкретную задачу, но желаемый суммарный результат от выполнения этих задач представляет собой общую цель организации. Например, цель, состоящая в увеличении прибыли, предполагает соглашение и взаимодействие между отделом по продажам, операционным отделом, отделом по работе с кадрами. Все они играют свою роль в едином спектакле. Успех каждого зависит от деятельности других. Наличие цели координирует общие действия через связь отдельных звеньев в единое целое. Для достижения максимальной пользы от всех вышеперечисленных характеристик нужно добиться того, чтобы все они имели место и взаимодействовали между собой. Далее будет описана роль целей в процессе стратегического и оперативного планирования. Методы воздействия целей на деятельность организации могут применяться в любом сочетании. Например, при плохой работе организации постановка целей не применяется совсем, либо применяется только частично, т.е. отсутствие четкой цели снижает эффективность работы фирмы.[10]

3.Особенности «постиндустриального» века

Современная социокультурная ситуация обозначается через «постиндустриальные» характеристики. Западная цивилизация подвергается весьма стремительным изменениям, и текущие социальные институты вынуждены принимать облик, соответствующий новейшим общественным веяниям. Исходя из этих, перманентных видоизменений социума весьма остро стоит вопрос о корреляции института «стратегического менеджмента» с т. наз. «постсовременной» средой.[11]

Начало наименованию «постиндустриальное» было положено У. Ростоу в его работе «Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест» в 1960 г. В качестве идеала он выдвинул высшую стадию индустриального общества - "эру высокого массового потребления". Позже Д.Белл предложил вынести идеал будущего за пределы индустриального общества и дает ему новый адрес – «постиндустриальное общество». Наконец, уже в 70-е годы, на международной футурологической конференции в Киото (1970 г.) и на специальной международной конференции в Брюсселе (1972 г.) провозглашается новая формация – посткапиталистическое постиндустриальное «информационное общество", представляющее нечто еще более «будущее», чем просто «постиндустриализма».

Многие исследователи высказывают мысль, что современная эпоха есть не что иное, как переход к новому обществу, основанному уже не на индустриальном порядке.[12] Они утверждают, что человечество вступает в фазу развития, выходящую за пределы индустриальной эпохи. По словам Элвина Тоффлера, «настоящий момент представляет собой не что иное, как второй великий водораздел в человеческой истории».[13]

Господствующей в нынешнее время парадигмой развития общества стала концепция постиндустриального общества. Современный мир «пред­стает перед нами как пестрая мозаика, система равнозначных и равноправных элементов, а не как «гонка за лидером» в однолинейном пространстве». В западном мире происходят существенные изменения в мотивации трудовой деятельности. Современные исследовательские работы подтверждают уменьшение утилитарной заинтересованности человека, замещение материалистических ориентиров деятельности «постматериалистическими», поворот человека от поисков средств к существованию к ориентации на личностное самосовершенствование, самореализацию и творчество (А. Маслоу). В условиях «быстро меняющейся экономики» постоянные инновации и творчество – наиболее действенная стратегия. Не осмыслив этого, мы окажемся неспособными воспринять новые явления, процессы, которые не минуют и нашу страну тогда, когда она преодолеет кризис и сможет стать реальным субъектом общемирового прогресса, определяемого переходом от «экономической» системы к «постэкономической».[14]

В последние десятилетия в экономике индустриально-развитых стран приоритет уже начинает отдаваться не экономическому росту, а качеству жизни. Возникает необходимость в индивидуальном самовыражении, индивидуальном выборе жизненных стилей, проблема максимизации субъективного благополучия для членов «золотого миллиарда». Этот сдвиг в экономике, означающий возврат ее на функциональное место, предназначенное экономике историей, уже не раз отмечен в отечественной и зарубежной литературе.[15] Индустриальное общество требовало высоких темпов экономического роста. В "обществе благосостояния" темпы экономического роста замедляются, все большая часть прибыли не реинвестируется, а идет на заработную плату и налоги, с помощью которых повышается качество жизни, обеспечивается социальная защита и социальная помощь. Производственное общество снова превращается в общество потребления (на другой экономической основе и в других социальных условиях). Все большее значение приобретают культурные потребности, потребности самовыражения. Формируется новый тип потребления – потребление вещей сменяется потреблением положительных эмоций ("Dream consumption").[16]

Постиндустриальное общество характеризуется четырьмя аспектами: это этап агрессивной экспансии глобального капитализма; ослабевание централизованной государственной власти (с распадением бывших империй, раздроблением коммунистического блока и ростом этнических проблем в государственно-национальных образованьях); моделирование жизни посредством становящейся более мощной и всеохватной технологии, диктующей правила производства и способствующей утверждению консюмеризма; развитие освободительных социальных движений, опирающихся не на класс, а на другие формы идентичности: национальные интересы, расу, гендер и другие.[17]

В чем же видны признаки конца современной эпохи в последнюю четверть XXвека?Система суверенных национальных государств изживает себя, появляются основы новой организации мирового сообщества. Идущее в последние время обсуждение «пределов роста» и «ограниченности научной парадигмы» показывает, что роль научной технологии в постсовременном мире должна сильно измениться. Бюрократический рационализм тоже исчерпывает свои возможности, и на смену ему идут новые, спонтанно возникающие «снизу» формы взаимодействия людей при решении общих задач. Неограниченный рыночный либерализм вытеснил большую часть человечества – бедные и голодающие нации, а также значительные социальные группы в западных странах – на «окраины» современного мира. Этот феномен и неизбежное «движение коммунистических стран к рыночной экономике» заставляет задать вопрос о «посткапиталистической» мировой экономической системе.[18]

Функционирование постсовременной рыночной экономики отмечено всё возрастающей интенсификацией производственного процесса, ориентированного на массовое изготовление и потребление товаров. Современная «waste economy» (хозяйствование в расчёте на потребление и растрату) требует, чтобы все вещи внутри консюмеристского мира появлялись и исчезали в постоянно ускоряющемся темпе и в прогрессирующем объёме. Иррациональная избыточность производства так же присуща развитому капиталистическому хозяйствованию, как вполне разумная и естественная нехватка – хозяйствованию не-(до-)капиталистическому. Производимые в количествах, превышающих существующую в них потребность, вещи расходуются, поглощаются, уничтожаются почти сразу же по их появлении в мире. Человек, захваченный этим потоком waste life, вынужден потреблять – почти автоматически, не придавая значения потребляемому, не заботясь о “субстанциальной” (нерыночной) природе тех или иных выставляемых на потребительском рынке товаров, их действительной полезности, целесообразности и ценности. Какими вещами пользоваться, с какой целью и в течение какого срока времени – решает за потребителя производитель. В условиях развитого капиталистического производства не спрос формирует предложение (как в ситуации нехватки и острой потребности в чём-то), а предложение – спрос.[19] Новая рациональность товарной экономики имеет дело уже не с вещами, а с товарами – знаковыми репрезентациями вещей. Товарный обмен, в конечном счете, стал возможен постольку, поскольку были обнаружены условный характер знака и, следовательно, возможность перевода означаемого в любую знаковую систему.[20]Гиперизбыточность является отличительной особенностью капиталистического хозяйствования в целом: она характеризует производство не только материальных, но и так называемых “духовных” благ.[21]

В «постиндустриальном» обществе затраты труда и стоимость постепенно уступают место потребительной стоимости. Не стоимостные категории начинают играть все большую роль и в оценке эффективности производства: предприятия обязаны учитывать в своей деятельности требования экологической эффективности, безопасности использования продукции и т.д. В экономическом сознании субъектов хозяйствования экономическая компонента все более фетишизируется, виртуализируется, символизируется, в том числе и потому, что материальное производство обеспечивает меньшую норму прибыли, чем сфера услуг, чем современный информационный сектор экономики. Как образно замечает один из авторов,[22] капитал путешествует налегке по всей Земле с портфелем, ноутбуком и сотовым телефоном, избавившись от лишнего груза громоздкого оборудования и многочисленного персонала. Экономика индустриально-развитых стран преобразуется (с разной скоростью) в виртуальную экономику рынка, в центре которой – уже не предприятие, а финансовый институт (биржа, фонд, банк и т.п.).[23]

4.Постановка цели и стратегический менеджмент

Стратегический менеджмент предполагает навык управления и искусство постановки целей. Стратегический менеджмент суть умение эффективно управлять, сообразовываясь с поставленными отдаленными перспективами. Умение управлять по «большому счету», да и устанавливать эти долгосрочные цели. Стратегический менеджмент определяет направление грядущих действий в событийном хронотопе, сверяясь с некой целью и сконструированными моделями. В давние времена по причине малого количества факторов, призрачной информационной насыщенности, небольших скоростей и ограниченности свободы стратегические модели (алгоритмы) были весьма близки к реальной жизни. В нынешние времена доминирует информационная и скоростная перегрузка общества и человека. Тот, кто не сумеет эффективно прокладывать каналы в этих информационных массивах (канализировать информацию), рискует оказаться в центре личного или внешнего конфликта, неустойчиво и безуспешно двигаться или топтаться на месте.

Философия современного стратегического менеджмента (в отличие от технократического рационализма) основана на системном и ситуационном подходах. Деловая организация рассматривается как «открытая» система. Главные предпосылки успеха изыскиваются не внутри, а вне ее, т.е. успех деятельности связывается с тем, насколько быстро и удачно фирма приспосабливается к экономическому, социально-политическому, социально-культурному окружению.Западные эксперты считают, что стратегический менеджмент 90-х годов - это менеджмент в быстро изменяющихся условиях. Выдвигаются новые цели и задачи, и, естественно, требуются адекватные ответные изменения внутри самой компании. В числе таких главных обстоятельств, на которые необходимо реагировать организации, следует выделить, прежде всего усиливающуюся глобализацию, более интенсивную конкуренцию, высокие цены на сырье и материалы, сокращение жизненного цикла изделий, трудности в получении средств на исследования и разработки, необходимость постоянно увеличивать внутрифирменную гибкость и адаптивность организации, внедрять новые формы кооперации, в том числе международной.

Текущая деятельность управленца в рамках стратегического менеджмента – анализ взаимодействия организации с внешней средой – позволяет сформулировать миссию, цели, приоритеты организации, а на их основе – стратегию организационного развития, то бишь позволяет ответить на стратегические проблемы: какова внешняя ситуация организации и куда необходимо направлять ресурсы?[24]

Навыком – ставить правильно сформулированные цели – должны владеть представители «стратегического менеджмента». Считается, что институт менеджмента связан более не с постановкой целей, а с решением проблем, но постиндустриальное («информационное») общество видоизменяет эту закономерность: специалисты в области AI постулируют существование предпосылок, способствующих возникновению экспертных компьютерных программ по решению простых и комплексных проблем через виртуальное моделирование и математический расчет. Единственное качество (некий аналог «теста Тьюринга»), то, на что не способен нынешний «искусственный интеллект», так это выработка стратегических целей и определение проблем. То бишь «мозг» машины процессуален, самозамкнут, алгоритмичен в отличие от интеллекта «стратегического менеджмента», предполагающего комплексную деятельность по постановке долгосрочных целей.

Стратегический менеджмент – это процесс, посредством которого менеджеры устанавливают долгосрочные направления развития организации, ее специфические цели, развивают стратегии их достижения в свете всех возможных внутренних и внешних обстоятельств и принимают к исполнению выбранный план действий.[25]Стратегический менеджмент – это процесс формирования целей организации и управления для их достижения.[26] Стратегический менеджмент - это процесс оценки внешней среды, формулирования организационных целей, принятия решений, их реализация и контроль, сфокусированные на достижение целей в настоящей и будущей внешней среде организации.[27]Существует в целом большой свод дефиниций «стратегического менеджмента», определяемых через принцип «цели», либо «целеполагания». К примеру, в определении У. Глука и Л. Джауха мы встречаем следующую формулировку: «направление в теории принятия решений, которое нацелено на развитие эффективной стратегии (или стратегий) для оказания содействия в достижении корпоративных целей» [28] (схожие определения А. Томпсона и А. Стрикленда, определяющие стратегический менеджмент как «план управления фирмой, направленный на укрепление ее позиций, удовлетворение потребителей и достижение поставленных целей»[29], Дж. Пирса и Р. Робертсона, представляющих стратегический менеджмент как «набор решений и действий по формулированию и выполнению стратегий, разработанных для того, чтобы достичь целей организации», формулировка Д. Шенделя «Стратегический менеджмент - это процесс определения взаимодействия организации с ее окружением выражаемое через использование избранных целей и достижение желаемого результата путем распределения ресурсов организации в соответствии с эффективным планом действий»[30]). Таким образом, институция «стратегического менеджмента» ориентируется на целевую разработку ряда решений разно иерархичных уровней.

В начале XIX века Клаузевиц пытался осуществить проект создания теории военного стратегического искусства, но так и не достиг цели. Достижение этой цели было невозможно в силу того, что «жизнь всегда расходится с теорией». Свидетельства же удачных стратегических решений не позволяют реконструировать их в виде теории. Ссылки на гениальность не помогают делу, так как вдохновленному гению не нужна теория. В конечном итоге специфика стратегических целей определяется полномочным лицом из институциональной категории «стратегического менеджмента».

Теперь стоит кое-что сказать о таком долгосрочном явлении как стратегическое видение. Долгосрочные (стратегические) цели у «стратегического менеджмента», появляются в процессе так называемого «видения», которым наделены люди с определенными, лидерскими качествами. Видение – это изображение жизненной ситуации человека, содержание которой имеет позитивное значение, мотивирующее руководителя к инициативному действию. Стратегическое видение концентрирует в себе «внутренний» специфический источник мотивации, хотя таковые состояния представителя «стратегического менеджмента» не оторваны от хронологического аспекта, а значит и от сторонних влияний «внешнего» окружения. Но подобные «внешние» влияния носят косвенный характер о существовании коего трудно дознаться. В видении изменяются привычные представления о времени и, поскольку картина, которая предстает перед человеком, носит позитивный характер, видение – это преимущественно эмоциональное отношение человека к своему будущему.[31]

Заключение

«"Мацусита дэнки" производит людей, а заодно и электротовары», - в представленной сентенции всемирно известной компании по производству бытовых электротоваров, теоретика управления К. Мацуситы, по сути дела, заключен принцип разнообразных действий «стратегического менеджмента» эпохи постиндустриального общества. Какой бы ни странной казалось данная идея, но в действительности знаменитый японец прав, в конечном счете, и целерациональная деятельность институции «стратегического менеджмента» направлена на «производство» особенных людей, достойно функционирующих в постиндустриальной экономике.

Из всего вышеизложенного можно сделать определенные выводы. Стратегическое видение является некоей социоэкономической базой (скрытым метафизическим фундаментом) для комплексной процедуры целеполагания. Стратегическое целеполагание, как центрирующий фактор, становится вящей основой всяческих (социальных или экономических) стратегий. Открытая на данном пути оптимальная стратегия станет причиной долгосрочного успеха в рамках «постиндустриального» (информационного) общества.

[1] Долгоруков А. М. Стратегическое искусство. Целеполагание в бизнесе. М., 2004.

[2] См.: Ансофф Р. Планирование будущего корпорации. – М., 1985; Ансофф И. Стратегическое управление: Пер. с англ. – М.: Экономика, 1986; Ансофф И. Новая корпоративная стратегия: Пер. с англ. – СПб.: Питер, 1999.

[3] Пригожин И., Стенгерс И.. Порядок из хаоса: Новый диалог с природой. - М., 1986.

[4] Зуб А. Т. Стратегический менеджмент: Теория и практика: Учебное пособие для вузов. – M.: Аспект Пресс, 2002.

[5] Акулов В., Рудаков М. К характеристике субъекта стратегического менеджмента // Проблемы теории и практики управления. - 1998. - №4.

[6] Долгоруков А. М. Стратегическое искусство. Целеполагание в бизнесе. М., 2004.

[7] Долгоруков А. М. Стратегическое искусство. Целеполагание в бизнесе. М., 2004.

[8] Психология менеджмента: Учебник /Под ред. проф. Г. С. Никифорова – СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 2000. 572 с.

[9] См. Гасанов А.З. Стратегический менеджмент: Учебное пособие. – Новогорск; АГЗ МЧС России, 2001. – 158 с.

[10] См.: Гасанов А.З. Стратегический менеджмент: Учебное пособие. – Новогорск; АГЗ МЧС России, 2001. – 158 с.

[11] См.: Губницына О. Религия и современное общество потребления. Введение в проблему. // Журнал социологии и социальной антропологии. 2007. Т. 10. Спецвыпуск. С. 77-86. Опубликовано на www.ecsocman.edu.ru/jssa/msg/321712.html

[12] Гидденс Э. Социология.

[13]TofflerAlvin.Future Shock. London, 1970.

[14] Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Д. Белл / Пер. с англ. – М., 1999. – С.870. Зарубина Н. Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства / Н.Н. Зарубина. – М., 1998. – С. 253; Новые методы в решении фундаментальных проблем социальной философии: синергийная антропология: материалы Всероссийской на­учно-практической конференции, 19-20 ноября 2009 г. – Казань: Изд‑во «Познание» Института экономики, управления и права, 2009. – 552 с.

[15] Веселов Ю.В. Экономическая социология постмодерна // Журнал социологии и социальной антропологии. - 1998. - Том I. - N 1. - С.72-80; Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. - 1997. - N 4. - С.6-32.

[16] Воронов В.В. Особенности преобразования экономической практики и экономического сознания в России (опыт критического анализа) // Проблемы современной экономики, N 2(6). Опубликовано на http://www.m-economy.ru/art.php3?artid=16459

[17]Ритцер Д. Современные социологические теории. С.-П.: Питер, 2002. Стр. 397.

[18] См.: Лёзов С. Попытка понимания. Избранные работ. М. – СПб.: Изд. «Университетская книга», 1999. Стр. 175-186.

[19] Джохадзе И. Массовое общество и демократический тоталитаризм: свобода без выбора. – Опубликовано на www.ruthenia.ru/logos/number/2001_5_6/04.htm

[20] Субботин Д.В. Социально-антропологические факторы семиотических процессов мифа. – Опубликовано на htika.net/…/6116/limitfrom/8000/rev/348.html

[21] Джохадзе И. Массовое общество и демократический тоталитаризм: свобода без выбора. – Опубликовано на www.ruthenia.ru/logos/number/2001_5_6/04.htm

[22] Бауман З. Индивидуализированное общество /Пер. с англ. под ред. В.Л.Иноземцева. - М.: Логос. - 2002. - С.32-33.

[23] Воронов В.В. Особенности преобразования экономической практики и экономического сознания в России (опыт критического анализа) // Проблемы современной экономики, N 2(6). Опубликовано на http://www.m-economy.ru/art.php3?artid=16459

[24] Психология менеджмента: Учебник /Под ред. проф. Г. С. Никифорова – СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 2000. 572 с.

[25]См.: Grant R.M. Contemporary Strategy Analysis. Cambridge, MA: Basil Blackwell.

[26]См.: Hatten K.J., Hatten M.L. Effective Strategic Management, Englewood Cliffs, NJ, Prentice-Hall, 1988.

[27]См.: Smith G.D., Arnold D.R., Bizzel B.G. Business Strategy and Policy. Boston, houghton Miffin, 1988.

[28] Зуб А. Т. Стратегический менеджмент: Теория и практика: Учебное пособие для вузов. – M.: Аспект Пресс, 2002. – 415 с.

[29] Томпсон А.А., Стрикленд А.Дж. Стратегический менеджмент. М: «Банки и биржи», «ЮНИТИ», 1998.

[30]См.: Schendel D.E., Hatten K.J. Business Policy or Strategic Management: a view for emerging discipline. In Academy of Management Proceedings, 1972.

[31] См.: Психология менеджмента: Учебник /Под ред. проф. Г. С. Никифорова – СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 2000.