Ветхозаветные пророчества о новом Моисее
Одна из наиболее часто используемых ветхозаветных параллелей – это уподобление Мессии «первому спасителю» - Моисею. Среди христиан подобная параллель появляется вместе с заявлением Христа: «...Если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин.5:46). Те, кто слушал Его, бывало, восклицали: «Мы нашли Того, о Котором писал Моисей в законе и пророки...» (Ин. 1:45). Говоря о Мессии, христианские теологи иногда используют такое понятие, как Moses redivivus - «Моисей, возвращенный к жизни» или «новый» Моисей. Это определение основывается на словах Петра и Стефана из Деяний 3:22 и 7:37, ссылавшихся на один стих из Писания.
Предсказание о великом Пророке, который явится после Моисея (Втор 18:15, 18 – 19: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой, - Его слушайте... Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста Его... А кто не послушает слов Моих, которые Пророк тот будет говорить Моим именем, с того Я взыщу»), и слова из песни Моисея о поклонении всей твари Богу (Втор. 32:43 (LXX)) приводятся как исполнившиеся в Иисусе Христе в Послании к Евреям (1:6). В среде избранного народа должна храниться истина божественная и для утверждения Господь дает обетование о Высочайшем Пророке, имеющем прийти впоследствии. Возможно, что вышеуказанные мессианские фрагменты входили в собрания библейских текстов, пророчески возвещавших о грядущем Мессии и нашедших исполнение в служении Иисуса Христа (подобные собрания, включающие, в частности, отрывки из Второзакония, известны из Кумрана).
В пророчестве (Втор 18:15, 18 – 19) уже постепенно проясняются черты Мессии. Он будет таким же, как великий Моисей, но даже более могущественным и мудрым. Все отцы и учители Церкви единогласно признают, что в этих словах Моисея, обращенных к Израильскому народу, заключается пророческое указание на Богочеловека.
Пророком, подобным Моисею, Мессия называется потому, что Он явился в мир, чтобы возвестить волю Божию и служение Его имело много сходственных черт со служением Моисея, который был прообразом Мессии. Особенная близость Моисея к Господу (Числ. 12:6 – 8) предуказывала близость Христа Спасителя, как Сына к Богу Отцу (Евр. 3:2,5 – 6). Моисей был ходатаем (посредником) Ветхого Завета между Богом и народом еврейским (Гал.3:19). Новозаветное Писание ясно указывает, что под обетованным пророком разумеется Мессия– Христос Спаситель. Иисус Христос был Ходатаем Нового Завета для всего человечества (Евр. 12:24). Как Моисей освободил Израиля от рабства египетского, так Христос Спаситель освободил все человечество от рабства греху и диаволу. Как через Моисея дан был закон для ветхозаветного человека, так через Христа Спасителя новозаветному человеку дан закон благодати (Ин. 1:17). В 3 гл. Деяний Апостольских повествуется, что после исцеления хромого при красных воротах храма святой апостол Петр обратился в Соломоновом притворе с речью к народу о наступивших по предсказанию пророков временах Мессии и приводит слова Втор 18:15, 18 – 19 о пророке, подобном Моисею (Деян. 3:20-24). Первомученик архидиакон Стефан в своей предсмертной речи к иудеям относит это пророчество также ко Христу Спасителю (Деян. 7:37). Сам Христос Спаситель засвидетельствовал, что Моисей писал о Нем (Лк. 2444) и народ в Лице Христа Спасителя видел пророка, грядущего в мир (Ин. 614).
Это пророчество очень ценно, поскольку из того, что по смыслу пророчества Христос должен быть подобен Моисею, следует, что Он является новым нравственным законодателем, преподаёт Новый закон, как некогда преподал Моисей Синайское законодательство. Аналогичную мысль о Мессии как новом законодателе находим у пророка Исаии: «И научит Он нас Своим путям, – и будем жить по стезям Его. Ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне – из Иерусалима» (Ис.2:3). Подобное предсказание о Христе – законодателе имеется и у пророка Иеремии, где в частности говорится: «…Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый Завет […], вложу закон Мой во внутренность их» (Иер. 31:31 – 33). Апостол Павел, приводя полностью это древнее пророчество, говорит: «Если бы первый завет был без недостатков, то не было бы нужды искать места другому» (Евр. 7:8) и «Говоря: «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению» (Евр. 8:3).
Втор 18:15, 18 – 19– это опять пример пророчества с двумя субъектами, не вполне отличающимися друг от друга. Бог предвещает появление целой плеяды пророков, и среди них и Мессии, венчающего эту плеяду, - Мессии в первую очередь, потому что Он один, как Моисей, восстанавливает Союз, является законодателем и организатором культа. Поэтому во времена Христа иудеи, правильно понимая этот отрывок из Второзакония, ожидали Мессию, как «пророка» (1 Ин. 4, 25; 6, 14; 7, 40). Таким образом и пророческое служение было «скрытым мессианством», как установление, неизменно устремленное в будущее Израиля и гораздо меньше других установлений связанное с историческими обстоятельствами; поэтому образ Мессии-пророка – самый чистый и ясный во всем Ветхом Завете.[1]
Обетование, приведенное выше, акцентирует внимание на том факте, что обещанный Пророк будет говорить во имя Божье и слова его будут обладать Божественной властью. Иудейские экзегеты считают, что эта ссылка относится к Иисусу Навину или к «пророку народов» Иеремии. Но оптимальным вариантом считается тот, по которому (Втор 18:15, 18 – 19) являются мессианскими: «Воистину Мессия является таким пророком, о Котором говорится в Мидраше: “Вот, раб Мой будет благоуспешен” (Ис.52:13)... Своими чудесами Он сделал Моисея благоуспешным в приведении лишь одного народа к служению Богу, но Мессия приведет всех людей на земле к служению Ему».[2] Таргум добавляет к этому стиху истолкование, которое имеет огромное значение с точки зрения христианской теологии: «Господь Бог ваш, Духом Святым, воздвигнет Пророка из вас, который будет подобен Мне» и «Пророк, которого Я воздвигну из вашего братства, Духом Святым». Здесь мы сталкиваемся с мессианскими ожиданиями, в которых присутствуют надысторические элементы: Бог даст Своему народу пророка, который будет говорить во имя Его, который будет зачат от Духа Святого и дела которого будут сопровождаться чудесами.
Итак, под обетованным пророком, подобным Моисею, нельзя разуметь ни приемника последнего Иисуса Навина, ни позднейших пророков. При всей высоте личности Иисуса Навина его нельзя разуметь в данном случае по ясному указанию Священного Писания. Приписка, сделанная в конце книги Второзакония (34 гл.) современниками Ездры за 450 лет до Р.Х., свидетельствует, что среди множества пророков, которыми изобиловал еврейский народ на протяжении своей многовековой истории, не нашлось пророка, подобного Моисею: «не было более у Израиля пророка такого, как Моисей» (34:10). Следовательно, еврейский народ со времен Моисея ожидал увидеть в лице Мессии величайшего пророка-законодателя.[3]
Иерусалимский Таргум говорит о 30-й главе Второзакония: «О, если бы мы имели такого пророка, как Моисей, который вознесся бы на небо, и дал нам Тору, и позволил нам услышать ее требования!». В четвертом стихе 30-й главы Второзакония дается обетование о том, что Бог соберет изгнанный Израиль, даже если он будет рассеян «до края неба». Таргум Ионатана объясняет, что это произойдет «стараниями Первосвященника Илии и он восстановит их через Мессию-Царя». Мидраш Рабба отвергает идею о том, что «с небес придет второй Моисей с другой Торой». Разве это не могло быть реакцией против ранней христианской церкви, которая видит в Христе обетованного пророка, подобного Моисею?[4]
В экзегетической методике типологии служение Иисуса Навина Моисею – это подчинение Иисуса Христа Закону, «исполнить» (Мф. 5:17) который пришел Спаситель. Смерть Моисея – это конец власти Закона. Моисей не входит в землю обетованную – Закон не может ввести в царство благодати, в Церковь Христову, в жизнь вечную. Туда вводит Иисус, при жизни Моисея бывший его верным служителем, а по его смерти оставивший пустыню и вступивший в Ханаан. Так и Христос согласно раннехристианской типологии вводит народ Божий в Царство благодати не раньше смерти Закона, олицетворяемого Моисеем. «Надлежало, чтобы Моисей вывел народ из Египта, а Иисус ввел его в наследие, и чтобы Моисей, как и Закон, имел конец, а Иисус, как Слово и неложный прообраз Ипостасного Слова, был проповедником для народа»[5]. «И когда Моисей закончил свое жизненное течение, ему было сказано Богом: взойди на эту гору и умри, ибо ты не введешь моего народа в землю. И он умер по слову Божию, и Иисус, сын Навин, вступил на его место»[6].
Что касается мессианской трактовки смерти Моисея, то здесь стоит обратиться к одному известному апокрифу – «Вознесение Моисея». Созданное, очевидно на рубеже эр, на древнееврейском или арамейском языках, но сохранившееся только в древнегреческом переводе небольшое сочинение «Вознесение Моисея»[7] состоит из обрамляющего рассказа, в котором сообщается о смерти Моисея (ср. Втор. 34) и о первоначальном отказе Иисуса Навина стать его преемником. Внутри этого обрамления – апокалиптическое повествование, в котором Моисей открывает Иисусу предстоящую историю еврейского народа от завоевания Ханаана через распад единого царства и разрушение Иерусалима, восстановление общины и т. д. до наступления счастливого конечного времени. В этом повествовании упоминаются безбожные цари, Хасмонеи, говорится о наглом царе иноземного происхождения, который накажет этих царей-первосвященников и будет править 34 года (подразумевается Ирод), идет речь о сынах этого царя, при которых вторгнется войско могущественного правителя запада (т. е. римляне), и других исторических событиях, описание которых завершается словами: «Отныне времена идут к своему концу».[8]
Климент Александрийский приводит в «Строматах» весьма интересную легенду, связанную со смертью Моисея. В самый момент смерти Иисус видит его вознесенным двумя способами: на небо в сопровождении ангелов (это перекликается с апокрифической книгой «Вознесение Моисея» и, возможно, имеет ее своим источником) и на гору для последующего погребения в долине. Имел это видение и Халев, но, поскольку он не был столь чист, как Иисус, ему была открыта лишь земная, телесная часть видения – погребение Моисея, а не его вознесение. Этот рассказ, имеющий явно иудейское происхождение, служит для Климента иллюстрацией его способа интерпретации Священного Писания: «Одни видят только тело, или букву Писания – это как бы тело Моисея; другие, напротив, уразумевают сокровенный смысл – это те, кто разыскивают Моисея в компании ангелов»[9]. Это аллегорическое, «духовное», как его обозначил Ориген, прочтение Писания, умение «видеть сквозь презренную плоть буквы дух смысла» позволяет, по мысли великих александрийцев Климента и Оригена увидеть Моисея живым и прославленным, каким его видел Иисус, а не мертвым и погребаемым, каким его видел Халев.
Смерть Моисея – одна из излюбленных тем для проповеди у Оригена. Эти проповеди считаются «одними из самых красивых и трогательных страниц, посвященных прошлому Израиля и настоящему Церкви»[10]. В одной из проповедей он обращается, как и Климент, к «Вознесению Моисея». Ориген пишет: «Наконец, в одной книжке, не содержащейся, впрочем, в каноне, описывается это таинство в образе видения двух Моисеев: одного – живущего в духе и другого – мертвого в теле. Изумительно то, что было сокрыто: если желаешь буквы Закона, бесполезной и пустой,.. – это есть Моисей, мертвый в своем теле; если можешь снять покрывало Закона и понять, что закон – духовен, – это есть Моисей, живущий в духе!»[11]. Ориген строит свою проповедь о смерти Моисея на противопоставлении Моисея и Иисуса, левитского культа и христианского культа: «Если видишь Иерусалим разрушенным, алтарь свергнутым, и не видишь больше нигде ни жертв, ни приношений, ни возлияний, ни священников, ни первосвященников, ни левитского служения, когда видишь, что ничего этого больше нет, тогда скажи: Моисей, раб Божий, умер. Если не видишь больше никого приходящим трижды в год пред Господа (Исх. 23:17) и приносящим дары в храм, закалающим пасхального агнца, вкушающим опресноки, посвящающим первородное, освящающим начатки, когда видишь, что никто более не соблюдает этих обычаев, тогда скажи: Моисей, раб Божий, умер. Но когда видишь, что народы принимают веру, что возводятся церкви, что не окропляются более алтари кровью животных, но освящаются драгоценною кровью Христа, когда видишь, что священники и левиты не тайнодействуют более кровь тельцов и козлов, но слово Божие посредством благодати Святого Духа, тогда скажи, что после Моисея возведен и принял командование Иисус, не тот, что является сыном Навина, но Иисус, Сын Божий»[12].
Моисей – олицетворение ветхого Закона. Умер Моисей, вместе с ним умер и Закон, настаивает Ориген в другой проповеди: «Моисей мертв. Действительно, прекратился Закон, потому как Закон и пророки – до Иоанна… Моисей, раб Господень, мертв, потому что мертв Закон и заповеди Закона идут уже к концу…»[13]. Из этого утверждения как ясное следствие вытекает поучение о превосходстве Иисуса (не Навина, а «моего Господа и Спасителя») над Моисеем.
Последующая экзегетическая традиция многократно и с бесконечными вариациями возвращается к этой идее. Для блаженного Феодорита смерть Моисея предызображает конец Закона, тогда как вступление во власть Иисуса Навина пророчески указывает на явление другого Иисуса, нашего Спасителя: «Как по истории, когда скончался Моисей, Иисус ввел народ в обетованную землю; так по кончине закона явившийся нам Иисус отверз благочестивым людям небесное царствие»[14].
Тот же самый параллелизм наблюдается и на Западе, к примеру, у св. Илария Пиктавийского: «Как Иисус преемствовал Моисею, так Иисус приходит после Закона» (DeMyst., 2, 6.). У бл. Августина («О граде Божьем» 16, 43) иего ученика, диакона Карфагенской церкви, известного под именем Quodvultdeus («Чтò хочет Бог») († ок. 454) мы встречаем ту же самую типологическую перспективу.
Типология «Моисей – Иисус Христос» присутствует у многих отцов и учителей Церкви. Христос в ней представлен как новый Моисей, выводящий народ Свой из рабства греху, ходатайствующий пред Богом и дающий новый «закон» – Евангелие. Существует толковательная двойственность. Когда древние церковные писатели проводят типологические параллели между Иисусом Навином и Иисусом Христом, типология Моисей – Христос кажется невозможной, поскольку экзегеза в этом случае строится на противопоставлении образов Моисея и Иисуса Навина и на типологическом сравнении, а то и отождествлении последнего со Христом. Видимая несовместимость двух типологий не смущала древних авторов. Уже у Оригена в его гомилиях на Исход мы встречаем весьма развитую типологию Моисей –Христос, и в его же гомилиях на книгу Иисуса Навина – полную ее замену новой типологией: Иисус Навин – Иисус Христос. В Древней Церкви типология «Иисус Навин – Иисус Христос», развиваемая толкователями, сосуществует параллельно с типологией «Моисей – Иисус Христос».
[1]Гальбиати Э. Пьяцца А. Трудные страницы Библии. ВетхийЗавет
[2] David L. Cooper, The Messiah, His Redemptive Career, p. 15.
[3]«Священное Писание Ветхого Завета». Редактор: Епископ Александр (Милеант). Издание: Свято-Троицкая Православная Миссия.
[4]Сантала Р. Мессия в Ветхом Завете в свете раввинистических писаний. // Перевод с английского. - Санкт-Петербург, «Библия для всех», 1995
[5]Ириней Лионский, св. Отрывки из утраченных сочинений. В кн.: Протопопов В. Библейские ветхозаветные факты по толкованиям св. отцев и учителей Церкви. Казань, 1896. С. 162.
[6]Ириней Лионский, св. Доказательство апостольской проповеди, 29. Санкт-Петербург, 1907.
[7]Этот важный иудейский апокриф датируется предположительно началом I в. по Р. X. (вскоре после смерти царя Ирода Великого). Полный текст не сохранился. Дошедшие греческие фрагменты невелики, еврейский текст, с которого, очевидно, был сделан греческий перевод, не дошел вовсе. В наиболее полном виде «Вознесение Моисея» сохранилось на латинском языке (в единственной рукописи). Дошедший текст представляет собой первую часть апокрифа, которая и является собственно апокалиптической: готовящийся к кончине Моисей раскрывает будущее своему преемнику Иисусу Навину (ср. 31-32 главы Второзакония). Многие места читаются плохо и могут быть истолкованы в лучшем случае предположительно. Берснев П. В. Ветхозаветные апокрифы: Книга Еноха; Книга Юбилеев, или Малое Бытие; Заветы двенадцати патриархов; Псалмы Соломона // файло-хранилище [сайт]. URL: http://beebible.narod.ru/VMoshe.htm
[8]Вейнберг Й. Введение в Танах. Ч.1. Иерусалим-М., 2002.
[9]Строматы, VI, 15, 132. Цит. по: Scognamiglio R. Giosuènell’esegesideiPadri. “Parole di vita”, №4 (1986).
[10]Scognamiglio R. Ibid. “Parole di vita”, №5 (1986).
[11]Origene.OmeliesuGiosuè, II, 1.
[12]Origene.OmeliesuGiosuè, II, 1.
[13]Origene.OmeliesuGiosue, I, 3.
[14]Феодорит Кирский, блaж. Творения. Т. I. Изъяснение трудных мест Божественного Писания. Москва, 1855. C. 270.
